Демон моего сердца

      Тренировка вышла довольно увлекательной, и Маркуса даже не смущало то, что бить приходилось вполсилы. Под конец боя он обещал себе, что в следующий раз обязательно возьмёт с собой орб послабее.       Эшран выбрал пятерых довольно опытных на вид бойцов, явно, как и он, пришедших в Братство из Ордена Стражей. Их пыльные узоры были не такими яркими и замысловатыми, как у Эшрана, но Маркусу всё равно стало их немного жаль — в то время как сам он мог запускать молнии в любом количестве, и затраченная энергия восстанавливалась за несколько минут, для них использование особых навыков Стражей несло потери, которые были необратимы. Для того, чтобы восстановить потраченную энергию, приходилось снова принимать Пыль, со всеми её минусами. Маркус раньше не вдумывался в принципы действия Пыли настолько глубоко, но сейчас его даже утешал немного тот факт, что они, очевидно, в любом случае принимают Пыль регулярно, так что это небольшое сражение не усугубляет вред, который она им в любом случае причинит.       Это было проблемой, но Маркус не знал, что с ней делать, и в крепости, в конце концов, было много более опытных руководителей, так что он решил оставить подобные размышления им.       Путешествуя с Рамаром, Маркус уже основательно насмотрелся на тактику алкаронских Стражей, и сейчас не увидел ничего особо нового. Они очень плотно укрывались за щитами, так что главной проблемой всегда было добраться до живого тела. В этом немного помогали огненные шары Сэн, которые Маркус велел ей кидать за спину противникам. Это не всегда удавалось, Сэн частенько мазала, но в случае удачи противник ломал строй и открывался для точечных атак.       Маркус старался делать упор на парализующие заклятья, хотя совсем недавно предупреждал Ская от подобной тактики.       Но в целом сражение принесло ему заряд бодрости, какую он не ожидал испытать столь ранним утром. Маркусу редко доводилось биться в отряде, полностью состоящем из магов. Пожалуй что вовсе никогда. И это имело свои особенности, потому что в итоге их группа оказалась очень уязвима. Щиты у Нави пока были довольно слабыми, Маркус принципиально не использовал свои. Удачной тактикой казалось рассеяться и атаковать солдат с разных сторон, но это не позволяло Нави эффективно возобновлять барьеры и не давало ей лечить сразу всех.       Маркус так увлёкся боем, что почти забыл о том, зачем они здесь собрались. Он то и дело с любопытством поглядывал на Эшрана, и в эти мгновения во взгляде мага читалось отчётливое: «Ну, посмотри на меня! Как я тебе?». Эшран стоял в сторонке, явно пытаясь анализировать тактику своих бойцов, но, видимо, получалось у него это не очень хорошо, потому что Маркус всё равно всё время ловил на себе его взгляд. На дне карих глаз таилась улыбка, от вида которой у Маркуса по груди разливалось тепло, а иногда, когда Эшрану не удавалось уследить за собой, эта улыбка даже касалась губ. Маркус знал, что хорош. Не только потому, что его молнии всегда великолепно соразмерны и точны, но и потому, что они восхитительно красивы, а сам он призывает и направляет их с грацией, доступной немногим.       Но когда он видел в глазах Эшрана подтверждение собственных представлений, это было особенное чувство. В разы более сильное, чем если бы им восхищался кто-то другой.       И Маркус с лёгким удивлением думал о том, что Эшрану действительно нравится смотреть на него и его магию. Может быть, никому раньше не нравилось смотреть на магию Маркуса настолько, даже ему самому. И магия как будто чувствовала это, искорками переливаясь по всему телу, мерцая, рвалась наружу, время от времени создавая такие фейерверки, которых Маркус сам от себя не ожидал.       Бой закончился вничью в основном потому, что Маркус старался сравнять силы. Он, безусловно, справился бы с выставленными Эшраном противниками несмотря на все их навыки Стражей, но также точно с ними не справились бы его ученики, если бы с ними не было старшего мага. Понимая это и то, что в его задачи не входит кого бы то ни было унизить, он старался сравнять силы и бить ровно с той мощностью, чтобы обе команды были равны. За время тренировки обе стороны получили несколько ран и когда дело подошло к концу, Маркус попросил Нави исцелить и своих, и чужих, она кивнула и сосредоточено принялась за дело, хотя Маркус обратил внимание на то, что, когда пришло время наложить руки на одного из Стражей, девушка немного замешкалась. К тому времени Эшран подошёл к нему, видимо, обсудить результаты боя, но Маркус почти не обратил на него внимания. Он, нахмурившись, наблюдал за действиями целительницы, и как только та закончила, жестом попросил Эшрана чуть подождать, а сам подошёл к ней.       — Нави? — окликнул он и поманил её в сторону.       — Да ма… Маркус.       Она, очевидно, хотела назвать его магистром, но вовремя опомнилась. Маркус чуть поморщился, но решил не акцентировать на этом внимание.       — У тебя какие-то проблемы… со Стражами? — осторожно спросил он.       — Нет, — Нави опустила глаза так, что теперь весь её вид говорил «да».       — Это… — Маркус замешкался. Ему никогда не приходилось с кем-либо вести такие разговоры. Если на то пошло, то обычно такие разговоры вели с ним, и чаще всего этим занимался Рамар. Потому Маркус быстренько прикинул в уме, чтобы сказал в этой ситуации его любимый предводитель и произнёс: — Это что-то, о чём мне стоит знать? Нави закусила губу и быстро помотала головой, но Маркусу показалось, что на глазах у неё выступили слёзы. А через мгновение её окликнул Скай, и девушка торопливо забормотала:       — Простите, магистр Эларн, можно я пойду? Я буду их лечить, если вы скажете, нет никаких проблем.       — Маркус… — всё же поправил Маркус удручённо и, не сдержав вздоха, добавил: — Ладно, иди…       Нави поспешила отвернуться и отойти, но у Маркуса осталось неприятное чувство, что он что-то сделал не так.       Маркус ещё продолжал задумчиво смотреть ей в след, когда услышал тихий, спокойный голос у самого уха.       — Не бери в голову. Этого не избежать.       Маркус нахмурился и посмотрел на подошедшего к нему Эшрана довольно зло.       — Как я могу не брать этого в голову? Ты сам хотел, чтобы я за них отвечал, а теперь надеешься, что я просто наплюю на их проблемы как какая-нибудь Грина?       Эшран вздохнул.       — Я не это имел в виду. Просто напряжение между магами и бывшими Стражами сейчас неизбежно. Мы можем только надеяться, что со временем они привыкнут друг к другу и перестанут видеть друг в друге рабов.       Маркус отвернулся и посмотрев девушке вслед по-детски прикусил губу.       — Мне так не кажется, — возразил он. — Нави очень спокойная. Если ей так тяжело… со Стражами… Этому должна быть какая-то причина.       — Причина есть всегда, — твёрдо произнёс Эшран то, что уже говорил ему однажды. — Но прошлое не изменить. Нам надо смотреть вперёд.       Маркус не был убеждён, но решил не продолжать этот разговор.       Почти до полудня солдаты продолжали тренироваться с магами, хотя теперь участие Маркуса ограничивалось только наблюдением и советами. Он обращал внимание на слабые и сильные стороны каждого и не обязательно высказывал наблюдения вслух, чаще просто откладывал их в голове, чтобы подумать, какое решение можно предложить. Маркус категорически не хотел быть таким, как большинство его учителей. Он не хотел тыкать кому-либо в его ошибки, если сам не знал, как их исправить, и не хотел судить поспешно, потому что по себе знал, что к чему-то душа может просто не лежать. Так Нави почти не давался прямой спарринг, и Маркус уже через четверть часа предложил ей отдохнуть. Он знал на примере Сайлара, что целители не так уж беспомощны, и вполне могут постоять за себя и в одиночку, просто их тактика должна была отличаться от тактики боевых магов.       У Сэн тоже наметились некоторые проблемы в бою один на один, и Маркус видел, как её злит такое положение вещей. Он отложил про себя тот факт, что надо будет с ней поговорить и объяснить, что её магия будет по-настоящему убийственна в массовом бою.       У Ская и Рама дела обстояли более предсказуемо. Скай со своим единственным замораживающим заклятием просто идеально справлялся с единственной целью, к тому же он довольно хорошо контролировал направление и силу удара, чего Маркус даже не совсем ожидал от обычно застенчивого эльфа.       Райм уже владел набором из нескольких видов грозовых заклятий, среди которых были как точечные, так и особо любимые Маркусом цепные молнии. Он умело пользовался и теми, и другими, хотя ему, очевидно, не хватало практики с живыми людьми. Маркус наблюдал за ним почти с удовольствием и про себя думал, что этот парень определённо станет его любимым учеником.       Ближе к полудню Эшран скомандовал всем расходиться и, видя, что командор хочет переговорить с ним наедине, Маркус попросил своих ребят идти обедать без него. А стоило большинству участников тренировки разойтись, как Эшран без всяких предупреждений подхватил его за талию, притянул к себе и вовлёк в долгий, мучительно сладкий и ужасно возбуждающий поцелуй. Маркус чувствовал, что его сердце бьётся всё быстрей и быстрей с каждой секундой соприкосновения их губ, и с трудом заставил себя вспомнить о том, что они стоят посреди крепостного двора и сейчас, к тому же, середина дня.       — Что ты творишь? — охрипшим от возбуждения голосом прошептал маг.       — Хочу тебя, — просто объяснил командор. — Я бы сорвал с тебя эти тряпки здесь и сейчас и насадил на себя.       Маркус хрипло рассмеялся, идея ему определённо нравилась, но у него пока ещё оставались крохи ума, которые говорили, что лучше не воплощать её в жизнь.       — После обеда? — осторожно предложил он.       — Я надеялся пообедать с тобой.       Маркус закусил губу. Он определённо тоже этого хотел. От одной мысли, что этот час они проведут с Эшраном вдвоём, сердце заходилось в бешеной пляске. И абсолютно не имело значения, что это был бы просто обед и просто разговор. Но где-то глубоко под слоем сахарной ваты, которая заполнила его мозг, зудел и пульсировал зловредный червячок, который норовил напомнить, что всё не может быть так хорошо. И у Маркуса было целых несколько причин доверять этому злому существу.       Маркус глубоко вздохнул. Он хотел сказать, что должен вернуться к своим магам и проследить, чтобы с ними в столовой ничего не произошло. И очень удивился, когда услышал собственный голос, говоривший:       — Хорошо.       Они вместе направились в сторону таверны, хотя Маркус понятия не имел, как Эшран собирается там есть, с учётом его нежелания есть в чужих местах.       Несколько человек по пути их следования здоровались с ними, смотрели с некоторым удивлением, но приветствовали исключительно вежливо независимо от того, как они относились к Маркусу до сих пор.       — Сэр Эларн, — и лёгкий кивок головы, Маркус слышал это сочетание минимум пять раз.       Он несколько удивился, когда на подходе к таверне Эшран спросил:       — Тебе не нравится, когда тебя называют сэр Эларн?       — Нет, не нравится! — ещё под впечатлением от последнего такого приветствия отозвался Маркус. — Не говоря о том, что это фамилия моего отца, которую, если ты не в курсе, я отказался носить, по сути это просто вежливый способ не называть меня Маркусом. О да, это не так грубо, как если бы они говорили просто «маг», но смысл от этого не меняется.       Маркус запнулся, чувствуя, что его слегка понесло, и что у Эшрана нет никаких причин выслушивать его капризы и ворчание. Даже несмотря на то, что происходящее между ними явно вышло за пределы банального экстремального траха — хотя, конечно, секс с Эшраном ни разу нельзя было назвать банальным — даже несмотря на то, что они шли вместе с таверну, ни один ухажёр не захотел бы слушать от своего избранника подобную глупую болтовню.       Маркус осторожно заглянул Эшрану в глаза, пытаясь понять, не оттолкнул ли его, но обнаружил, что тот смотрит на него с тем же внимательным выражением лица, с каким позволял рассказывать про опасные эксперименты Сабитариуса и многие другие не совсем романтические вещи. Однако вслух Эшран так ничего не сказал, а через минуту они вошли в таверну и стало уже не до того.       — А тебе не нравится Ястреб, — заметил Маркус через некоторое время после этого, когда они уже сидели за столом и перед ними стояли две аппетитных миски гороховой похлёбки с копчёностями.       Упомянутый Ястреб сидел в дальней части таверны, и, хотя кругом было полно людей, так что они вполне могли разойтись не поздоровавшись, наёмник сразу же одарил Маркуса жадным взглядом, едва тот появился в дверях. Эшран вряд ли мог заметить это, но после того как они сели, то и дело мрачно поглядывал на соратника.       — Он превосходный боец и полезное пополнение в наших рядах, — сухо отозвался командор, с трудом отрывая от объекта их разговора свой внимательный взгляд.       Маркус издал многозначительное:       — Пфф.       Эшран никак не отреагировал.       — Да брось, я не собираюсь пересказывать ему твои слова.       Маркус не просто хотел посплетничать. Он надеялся, что эта тема позволит ему узнать чуть больше о том, что происходило в Гавани, и что для этого ему даже не придётся терпеть общество того самого Ястреба.       Но Эшран явно напрягся и, похоже, не было никаких перспектив его разговорить. Маркус тоже помрачнел. Не то чтобы он имел какое-то право совать свой нос в его прошлое, но Маркус действительно хотел знать, кем был и что делал Эшран Доримус до того, как стал командором этой крепости. Хотел понять его.       Какое-то время они просто ели в тишине и, хотя оба думали о схожих вещах, на самом деле каждый был погружён в себя. Эйфория, наполнявшая сердце всё утро, оставила Маркуса, и он заново стал задумываться о том, какая плохая идея это всё. О том, что Эшран вообще разговаривает с ним и ест за одним столом только потому что думает, что он читал какое-то письмо. О том, что он, Маркус, снова врёт, подыгрывая ему. И о том, что у него есть куча причин не заводить отношений с бывшим Стражем и не позволять ему думать, что между ними что-то может быть.       Видимо Эшран заметил что-то в его лице.       Когда унесли суп и стол на некоторое время опустел, он поймал лежавшую на столе руку Маркуса одной рукой. Осторожно перевернул и переплёл свои пальцы с его.       — Мне плевать на Ястреба, — тихим, низким голосом произнёс он, и Маркус почувствовал себя так, как будто они были тут только вдвоём. — Я всё утро наблюдал за тобой. Всё утро любовался тобой. Ты был ослепительно красив. И твоя магия была так же великолепна как ты.       Маркус почувствовал, как электрические искорки разбегаются по его позвоночнику в разные стороны от этих слов. Его магия как будто бы откликалась на них таким же возбуждением, как всё тело Маркуса.       — Когда я вижу, как ты колдуешь, это сводит меня с ума, — доверительно продолжил командор, чуть наклонившись к нему через стол, и Маркусу стало жарко в паху от того, как сверкали его глаза.       — Моё присутствие так действует на тебя? — он с насмешливым любопытством приподнял бровь.       — Твоё высокомерие так действует на меня, — поправил его командор. Его пальцы скользнули по руке Маркуса вверх. — Твоё тщеславие сводит меня с ума.       Маркус чуть приспустил веки, полностью растворяясь в рокочущих нотках этого голоса, в этих ласковых и в то же время опасных прикосновениях. Эшрану достаточно было коснуться его лишь кончиками пальцев, чтобы он потерял контроль, в то время как любому другому не хватило бы и орального секса чтобы получить такой результат.       — Я смотрю на тебя и думаю, как бы хотел перегнуть через этот стол и поиметь на глазах у всех. Чтобы каждый увидел, что этот надменный, могущественный маг — весь мой.       Тарелка с мясом громыхнула совсем рядом так громко, что Маркусу показалось, начался гром.       Сердце Маркуса продолжало бешено биться, заполняя своим оглушительным грохотом всё его тело. Он с разочарованием подумал, что Эшран, безусловно, сейчас уберёт руку. И дело не только в том, что Маркус хотел продлить это возбуждающее прикосновение. Он понимал, что это произойдёт, но в то же время болезненно и глупо не хотел, чтобы это произошло так же, как и всегда.       Этого не произошло.       Эшран замолчал. Его пальцы спустились по предплечью Маркуса чуть вниз и остановились, мягко поглаживая венку на запястье.       — Спасибо, — совсем иначе, спокойно и ровно произнёс он, обращаясь к подавальщице. Светловолосая девушка, которую Маркус, как завсегдатай, хорошо знал, улыбнулась командору.       Маркус ждал. Рука Эшрана продолжала мягко, почти целомудренно поглаживать его ладонь, и только он сам сейчас знал, насколько может возбуждать это мимолётное прикосновение.       Подавальщица закончила с посудой и отошла от стола, а Эшран перехватил его руку, возвращая в то положение, с которого всё началось.       — Как насчёт того, чтобы после обеда пройтись со мной? — уже более формально спросил он. — Я бы показал тебе одно место возле крепости, в лесу.       Маркус сглотнул.       — Там не будет никого, кто мог бы нам помешать, — добавил Эшран.       В этих словах было больше, чем обещание, и Маркус, шумно выдохнув, кивнул. Он боялся, что голос его подведёт.