Эшран… Мне очень жаль, мой друг. Это не то, как я хотел бы попрощаться с тобой, но я знаю, что если я увижу тебя ещё раз, то захочу остаться. Я не могу больше терпеть ни минуты этой пытки. Скажи моему отцу, что я погиб, сражаясь. Скажи ему, что я был храбрым, каким он научил меня быть. Он поверит в это, если скажешь ты. Мне жаль, что я оставляю тебя одного, но я знаю, они будут использовать меня, чтобы сломать тебя. Я не хочу больше на это смотреть. Будь сильным, Эшран. Я знаю, что ты справишься. Я ни в чём тебя не виню. Джавер.
Маркус не смог дочитать это до конца с первого раза. Он то и дело останавливался, надолго отодвигая от себя листок, пытаясь осмыслить каждое предложение. Водопад шелестел брызгами в десятке шагов от него. Часть пещеры тонула в полумраке, но оттуда, со стороны реки, падал свет, и завеса воды манила своей свежестью, снаружи прорывались порывы свежего ветра. Горло Маркуса сдавил спазм. Виски ощущались как в тисках. Он готов был закричать, хоть и понимал, что это не может ничего поменять. Но прочитав письмо однажды, он уже не мог остановиться. Он читал его ещё раз и ещё, пока не почувствовал, что запомнил наизучть. Каждую строчку, выведенную чужой, незнакомой рукой. Каждую причину, перечисленную знакомым подчерком Эшрана. Наконец, сделав глубокий вдох, он попытался расставить все события по местам. Очевидно, основной текст написал тот, кого звали Джавер. Он был самым старым из всего, что можно было найти на записке. На обратной стороне листка были несколько слов. То, что, возможно, было ответом. То, чем Эшран попытался бы ответить, если бы смог сообщить свои мысли человеку, который, очевидно, был уже мёртв. Эшран обвинял Джавера в том, что тот ушёл без него. Он писал о том, как пытался выжить после всего. Как вернулся в башню после того, как всё закончилось, и обо всём, что сделал потом. После того как Санкрист пал. Теперь Маркусу казалось, что он очень многое понимал. Джавер был там, в башне, он был одним из Стражей, которых захватили в плен. Одним из тех, кого пытали восставшие маги. И хотя в письме не было ни слова о том, что конкретно там произошло, Маркус живо вспомнил видение, которое посетило его, когда он впервые взял книгу Эшрана в руки. «Нет, — сказал он себе, — когда я взял в руки это письмо». Смутный силуэт человека, привязанного под потолком. Всё это время Маркус на самом деле думал, что это был маг, что это был кто-то, кому Стражи причинили вред… Но на самом деле всё было наоборот. Это был Страж. Возможно, это был Джавер. И Джавер покончил с собой, оставив Эшрана одного. Он использовал для этого ведьмину траву, и перед тем как выпить яд, написал своё последнее письмо. Он сделал это, чтобы Эшран был спасён. Очевидно, маги пытали и его. Маркус сделал глубокий вдох и снова обвёл взглядом письмо. Эшран писал, что сделал то, что должен был. Он рассказывал Джаверу о том, что сделал «для него». О том, что сделал всё правильно. Эшран повторял это несколько раз, как будто пытался убедить самого себя. Дальше шли разрозненные слова. «Причины» так Эшран это назвал. Он записывал в два столбика причины умереть и причины, чтобы жить, и этот последний, правый столбик был абсолютно пустым. Собственное имя Маркуса упоминалось в левом столбике несколько раз. Каждый раз, когда Маркус читал его, что-то разбивалось внутри него. Эти чернила были самыми новыми. Маркус читал эти строчки и понимал, насколько близко на самом деле Эшран был к тому, чтобы его убить. И насколько Эшран должен был бояться, что Маркус прочитает это письмо. Каждое слово глубоко врезалось в его мозг. Маркус — это всё, чем ты не был, но он влствует надо мной, и я презираю его за это. Я боюсь взглянуть на него, но даже когда мои глаза не видят его, я всё равно вижу, как он трахается со своими мужчинами. Как я трахаю его. Даже если он он далеко. Он смётся, зная, что держит моё предательское сердце в своих небрежных руках. Маркус Эларн — это единственная настоящая причина, которая стоит того, чтобы умереть. Причины были разбросаны повсюду на полях. Их было так много, что они не уместились на одной стороне и стали залезать во второй столбец, а потом и на другую сторону письма. Но Маркус всё равно видел, где продолжаются они, и видел, что у Эшрана так и не нашлось ни одной, единственной причины, чтобы жить. В последний раз, когда Эшран упоминал о Маркусе, его строки уже тоже не уместились в левой части и полностью заполнили собой правый столбец. По тому, какими старыми были некоторые чернила, Маркус мог судить о том, что Эшран вёл эти записи много, много лет. Должно быть с тех самых дней, когда его оставил Джавер. И всё же Маркус видел, что хотя Эшран так и не нашёл причины, чтобы жить, он также не мог найти достаточно причин, чтобы умереть.Часть 148
23 марта 2023 г. в 17:43
Откровенно говоря, Маркус просто не знал, куда идти и с кем об этом говорить.
Умом он понимал, что самым правильным было бы немедленно рассказать обо всём Эшрану… Но Эшран, что б его, так упорно избегал об этом говорить! В конце концов, если бы он действительно хотел обсудить с Маркусом письмо, то давно бы уже нашёл на это несколько минут.
К тому же, Маркус понятия не имел, как подойдёт к Эшрану и скажет ему в глаза: «Привет, я занялся магией крови и восстановил твоё письмо. Да, то самое, которое ты решил сжечь. Которое я, кстати, до сих пор не читал, потому что я ужасный лгун. А потом…»
Только представив себе выражение лица командора, Маркус закрыл глаза руками и застонал. Он был уже на полпути из пещеры, в которой проводил ритуал, и вместо того, чтобы свернуть в сторону командорской башни, резко развернулся в другую и поспешил в покои Рамара.
Предполагалось, что Рамар как никто сможет его понять. В конце концов, Рамар и сам был специалистом создавать ситуации, из которых невозможно выбраться без потерь. К тому же, Рамар был самым лучшим командиром, которого Маркус знал. Рамар был его другом. В некотором роде даже лучшим, если учесть, что других более близких друзей у Маркуса не было. И Рамар никогда не злился, если Маркус врывался к нему без стука.
— Я прочитал это проклятое письмо! Это была не просто предсмертная записка, Рамар! Это была записка, в которой Эшран описывал, почему хочет умереть! И записка, в которой он признался, что убил последних магов Санкриста… Оу.
Маркус резко замолк, обнаружив, что под пуховым одеялом на большой кровати Рамара шевелятся не одно, а два тела. Сказать, что ему захотелось провалиться под землю, значило бы ничего не сказать.
— Маркус? — взлохмаченная голова Рамара появилась на свет. Его лицо зеркально отражало ту же гамму эмоций.
— Привет, Маркус, — нежная женская рука выпросталась из-под одеяла, и когда тонкие пальчики отодвинули его в сторону, Маркус увидел не очень смущённое, но довольно раскрасневшееся лицо Коралл.
— Пустой. Трон. — сказал Маркус и замолк.
Несколько секунд после этого в комнате царила гробовая тишина.
— Я думал, тебе нравится Там… — произнёс Маркус и под свирепым взглядом Рамара резко замолк.
— Тебе вредно думать, — многозначительно прошипел предводитель.
— Прости, — смиренно согласился Маркус. Обшарил глазами комнату, которую привык считать почти родной, подошёл к одному из шкафов, достал из тайника Рамара бутылку вина и наполнил себе бокал.
Он изо всех сил старался не смотреть, как Рамар, галантно уступив даме покрывало, выбирается из постели и пытается отыскать в куче разбросанной по полу одежды свои кожаные штаны. Когда это наконец ему удалось, он явно решил, что дело сделано и приличия соблюдены, и, скрестив руки на груди, уставился на Маркуса.
Коралл едва ли воспользовалась предложенным покрывалом. Она изящно выскользнула из-под него, почти не продемонстрировав незваному гостю своих прелестей, и быстро нырнула в шёлковую нижнюю сорочку.
— Я не ослышалась, ты собирался рассказать нам о том, что командор Доримус истребил остатки верных Кругу алкаронских магов?
— Э… — Маркус запнулся и испуганно посмотрел на Рамара. Потом снова на его спутницу. — Нет. Совсем нет.
Коралл приподняла бровь.
— И в любом случае, было бы некорректно использовать слова «истребить» и «верных Кругу»! — выпалил он.
Потом просто схватился за лицо и громко застонал.
Маркус ненавидел себя как никогда. Определённо было глупостью восстанавливать это письмо. Ещё большей глупостью было идти с этим к Рамару. Но он и придумать не мог ничего глупее, чем то, что он сотворил в итоге.
— Маркус, просто сделай глубокий вдох, — посоветовал Рамар, не меняя позы, лишь чуть приподняв бровь. — И попробуй рассказать всё по порядку.
Маркус метнул ещё один панический взгляд на Коралл.
— Я вряд ли смогу объяснить ей ситуацию более правдоподобно, чем ты, — обрезал его надежды на корню Рамар.
Маркус вздохнул. Крепко приложился к бокалу и, осушив его, наконец сказал:
— Помнишь письмо Эшрана? То, из-за которого он едва не ушёл из крепости?
— Ну.
— Я его восстановил. Эшран сжёг его, чтобы никто не смог его прочитать, но… — Маркус картинно взмахнул бокалом и изобразил поклон. — У вас есть я! Человек, который любое золото превратит в дерьмо!
Никто не рассмеялся. Даже краешек губ двух стоявших перед ним полуголых людей не шевельнулся в улыбке, от чего Маркус почувствовал себя ещё большим идиотом, чем всегда.
— Я просто должен был знать, что там, — проклиная себя за то, как умоляюще прозвучал его голос, пробормотал он.
— Итак… — продолжил Рамар. — Ты восстановил письмо. И узнал оттуда что… — он покосился на Коралл. — Что Эшран кого-то убил?
— Я восстановил его при помощи магии крови, — уточнил Маркус. — И я думаю, что за одно это Эшран уже мог бы меня убить. Но если ты думаешь, что это самое хреновое, что я успел сделать за последнюю пару часов, то ты наивен как ребёнок. Потому что дело дело не только в том, что я восстановил это письмо при помощи магии крови, а потом его прочитал. Дело в том, что сейчас это письмо, кажется, в руках у Ястреба.
В первые в жизни у Рамара был такой взгляд, как будто он тоже способен был Маркуса убить.
***
Часом ранее