Демон моего сердца

— Это мог быть камень, на котором держалась вся стена, — проворчал Эшран, но всё же отошёл от двери и быстро оказался возле Маркуса. — Заткнись! — процедил Маркус, и тон командора нисколько не повлиял не послевкусие его успеха. — Магия в основном оплетает двери, и в некоторых других местах она достаточно слаба, чтобы проделать дыры. Ты понимаешь, что это значит? — Что скоро здесь будет холодно? — предположила Сэн. Эшран дотронулся до отверстия, пальцы его скользнули по острым сколам камня. Он глубоко вдохнул морозный воздух. Маркус ничего не сказал, он старательно делал вид, что не смотрит и не замечает, как Эшран успокаивается и собирается с силами от одной близости этого холодного зимнего воздуха. — Это значит, — сказал он. — что я могу проделать дыру в полу и она станет проходом на нижний этаж. Эшран внезапно посмотрел на него, широко раскрыв глаза. — Я смогу получить доступ ко всей лестнице. Это одна большая спираль без дверей. С первого этажа через стену можно добраться в соседнюю башню. Приёмная Валенсии занимает этаж в старой библиотечной башне и это тоже одна большая спираль. На столе у неё наверняка полно оружия. — Точно. Эшран посмотрел на дверь, затем на ванну, а затем снова на Маркуса. — Сделай это, а потом запечатай её за мной. — Э-э… Что? — Запечатай её за мной, — повторил Эшран, как будто это было очевидно. — чтобы защитить себя. — Я не ЗАПРУ тебя на лестнице одного, ты, абсолютный грёбанный идиот. Эшран вытаращил глаза. — Он здесь ради МЕНЯ, больше ничего. Я могу отвлечь его, а затем… — Что затем? Просто подождать пока он тебя убьёт? Хватит быть таким глупым! — Я не позволю ему убить меня или забрать, — сказал Эшран, но Маркус просто не поверил ему. Ни на секунду не поверил, что Эшран может быть кем-то иным, кроме самоотверженного, ужасно благородного, склонного к самоубийству рыцаря. — Но я не могу рисковать, допуская, что он придёт сюда в поисках меня. По крайней мере, я могу отвлечь его от башни. Теперь, когда мы знаем о стенах, я могу использовать топор или молот, чтобы прорубиться через некоторые из более слабых кладок и… — Я велел тебе оставаться со мной. В тот момент, когда он сказал это, Маркус понял, что это было мучительно неуместно. Эшран вздрогнул, как будто его ударили, отвёл взгляд и попытался оправиться от этого. — Ну, я не могу. — Ну, тогда я не буду делать дыру. — Маркус. — Ты не будешь разгуливать по захваченной крепости в одиночку. Ястреб выманивает тебя, или ты этого не видишь? Всё это предназначено для того, чтобы привести тебя прямо к нему! Он знает тебя, Эшран! — Маркус, сделай дыру. — Нет и НЕТ! Ты нужен нам здесь, для нашей безопасности. Нужен, чтобы стоять у двери и передавать советы Дженис. Ты мне нужен здесь, я это уже сказал. Ты не можешь уйти, — Маркус скрестил руки на груди. — Я тебе запрещаю. Эшран начинал злиться. — Ты потерял право запрещать или одобрять всё, что я делаю, в тот день, когда растоптал моё доверие! Теперь сделай грёбанную дыру в полу и запечатай её за мной, чтобы я мог хотя бы отвести опасность от этих детей! Он швырнул последние слова в Маркуса как копьё, попав туда, где, как он знал, будет больнее всего. Маркус сделал бы всё, чтобы обезопасить девушек, уберечь своих магов в башне от ужасного хаоса, который принёс в крепость Ястреб, и Эшран прекрасно об этом знал. — А ты? — спросил Маркус осипшим голосом. — Что мы будем делать без тебя, когда Ястреб запихнёт тебя в клетку и передаст этому «хозяину»? Как мы должны продолжать войну без тебя? Он понял свою ошибку, когда поднял глаза и увидел пылающую одержимость в глазах Эшрана, когда тот смотрел на Маркуса в ответ. Его взгляд посылал в мага что-то горько-сладкое и болезненное, как будто он кусал сломанный зуб. В тот момент он чувствовал, что когда — если бы — всё было по-другому, они бы вот-вот поцеловались. Эшран был олицетворением одержимости, он горел всем, чего не желал говорить вслух. — Я вернусь, — почти шёпотом предложил Эшран. Нави тяжело дышала, и эти вздохи всё больше терялись среди стонов боли. Сэн посмотрела на Маркуса. — Я тебе не верю, — заявил Маркус и отвернулся, прежде чем Эшран успел что-то сказать. Он шагнул в воду и взял Нави за руку. — Я здесь, дорогая. Дыши со мной. Давай посчитаем вместе, хорошо? Но Нави изо всех сил пыталась сосчитать, произнести слова или хотя бы выдохнуть что-нибудь, кроме рваных разрывающих стонов. Звуки, исходящие из её горла, были глубокими и булькающими. Когда Маркус посмотрел вниз, вода вокруг её бёдер была слегка розовой. Хватка Нави на его руке была достаточно сильной, чтобы по-настоящему сломать её, и она издала настоящий крик, такой крик, который пронзил грудь Маркуса, пробуждая в нём первобытный страх. — О, Создатель, — сказала Сэн, с ужасом глядя на подругу. — Что проходит? Нави всё ещё кричала. Она вопила от боли, выходящей за рамки смысла этого слова, за пределы всего, что Маркус мог представить. — Эшран, ИДИ СЮДА! Когда её протяжный крик затих, Нави открыто зарыдала. — Я не могу, я не могу, — бормотала она, качая головой. — Сделай так, чтобы это прекратилось, пожалуйста, заставь его перестать это делать! Эшран неловко присел на корточки у края ванны в ожидании указаний. — Подними её на верхнюю ступеньку, — сказал ему Маркус и помог Эшрану вытащить Нави из воды настолько, что верхняя часть её бёдер коснулась поверхности воды: — Мне нужно посмотреть, что происходит, милая… — Нет! — прокричала она. — Оставайся здесь, пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста! Эшран скинул ботинки. — Позволь мне помочь. Сэн удалось выполнить руну Очищения одной рукой, мерцающее ярко-зелёное свечение прокатилось по коже Эшрана. — Заходи в воду, — сказал ему Маркус так спокойно, что сам не узнал свой голос. — Нави, Эшран поможет, но он сделает всё, что я скажу, и ничего больше, хорошо? Она сумела кивнуть, и её тяжёлое дыхание становилось всё быстрее и быстрее. — Эшран, что ты видишь? — спросил Маркус, приглаживая волосы и убирая их назад, когда Нави начала выть и кричать самым натуральным образом. — Есть… Я думаю, что это голова. Я вижу несколько дюймов головы. — По крайней мере, это не ножки. Мил! Мил, ты меня слышишь? Голос духа проплыл через дверь. — Трудно слышать сквозь весь шум, но да, я слышу! — Мил, во внешней стене комнаты есть дыра в камнях. Сможешь ли ты обойти магию… о, слава Древним Богам! Сиреневый силуэт проявился в комнате и поспешил к ванне. — Голова становится эм… шире? — сказал Эшран. — Она также немного кровоточит. — Мил, — громко произнёс Маркус, силясь перекрыть крики Нави, — иди, расскажи Дженнис, что происходит, и спроси, что нам делать дальше. Дух растворился, и как только крик Нави превратился в настоящий вопль, он уже был рядом. — Скажи ей, чтобы она толкалась. Давить сильно, давить долго. Поймайте ребёнка, когда он придёт, положите его прямо на грудь матери, а затем перережьте пуповину, — сказал дух, к счастью, почти целиком обойдясь без своих поэтических метафор. Он встал на колени рядом с ванной, с любопытством глядя на происходящее широко раскрытыми фиолетовыми глазами. — О, это так красиво… — сказал он и расплылся в улыбке. — Эшран? — командор закусил рукава, опустив руки в воду между ног Нави. Он выглядел перепуганным до смерти, но решительным, чертовски решительным. — Голова почти вышла, — сказал он. — Разве ребёнок не утонет? Разве мы не должны вытащить её из воды сейчас? — Шнур полон воздуха, — со знающим видом сообщил Милосердие. — Младенцев делают в воде. Они дышат через мать. Нави сильно сжала руку Маркуса, словно пытаясь вырвать её из плеча. Её крики звенели у мага в зубах. Сэн говорила бесполезные успокаивающие вещи, повторяла подруге, что всё будет хорошо, всё скоро закончится. — Мне нужно, чтобы ты подтолкнула его, дорогая, — сказал Маркус. — Дави изо всех сил. — Голова вышла, — сказал Эшран странно сломленным голосом. — Это… Дева, сохрани нас, голова ВЫШЛА. Мил исчез и вскоре появился снова. — Дженнис сказала, что вы должны потянуть за голову. Маркус и Эшран посмотрели на духа, синхронно нахмурив брови в одинаковом недоверии. — Что? — спросили они хором. — Потяните ребёнка за голову. Помогите ему в путешествии, — сказал дух, блаженно улыбаясь. — И какое это чудесное путешествие! Эшран выглядел шокированным. — Я не буду тянуть ребёнка за голову! Нави издала крик, который мог бы разбить стекло. Это была глубокая, мощная нота, вырвавшаяся из её горла, как будто выпустившая всю боль в мире, когда она стала затихать, физически опускаясь вниз, а затем вода зарябила, подкрасившись красным, и Эшран отчаянно ухватился за что-то под ней, и потом… Он вытащил ребёнка из воды, и изумление отчётливо читалось на его лице. Он был таким маленьким, крошечное маленькое существо с густым фиолетовым шнуром, тянувшимся обратно к матери. Кожа ребёнка была странной, красновато-серой, и он не двигался в руках Эшрана, руки и ноги его обвисли. Мир перестал существовать. Маркус почувствовал, что его полностью отключили от реальности. Эшран смотрел на этого маленького ребёнка, как будто это он сам только что родился. Затем младенец издал крошечный пронзительный звук, что-то вроде отрыжки, за которым последовал куда более громкий крик, а затем ещё один — маленький и короткий. Нави тяжело дышала, слабо всхлипывала, потные прядки волос всё ещё покрывали её лицо, она крупно дрожала, но теперь отпустила Маркуса и Сэн и потянулась к своему ребёнку. Эшран осторожно протянул его ей, неловко пытаясь поддержать маленькую головку, и Маркус увидел, что это девочка. Крошечная маленькая девочка, плачущая по своей матери, которая теперь взяла её и прижала к себе, убаюкивая, и потихоньку успокаивая дыхание. Маркус не мог оторвать глаз от ребёнка. Сэн плакала и целовала подругу в лицо. Эшран смотрел с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами. — Помоги мне снять рубашку, — тихо прохрипела Нави, её голос охрип от криков. Маркус использовал прикосновение магии, чтобы разорвать края рубашки и сделал так, чтобы Нави могла обнажить свою грудь и поднести к ней ребёнка. Новорожденный делал небольшие движения губами, пытаясь отыскать сосок своей матери. Маркус с абсолютным изумлением наблюдал, как девочка нашла его и сразу же начала сосать. Нави издала сладкий, прерывистый всхлип и наклонилась, чтобы прижаться трепетным поцелуем к голове дочери. — Здравствуй, малышка, — прошептала она.