Демон моего сердца

— Мы должны… — Маркус откашлялся, пытаясь собраться с мыслями. — Давай перенесём вас в постель. Эшран подался вперёд и приподнял Нави с такой осторожностью, что Маркусу было почти больно наблюдать. Он поднял её под колени, крепко обнял за спину и медленно вынес из ванны по направлению к кровати Маркуса. Два других мага последовали за ними, рессеяно вытираясь магией. Маркус видел, как Эшран опустил Нави на все его шелка и атласы, Видел, как он со всей возможность мягкостью усадил её на ту огромную кровать, которая когда-то покупалась для них двоих. — Ты держалась потрясающе, — сказал ей Эшран. Нави поднял глаза, в её взгляде было что-то свирепое. — Спасибо, — сказала она ему. — Большое спасибо. — На самом деле, — настаивал Эшран, и это звучало совсем не так, как он когда-либо разговаривал с Маркусом. Он казался таким… молодым… и обнажённым… в нём не осталось ничего, кроме удивления и доброты. — Ты столько пережила и так хорошо спраилась. Это было… Для меня большая честь помочь, в любом случае. — Нам ещё нужно перерезать пуповину, — напомнила Сэн, присаживаясь н край кровати и не сводя глаз с ребёнка. — Ты сможешь сделать это, Маркус? — спросила Нави, и когда она подняла на мага глаза, в её собственных зрачках светилось тепло. — Конечно, — ответил Маркус, даже не задумываясь. Он оглянулся на духа, который всё ещё с интересом вглядывался в ванну. — Я так понимаю, имеется в виду настоящий надрез который делают ножницами? — Да, — мечтательно ответил призрак. — Обрежьте его ближе к животу ребёнка и завяжите конец верёвкой. Сейчас она грезит, её первый сон на свету. Рождённая в темноте, но такая полная света, волшебства и доброты других. Она — восход солнца, лучшее из всего. Она может жить. Она может быть кем угодно, потому что пока она ничто. О, дети прекрасны! Хотел бы я сделать одного… Эшран и Маркус посмотрели друг на друга, и в их глазах отразилась смесь нежного раздражения по поводу того, о чём болтал дух и… чего-то совсем другого. Подозрительно похожего на понимание. Если раньше Маркус думал, что видел Эшрана ЖИВЫМ, то это было ничто по сравнению с его нынешним сырым, обнажённым состоянием. Любая злость, недоверие, неуверенность, любые плохие воспоминания и душевные боли были стёрты начисто. Он … улыбнулся Маркусу. Одна дрожащая, искренняя улыбка, прежде чем он перевёл взгляд на ребёнка. Маркус перерезал шнур трижды очищенными ножницами, перевязал прочной шёлковой нитью, а затем начал делать пелёнки из своих лучших тканей, разрезая рубашки и постельное бельё, чтобы они приобрели нужный размер. Маркус знал, что как только это безумие закончится, он потратит все свои деньги до последней монеты, чтобы купить самые красивые вещи для этого ребёнка. Через некоторое время после того, как пуповина была перерезана, Нави, казалось, снова почувствовала некоторую боль, и у Маркуса чуть не случился сердечный приступ, когда она вытолкнула что-то ещё. Большой, шарообразный орган, который был прикреплён к пуповине. Сразу после этого её живот немного сдулся, и она вздохнула, по-видимому, с облегчением. — Что это было, разбери вас демоны? — прошептала Сэн, глядя на кровать невероятно широко раскрытыми глазами. — Дженнис сказала, что это должно выйти, — сказал Милосердие. — Это был источник жизни ребёнка. Воздух, пища и добро больше не нужны. Эшран поднял его с кровати и долго стоял, держа «нечто» в двух руках и оглядываясь по сторонам в поисках места, куда его положить. В конце концов, Маркус сжалился над ним и предложил декоративную чашу в качестве временного сосуда. Младенец тихо, но решительно посапывал, завёрнутый в бирюзовый шёлк. Нави тихо пела ей, поглаживая голову тыльной стороной пальцев. — Вы хорошо справились, — сказал Милосердие, обращаясь к Эшрану и Маркусу, встал между ними и положил руку каждому из них на плечо. — Дженнис так говорит, и я согласен. Может быть, я расскажу об этом другим магам? — Да, — отозвался Маркус, всё ещё потрясённый масштабом происходящего. — И пожалуйста, сделай быстрый обход, чтобы убедиться, что всё по-прежнему. Ну, знаешь… что все живы. Дух снова исчез. Эшран застыл неподалёку, глядя на недостающий камень в стене. — Ты должен запечатать дыру, — тихо сказал он Маркусу. — Не обязательно магией, просто чтобы предотвратить проникновение холода. — Но ты… Голос Эшрана звучал сурово, когда он сказал: — Ребёнок должен находиться в тепле. — Как её зовут? — прошептала Сэн, обращаясь к подруге, в то время как Маркус наполнил отверстие ватной набивкой из своей подушки и добавил несколько дополнительных согревающих шаров для лучшего обогрева. — Мне нравится то, что сказал о ней дух, — прошептала Нави в ответ, и голос её слегка дрожал от напряжения, которое она перенесла только что. — что она — это рассвет, — она провела пальцем по щеке девочки, румяной и мягкой. — Я думаю, что так её зовут. Рассвет. Да, моя маленькая Заря. И если горло Маркуса сдавило от едва не пролитых слёз, по крайней мере, когда он поймал взгляд Эшрана, он точно знал, что он не единственный. Прошло всего несколько минут, и всё завертелось с новой скоростью. Маркус едва ли успел отдышаться, когда появился дух и сказал ему, что «тот самый» мужчина сейчас приближается к башне, хотя Милосердию всё ещё трудно его рассмотреть. Эшран и Маркус переглянулись. — Я должен уйти. Маркус уставился на него, отчаянно пытаясь придумать причину, по которой Эшран должен был остаться ПОМИМО того факта, что Маркус не хотел, чтобы он уходил, не мог выпустить его из поля зрения, потому что Эшран был глуп и склонен к вспышкам тревожно суицидальных вещей, таких как ГЕРОИЗМ. — А как насчёт… — Он близко, — перебил Милосердие, сильно нахмурившись. — Его кровь истощается, растягивается в форму, слишком тугая, слишком длинная. Скоро он выдохнется и лопнет, рухнет, как разорванная паутина, запутается и рассыплется на части. — Сделай дыру, — сказал Эшран, бросив нечитаемый взгляд на трёх девушек на кровати. — Запечатай её за мной. Маркус мог сказать, что он выглядит готовым к бою, но… Но с самого утра у него не было Пыли, и он устал, это Маркус тоже видел. — Ты уверен, что сможешь сразиться с ним один на один прямо сейчас? Взгляд Эшрана был мрачным и несколько оскорблённым. Маркус подошёл к краю комнаты, отыскивая слабое место в плетении крови. Через некоторое время он остановился, ощутив заметную прореху под своим ковром. Маркус чуть переместился, подбирая место ближе к стене, так чтобы не обвалился весь пол. — Вот, — сказал он и прикоснулся к магии Ястреба, позволил ей пройти сквозь свои пальцы, когда его ладони легли на кладку и погладили крупные камни. Он собирался сконцентрировать силу в плотный шар, который мог бы пробить упругую паутину. — Подожди! — выпалил Мил, бросившись вперёд так внезапно, что Маркус чуть не упал на задницу. — Подожди, что-то не так. Он исчез, не сказав больше ни слова. Маркус уставился на то место, где он только что был, разинув рот от возмущения. — Это действительно было только что? — тихо спросил он Эшрана. Прежде чем Эшран успел ответить, Милосердие появился снова. — Теперь у него есть Киран и Динара. Он и их посадил в клетку. Камил говорит, что если ты придёшь вниз один и безоружный, то никто не пострадает, — после этих слов дух повернулся к Эшрану и понизив голос до шёпота продолжил: — Но он лжёт, — сказал он командору, как будто это был большой секрет. — Он по-прежнему будет причинять людям боль. Очень трудно остановиться, когда кровь делает смыслы скользкими. Они меняют лица, носят чужую кожу и улыбаются. Он будет причинять боль всем, пока не поймает тебя, и даже после. Следуй за синим, следуй по линиям, они ведут домой, даже если дом разрушен и пуст. Я многим ему обязан. — Хорошо, — сказал Эшран похлопывая духа по плечу с кроткой улыбкой, какую он мог бы подарить только что завербованному солдату перед боем. — Спасибо, Мил. — Не ходи с ним, Эшран. — предупредил дух, нахмурившись. — Он плавает и кружит, один глаз устремлён на поверхность, ожидая, когда ты опустишься вниз и ещё ниже. Там слишком глубоко, ты больше никогда не будешь дышать, не так, как заслужил. Резкий, неровный и рвущий, Синий ужасен во всём, если ты не маг. — Маркус, сделай дыру. — Ты не можешь просто пойти к нему, даже ты должен видеть, какой это ужасный план. Эшран нетерпеливо потёр глаза. — Ну, тогда удиви меня планом «В стиле Маркуса», почему бы и нет? — Всё, что пытаюсь сказать, это то, что Ястреб делает это, ВСЁ ЭТО, чтобы заполучить тебя, и если ты просто подойдёшь к нему и скажешь «привет», что это за грёбанный план? — Не говори так со мной перед ними. Маркус хмыкнул. — Не говорит мне, как говорить с тобой — перед людьми, о которых я должен заботиться! — Отпусти меня. — У тебя вообще есть план? — Да. — Это хороший план? Или что-то как у Рамара: «На счёт три»? Эшран натянуто усмехнулся. — Мне не нужно оправдывать перед ТОБОЙ свои планы. Это был первый раз за последний час, когда Маркус вспомнил, как на самом деле обстоят дела между ними. Что он и Эшран не были в хороших отношениях, что Эшран буквально презирал его. И ну на хрен, он не собирался тонуть в этой боли. — Хорошо, — коротко сказал он, отворачиваясь. — Но я пойду с тобой. — Ни в коем случае. — Мил может остаться с девочками и защитить их. — Маркус, НЕТ. — Мил силён и опытен, и эту угрозу ты не можешь устранить в одиночку. Я пойду с тобой, или ты вообще не пойдёшь. Мускул на челюсти Эшрана напрягся, его глаза горели едва сдерживаемым гневом, но он заставил себя расслабиться и очень недовольно кивнул. — Я останусь здесь, — заверил Маркуса дух, как будто Маркус не констатировал только что тот же факт. — Я буду держать их всех в безопасности, не волнуйтесь. — Я знаю, что ты так и сделаешь, Мил. Если что-нибудь случится, приходи и найти нас в ту же секунду. В противном случае охраняй их ценой своей жизни. Маркус быстро оделся и направился к девушкам. Нави почти дремала, держась в безопасности и полусидя в объятьях Сэн, крошечная Заря, вся завёрнутая в разорванные шелка, довольная и накормленная, лежала у неё на груди. — Дорогие, — тихо произнёс он ласковым шёпотом, чтобы не разбудить ребёнка. — Я иду с Эшраном. Мил собирается остаться здесь. Вы будете в полной безопасности. Нави покачала головой и страдальческое выражение обострило её прежде мягкие сонные черты. — Нет, — выдохнула она. — Нет, пожалуйста, останьтесь с нами! — Мы избавимся от этого ублюдка раз и навсегда и после этого я вернусь. Здесь самое безопасное место для вас. — Я о них позабочусь, — сказала Сэн, крепче обнимая Нави. — Иди. Маркус заставил себя отвернуться и уйти, во то время как Нави со слезами на глазах качала головой, беззвучно умоляя его остаться. Он не смотрел ни на Эшрана, ни на Милосердие, просто прделал ровную круглую дыру в полу и осторожно опустил в неё булыжники прежне, чем они создали шум.