Демон моего сердца

— Да, так, — сказал Эшран переминаясь с ноги на ногу. На его поясе снова висели ножны с мечом, и его рука остановилась на том знакомом месте, где лежала во время их встреч давным-давно. Его поза была настолько невыносимо нейтральной, что Маркус почувствовал себя лично оскорблённым. — Как я уже сказал, я не хочу давать тебе… — Неправильные представления. — Ложную надежду, — Эшран старательно избегал встречаться с Маркусом взглядами. — Не то чтобы я думал, что ты на что-то надеешься, я вовсе не предполагаю… Я имею в виду. Я рад, что мы хорошо поработали в профессиональном плане, и я не хочу, чтобы между нами была неоправданная враждебность, — он потёр шею свободной рукой, эта грёбанная нервная привычка, от которой, Маркус видел, Эшран понемногу начал избавляться, пока они были вместе, потому что когда они были ВМЕСТЕ Эшран редко нервничал или был не уверен в себе. Он был сильным и сосредоточенным, здоровым и влюблённым. До того, как Маркус всё это уничтожил. — Ложную надежду, — тихо повторил маг, отступая на шаг назад. — Да, с твоей стороны очень любезно внести ясность. На самом деле я не ожидал воссоединения после… того, что произошло в зале. Это было сделано для того, чтобы развеять магию Ястреба. Не более. Слова определённо прозвучали неправильно. Маркус нахмурился и прокрутил их в голове. Он хотел только сказать, что не станет предъявлять Эшрану никаких требований, что не питает никаких ожиданий, потому что он ни в коем разе не собирается больше давить, и что поцелуй не был попыткой Маркуса ВЗЯТЬ то, что Эшран не отдал бы добровольно. Именно это он НА САМОМ ДЕЛЕ ИМЕЛ В ВИДУ. — Конечно, — отозвался Эшран, мгновенно напрягшись. — Конечно, я так и думал, я просто… хотел внести ясность. Ясность. Вежливость. Тактичной. Профессионализм. Слова, которые Маркус презирал. — Это предельно ясно. Мы — члены Братства. Маг крови и Командор. Не более того. Эшран слегка нахмурился. — Мне не следовало так тебя называть. Маркус отвёл взгляд, ненавидя то, как сильно ему хотелось ответить на любую проявленную к нему доброту Эшрана. — Это больше не оскорбление. Просто правда. — Твоя магия, — сказал Эшран нерешительно, очень осторожно. — Я не чувствовал… — он вздохнул и наклонил голову, подыскивая слово. — Желания навредить мне. Она просто ощущалась… по-другому. Это всё ещё было похоже на тебя, просто не на ту версию, которую я знал раньше. Во многих отношениях это было лучше, — добавил он. — Я не знаю, как бы я справился, почувствовав твою врождённую магию. Маг немного растерянно покачал головой. — Что я должен на это сказать? — Тебе не нужно ничего говорить. Я просто пытаюсь быть честным. — Честность — это прекрасно, но я бы предпочёл, чтобы ты был прямолинеен. Эшран ощетинился в ответ. — Хорошо, — сказал он, расправляя плечи. — я не могу, что бы ты ни говорил, заставить себя поверить, что ты когда-либо любил меня! Я не могу вести себя так, как раньше. Я просто… не могу. Маркус прикрыл глаза рукой и кивнул, крепко зажмурив глаза. Его горло словно набили крапивой. Это было единственное, во что он хотел, чтобы Эшран поверил. Что он любил его, он любил его так сильно, он до безумия его любил. Но Эшран не верил. Эшран стоял там и вполне ясно говорил ему, что никогда в это не поверит, и эта холодная констатация факта разрывала грудь Маркуса на части. Он держал себя в руках, но только потому, что Эшран смотрел на него. — Однако, — добавил командор, — я думаю, что ты действительно заботился обо мне, по крайней мере, иногда. Что ты чувствовал что-то близкое к привязанности ко мне. Это звучало как ловушка. Маркусу ужасно хотелось согласиться, что, конечно, он испытывал к Эшрану привязанность, конечно, ему, блядь, не всё равно, но… это означало бы, по крайней мере, пассивное принятие того, что Эшран был прав, и он никогда по-настоящему его не любил. — Ты никогда ничего не обещал, — продолжил Эшран, и его слова выдавали такую неуверенность в себе, что Маркусу захотелось плакать. — И я не имел права ожидать от тебя чего-то сверх того, что ты и так готов был дать, — он глубоко и прерывисто вздохнул. — Я очень благодарен тебе за то время, которые мы провели вместе. Это… это всё ещё много значит для меня, — вена на шее Эшрана раздулась, он опустил взгляд и щёки его залились румянцем. Он провёл ладонью по глазам. — Я не думаю, что мы когда-нибудь станем друзьями, ты и я, но в той степени, которую я могу принять… я не считаю тебя врагом. Всё могло бы быть как раньше… Как было до… до всего этого. Маркус обхватил себя руками. Это были худшие секунды в его жизни, но он должен был быть сильным, должен был держаться. Он горько улыбнулся Эшрану, решив стоять до конца. — Вернуться к слабым подшучиваниям и ненависти издалека? — Я никогда не ненавидел тебя. Маркус чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. — Ни тогда… ни сейчас. — Сейчас я тоже тебя не ненавижу. Я чувствую…. — Эшран посмотрел чуть в сторону, в стену над плечом Маркуса. — пустоту. Я знаю, как ты ненавидишь вежливость и профессиональную дистанцию, но мне больше нечего предложить. Это всё, что я могу тебе дать, Маркус. Надеюсь, ты можешь меня понять. — Что ж, — Маркус изо всех сил старался придать словам выразительности, когда заговорил: — Всё предельно ясно. Я ценю это. — Хорошо. Маркус опустил взгляд. — На этом мы закончили? — Нет. Мне нужно… мне нужно попросить тебя о помощи, — внезапная одержимость в голосе Эшрана заставила Маркуса резко поднять глаза. — Ты уже спас мне жизнь, и я не хочу причинять тебе неудобства снова, но…. Маркус внимательно рассматривал его лицо. Бледность, восковой оттенок его кожи, тёмные впалые круги вокруг глаз, розовая сеточка на белках. — Эликсир, — сказал он, было легко догадаться, что в таком состоянии требуется командору. — Тебе нужно, чтобы я достал тебе Пыль? Эшран невесело рассмеялся. — Нет, это не то, что мне нужно. Мне никогда не следовало принимать это снова. Это было… Я признаюсь, что делал это на зло. — На зло?! — На зло тебе. Я знаю, насколько это мелочно, насколько глупо и насколько низко было сделать этот выбор, основываясь на какой-то отчаянной потребности причинить тебе боль, но сейчас я глубоко сожалею об этом. Я так долго боролся, чтобы освободиться от этого, чтобы просто заработать один день в неделю, когда мой череп не будет разрываться на части от мигреней, а желудок не мечтает вырваться наружу. Ястреб силой влил мне в горло эту дрянь, но когда я вернулся, я сам принял ещё. Двойную дозу того, что я принял бы много лет назад. Сердце Маркуса застучало как бешенное. — Почему?! Эшран не встретился с ним взглядом. — Ты знаешь, почему. Маркус ничего не мог с собой поделать. — Ты ИДИОТ! — Я был в плохом расположении духа. — Ты самый важный человек в этом замке прямо сейчас! — Я плохо соображал! — Это очевидно, разбери тебя демоны! — Маркуса трясло от гнева. Сама мысль о том, что Эшран отбросил осторожность, удвоил дозу, чтобы ускорить конец… приблизить те последствия, которые это всегда влечёт… — Мы не можем тебя потерять! Даже отдалённо не только потому, что ты командуешь армиями Братства, которые противостоят самой могущественной твари на материке! — Я не собирался умирать сразу, — процедил Эшран, хмуро глядя в пространство слева от Маркуса. — Просто… казалось, не было смысла беречь своё будущее. Будущее за пределами этой крепости. В последовавшей тишине слегка прерывистое дыхание Маркуса было единственным звуком, нарушающую неподвижность комнаты, пока Эшран не вздохнул и его лицо не скривилось. — Я облажался, — признался он, прикрывая глаза рукой, когда низкий тенор его голоса сорвался. — Я не могу быть прикован к этой потребности, только не снова. Я не могу так жить. И… твоя магия была единственным, что помогало раньше. Она выжгла остатки Пыли из моего тела, полностью очистила меня. — К чему ты ведёшь? — Я ПРОШУ, — выдавил Эшран, отворачиваясь и потирая глаза. — Тебя о помощи. — Ты просишь меня снова использовать тебя в качестве проводника. — Да. — Прожечь Пыль в твоей крови. — Это то, что я пытаюсь сказать. Голос Маркуса дрожал и отчасти потому, что он не мог поверить. — Теперь я маг крови, — сказал он. — Моя магия ИСПОРЧЕНА. Достаточно плохо то, что нам пришлось сделать в зале, но повторять это… добровольно?! — Она не казалась испорченной. Просто… другой. Почему-то эти слова вызвали у Маркуса желание влепить Эшрану пощёчину. Его тихая, замкнутая наивность зудела под кожей Маркуса, гудела и извивалась. — Это — магия крови, независимо от того, как ТЫ это чувствуешь, и я не могу поверить, что ты вообще просишь меня об этом. Иди к Динаре, иди к грёбанному Сайлару! — Я не могу обратиться к ним. — Почему же нет? — Это не сработает. — Ты этого не знаешь. — С ними это не сработает, и ты знаешь это так же хорошо, как и я. Мне глубоко стыдно просить об этом даже ТЕБЯ, не говоря уже о другом человеке, при том что я знаю, что это закончится неудачей. Я это чувствую… так что, нет. Если ты не хочешь этого делать… что ж, прекрасно. Но я не буду просить никого другого. Было просто невозможно видеть Эшрана таким и не помочь ему как-то, не утешить его. Маркус сдержался, подавил все свои побуждения и ограничился самыми элементарными предупреждениями. — Что если я околдую тебя магией крови? — Я не думаю, что ты сможешь. — О, и ты бы знал?! — Магия крови уже разрушила нашу связь. Ты всего лишь выжжешь из меня Пыль. Не более того. — Эшран, — запинаясь, произнёс Маркус и сделал шаг вперёд, но затем остановил себя. — Мы никогда не говорили об этой связи. — А теперь нам это и не нужно. — Я… Я всё ещё не понимаю, что это было на самом деле. Он понял, что сказал это неправильно. До того ранимое выражение лица Эшрана внезапно растаяло, сменившись обидой. Судя по всему, серьёзной обидой. — И теперь тебе не нужно беспокоиться об этом. Оно ушло. Ты порвал её, и на этом всё закончилось. Если ты не согласен помочь мне с очисткой от Пыли, тебе нужно просто сказать об этом, — Эшран повернулся, чтобы посмотреть на Маркуса, холодно и замкнуто. — Тебе нужно только быть ЧЕСТНЫМ. Это был вызов. Как обычно. Прохладный и резкий, как пощёчина. Из всего, что Маркус хотел сказать в ответ, он выбрал единственный вариант, который казался хотя бы отдалённо безопасным. — Я не против помочь тебе. «Абсолютно не против», — чуть было не добавил он, но отстранённость в прекрасных янтарных глазах Эшрана удержала его. — Спасибо, — сказал командор и по его челюсти пробежал напряжённый бугор. — Что ж, я дам тебе немного поспать. Не пугайся, если проснёшься, а небо всё ещё тёмное. Белый хлад наконец достиг середины. Весь сегодняшний день будет черно, как ночью. Но завтрашний рассвет станет первой весточкой, холод начнёт спадать. Он крепко стиснул рукоять своего меча, и Маркус понял, что Эшран смотрит на его песочные часы. Кристаллы перевались отблесками сиреневого, хотя сами были чёрными, как агат. — Завтра будет лучше. Маркус многое бы отдал, чтобы в это поверить.