Демон моего сердца

      — Что тебе от меня нужно?       Маркус поёжился, искренне не понимая, почему его снова подозревают в корысти.       — Я просто хотел подарить тебе мантию, вот и всё!       Весь вечер он провёл с книгой в руках, но проклятый Эшран испортил настрой, и теперь Маркус не пытался её читать.       Он осмотрел её со всех сторон, пролистал все страницы, даже обнюхал — пытаясь понять, где лежали два столь необходимых Эшрану предмета, и что они могли из себя представлять.       Книга была старой, пожалуй, более старой, чем его собственный экземпляр. Дата на форзаце говорила о том, что она отпечатана больше десяти лет назад.       Была ли она новой, когда попала к Эшрану?       Сразу ли он поставил на неё свой автограф?       Маркус не нашёл способа это определить.       Он обнаружил на последних страницах две вмятины — одна из них была слабой и размером походила на конверт. Но в отношении другой ничего внятного он сказать не мог. Маркус попытался принюхаться… Вмятина попахивала какой-то горечью… Травой? Или, может быть, здесь был цветок? Всё равно Маркусу не удавалось этого определить. В конце концов он так и уснул с книгой в руках, а когда проснулся утром и, нежась в кровати, стал перебирать события прошедших двух дней, вспомнил давешний сон. Обычно кошмары имели хоть какую-то связь с тем, что происходило в его жизни, но ничего, включая замечательную полную избиения и секса ночь на стене, не ассоциировалось у него с кровавыми лужами на полу.       Зато он вспомнил, что сон приснился ему, когда он только раздобыл книгу и лежал вот так же, сжимая её. И поскольку ничего в содержании его любимой истории не было связано с подобными сюрреалистичными ужасами, а Маркусу мучительно нужен был хвостик к отгадке обеих головоломок, он подумал — не могут ли странные предметы, и запретная магия быть связаны между собой?       Разум подсказывал, что такое невозможно. Эшран Доримус был слишком свят и правилен, чтобы к нему имело отношение какое-то тёмное колдовство. Но что-то зудело у Маркуса в голове и, за неимением других идей, он решил отработать этот вариант.       Хотя в Кругах Эстера, в отличии от алкаронских тюрем для магов, не запрещалось изучать так называемую «запретную магию», а Эстер считался едва ли не главным мировым центром её применения, Маркус всё же не назвал бы себя большим специалистом в этой области.       Как и вся магия, «запретная» была связана с Запредельем. Вся магия как таковая была частью того пространства, которое находилось за гранью реального мира, неизведанной и хаотичной части мироздания, где мысль получала силу воли, а окружающий мир был изменчив и непредсказуем.       Маркус специализировался в основном на боевой магии и ювелирно знал свойства работы с Запредельем в этой области. К тому же его учитель плотно занимался Запредельем, но исследовал несколько другую его область — он мечтал повернуть время. За утро Маркус перебрал в голове все способы связать свой странный сон с этой сферой, но мало к чему пришёл. Главным его выводом стало то, что ему нужен более опытный специалист. Динара, безусловно, не стала бы обсуждать с ним подобные вещи — ярая приверженица лоялистской партии магов Каледоса, она, скорее всего, перестала бы воспринимать слова после одного только словосочетания «запретная магия».       Поэтому Маркус решил отыскать Сайлара.       Эта идея как нельзя лучше совпадала с той, которую он хотел, но так и не смог реализовать накануне — Маркус взял свёрток с мантией и стал спускаться на нижние этажи башни.       Увы, но Сайлара на месте не оказалось. Более того, он был достаточно прозорлив, чтобы запереть свой кабинет.       Побарабанив некоторое время по двери, Маркус решил, что предметы в книге и видение слишком не дают ему покоя, чтобы сдаться просто так или ждать более удобного часа. Каково же было его раздражение, когда Сайлар обнаружился… на крепостной стене. На той самой, которая даже утром продолжала будоражить сознание Маркуса неприличными фантазиями.       — Привет, — мрачно произнёс Маркус издалека.       Сайлар не сразу отреагировал на его приход, он долго стоял, положив руку на камни, в которых Маркус невольно пытался не видеть те самые булыжники, исцарапавшие ему нежные места. Стоял и смотрел перед собой.       — Здесь очень интересно, — наконец поведал Сайлар.       Маркуса едва не затрясло.       — Такое место… — Сайлар втянул ноздрями свежий морозный воздух, в котором Маркусу всё ещё чудились запахи пота и нестерпимого желания. — Грань между мирами здесь так тонка… Как будто недавно тут творилось изысканное колдовство.       Маркусу захотелось провалиться под землю.       Он осторожно кашлянул.       — Сайлар, — металлическим голосом произнёс он. — Помнишь, я обещал тебе мантию? Вчера я заходил, чтобы её отдать. Но…       — О!.. — Сайлар резко развернулся и проницательно посмотрел на визитёра, нарушившего его уединение. — Но вчера твои демоны звали тебя громче, чем данные обещания?       — Я бы счёл это за упрёк, — пробормотал Маркус, — если бы хоть что-то понял. Сайлар, ты сегодня хорошо спал?       На Сайлара, откровенно говоря, порой «находило». Он слишком много времени проводил, общаясь с Запредельем, и иногда создавал впечатление существа, которое забыло, как общаться с людьми.       Собственно, это была одна из причин, почему Маркус его не любил.       — Я — да, — многозначительно произнёс эльф. — А ты?       — Об этом-то я и хотел поговорить, — облегчённо выдохнул Маркус. Поспешно подошёл к эльфу и почти насильно вложил ему в руки робу.       Сайлар обвёл подношение скептическим взглядом.       — Ты знаешь, что там, где я привык бывать, неуместен шёлк.       — Догадываюсь! — буркнул Маркус. — Но это не просто шёлк! Он даёт защиту от магии до двадцати пяти процентов и усиливает твою собственную… К тому же это просто будет круто, если у всех магов Рамара будут мантии одинакового цвета!       — Спасибо, — коротко откликнулся Сайлар, задумчиво разглядывая нежно-голубое полотно. Потом поднял на Маркуса ясный взгляд. — Что тебе нужно от меня? Маркус вздохнул и подавил раздражение. Заставил себя сосредоточиться на важном.       — Сон, — напомнил он, и выражение его лица стало серьёзным. — Мне вчера приснился очень… странный сон. В нём была магия крови. И, Сайлар, я уверен, что никогда такой не творил.       — Уверен? — с непонятной интонацией переспросил Сайлар. И хотя никаких поводов сомневаться у Маркуса не было, по его позвоночнику пробежал холодок.       — Уверен! — резко откликнулся он. — Я, может, и не фанат правил, но не занимаюсь таким дерьмом! Кровь людей слишком дорога, чтобы тратить её на колдовство!       — Ну, тогда тебе не о чем переживать, ведь так? — уточнил Сайлар.       Маркусу очень захотелось его убить, и он, возможно, приступил бы к делу, если бы в это мгновение на другой стороне стены не показался Рамар.       — Вот вы где! Сайлар, мне нужно с тобой поговорить!       Маркус с досадой отступил на шаг назад.       Рамар перевёл внимательный взгляд с эльфа на него.       — Я вас перебил? — спросил он.       — Нет… — нехотя откликнулся Маркус. — Нет, командир. Эльф полностью твой.       Сидя за столом в таверне, Маркус старательно заставлял себя не циклиться на словах Сайлара. Это, определённо, не могло быть чем-то важным. Просто дурацкое чувство юмора самого странного эльфа в замке.       «Думай о книге», — настойчиво напоминал себе он, но насчёт самой книги идей больше не было, зато по поводу сна разнообразие было велико.       Могло ли быть так, что его магия предупреждала его о чём-то? Раньше с Маркусом никогда такого не случалось, и он никогда не слышал о подобном от других… Но сон слишком отчётливо совпал с моментом, когда у него в руках был этот неизвестный ему предмет.       Маркус уже доел и, выйдя из таверны, решил направиться в сторону своей башни окольным путём, чтобы проветрить голову и обдумать, что можно выудить из видения. Он плохо запомнил детали. Там был человек, и сначала он как будто бы смотрел на него. Но всё в нём было расплывчато — и фигура, и лицо, или Маркус просто не сумел их запомнить. Что это было, прошлое или будущее, искушение или предупреждение?       Потом он отводил взгляд. На этом месте Маркус мог вспомнить отчётливый букет мучительных эмоций, который им владел — и странное чувство обречённости, как будто его тело ему не принадлежало. Могло ли быть так, что во сне он был не собой? Или, напротив, им владел кто-то другой?       Увы, но, когда речь заходила о снах, тем более о вещих, могло быть вообще всё что угодно.       «Сны — это способ соприкосновения с Запредельем, доступный большинству смертных», — повторил он про себя прописную истину. «Но только в магов Запределье способно проникать иначе — не просто соприкасаться, а наполнять их кровь…»       Последнее утверждение, к слову, не было абсолютной истиной, но это в данный момент не имело отношения к делу.       Маркус остановился в тени одной из стен, подальше от проходных мест, и, закрыв глаза, попытался восстановить в памяти картинку, представить что-то кроме лужи крови — хотя бы сам пол. Был ли он из камня, из дерева… из чего-то ещё?.. Ему показалось, что он может видеть мозаичный рисунок, когда горла коснулось холодное острие и что-то толкнуло его в грудь, заставив больно удариться затылком о камни.       — Ауч! — только и смог прохрипеть Маркус, открывая глаза.       Его окружали четверо мужчин. Все четверо — с платками, натянутыми до самых глаз, так что не разглядеть лиц. Не так уж много, если бы они были врагами, и дело происходило за стенами крепости. Хотя позиция, безусловно, была неудобной — один прижимал нож к его горлу, другой — к мантии на уровне бёдер.       — Только пикни, — пояснил один из них и в подтверждение его слов тот, что держал нож у его промежности, надавил, заставив Маркуса зашипеть.       Маркус молчал.       — Просто хотели тебя предупредить, эстерское дерьмо, — предложил тот же голос. — Наш командор не для таких, как ты. Ещё раз приблизишься к нему — и лишишься своего ебучего члена.       — И рук, чтобы колдовать, — продолжил второй, больно дёргая Маркуса за запястья и прижимая к ним нож. Очевидно, для того, чтобы он не смог колдовать прямо сейчас.       Магия Маркуса взбунтовалась, искрящийся всплеск затопил всё тело, требуя выхода, требуя возмездия. Он почти ощущал её волю, и в этом знакомом фиолетовом всполохе читалась такая обида, которая не могла принадлежать ему самому. Маркус осторожно попытался вернуть её назад, успокоить. Это было не время и не место устраивать настоящий бой.       — Ты — мразь, — продолжил главный. — И не думай, что это пустые слова. Мы представляем большинство. Это наш командор. Ещё раз хотя бы косо посмотришь на него…       Один из ножей многозначительно прижался сильней. Маркус невольно сглотнул, и лезвие болезненно проскребло по кадыку       — Кивни, если понял меня, — развязно продолжил главарь.       Маркус не мог ни шевельнуться, ни заговорить. Он лишь слегка опустил ресницы, вложив всё свое презрение в этот едва заметный жест.       — Ты слышал, что я сказал? — прорычал говоривший, низко наклонившись к его лицу. — Кивни, или лишишься пальцев.       Маркус едва заметно изогнул губы в улыбке.       Вся компания замерла в ожидании.       Нет, угроза правда была страшна. Маркус очень ценил свой организм. И член, и пальцы были для него одинаково важны.       Но он, чтоб его, был Маркусом из дома Эларнов, и определённо перестал бы им быть, если бы поддался на угрозы алкаронского убожества.       Маркус молчал. Нож на его промежности прижался ещё сильней. Все четверо внимательно смотрели на него, безусловно, ожидая неизбежного результата. И Маркус тоже ждал.       Постепенно нападавшие начинали понимать, что им придётся либо воплотить угрозу в жизнь, либо уйти. И, конечно, они тоже не могли себе позволить ни того, ни другого.       — Я тебя предупредил, эстерская шлюха, — главный резко отстранился и плюнул ему в лицо. А затем, раньше, чем кто-то успел что-то сделать, развернулся и жестом приказал всем остальным следовать за ним.