Часть 105
8 февраля 2023 г. в 18:20
Когда Маркус пришёл в себя, кругом были камень и лёд. Даже дырки не осталось над головой.
Поначалу он был так шокирован положением вещей, что не сообразил даже растеряться. Просто проверил целы ли руки и ноги… пожалел мысленно, что не использует посох, как Сайлар, потому что это сейчас могло бы очень помочь встать. Кое-как, скребя ногтями по льду, поднялся на ноги и, преодолевая головокружение, побрёл по одному из коридоров.
Он не знал, куда ведёт этот коридор. Не знал даже того, что под цитаделью вообще существует такой лабиринт. Несколько часов назад ему было известно только то, что под крепостью много помещений, в которые не пройти из-за завалов, в остальном он действовал по наитию — просто потому что ничего лучшего придумать не смог.
Теперь Маркус медленно брёл вперёд, с каждым шагом всё более сомневаясь, что в этом лабиринте вообще есть выход. Похоже было на то, что он имел природное происхождение, так что это могла быть и просто пустота внутри горы, не имевшая связи с поверхностью.
Маркус старался об этом не думать, потому что даже если бы наверху в крепостном дворе его не поджидал дракон, к этому времени он уже понятия не имел, как вернуться к той дыре, которую проделал в мостовой.
Он шёл и шёл, всё более теряя счёт времени. На самом деле Маркус не так уж часто путешествовал в одиночестве, если не сказать, никогда. Его тело не было предназначено для длительных переходов, тем более после такой тяжёлой ночи. И Маркус начинал испытывать страх.
Он подумывал создать магические часы, чтобы отсчитывать время, которое провёл здесь, но отказался от этой идеи — она требовала слишком много сил и принесла бы слишком мало пользы.
Он всё чаще замедлял ход и придерживался рукой за стену, и когда впереди замаячила большая пещера, в конце которой виднелось нечто похожее на просвет, Маркус едва не потерял сознание от счастья.
Ощущение победы омрачало другое, менее приятное чувство — по пещере металось несколько бесформенных теней. Очевидно, демонов.
Маркус заставил себя отклеиться от стены и выпрямиться. Сняв с пояса орб, крепко сжал его в руках. Стоя в тени он какое-то время изучал противников — они были не слишком сильны, но Маркусу никогда не нравилась эта разновидность. Демоны, парившие перед ним, стреляли сгустками первобытной магии. Это значило, что недавно освоенный фокус с грозовой клеткой мало чем поможет — демонам не будет смысла наступать на него, они вполне смогут убить его, оставаясь не месте.
Маркус покатал в голове другие известные ему приёмы и уже собирался запустить во врагов обычную цепную молнию, когда на грани сознания услышал шёпот:
«Доверься нам…»
Маркус колебался. Ему не хотелось окончательно терять контроль.
И чувствуя его колебания, его магия начинала нервничать, взволнованно плескаться в венах.
Маркус довольно уверено мог сказать, что это предложение исходит от неё, но он понятия не имел, к чему оно приведёт.
«Нет», — твёрдо сказал он и, не двигаясь с места, швырнул первую цепную молнию вперёд.
Бой получился долгим, и он три раза восхвалил все запредельные силы за то, что на случай встречи с Эшраном всегда таскал в кармане пару склянок целительного зелья — и за то, что ради проклятого Эшрана с его неуёмной рукой, всё-таки заново выучил магический щит.
Когда сражение подошло к концу, у него не оставалось ни склянок, ни маны, но Маркус перевёл дух и, не позволяя себе задерживаться, бросился вперёд, к выходу из пещеры.
На какое-то время надежды придала ему сил, но это длилось недолго — стоило сделать несколько шагов наружу, как Маркус попал в свирепую метель. Такую густую, что не видел ничего кругом. Ему только смутно казалось, что где-то вдалеке, за пеленой снега, желтеет костерок. Маркус понимал, что с равным успехом это может быть блудный огонёк или вовсе какой-нибудь демон. Но других вариантов у него не было, и он просто пополз вперёд на этот свет.
Метель мешала идти. Колючие хлопья снега хлестали в лицо. Маркус проклинал Алкарон всеми известными ему ругательствами за способность этой страны мгновенно превращать любое время года в слякоть и пургу.
Он шёл и думал обо всём, что произошло.
Пирушка с магами и чудесное тело Эшрана под ним уже казались полузабытым сном. Но Маркус думал об Эшране, который последним остался стоять у ворот, прикрывая отход солдат, и о Рамаре, который отправился жертвовать собой, чтобы остальные успели сбежать.
Он не знал, какой из этих поступков удивил его больше. Маркус, конечно, много слышал об Эшране как о герое, и знал, насколько любят его солдаты, но, учитывая другую сторону слухов о нём, он никогда не думал, что Эшран настолько не ценит свою жизнь.
Рамар всегда выглядел лихим и благородным, но Маркус хорошо знал, что именно этот тип людей наименее склонен жертвовать собой. Рамар не любил необратимых решений, в особенности, конечно, таких, как его собственная смерть.
Маркус понятия не имел, выжил ли он, и мог только надеяться, что предводитель тоже найдёт свой путь сквозь тьму.
Ещё Маркус думал о том, что никогда бы не сделал ничего подобного сам. В конце концов в глубине души он знал, что Эшран прав. Он всего лишь маленький избалованный эгоистичный эстерский маг, который сбежал на чужбину от ярости отца.
С этими мыслями он подошёл к тому, что должно было быть костром, и едва не расплакался. Может, когда-то здесь и был огонь, но он давно погас, оставив за собой лишь пепелище.
Маркус рухнул на колени, просто потому что у него не осталось больше сил держаться на ногах.
И именно в эту секунду вдали послышались голоса.
Когда, разлепив веки, Маркус увидел Эшрана, бегущего к нему по снегу, он думал, что это снежная горячка.
На самом деле там был не только Эшран, всего их было человек десять, в основном солдаты командора, но среди них почему-то Райм. И сам Эшран, растерявший изрядную долю своего достоинства, мощными гребками разбрасывавший кругом себя снег.
На лице командора был написан страх.
— Ты! — выпалил Эшран, оказываясь совсем близко и до боли хватая мага за плечи. — Ты! Никогда больше не смей делать ничего подобного!
Эшран тряс его так, что Маркусу оставалось только признать — происходящее всё-таки было реальностью.
Он разлепил онемевшие губы, пытаясь что-то ответить. В основном, наверное, извиниться, хотя и не чувствовал себя виноватым… Но язык не слушался, и Маркус не смог вымолвить ни слова.
— Сейчас будут носилки! — крикнул кто-то из солдат, подбегая к ним.
— Не надо, — глухо отозвался Эшран.
Маркус видел, что Райм толчётся в полушаге у него за спиной, как будто не решается подойти. Он перебрасывал из руки в руку свой дешёвый ученический посох, словно собирался поднять Маркуса в воздух с помощью магии — но что-то ему мешало.
Этим «чем-то», безусловно, был Эшран, потому что командор, не дожидаясь никаких носилок, просто взял Маркуса на руки и, всё так же мерно и решительно разгребая ногами сугробы, понёс куда-то в сторону гор. Только теперь Маркус разобрал между скалами нечто похожее на ущелье, очевидно, маскировавшее проход в лагерь. Он инстинктивно вцепился руками командору в шею, чтобы не упасть, но продолжал с любопытством оглядываться по сторонам.
— Мы держали сигнальный огонь три дня, — сказал Эшран тихо, но дыхание его было так близко, что Маркус отчётливо слышал слова несмотря на вьюгу. — На случай, если кому-то удастся нас нагнать. Но сегодня уже четвёртая ночь, и мы потушили костёр. Я… — Эшран стиснул на мгновение зубы и зажмурился, прежде чем продолжить: — Я думал, что ты мёртв. Если бы не Райм…
— Райм… — глухо отозвался Маркус, плотнее прижимаясь к тёплому телу и изо всех сил стараясь преодолеть холод.
— Он продолжал обшаривать равнину магией каждые полчаса, отказывался уходить и отказывался спать.
Эшран помочал.
— Я думаю, он ждал тебя.
Маркус не помнил, как уснул. Только то, что когда проснулся, Эшрана рядом не было. Это, конечно, могло бы стать разочарованием, но он почти сразу услышал голос командора немного вдалеке. Они с Валенсией и Тамранай препирались — очевидно, о том, что всё это значит, и что делать дальше.
— Не волнуйся, меня они тоже не взяли, — прозвучал другой голос, принадлежавший Рамару, совсем рядом.
Осторожно повернув голову, Маркус пришёл к выводу, что лежит под каким-то навесом — очевидно, это был своеобразный полевой лазарет. И Рамар лежал на соседней подстилке рядом с ним.
Маркус облегчением выдохнул.
— Ты жив.
— То же самое могу с удивлением сказать о тебе, — Рамар попытался сесть. Маркус увидел, что одна рука его запечатана в гипс. Интуитивно он попытался пошевелить собственными конечностями, но те казались абсолютно ватными. — Тебя сильно обморозило, — пояснил Рамар, — лечебных зелий едва хватает на умирающих, потому нам решили ничего не давать. Если бы кругом был хоть клочок травы, можно было бы поискать эльфийские травы…
— Но кругом только грёбаный алкаронский снег, — мрачно закончил Маркус за него. Рамар не ответил, он какое-от время молча и серьёзно смотрел на мага.
— Что? — спросил Маркус.
— Это было абсолютно глупо, недисциплинировано и неправильно с твоей стороны.
— Ну, ты же меня знаешь, я всегда такой.
Рамар кивнул.
— Маркус, я бы не хотел, чтобы ты умер там. Я знал, что делал, когда не взял тебя с собой.
Маркус вздохнул и закатил глаза.
— Слушай, мы оба живы. Кто бы ни был в этом виноват, давай просто радоваться тому, что всё закончилось хорошо.
Рамар помолчал. Он перевёл взгляд на спорщиков и какое-то время наблюдал за ними.
— Они опять решают, правда ли я наследник Девы, — сказал он.
Маркус тоже откликнулся не сразу. Он перебирал в голове то, что услышал от всадницы на драконе.
— Ты что-нибудь понимаешь вообще в том, что произошло? — спросил он наконец.
— Крайне мало, — признался Рамар.
Он вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.
— Знаешь, я никогда не готовился к тому, во что вляпался, — вдруг сказал он. — Вообще ни к чему из этого. Предел моих мечтаний и обид заключался в том чтобы поссориться или помириться с отцом, который вышвырнул меня из дома, потому что я не совсем его сын.
— Как я тебя понимаю… — с чувством отозвался Маркус и нервно хохотнул.
— И я не знаю, — продолжил Рамар, открыв глаза и почему-то внимательно глядя на него. — кто из них прав. Я правда чей-то наследник… или я просто вор?
Маркус вздохнул.
— Ты хочешь знать, верю ли я в тебя? — уточнил он. — Странный выбор авторитетного мнения но… да. Я верю в тебя, и не потому, что в тебе какая-то особенная кровь. Полагаю, тебе было бы проще, если бы её вообще не было. Я верю в тебя, потому что ты самый лучший лидер из тех, кого я знал. Потому что тебе всегда можно доверять. Потому что ты заботишься о нас. Так что какая, в конце концов, разница, наследник ты или нет? Я не думаю, что кто-то справился бы со всем этим лучше, чем ты.