Демон моего сердца

      Рамар покосился на Коралл… сделал паузу и через какое-то время продолжал:       — Тебе может показаться, что Эшран не самый близкий мне человек. Наверное, это правда так. Мне никогда не понять его любви к Церкви, его стремления к служению… но я лучше, чем вы думаете, понимаю то, что случилось потом, когда вся эта вера поехала по швам. И я хорошо понимаю, что если бы не он, не Валенсия, не Тамрана… меня бы не было здесь. С самого начала у него было множество возможностей поставить мою власть под удар, да что там… в конце концов, просто надавить посильней. Не то чтобы Тамрана начала нашу дружбу с больших любезностей. Эшран никогда не делал этого. Он никогда не опускался до того, чтобы унизить меня и оспаривать мои решения. И я уважаю его за это. То, что было у него в прошлом… — Рамар глубоко вздохнул и повертел в пальцах бокал, но так и не поднёс к кгубам. Он просто смотрел куда-то в пространство в направлении очага. — Я знаю, что там много тёмных мест. Ещё я знаю, что он это выдержал. Когда он пришёл сюда, у нас не было выбора. Ни у кого из нас не было выбора. И ты сам знаешь. Что у меня случались минуты сомнений относительно его здравого рассудка… Но мы прошли вместе уже так много, что я не хотел бы никого из вас потерять.       Рамар отставил бокал и, скрестив руки на груди, подошёл к очагу.       — Я волновался за него. В некотором смысле больше, чем за тебя. Потому что если что-то случается, ты всегда говоришь об этом мне. И потому что я знаю, что ты сильнее, чем может показаться некоторым со стороны. Но Эшран… — он глубоко вздохнул. — Я не уверен, что он сильней. Он просто не даёт никому увидеть, что у него внутри.       На несколько секунд в комнате повисла тишина, которой Маркус не преминул воспользоваться чтобы спросить:       — Что мы будем делать теперь? Не в моих интересах это говорить, но ты же понимаешь — то, что сказано в этом письме, ставит всё Братство под удар.       — Маги придут в ярость как только узнают, что командующий нашей армией нарушил решение Церкви и убил первых… восставших, — тихо сказала Коралл. — Есть все шансы, что Эстер использует это против нас. То же самое может произойти, если командование Стражей узнает о том, как именно отступникам удалось захватить башню на Санкристе. Мы могли бы надеяться, что Киран успокоит своих людей, но мы знаем, что достаточно Стражей и магов в итоге оказалось на стороне того существа, которое выступает против нас. И оно не замедлит воспользоваться этой информацией как только — если — она попадёт ему в руки. Кроме того… — Коралл глубоко вздохнула. — Тот факт, что Эшран всё это время был склонен к суициду однозначно подорвёт доверие к нему среди войск, — Коралл растеряно посмотрела на Рамара. — Уверена, Валенсия посоветовала бы замять этот вопрос. Но прямо сейчас мы потеряли письмо, оно находится не в самых лучших руках… И нам придётся исходить из того, что оно будет обнародовано в любой момент. Если это случится…       — Эшран будет уничтожен, — закончил Рамар за неё. Он стоял, облокотившись одной рукой о стену над камином и смотрел в огонь. Очень медленно он повернул голову и посмотрел сначала на одного, потом на другого. — Мы не должны этого допустить.       И поскольку никто ему не ответил, спустя некоторое время Рамар продолжал:       — Мы должны будем поставить в известность Валенсию. И будем надеяться, что она в кратчайшие сроки выйдет на Ястреба и всё исправит. Но пока она работает… Боюсь, есть только один способ замедлить процесс.       Маркус сглотнул. Ему абсолютно не нравился тон, которым Рамар это сказал.       — Нужно отстранить Эшрана, — ровно закончил он.       — Что?! — Маркус едва не подпрыгнул на месте. — Рамар, нет! Это же не он виноват, это я…       — Дело не в том, кто виноват, — мрачно отрезал Рамар и в этот момент Маркус не мог узнать его голос. — Это способ отвести от него удар.       — А ты не думаешь о том, что Эшран этого не переживёт? — выпалил Маркус. Рамар открыл рот, чтобы ответить, когда низкий голос прозвучал со стороны двери:       — Не переживу чего?       На несколько долгих мгновений в комнате воцарилась тишина.       — Подождите, прежде, чем вы перейдёте к драке, я должен кое-что сделать, — сказал через некоторое время Рамар. Высунулся за дверь и, окликнув коридорного слугу, приказал: — Найди Валенсию. Пускай зайдёт ко мне как можно скорей.       Он снова закрыл дверь и, оглянувшись, посмотрел на Маркуса. Потом на Эшрана.       — Что тебя сюда привело? — с деланым любопытством спросил он, и Маркус был необычайно благодарен ему за эту небольшую отсрочку.       Эшран поднял бровь.       — Вообще-то, я просто искал Коралл, чтобы напомнить, что двое послов из Налары ожидают её в главном зале, и что я не смогу развлекать их всю ночь.       — Оу… — Коралл слегка покраснела и накрыла лоб рукой.       — Все знали, что её нужно искать здесь, да? — Маркус с укором посмотрел на Рамара.       — Не думаю, что все, — уклончиво отозвался тот. — А ты был просто слишком занят, чтобы об этом узнать.       Маркус почувствовал, как начинает краснеть, его с головой накрыло чувство вины. Понимание того, что он не только предал сегодня ночью одного своего близкого человека, но и был слишком занят собой, чтобы знать что-то о другом.       — И всё-таки, что должно меня убить? — напомнил Эшран о себе.       Рамар кашлянул, бросил на командора мимолётный взгляд и снова уставился на Маркуса, как будто чего-то ждал.       — Я могу сказать сам, — пояснил он. — Но у нас не получится вообще промолчать.       Маркус, увы, это понимал. Он крепко зажмурился, давно заготовленная фраза во всю вертелась на языке:       — Эшран я не читал твоего письма. Я ничего не знал о том, что произошло на Санкристе, пока не восстановил его при помощи магии крови час назад. Я… Я… — Маркус замолк, у него перехватило дыхание, и он так и не смог договорить до конца, просто уставился на Эшрана в тщетной и внезапной надежде, что тот всё-таки поймёт.       Но лицо Эшрана за несколько секунд, пока Маркус не смотрел, стало таким же мрачным и холодным, каким Маркус не видел его уже давным давно. Таким, каким оно было для Маркуса только тогда, когда он Эшрана едва знал. Маркус открыл рот, чтобы добавить что-то ещё, но с губ сорвался только невнятный писк. Он бросил на Рамара короткий умоляющий взгляд, но тот даже не смотрел его — Рамар стоял, прикрыв глаза ладонью и массируя двумя пальцами виски. Маркус снова посмотрел на Эшрана.       — Хорошо, — прервала тишину Коралл. — Кто-то должен это закончить. Сейчас твоё письмо находится у Ястреба, и если мы ничего не предпримем это будет… мягко говоря… дипломатический скандал.       Когда Маркус снова посмотрел на Эшрана, тот тоже не отрываясь смотрел на него, и в глазах его медленно расцветала холодная, равнодушная тьма. Потом он обвёл неожиданно затравленным взглядом собравшихся и тихо произнёс:       — То есть вы все знаете всё, что было внутри?       Маркус снова издал невнятный писк.       — Мы все знаем, — так же тихо и насколько возможно ровно произнёс Рамар. — И никто тебя не осуждает. Нам всем просто надо решить, что делать с этим сейчас.       Эшран открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его прервал звук открывающейся двери вкупе с недовольным, слегка простуженным голосом Валенсии:       — Рамар, ты же понимаешь, как выглядит со стороны, когда ты приглашаешь меня в спальню в третьем часу ночи сразу после… Коралл. Оу, — закончила она и обвела задумчивым взглядом собравшихся.       Рамар подошёл к ней и молча закрыл дверь у неё за спиной.       — Письмо, — коротко сказал Эшран сразу же после этого, как-то странно, просительно глядя на неё. — Оно у Ястреба.       — Оу, — повторила Валенсия и привалилась спиной к двери, от взгляда Маркуса не укрылось, что это было сделано так, чтобы никто не смог ни войти, ни выйти. — Как это произошло? Подожди. Ты же его… сжёг…       Маркус возненавидел себя, когда, скользнув изучающим взглядом по комнате, Валенсия безошибочно остановила взгляд на нём.       — Я восстановил его при помощи магии крови, — стараясь выглядеть не очень виноватым осторожно произнёс он.       — Дева, Маркус, ты отвратительный дипломат, — вздохнула Коралл. — Не удивительно, что у тебя всегда такое море проблем.       — Зачем? — коротко спросила Валенсия, не обращая внимания ни на причитания Коралл, ни на выражение его лица. От взгляда Маркуса не укрылось и то, как поползли её пальцы к висевшим у бёдер ножам.       — Маркус не виноват, — Эшран был последним в комнате, от кого Маркус готовился услышать эти слова. И он вздрогнул, когда командор это произнёс, но когда обернулся на Эшрана, обнаружил, что тот больше не смотрит на него. — Валенсия, мы оба знали, что однажды это произойдёт. И в том, что это стало возможно, виноват только я.       Валенсия убрала одну руку от рукояти кинжала и устало потёрла глаза.       — Мы хотим позвать Тамрану? — спросила она.       — Если даже ты тянешься к ножу? — Рамар нервно хохотнул. — Нет, спасибо. Дадим ей поспать.       — Не думаю, что она спит. Она… — Валенсия замолкла и, убрав руку от лица, посмотрела на Маркуса. — Очень коротко. Как, когда и где это произошло?       Маркус тут же начал сбивчивый рассказ. Теперь он старательно обходил стороной содержание письма и свои выводы о нём, хотя умом и понимал, что уже бессмысленно что-то скрывать. Когда он закончил, на лице Валенсии было написаное такое знакомое: «Ты идиот». Но она не опустилась до того, чтобы сказать это вслух.       — Дайте мне пару минут.       Валенсия исчезла за дверью, и в комнате ненадолго воцарилась тишина. Маркус больше не смотрел на Эшрана, но подозревал, что тот точно также избегает смотреть на него. Иначе он точно бы что-то произнёс. Он просто обязан был что-то сказать. Хотя бы то, что больше не хочет видеть Маркуса вообще никогда.       Никто так и не произнёс ни слова к тому моменту, когда Валенсия вернулась.       — Если Ястреба ещё можно остановить и вернуть, мы это сделаем, — сказала она голосом, который отчётливо давал понять, что это не просто слова. Её люди уже прочёсывали подземелия и окрестности. Но в то же время в её голосе не было той уверенности, которой Маркусу хотелось бы там обнаружить. А потом Валенсия снова посмотрела на него и сказала: — Я действительно знала, что это произойдёт. Я предупреждала Эшрана много раз.       — О чём?! — не выдержал Маркус. — О том что я пущу в ход магию крови чтобы…       — Да! — прервала его Валенсия, и голос её вспарывал воздух как гроза. — Я говорила, что до этого дойдёт.       Маркус замолк и, сглотнув, отступил на шаг назад. Он чувствовал себя просто отвратиетльно. И хуже всего было знать, что кто-то всё это время знал. Кто-то видел его насквозь настолько, чтобы почти не общаясь с ним лично сказать, какой он на самом деле слабак.