Демон моего сердца

Маркус вышел на улицу и двинулся через внутренний двор не обращая внимания на пронизывающий холод. Вокруг него была кромешная тьма. Перевалило за полдень, но солнца нигде не было видно. Оно было скрыто метелью, огромным нагромождением туч, снега и множеством других природных явлений, которых Маркус просто не понимал. Он поплотнее закутался в свой толстый меховой плащ. Обычно он не носил ничего подобного. Эту конкретную вещь он находил безвкусной и слишком похожей на некоторые другие предметы одежды, которые он слишком хорошо помнил. Тем не менее, в окружении меха было невероятно тепло, и если Маркус хотел добраться до комнат Эшрана живым, плащ был тем что ему требовалось. Ветер был не таким сильным, как накануне, но снегопад стал намного гуще. Маркус использовал различные аспекты своей магии, чтобы благополучно добраться до цели. Он не постучал, когда подошёл к двери, которую так хорошо знал. Просто открыл её и проскользнул внутрь, извиняясь на ходу. — Прости, прости, — протараторил он, поспешно закрывая дверь, чтобы перекрыть дорогу оставшейся позади метели. И тут же принялся отряхиваться, посылая во все стороны миниатюрные каскады снега. — Я бы постучал, но подумал, что могу лишиться руки, если достану её из кармана. Он повернулся, чтобы посмотреть на стол Эшрана. Командор сидел там, уставившись на открытую шкатулку. Он не поднял глаз на Маркуса. Казалось, вообще не заметил его присутствия. Маркус сразу узнал шкатулку — неповторимое голубое свечение, которое она излучала в тусклом полумраке, отбрасывая блики на лицо Эшрана и отражая нарисованную на нём борьбу. Маркус вздохнул и оставил в покое свой плащ. — Отодвинь это в сторону, Эшран. — Я ПЫТАЮСЬ. — Возможно, сидеть и пялиться на это не совсем помогает. Эшран со щелчком захлопнул шкатулку, а затем швырнул её в стену. Маркус наблюдал, как она разлетается вдребезги: оглушительный звон и последующий беспорядок. — Чувствуешь себя лучше? Командор проигнорировал вопрос. — Чего ты хочешь? — Могу я присесть? — Нет конечно, но ты же это сделаешь? Эшран был заметно раздражён. Прошло более двадцати четырёх часов с момента когда он в последний раз принимал эликсир, и этот факт был довольно очевиден. — Мне нужно поговорить с тобой о Райме. Рукой в перчатке Эшран провёл по лицу. — Это может подождать? — Нет, конечно. Маркус ждал, пока Эшран продолжал смотреть на свитки и документы. Он был одет в несколько слоёв одежды, но Маркус не верил, что это хоть как-то может его согреть. В комнате было невероятно, почти нереально холодно. Дыхание Маркуса клубилась белыми облачками, пока он ждал. — Да, я убил его отца в Башне на Санкристе. Маркус закрыл глаза. — Демоны. — Он знает? — Он подозревает. — Что ты хочешь сделать? — Я не знаю, — отозвался маг, пытаясь сдержать болезненную усталость, которая подкатывала, угрожая свалить его с ног. — Я не могу лгать ему, не в чём-то настолько серьёзном. Маркус колебался, не желая ещё больше провоцировать Эшрана, когда этот человек и так был так чертовски раздражён. — Как ты мог мне не сказать? Взгляд, которым Эшран одарил Маркус затем, медленно переведя собственный взор со стола на мага, положительно сочился отвращением. — О, прошу прощения, — процедил он голосом более холодным, чем воздух в комнате. — Я попал в альтернативную реальность? Это опять какое-то проклятое Запределье? — Эшран резко усмехнулся. — Как я мог не сказать ТЕБЕ? — Ты должен был знать, кто его отец, Эшран. Командор нетерпеливо зашипел, выпуская воздух сквозь зубы. — Конечно, я знал, кто он такой! Но что я должен был делать?! Я не мог раскрыть то, что сделал, вопреки решению Церкви! — Однако ты думал, что я знал об этом, — тихо настаивал Маркус. — Ты думал, что я знал, и ты подтолкнул меня взять на себя ответственность за этих молодых магов, и всё равно ты ничего не сказал. Движение Эшрана было резким и как будто бы даже испуганным. Его губы скривились, когда он повёл плечами, как будто пытаясь унять боль в спине. — Ты никогда не упоминал ни о чём из письма, ни о какой его части, видимо потому, что ни одну из них ты вообще не читал, так что я не слишком хотел… — Эшран, ты ДОЛЖЕН был рассказать мне! Ты был просто ОБЯЗАН! — повышенный голос Маркуса эхом разлетелся под потолком, отражаясь от холодных стен. — Я несу ответственность за них. По ТВОЕМУ приказу, я несу ответственность за этих детей, а ты молчишь что убил проклятого отца одного из них! Эшран отказывался смотреть на Маркуса, его пальцы выбивали бешенную, лишённую ритма дробь на деревянной столешнице. — Его ОТЕЦ, блядь, заслужил это. После этого Маркус просто заткнулся, позволяя тишине воцариться в комнате. Это длилось и длилось, пока Эшран в конце концов не вздохнул и впервые с тех пор, как Маркус закрыл дверь, не поднял на него негодующий взгляд. — Это было низко, — неохотно признал Эшран. — Райм хороший парень. Преступления его отца — не его вина. Маркус прерывисто вздохнул и вступил на территорию, которой так боялся. — Отец Райма был одним из тех трёх, кто забаррикадировался на вершине башни. Глаза Эшрана сузились. — И? — Они были безоружны. Лицо командора исказила злобная гримаса, совершенно непохожая ни на что, что Маркус когда-либо видел раньше. — Ты серьёзно? — По крайней мере попробуй взглянуть на это глазами Райма. — Ты имеешь в виду, глазами любого, кто об этом узнает? — Не хочу настолько раздувать проблему, но да. Ты знаешь, мне всё равно, что ты сделал, — мягко, честно произнёс Маркус. — Я действительно не могу судить то, что там произошло, но с точки зрения стороннего наблюдателя ты убил трёх безоружных магов, которые просили пощады. — Пощады от Стражей, которые пытались успокоить восстание, которые эти трое помогли начать! — Да, — терпеливо согласился Маркус. — Но Церковь их помиловала. — Церковь, которая отказалась ПОВЕРИТЬ мне, когда я рассказал её людям об их участии и обо всех их преступлениях! — Да, именно так, Эшран. Они услышали твою точку зрения и, хотя, очевидно, те кто выносил суд были пренебрежительными придурками, они сделали свой выбор. Ты наплевал на это решение. Полностью подорвал авторитет Церкви. Если не ошибаюсь, в первый раз из двух. Это всё, что увидят люди. Райм увидит, что его отец пытался выжить, а ты хладнокровно убил его голыми руками. Эшран не поморщился и не дрогнул, вообще ни на мгновенье. Он стиснул челюсти и подвигал ими взад вперёд, настолько разъярённый, что Маркус видел как подрагивают от ярости его плечи. — Ты собираешься рассказать ему. — Да, — признал Маркус. — Я должен. — Я… — Эшран на мгновение замолчал, прежде чем покачать головой. — Значит, так тому и быть. Ты расскажешь ему, и слухи разлетятся по всем углам. Возможно, это малая часть того, чего я заслуживаю. Костяшки пальцев Эшрана побелели, когда он вцепился в край своего стола. — Я полагаю, это было неизбежно. По крайней мере, так я буду избавлен от стыда, что все узнают о… о Джавере тоже. Брови Маркуса сошлись к переносице. — Эшран, Райм никому не расскажет. — Конечно, он это сделает. — Он этого не сделает. — О, потому что ты возьмёшь с него клятву молчать? — Потому что он заботится о том, чтобы конец света не наступил, — твёрдо повторил Маркус. — Что бы он не решил сделать после окончания войны, это, откровенно говоря, за пределами моего воображения, но в глубине души я знаю, — хмурый взгляд Эшрана сумел потемнеть ещё сильнее, — что он не вынудит нас сражаться в этой войне без тебя. — Ну что ж, — сказал Эшран, вставая так резко, что несколько свитков с шорохом обрушились на пол и покатились по полу. — Я с нетерпением жду удара кинжалом в спину на следующий день после того, как мы избавимся от проклятой Девы. Было трудно, но Маркус напомнил себе, что была причина, по которой Эшран вёл себя таким образом. Маркус оставил все едва зародившиеся злобные комментарии при себе, потому что, чтобы ему не хотелось сказать, Маркус не был тем, кто сейчас страдал от ломки по эликсирам. — Я хотел спросить, — сказал он осторожно, в надежде, что у него получится сменить тему. — Как ты в конце концов уничтожил письмо? Если ты хочешь, чтобы я… — Маркус неопределённо повёл рукой, — использовал магию, чтобы убедиться, что его никогда нельзя будет воссоздать снова, я с радостью это сделаю. Эшран облокотился одной рукой о стену своего кабинета и замер, глядя в узкое окно, подоконник которого был почти полностью скрыт снежным заносом. Всё, что находилось за окном, тонуло в неестественной темноте. — Я его не уничтожал. Сердце Маркуса замерло, пропуская удар. — Что? — Ты прекрасно меня услышал. — Почему, демоны тебя разбери, нет?! Эшран пожал плечами. — Зачем теперь об этом беспокоиться? — Блядское дыхание Девы, что с тобой не так?! Эшран мрачно рассмеялся над этим вопросом. — Думаю, — многое, — ответил он. — Достаточно, чтобы когда твой маг придёт ко мне мстить, я не пошевелил пальцем, чтобы его остановить. Маркус из последних сил искал внутри себя крохи самообладания и нашёл лишь что-то жутко похожее на пыль. В груди было тесно, слишком жарко. Услышав, как Эшран говорит подобное, даже если это было вызвано резким отказом от Пыли, Маркус слишком отчётливо вспомнил последние слова Ястреба. — Ладно, хватит, — он поднялся на ноги и отодвинул стул. Эшран повернул голову и почти с любопытством посмотрел на него. — Пошли. — Куда пошли? — Я собирался подождать до завтра, но ты большой мальчик и вырос по уши в снегу, так что если тебя снова снесёт в сугроб со склона горы, это полностью твоя вина. Погнали, прямо сейчас, блядь! Он мог довольно уверенно сказать, что Эшран собирался продолжить приставать к нему с расспросами, но, видимо, соблазн выйти в пургу и сдохнуть там был слишком велик, чтобы отказаться. Эшран пристегнул свой меч к поясу, при этом ни на мгновение не отпустив взгляда Маркуса, а затем последовал за магом в метель.