Демон моего сердца

      — Я их знал, — сказал Эшран спустя сколько-то десятков шагов, когда крики и всплески атакующей магии стали утихать.       Маркус коротко глянул на него, но не стал ничего спрашивать вслух. Он не был уверен, что имел право задавать такие вопросы.       Маркус чувствовал себя случайным зрителем в чужой тайной комнате. И дело было не только в том, что это сновидение предназначалось не для него. Он чувствовал, что Эшран не хотел бы, чтобы он всё это видел, но ничего не мог поделать — в чём бы ни заключалась та замысловатая магия, которая отправила его сюда, от него никак не зависела возможность обратить её вспять.       — Полагаю, мы можем надеяться, что не встретим здесь демонов Страха, — сказал он вместо того, чтобы ответить, и покосился на Эшрана, но тот промолчал. Маркуса коснулось неприятное чувство, что он, возможно, чего-то не знает о нём, но он тут же успокоил себя мыслью, что и не может ничего знать. А прежде, чем он успел продолжить перечисление различных видов демонов, которые могли им угрожать, освещение неуловимо изменилось, и они снова услышали голоса. На сей раз что-то показалось Маркусу знакомым, а потом свистнула плеть, и говор замолк.       Эшран тоже замедлил ход и побледнел. Он явно понимал в происходящем больше, чем маг.       — Эшран… — шёпотом окликнул Маркус. Но тот не отвечал. Командор замедлил шаг, но всё равно продолжал продвигаться вперёд.       И тут Маркус опознал одного из тех людей, что стояли перед ними. Всего их было шесть, и четверо были в обычном солдатском облачении Братства. Но пятым, пятым, стоявшим перед ними на коленях, определённо был Рамар.       Маркус побледнел. Руки командира были связаны за спиной, и в обнажённую спину раз за разом впивалась плеть.       Маркус не хотел идти вперёд. Не хотел видеть, что будет потом.       Но Эшран продолжал идти, он уже почти поравнялся с теми людьми, и Маркус вдруг понял, что спина шестого — это его спина. Маркус не видел лица, но теперь был уверен, что это командор.       «Не смотри», — оглушительно громко прозвучал в его голове шелестящий шёпот. Маркус вздрогнул от неожиданности, потому что это был первый демон в этом сновидении, который говорил с ним. Но спина Эшрана — настоящего Эшрана - так вздрогнула, что Маркус понял, он тоже слышит этот шёпот. «Гордыня, Зависть ли — не всё ли равно?»       Эшран ускорил ход, и Маркус поспешил за ним, стремясь нагнать. На удивление послушно последовав совету шепчущего голоса, Эшран ни разу не оглянулся на картину экзекуции, и только когда она осталась далеко позади, Маркус не выдержал и в голос спросил:       — Что это, нахрен, было?!       Он не знал, обращается ли к загадочному голосу или к мужчине, идущему рядом с ним.       — Зависть ли… — хрипло повторил Эшран и кашлянул. — Гордыня ли… Не всё ли равно?       Маркус промолчал, в немалой степени потому, что свет начал меркнуть, и маг почувствовал, что пространство вокруг опять меняется. Маркус поспешил вцепиться в локоть Эшрана. Тот кинул на его руку один короткий, внимательный взгляд. Маркус подумал, что он сейчас отбросит её, это чувство усилилось, когда командор свободной рукой взялся за его пальцы… Но Эшран лишь переместил его кисть ниже и стиснул в своей руке.       Маркус испустил облегчённый вздох. Как бы они не ненавидели друг друга, похоже, Эшран, так же, как он, понимал, что нет ничего глупее, чем расстаться и потеряться по одиночке в этом сне.       Истёртые стены из неровных камней сменились дорогими гобеленами, они были развешаны так плотно, что покрывали целиком все вертикальные поверхности. Зелёный туман и красные нити смешивались, создавая давящий, мрачный рисунок, надёжно ассоциировавшийся у Маркуса с кровью. Но Эшран шёл вперёд, не обращая на это никакого внимания, и даже, как будто, ускорил ход.       Маркус с удивлением отметил, что грудь его начинает вздыматься тяжелей — словно Эшран запыхался или был возбуждён.       Большие позолоченные двери распахнулись перед ними, сами собой открывая проход в отделанный бархатом будуар. В центре комнаты стояла круглая кровать с тёмным тяжёлым пологом, и в просветах между тканями виднелось чьё-то обнажённое тело.       Маркус поспешно огляделся кругом в поисках выхода, но больше не было ни дверей, ни коридора, не было даже окон. Развратные рисунки на гобеленах начинали сливаться в бесконечную карусель, а Эшран уверенно двигался к кровати и, поскольку они всё ещё держали друг друга за руки, Маркус, чтобы не отпускать его, шагнул следом за ним.       Постепенно его взгляду открывалось тело того, кто лежал на постели. Стройные длинные ноги, плоский живот и узкая грудь. Юноша был черноволос и, определённо, невероятно красив. Маркус сказал бы, что это один из самых красивых людей, которых он когда-то встречал. У него были зелёные глаза, и он раскинулся в такой развратной позе, что Маркус в миг понял, почему некоторым мужчинам так нравится называть его шлюхой.       — Эй! — возмутился он и свободной рукой закрыл Эшрану глаза. — Не смей на это смотреть!       — Думаешь, я чего-то из этого ещё не видел?! — поинтересовался командор, бессовестно отдирая от лица его ладонь.       Маркус невольно оглянулся и поймал взглядом тонкие длинные пальцы, поглаживавшие напряжённый член. Этой секунды Эшрану хватило, чтобы отодвинуть его руку от своих глаз, но Маркус быстро перехватил его, поймал лицо тем же жестом, каким недавно Эшран держал его самого, и заставил посмотреть на себя,       — Эшран, хочешь меня трахнуть прямо здесь — давай. Я твой. Но меня, а не его.       Эшран задумчиво глядел на мага, как будто рассматривал предложение всерьёз. По крайней мере, когда Маркус подался навстречу и приник к его телу своим, ниже пояса командор был нешуточно напряжён. Его руки тут же оказались у Маркуса на спине.       Это был второй раз за всё время их странных отношений, когда Маркус поцеловал его первым. Поцеловал его сам. И Эшран без заминки ответил на этот поцелуй, с привычной яростью и настойчивым желанием кусая его губу и слизывая кровь, поглощая его, вторгаясь в него языком, заставляя задыхаться и полностью терять контроль. Маркус оторвался от его губ лишь на мгновение, когда у него совсем закончился кислород. Он тяжело дышал, но всё ещё не выпускал лица Эшрана из своих рук. Но он тут же понял, что зеленоватый туман Запределья потух.       — Мы вернулись! — с облегчением выдохнул он.       — Да, — едва ли не огорчённо откликнулся командор. Он был всё таким же твёрдым, как и пару минут назад.       Маркус насторожённо посмотрел на него, потому что Эшран даже и не думал выпускать его из рук.       — Идём? — всё-таки спросил маг. И Эшран кивнул.       Место, в котором они оказались, походило на какой-то каменный коридор, но, судя по отсутствию завала — не тот, из которого они попали в Запределье. Они почти минуту двигались в молчании, прежде чем терпение Маркуса лопнуло.       — Теперь, ты, наверное, думаешь, что все маги - слабаки? — напряжённо спросил он, хотя это, определённо, был не самый актуальный вопрос. Гораздо правильнее было бы завести разговор о том, кто подстроил им ловушку, или куда они идут. Но Маркус не мог избавиться от навязчивых мыслей, которые крутились у него в голове. Эшран преодолел все три своих испытания очень легко. Учитывая его и без того не угасающее предубеждение к магам, это путешествие должно было вдвойне убедить его в том, что маги поддаются влиянию демонов просто потому, что от природы неустойчивы и ненадёжны.       Прежде, чем повернуть за угол, Эшран бросил на него короткий взгляд.       — Нет, — отрезал командор. — Я думаю, что это был нечестный бой. Потому что ты был со мной.       У Маркуса мурашки пробежали по спине от этих слов, и он открыл было рот, чтобы задать ещё один несвоевременный вопрос, но в это мгновение они как раз подошли к двери, ведущей на улицу, и, стоило магу занести ногу над порогом, как Эшран дёрнул его обратно в распахнутую дверь и прижал к стене возле неё, зажимая рот рукой.       — Эй! — возмутился Маркус, отдирая от лица его ладонь. — Я вижу Стражей! Но это не повод меня так таскать!       — Подожди, — тихо сказал Эшран.       — Не хочешь их убивать? — предположил Маркус, осторожно выглядывая в дверной проём. Патруль медленно шёл через небольшой, со всех сторон окружённый стенами двор. Маркус ничего не понимал в архитектуре и устройстве северных крепостей, так что мог только догадываться, в какой части цитадели они оказались.       — И это тоже, — легко признался Эшран. — Дело в другом. Я говорил тебе, что Стражи подготовлены драться с магами?       Маркус нахмурился и кивнул.       — Их доспехи, щиты, шлемы — всё зачаровано против атакующей магии, — продолжил он. — Было бы лучше, если бы у тебя была какая-нибудь другая.       Маркус очень хотел обидеться, но решил приберечь эту карту на потом.       — Другая?! — поинтересовался он. — Думаешь, я ношу с собой запасную магию?       — Когда мы падали, ты создал надо мной щит. Это могло бы быть полезно. И там, в поместье Сабитариуса, ты их замораживал. Можешь делать так сейчас?       Маркус нервно усмехнулся.       — Эшран, давай честно, контроль и защита не самые сильные мои стороны. Что касается щита, то это вообще получилось почти случайно. В последний раз я его создавал на экзамене в Круге.       — Ну, для хорошо забытого приёма у тебя неплохо получилось, — заметил Эшран.       Маркус растерялся и выглянул в проём.       — Ты правда думаешь, что электричество против них не сработает? Вообще-то, Стражи в Спорных Землях падали от него вполне неплохо.       — Ты можешь попробовать, — легко согласился Эшран. — Просто если дело не пойдёт — вспомни, что я сказал.       Маркус был весьма озадачен тем, что Эшран оказался прав. Эстерец был к такому абсолютно не готов. Но это стало очевидно в первом же бою, когда три шикарнейших молнии подряд разбежались по доспехам Стражей, почти не причинив им вреда. Эшран, как и в прошлый раз, шёл впереди и держал удар, но Маркусу каждый раз хотелось зажмуриться, когда он принимал клинок на своё злосчастное предплечье. И он не стал долго играть в героя — после первого же такого блока плюнул на гордость и сотворил над рукой Эшрана щит — довольно кривой, никуда не годный в сравнении со щитами Сайлара и такой недолговечный, что пришлось перебрасывать его ещё дважды за время боя. Он послушно заморозил двух лишних противников и стоял как дурак, ожидая, когда его заклятье потеряет силу, или Эшран расправится с ними по очереди. Удивление Маркуса стало ещё сильней, когда по окончании боя Эшран, вместо того, чтобы высказаться про его упрямство и бесполезность, обернулся, мягко улыбнулся и сказал:       — Молодец.       — Пожалуйста, возьми щит, — сказал Маркус, чувствуя, что краснеет до кончиков ушей.       Но проклятый Страж упрямо помотал головой.       — Это какой-то фетиш? — начиная злиться, спросил Маркус. — Тебе нравится, когда тебя бьют по руке? Если да, я буду иметь в виду, но давай такие развлечения оставим на потом?       Эшран, что б его, ничего не сказал. Он присел на корточки, так что Маркус почти обрадовался, что сумел его убедить, но вместо того, чтобы снять со Стража щит, распорол на боку ремешки, стягивавшие доспех, сдвинул нагрудник и, задрав ему рубашку, ткнул пальцем куда-то в живот.       — Смотри.       Маркус смотрел.       — Это… Какая-то неправильная Пыль, — тихо заметил он.       Эшран молча кивнул. По обнажённой груди Стража змеился пыльный узор — такой же сильный, как у Эшрана, а может быть, и сильней. Но если рисунок на теле Эшрана только слабо мерцал голубовато-белым в темноте, то этот светился ярко-алым даже днём.