Часть 159
3 апреля 2023 г. в 18:07
— Нет, нет и ещё раз, однозначно — нет!
Не то чтобы Маркус был удивлён. Эшран умел быть задницей.
— Разве ты не хочешь уменьшить число необходимого насилия? — поинтересовался маг. — В особенности насилия в нашу сторону.
Эшран только свирепо посмотрел на него и принялся складывать вещи. Маркусу удалось отложить этот разговор до утра. Эшран, возможно, надеялся, что проспавшись, маг передумает идти за ним. Это была абсолютно глупая надежда, как будто Эшран вообще ничего о нём не знал.
Проснувшись, Маркус застал Эшрана за попыткой собрать вещи и сбежать. Возможно, Эшран слишком привык, что Маркус просыпается за час до полудня. В конце концов, ему никогда не доводилось видеть, как отряд Рамара будят посреди ночи люди с обнажёнными мечами.
Маркус не стал его упрекать. Это было… ожидаемо. Он только быстро затянул свой неразобранный мешок и стал ждать, когда Эшран соберёт остатки лагеря. Какое-то время оба молчали, Эшран явно старался сделать вид, что Маркуса тут вообще нет. Потом он не выдержал и между ними всё-таки состоялся этот разговор. Маркус изложил свой план.
— Ты наверняка знаешь, что в своё время валаскес рассчитывали заманить меня в свои ряды. Мы можем сделать вид, что им это удалось. Так мы сможем свободно ходить по их лагерю, не вступая в бой, и улучим возможность, чтобы проникнуть в то место, куда послал нас… тебя… Рамар.
— План не выдерживает никакой критики, — сразу же сказал Эшран. — Во-первых, как ты собираешься доказать, что ты на их стороне?
— Я пока точно не знаю, но уверен, к тому моменту, когда мы доберёмся до их лагеря, что-нибудь придумаю.
— Во-вторых, как ты собираешься заставить их довериться тебе настолько, чтобы они пустили тебя в святилище?
— Было бы неплохо поделиться с ними какой-то информацией об этом месте. Но это не обязательно. Я виконт дома Эларн! — Маркус высоко задрал нос. — Уверен, они должны понимать, насколько важна для них возможность сотрудничать со мной.
Маркус проигнорировал направленный на него скептический взгляд.
— Наконец, как ты объяснишь им, почему я с тобой? Даже если они не знают меня в лицо, я всё-равно — алкаронский варвар и не подобающая компания для эстерского виконта.
— Мы могли бы представить тебя моим рабом, — брякнул Маркус и только заметив, как побелело лицо Эшрана, поспешил брякнуть. — Хорошо-хорошо! Телохранителем! Так пойдёт?
— Ты правда не знаешь разницы, да? — то ли с горечью, толи с усталостью спросил Эшран. Маркус молчал, потому что на самом деле с его точки зрения разница действительно была небольшой. — Позволь спросить, а я буду рабом твоей крови или просто рабом?
Маркус вспыхнул, но хотя вопрос задел его за живое, к подобным ситуациям ему было не привыкать.
— Это как пойдёт, — ровно и даже слегка весело откликнулся он. — Если я покажу Валаскес, что бывший командор Братства Равновесия — мой кровный раб, это определённо даст мне фору на сто очков.
Взгляд Эшрана достаточно красноречиво отвечал на эту реплику без всяких слов. Но Эшран всё-таки сделал для Маркуса особый перевод.
— Нет. Абсолютно. Исключено.
И его голос не допускал никакого подобия борьбы.
А потом потянулись долгие утомительные дни путешествия.
Это несколько не походило на их весёлые вылазки с Рамаром и Камилом, когда всегда находился кто-то, кто мог развеять шуткой самую грозовую атмосферу.
Эшран не реагировал на шутки. Его лицо оставалось одинаково мрачным, чтобы Маркус не сказал. И конечно же, он не шутил сам.
Но это не походило и на те немногие путешествия, которые Маркусу довелось пережить вдвоём с командором, когда Эшрану удавалось одним лёгким прикосновением к его руке, одним горячим поцелуем развеять самые мрачные его мысли. Когда каждое купание и каждая ночёвка трещали искрами едва сдерживаемой страсти, и только самые долгие переходы заканчивались тёплыми объятьями и долгими разговорами.
Объятий не было. Не было ни поцелуев, ни прикосновений. Но не было и разговоров. Казалось, Эшран решил взять его измором. Безмолвное «ха» Маркуса, которым он встречал Эшрана каждое утро, становилось мрачнее с каждым днём.
Они пересекли горную гряду и по крайней мере теперь кругом не лежал снег. Вместо него по обе стороны тянулись выжженные войной равнины.
— Чудесная картина, — пробурчал Маркус ещё в один из первых дней, но ни тогда, ни позже, Эшран так и не прокомментировал его слова.
Они спали под открытым небом, потому что в окрестностях не осталось ни одного целого трактира. Еда у торговцев стоила так дорого, что ни денег взятых Эшраном, ни репутации семьи Эларн не хватило бы её оплатить. Поэтому каждый вечер они останавливались на привал задолго до заката и оставив Маркуса в лагере, Эшран отправлялся на охоту. Он ни разу не предложил магу пойти с ним, но Маркус и не пытался навязываться — он хорошо знал, насколько бесполезен в таких делах. Эшран одинаково молча и равнодушно приносил дичи на двоих и никогда не реагировал, если Маркус пытался его благодарить.
Так продолжалось, пока однажды вечером в ожидании ужина Маркус не задремал. Ему было невыносимо мерзко от плывущего по сторонам пыльного пейзажа и от непробиваемого молчания Эшрана, а в довершение всего ему приснился Дариус.
Когда сильная рука Эшрана разбудила его, Маркус всё ещё дрожал. Он обнаружил, что по щекам бегут слёзы и растревоженное сердце всё ещё находится где-то глубоко в пространстве сна. В былые времена он бы не преминул коснуться руки Эшрана в ответ и прижаться к нему, отыскивая в его тепле и силе тот покой, которого всегда не доставало ему самому.
Вместо этого Маркус только сделал глубокий вдох и открыв глаза, потянулся за своим шёлковым платком.
— Прошу прощения, — сдержанно произнёс он. — Несвоевременный и дурацкий сон.
Эшран убрал руку — возможно, немного медленней, чем требовалось. Но когда он сделал это Маркус снова захотел всхлипнуть от того, каким одиноким почувствовал себя в это мгновение. Он сдержался и вместо этого хрипло спросил:
— Охота прошла удачно, да? Никто двуногий не убит?
Маркус изо всех сил старался пошутить, но сам чувствовал, как нелепо и глупо звучат его слова.
Эшран не ответил. Вместо этого он палкой пошевелил поленья в костре и произнёс как будто бы в пустоту:
— Ты звал Дариуса.
Маркус молчал.
— Это кто-то из твоих любовников? Тот, кто ждёт тебя в Эстере, и к кому ты так хочешь вернуться сейчас?
Маркус вскинулся и с трудом подавил желание толкнуть попутчика. Сон был ещё слишком свеж, чтобы говорить об этом вот так. И Эшран, казалось, заметил это желание. Он ничего не сказал, но выражение его лица немного смягчилось, так что когда Маркус заговорил, он обнаружил, что произносит честный ответ:
— Да, это один из моих любовников, — глухо сказал он. — И нет, он меня не ждёт. Дариус умер. Около трёх лет назад.
Эшран молчал и смотрел в костёр, но что-то было в его позе, или дело было просто в том, что это был Эшран… и Маркус обнаружил, что продолжает говорить:
— Он был эльфом. Эльфом из Каледоса, но не рабом. Городской эльф, Демоны и боги, можешь представить меня с городским эльфом?.. — Маркус подавил рваный вздох. Он напомнил себе о том, насколько неприятно должно быть Эшрану слышать подобные истории, но Маркус всё ещё ощущал свой сон более реальным, чем реальную жизнь, и потому продолжал говорить: — Мы провели с ним несколько недель. Если хочешь знать, это был один из очень, очень немногих случаев, когда я проводил с кем-то больше, чем одну ночь. Я не знал, почему он остался в порту, а не уплыл со своим кораблём. Я думал, это я так действую на него. Только потом я узнал… — Маркус кашлянул, голос не слушался. — Потом… Что он болен, — наконец выдавил он. — Ему оставалось жить всего несколько недель. И он решил провести их со мной.
Маркус опять надолго замолк. Эшран бросил на него единственный задумчивый взгляд. Это был едва ли не первый разговор, который произошёл между ними за всё время этого пути, и Маркус почти не поверил своим ушам когда Эшран спросил:
— Что произошло?
— Ничего, — Маркус на мгновение зажмурился, а потом открыл глаза и покачал головой. — Моя магия не помогла его спасти. Она никому никогда не могла помочь.
— Маркус, не начинай, — тихо и напряжённо произнёс Эшран. В его голосе звенел явный намёк, что он не хочет Маркуса утешать, но Маркусу в это мгновение было всё равно.
— Знаешь, — с горечью сказал маг. — Ты не единственный, кто позволял своим любимым уйти. И не единственный, кто причинял любимому боль.
Оглушительный хруст прервал его на полуслове.
Маркус даже не сразу понял, что это толстая сухая ветка оказалась раздавлена пальцами Эшрана.
— Не смей это сравнивать, — процедил командор.
— Почему? — не стал отступать Маркус. — Потому что это твоя история, да?
Когда Эшран поднял на мага глаза, в его зрачках клубилась такая тьма, что казалось, ещё чуть-чуть и этот чёрный жадный спрут вырвется наружу, сметёт Маркуса и втопчет его в грязь. Но Маркуса никогда не мог остановить страх.
— Я понимаю, как тебе больно Эшран. Но я не считаю то, что случилось с тобой и с Джавером оправданием того, что ты мучаешь себя десять грёбаных лет, — упорно продолжил маг. — Ты наказал себя жёстче, чем смог бы любой суд. Ты был очарован! Ты не мог собой управлять! И ты не был виноват в том, что там произошло!
— Ты ничего не знаешь!
— Я знал бы куда больше, если бы за полгода ты хоть раз удосужился мне об этом рассказать!
Эшран тихонько зарычал и наклонился вперёд. Маркус не шевельнулся.
— Я не был очарован, когда сказал ему… — он запнулся.
Маркус молчал. Он ждал. Но так и не дождавшись, тихо спросил:
— Сказал что?
— Ничего, — Эшран отвернулся. Прошло бесконечно много времени, когда он добавил: — Сказал ему то, после чего он покончил с собой, — почти шёпотом закончил он.
— Что бы ты ему не сказал, ты ничего не мог поменять, — отрезал Маркус. — Что бы между вами не произошло, ты хороший человек. Ты бы никогда не причинил ему боль, если бы мог этого избежать.
— Ты не знаешь! — перебил его Эшран и испустил рваный болезненный вздох. — Ты не знаешь ни меня, ни его!
— Очень жаль, — спокойно отозвался Маркус. — Что ты действительно так считаешь после всего, что между нами произошло.
Он отвернулся и больше ничего в этот вечер не сказал. Несколько раз он ловил на себе взгляд Эшрана: Эшран как будто бы ждал, что Маркус возобновит прерванный разговор, он как будто бы даже этого хотел… Но Маркус ничего не стал продолжать. Он съел несколько кусочков дичи — Эшран каждый раз оставлял ему самые нежные, но Маркус этого не замечал, потому что других никогда и не ел — потом отвернулся, устроился под одеялом и попытался снова погрузиться в сон.