Часть 86
20 января 2023 г. в 18:06
К тому времени, когда зашло солнце, Маркус был совершенно измотан. Он скучал по своим уединённым вечерам в библиотеке. По шумным посиделкам с Камилом в таверне. По уютной спальне, в которую никто никогда не приходил, кроме разве что самых близких друзей, которых у Маркуса было не так и много. Он скучал по тем временам, когда главной его заботой было раздобыть контрабандные духи, чтобы потом восхитительно пахнуть, вышагивая по грязи Северных Болот, а все его дни в крепости проходили в безделье и ожидании очередной вылазки с Рамаром.
По тем дням, когда всё здесь было для него игрой, а сам он считал себя первоклассным игроком.
Он провёл большую часть дня в раздумьях, а когда наступил закат, решил подумать ещё немного. За последние дни на него свалилось слишком много новостей, и откровенно говоря то, что происходило здесь, в новой башне магов, затмевало для него и перспективы возведения на престол нового эльфийского короля, и даже неприятности с собственным отцом. Он начинал подозревать, что его жизнь в окружении всеобщей ненависти была исключительно прекрасна, по крайней мере, если сравнить её с тем, как жили другие маги на этом проклятом севере. Как жили эти подростки, которые внезапно стали ему ближе и важней любых сверстников.
Они были беспомощны. Они совсем не надеялись на него, потому что не верили, что он сможет помочь. Но это бросало Маркусу нечто большее, чем вызов. Он действительно чувствовал необходимость доказать им, что может помочь.
В те минуты, когда ему удавалось отвлечься от их проблемы, Маркус начинал думать о проклятом письме. О том, какое место во всём этом занимал Эшран. О том, что он делал с магами до того, как, возможно, Маркус подсадил его на свою кровь. Эшран сказал, что не гордился тем, что происходило в Гавани, но это как раз означало, что он совершал все те поступки, о которых Маркусу другие люди говорили уже много раз. Которые Маркус никогда по-настоящему не воспринимал всерьёз, потому что никогда особо не боялся за свою жизнь. Он не осознавал до конца, что были другие люди, другие маги, которые по-настоящему испытали ненависть Эшрана на себе.
Он не хотел верить в это и теперь.
И слова Раймона окончательно запутали его.
«Что, демоны вас разбери, произошло на этом проклятом Санкристе? Какую роль ты во всём этом сыграл?» — думал он снова и снова и проклинал себя за то, что на самом деле не догадался хорошенько осмотреть эту книгу и прочитать спрятанное в ней письмо. Маркус был уверен, что разгадка крылась именно в нём.
Несколько раз Маркус спускался в библиотеку и перебирал книги, в которых могло быть написано что-то об истории Алкарона, башни магов на Санскристе и начале восстания. Он настолько привык считать восстание реальностью, что даже не очень задумывался о причинах, которые к нему привели. О том, как это произошло. До тех пор, пока эти события не коснулись его самого.
Однако единственное, что ему удалось обнаружить, это небольшие отсылки к книге по истории Башен, которую он вроде бы видел в крепости, но которой почему-то не оказалось в его библиотеке. Маркус вернулся в спальню и, сев за стол, написал её название на листе бумаги, а затем продолжил писать, составляя список того, что бы было бы просто необходимо купить в эту башню. Если ещё недавно все его помысли сводились к тому, чтобы обставить собственную роскошную, но удручающе пустую спальню, то теперь большая часть пунктов состояла из вещей, которые были просто необходимы его магам. Нормальная, подобающая одежда шла первым пунктом, но за ней следовали тёплые одеяла, хорошие письменные принадлежности и всё остальное, что в годы его обучения казалось ему естественным атрибутом любого Круга, но чего, к его удивлению, не оказалось здесь.
Потом, сделав вид, что ничего не знает об отцовском письме, он сел и написал ему другое, в котором просил выслать ему ошеломительную сумму денег.
На мгновение его рука зависла над бумагой. Маркус задумался о том, не стоит ли поздравить отца с тем, что его проклятье вот-вот вступит в силу и ему вообще больше никогда не придётся тратиться на своего бракованного сына, но что-то заставило его остановиться. В его памяти ещё оставались смутные тени воспоминаний о тех днях, когда отец пытался заботиться о нём. И пускай эта забота всегда была такой, какой придумывал её для себя сам магистр Эларн, вспоминая эти дни, Маркус мог бы подумать, что тому было не совсем всё равно.
Маркус не стал объяснять, зачем ему деньги, он был уверен, что отец и без того не решится ему отказать.
Отложив эти два свитка, он сделал глубокий вдох и взял третий лист. Маркус принялся последовательно выписывать на него все обрывки слов и намёки, которые ему удалось получить относительно письма Эшрана.
Он вспомнил и пересказал своё первое видение, потому что теперь ему казалось, что оно тоже может иметь отношение к письму.
Потом части рассказов Камила, намёки Ястреба, слова Райма и даже некоторые неоднозначные фразы из его разговоров с Рамаром.
В общей сложности список всё равно мало о чём ему говорил.
Письмо имело отношение к Санкристу.
Эшран был Стражем на Санкристе.
Он разрешил магам выращивать цветы в ящиках на подоконниках.
Маги выращивали ведьмину траву и использовали её, чтобы отравить стражей.
Эшран ужасно боялся, что кто-нибудь узнает об этом письме.
Чернила капнули на бумагу, оставляя кляксу там, где можно было дописать ещё одну строку, и это тоже выглядело как намёк.
Маркус коротко дописал:
«Там была кровь».
Он долго смотрел на эту последнюю строчку, пытаясь сложить всё написанное в голове. У него начинали появляться догадки, но Маркус не знал, насколько он прав.
Он бросил перо в чернильницу, опустил лицо на ладони и застонал.
Маркус никогда не мог похвастаться тем, что умел хорошо справляться со стрессом. Когда что-то случалось, он просто действовал. Швырял в раздражитель молнию или сбегал из дома, или просто находил себе любовника, который мог бы смешать его с грязью и дать простое очевидное объяснение тому, почему всё так плохо. Но сейчас он не мог сделать ни того, ни другого, и это ощущение бессилия становилось просто невыносимым.
Эшран выбрал именно этот момент, чтобы постучать в дверь Маркуса и войти, не дожидаясь ответа. Маркус мгновенно повернулся навстречу и попытался изобразить из себя человека, который не собирался впадать в кому от отчаянья.
Он испустил хриплый вздох, когда понял, кто именно стоит в дверях.
— Ты…
Эшран не дал ему вымолвить и слова. Его руки мгновенно подняли Маркуса на ноги, ладонь оказалась на затылке и притянула мага ближе для поцелуя. Другая рука нежно скользнула по щеке Маркуса. Эшран негромко и протяжно застонал ему в губы, это был просто поцелуй, без крови и боли, зубы тщательно избегали прикасаться к его многострадальной нижней губе, и всё это было слишком идеально, чтобы оказаться правдой.
— Скучал по тебе, — три коротких слова сорвались с его губ полушёпотом, полутоном.
— Я… — Маркус с трудом улучил момент между короткими поцелуями, которыми Эшран теперь покрывал его губы. — Послушай, нам нужно поговорить.
Настроение Эшрана изменилось мгновенно. Командор замер, чуть отстранился и в глазах его отразился невозможный, неестественный страх пополам со смирением и безысходностью. Усилие, которое потребовалось ему, чтобы не возразить, было написано у Эшрана на лице.
— Отлично, — сказал он и, заставив себя отойти от Маркуса, аккуратно прикрыл дверь. Когда он снова повернулся к магу лицом, Маркус заметил, что на нём впервые нет доспехов. Маркус постарался не думать о том, насколько хорошо Эшран выглядел в одной лёгкой чёрной рубашке, плавно обтекавшей его мощные мускулы и слегка приоткрывавшей у горла беззащитные ключицы. Чёрные кожаные брюки были заправлены в высокие сапоги. Всё это одеяние подчёркивало его светлую, матовую кожу и золотистый оттенок волос, и, хотя это должно было быть сущей ерундой для человека, повидавшего всё великолепие Эстера, Маркусу трудно было думать о чём-то кроме того, что он видел сейчас перед собой. — Честно говоря, я и сам уже задавался вопросом, когда ты об этом заговоришь.
У Маркуса пересохло во рту. Он сразу понял, что Эшран говорил о письме. И это было бы так замечательно и так легко просто позволить ему сейчас рассказать всё, пока Эшран к этому готов.
— Скорее всего… Мы говорим о разных вещах, — всё же выдавил из себя маг. — Это касается Стражей, которые охраняют моих магов.
— Я думал, мы уже говорили об этом. — заметил Эшран, но Маркус видел, что он ощутимо расслабился. — Погоди, ты уже ужинал?
Маркус моргнул.
— Извини?
— Ужин. Его едят, — Эшран огляделся. — Ты не появлялся во дворе, и я не вижу тут тарелок.
— Мне было не до того.
— Хм, — отозвался Эшран и, скрестив руки на груди, посмотрел на Маркуса как на нерадивого младенца. — Ладно. Тогда подожди пять минут, я вернусь, и мы продолжим разговор.
Это был один из моментов, когда Маркусу просто невыносимо хотелось запустить в него молнию.
— Эшран, я не хочу есть! Есть вещи поважней!
— Да-да-да, Поэтому я вернусь так быстро, как смогу.
И он просто вышел за дверь.
Маркус уставился на то место, где только что стоял командор, пытаясь подавить детское желание топнуть ногой. Мелькнула мысль поставить на дверь барьер и посмотреть, как Эшран будет пытаться проникнуть в его спальню во второй раз. Если, конечно, Эшран вообще до этого снизойдёт.
Вместо этого он развернулся к столу и короткими яростными движениями принялся сортировать бумаги, раскладывая их так, чтобы тот замечательный список, который Маркус почти дописал, когда Эшран якобы постучал, точно не попался командору на глаза.
Эшран вернулся раньше, чем истекли пять минут. Он снова постучал и снова, не дожидаясь ответа, вошёл. Маркус плюхнулся на стул, решив, что будет вести себя также вежливо. Если получится.
— Дженис принесёт нам перекусить, — сказал Эшран. Потом, вытянув шею, заглянул Маркусу через плечо и ухмыльнулся. — Ты прибрался, чтобы мне досадить?
Маркус молча кипел от злости, надеясь, что выражение лица его достаточно красноречиво, чтобы Эшран понял, насколько сильно его ненавидят, даже если на самом деле это было что угодно, но не ненависть.
— Итак, — Эшран устроился на полу, где они сидели с подносом в прошлый раз, разлил вино по бокалам и спокойно терпеливо продолжил: — Что именно ты хотел обсудить?
Когда Маркус не пересел к нему и не притронулся к своему бокалу, Эшран закатил глаза и перебрался поближе, так чтобы оказаться напротив его стула. Выглядел он при этом невозможно по-королевски, хотя должен был бы смотреться унижено. Подогнув под себя одну ногу и далеко отставив другую, он покачивал в одной руке бокал с вином и по-прежнему выглядел невозможно довольным собой. Невозможно спокойным и невозможно молодым. «Почти счастливым», — пронеслось почему-то у Маркуса в голове.
Эшран ждал, этот невыносимо самодовольный ублюдок. Он знал, что Маркус не настолько терпелив, чтобы просто сидеть вот так в тишине, и поэтому просто ждал, когда решимость мага даст трещину.
На это не потребовалось много времени.
Прошло примерно тридцать секунд, когда Маркус посмотрел на него уничтожающим взглядом и спросил:
— Теперь ты наконец готов меня выслушать?
Лицо Эшрана оставалось всё таким же безмятежным.
— Да, — отозвался он почти с улыбкой. — Почему бы и нет.
— Это очень серьёзный разговор, — мрачно произнёс Маркус. — И ты не можешь просто выйти посреди него потому что решил, что теперь будешь отвечать за моё питание!
— Не помню такого, — Эшран пожал плечами. — Просто я был голоден и подумал, что ты не будешь возражать, если я поем, пока мы беседуем, чтобы потом моё внимание полностью сосредоточилось на тебе.
Часть Маркуса готова была поверить в это и пожалеть его. Если бы Эшран был голоден, Маркус точно не стал бы возражать. Но Маркусу нужен был хоть какой-то повод, хоть что-то, что могло отделить его от того момента, когда он станет по-настоящему счастлив.
— Ты действительно собираешься сидеть на полу как ребёнок?
Эшран не удостоил ответом его слова.
— Давай ты просто расскажешь мне, что происходит? — всё так же спокойно предложил он.
Маркус как раз попытался собраться с мыслями и начать, когда снова постучали в дверь.
— Секунду, — оттолкнувшись от пола одной рукой, Эшран легко поднялся на ноги, при этом даже не выпустив из пальцев своего бокала. Он открыл дверь, одной рукой принял у Дженис поднос, поблагодарил её и принялся располагать еду на полу возле ковра.