Демон моего сердца

      Когда дверь за служанкой закрылась, Маркус ждал, что Эшран обратит на него внимание. Что попросит продолжить или хотя бы позовёт к себе поесть.       Эшран просто уселся на ковёр возле своего подноса и, наколов на вилку кусочек мяса из общей тарелки, поднёс его ко рту.       Маркус открыл рот. Снова закрыл. Молча пересел на ковёр напротив него и, сделав глубокий вдох, заговорил.       — Эшран, ты знаешь, что твои Стражи делают с магами, которых ты мне поручил?       — Да.       Когда Эшран произнёс это, Маркус по-настоящему готов был его убить.       — Прости? — уточнил он.       — Я знаю, что отношения Стражей и магов никогда не были хорошими и не могут стать хорошими в один миг.       Его слова болезненно походили на то, что совсем недавно сказал Маркусу Райм. К своему ужасу Маркус понимал, что по сути Эшран вообще подтвердил всё, что сказал ему Райм. Но он всё ещё надеялся, что хоть что-то знает об этом человеке и потому вместо того, чтобы взъяриться и вышвырнуть Эшрана вон, Маркус просто ждал. Он надеялся, что Эшран что-то объяснит.       — Поэтому я и хотел, чтобы за этих магов отвечал ты. Поэтому я и поставил сюда тех Стражей, которым доверял. Поэтому и прошу тебя приводить их на тренировки по утрам.       Нет. Маркус не знал смеяться ему или плакать, но, похоже, Эшран всё-таки ни черта не понимал.       — Эшран, — как мог спокойно произнёс он. — Те Стражи, которым ты, вроде как, доверял, насилуют тех ребят, за которых я, вроде как, должен отвечать. И я не могу отвечать даже за себя, если до тебя это сейчас не дойдёт. Я понимаю, как это звучит из моих уст и понимаю, что у тебя наверняка нет причин мне доверять…       Маркус запнулся, заметив, что Эшран перестал есть и, остановив вилку на полпути ко рту, уставился на него. Лицо его было очень бледным, и самодовольное счастливое выражение напрочь испарилось из глаз.       — Одна из девочек, та, которая утром упала в обморок — беременна, — решил Маркус перейти сразу к главному.       — Демоны.       Эшран произнёс одно единственное слово. Опустил вилку в тарелку и прикрыл пальцами глаза.       — Боюсь, что они тут ни при чём, — отозвался Маркус. — Хотя бы в этот раз.       Эшран глубоко вздохнул.       — Кто, по её словам, это сделал?       — Она этого не сказала. Она боится.       — Ей придётся сказать, — Эшран убрал руку и незнакомо, жёстко посмотрел на Маркуса. — Я не могу допустить, чтобы кто-то из моих людей делал подобное…       — Он не один, — тихо сказал Маркус, и между ними снова повисла тишина. Губы Эшрана сжались в плотную линию. Он пристально смотрел на Маркуса.       — Сколько ещё случаев было?       — Я не знаю.       — Тогда ты не знаешь, правда ли это.       — Прости?.. — Маркус слегка ошалел.       — Я не говорю, что эта девушка лжёт, — пояснил Эшран. — Но нет никаких доказательств того, что проблема носит системный характер.       — Эшран! — выпалил Маркус. — Ты сейчас считаешь, что они лгут? Или что это я лгу?!       — Маркус, успокойся, — тихо, но твёрдо сказал Эшран. — Во-первых, тебя я ни в чём не обвиняю. Я понимаю, ты сталкиваешься с подобным в первый раз…       — Успокоиться? — зло повторил Маркус. — Выходит, тебе и правда это безразлично? Это творится у тебя под носом, и ты смеешь мне говорить, что ничего не произошло? Неужели они правы и тебе действительно всё равно?!       Маркус запнулся, сообразив, что сказал. Не потому что считал, что это чересчур, а потому что чувствовал, что, если так — не надо передавать Эшрану, кто именно ему это сказал.       — Дева, ты дашь мне сказать хоть слово в свою защиту? — едва уловив паузу в потоке его слов, выпалил Эшран. — Я просто говорю тебе, что нельзя рубить с плеча! Чтобы что-то предпринять мне нужны имена! Нужны доказательства — их спросил бы любой суд, разве не так?       — Ты просто намекаешь что они преувеличивают, и им нельзя верить.       Эшран на мгновение стиснул зубы.       — Маркус, ты - искренний, импульсивный и заботливый. Но ты предвзят. Не думай, что эти люди так наивны, как тебе кажется. Если бы у них была возможность надавив, через тебя избавиться от тех, кто им неприятен, они не преминули бы воспользоваться тобой.       Маркус вздрогнул, потому что его слова слишком сильно походили на то, что ему на самом деле предлагал сделать Райм. Он ничего не сказал и Эшран закончил чуть спокойней:       — Ты мало знаешь о том, что происходит в Кругах. И о том, какими вырастают люди, которые провели там всю жизнь. Они не такие как ты.       — Но ты, по-видимому, хорошо в этом разбираешься, — с досадой отозвался Маркус.       — Боюсь, что да, — Эшран отвёл взгляд и теперь смотрел мимо него, туда, где за окном оттепель сменилась заморозками и на каменную поверхность балкона снова падал снег. — Круги делают из людей демонов, и это не всегда метафора. Маги там бессильны, но они учатся выживать.       И снова Маркусу ужасно не хотелось это признавать, но всё, что говорил Эшран, болезненно походило на то, что говорил Райм. Маркус не мог не думать о том, что эти двое буквально используют одни и те же слова. И возможно оба они действительно больше понимают в происходящем, чем он сам.       — Чтобы выжить, они учатся манипулировать и использовать всех, кто готов идти у них на поводу, — жёстко закончил командор. — Они становятся безжалостными.       — У них хватает для этого причин, — устало отозвался Маркус.       — Именно так. Причины всегда есть.       Эшран теперь смотрел прямо ему в глаза. Потом вздохнул и опустил взгляд.       — Тем не менее, я сделаю всё, что ты сочтёшь правильным, — закончил он устало.       Маркус молчал, дожидаясь продолжения.       — Если ты говоришь, что это серьёзно, то я, конечно, буду исходить из этого. Полагаю, первым шагом будет смена караулов?       Маркус напряжённо кивнул, немного озадаченный этой внезапной уступчивостью. Ярость клокотала в нём, бушевала как штормящий океан, и Маркусу требовалось выплеснуть это наружу, найти кого-то, кто во всём виноват.       Где было насилие, с которым было так удобно раньше? Где были ненависть и знаменитая нестабильность Эшрана, о которой его все предупреждали?       — Очень хорошо. Тогда я поговорю с Валенсией, и мы проведём тайное расследование чтобы выявить виновных.       Эшран снова взял вилку и немного раздражённо наколол на неё кусочек мяса, пытаясь вернуться к ужину.       Но Маркус просто не мог оставить всё как есть.       — Я ценю это, — натянуто отозвался он. — Полагаю, это меньшее, что мы можем сделать, учитывая, что дети, находящиеся на нашем попечении, подвергаются насилию, чего ты, конечно же, не замечал до сих пор. Странно, но я не удивлён.       Эшран замер, не донеся вилку до рта.       — Что это значит?       Гнев Маркуса походил на того демона, который поселился в его груди, он был чёрным, тягучим и густым. Он норовил вывернуть его наизнанку и мучительно искал себе цель.       — Всего лишь то, что ты, очевидно, привык смотреть, как люди страдают от пренебрежения и жестокости, и для тебя это вполне естественно. Должно быть, так же ты думал на Санкристе.       В тот момент, когда он это произнёс, Маркус понял, что зашёл слишком далеко.       Эшран оцепенел, как если бы его по-настоящему ударило молнией. Его зрачки слегка расширились, и он уставился на Маркуса так, как будто тот угрожал его убить. Потом Эшран медленно опустил вилку и сморгнул.       — Это не имеет к Санкристу никакого отношения, — хрипло сказал он, и в голосе его снова прозвучал гнев, хотя, быть может, и не такой сильный, какой терзал Маркуса. — И даже если ты прав, и они говорят тебе правду, откровенно говоря, сравнивать это с тем, что произошло на Санкристе, с твоей стороны довольно жестоко.       «Отступись, стой, тормози!» — предупреждали Маркуса инстинкты, но они всегда были в его теле самым бесправным существом.       — Конечно, ведь это твоя драма, да? — произнёс он и скривил губы в горькой улыбке. Маркус хотел видеть, как далеко он сможет зайти, какую сильную боль Эшран согласится вытерпеть от него, прежде чем утратит своё вечное самообладание и ударит в ответ. Маркус утешал себя тем, что всё равно скоро умрёт, так, может быть, напоследок Эшран хотя бы изобьёт его до полусмерти? По крайней мере, это будет понятней и проще, чем все эти бестолковые попытки собрать по крупицам жизнь этого человека, чтобы тот не узнал, насколько ничтожный лжец затащил его в постель. Прежде, чем сердце Эшрана окажется расколото на части его вечной бессовестной ложью. — Я всего лишь сказал, что твой послужной список вряд ли можно назвать блестящим примером доброты к магам, вот и всё.