Демон моего сердца

— А, Алендас, я полагаю, вы знакомы с моим сыном? Ухмылка Маркуса была широкой и, о… такой красивой. Он знал, что у него прекрасная улыбка, великолепная маска, на которую он часами смотрел в зеркало, тренируя её, чтобы она была идеальной. — Я уверен, мы встречались, — промурлыкал Маркус, протягивая руку мужчине, который всего две ночи назад часами втрахивал его в матрас на съёмной квартире. Алендас, к его чести, лишь слегка расширилил глаза и приоткрыл губы. — Эм, — медленно произнёс он, принимая руку Маркуса в свою. — Да, я думаю, что да. Эридан внимательно наблюдал за каждым взаимодействием, в его глазах промелькнуло подозрение, а Маркус просто продолжал улыбаться, держа в свободной руке бокал вина, который он стащил у ближайшего эльфа-официанта. — Улицы нижнего города, да? — сказал Маркус, убедившись, что провёл большим пальцем по костяшкам пальцев Алендоса так, что Эридан определённо это заметил. — Рядом с Кругом магов? — вежливо спросил другой мужчина, Редейн, хотя в его глазах блеснуло веселье. Они все были такими, все эти глаза важных людей, этих магистров, которые никогда не пропускали ни одной грёбанной детали. — Чуть подальше, — прокомментировал Маркус, опустив руку и вздохнув. — Замечательная вечеринка, отец. Ты действительно превзошёл самого себя. Особенно вино. — Тебе не следует пить вино, — сказал его отец, не делая, однако, попытки отобрать бокал у Маркуса. Маркус хорошо знал его, и знал, что Эридан никогда н опустится до того, что выставить домашнюю ссору напоказ. Это наполняло его ощущением пьянящей… власти. Маркус сделал глоток и кивнул. — Слишком молод, я полагаю. Ещё нет шестнадцати, — он встретился взглядом с Аллендасом и был удивлён и немного впечатлён тем, что старший маг не дрогнул. — Но всё равно, некоторые веши так вкусны… — Представляю, — вежливо откликнулся Эридан, рассеяно оглядывая залу. — Маркус, приведи ко мне свою мать, ладно? А, впрочем, не стоит. Пойдём, отыщем её вместе. — Конечно, — откликнулся Маркус, проводя языком по нижней губе и глядя по очереди на каждого из магистров, так чтобы оставить Аллендоса на дерест. — Рад снова встретиться с вами. Аллендос ухмыльнулся и покачал головой, когда Маркус ушёл, и юный маг почувствовал, что падает с величайшей, прекраснейшей высоты, которую когда-либо знал. Остаток дня прошёл в суете без секундной паузы. У Маркуса едва хватало времени перевести дух, не говоря уже о том, чтобы зацикливаться, как влюблённый подросток, на том, что касалось Эшрана. Приготовления к отбытию шли полным ходом, и в то время как Эшран, по-видимому, отбирал и готовил солдат, которые отправятся с ним, Маркуса срочно потребовали в личные комнаты Рамара, где он обнаружил двоих портных и троих их помощниц, которые судорожно снимали мерки с самого Рамара, а при появлении нового гостя мгновенно переключились на него. — По-поводу твоей утренней просьбы… Извини, Маркус, но нет. — В смысле? — переспросил маг, послушно поднимая руки и включаясь в процесс, участвовать в котором только что совсем не планировал. — Я просто представил, как Сайлар входит за мной в тронный зал — и мне перестала нравиться эта идея. — Я не отказываюсь идти с тобой на бал, — Маркус повернулся, понукаемый портными, и шире расставил ноги. — Я только… — Ты поможешь мне освоиться в городе. Если Эшрану нужен маг, то Сайлар как раз поедет с ним. Камил тоже отправляется с нами, — намекнул Рамар, но не заметив на лице мага должной радости продолжил: — Ну же, ты любишь Ганд-Ахар! Маркус только молча кивнул. Он знал, что Рамар прав, и знал, что на самом деле ему нечего делать рядом с Эшраном, когда вокруг него будет всё это войско, и к тому же — другой опытный маг. Но мысль о том, чтобы оставить его одного, пока кто-то охотится за его жизнью, всё равно порождала в груди пустоту. — Когда телепорт? — просто сдался он. — Войско выступит на рассвете. Нам нет нужды настолько спешить, но нам будет полезно провести в городе несколько дней. Мы отправимся днём. К тому времени, когда небо над крепостью потемнело, Маркус был настолько утомлён сборами и подготовкой, что готов был уснуть мгновенно, едва его голова коснётся подушки. Он провёл последние часы в библиотеке, пытаясь отыскать что-нибудь ещё по той магии смерти, которую начал изучать в последнем путешествии и основательно забросил потом, оказавшись в крепости среди других дел. Ничего полезного ему найти не удалось, зато он наткнулся на сборник эльфийских сказок, и на некоторое время застрял, читая легенды о древних забытых богах, которые, как он теперь почти знал, действительно бродили среди людей. Маркус задавался вопросом, каким был тот мир? Был ли он лучше того, в котором они жили сейчас? Маркус знал, как ответил бы Сайлар на этот вопрос, но не был уверен, что думает на этот счёт он сам. — Маркус. Маг перелестнул последнюю страницу книги и поднял взгляд от стола. Эшран стоял в дверях, наверху короткой лестнциы. В волосах и на плечах у него лежали маленькие сугробики снега. О, демоны. — Эшран, позволь мне объяснить, — быстро сказал Маркус, обходя свой стол. — Я знаю, ты не хотел, чтобы кто-то это исправлял, но я не мог оставить тебя замерзать до смерти, поэтому я… Я, демоны тебя разбери, ты злишься? Маркус искренне не мог сказать, был ли Эшран взбешён, смущён или вне себя от радости. В основном он казался удивлённым. — Ты сделал окно, — просто сказал Эшран. — Ты… починил мне крышу и сделал окно. — Да, — отозвался Маркус, слегка съежившись в ожидании того, что должно было последовать, учитывая как легко Эшран выходил из себя, когда кто-то пытался вмешаться в его мазохизм. — Я знал, что если спрошу, ты скажешь «Нет». — Как… Демоны… Ты сделал окно?! — Ну… — медленно, осторожно начал маг. — Я выдвинул несколько кирпичей, как мы делали в моей комнате, и превратил их в песок, а затем я… — Маркус прочистил горло. — Я расплавил песок и сделал оконное стекло. Оно не очень прозрачное, и ты, вероятно, захочешь его заменить. Я взял дерево из неиспользуемых помещений вдоль крепостной стены, чтобы обрамить отверстие, которое проделал в стене, и вставить туда это слекло, а также заделать щели в крыше. Я просто подумал, что у тебя могло бы быть открытое окно вместо дыры в потолке. Я знаю, тебе нравилось смотреть на небо ночью, но я не мог вставить стекло в крышу, потому что вес снега… повредил бы… сломал… его, — закончил он, запинаясь, сожалея о каждом моменте своей дурацкой жизни. У Эшрана отвисла челюсть. — Ты растопил песок. — Да. — И сделал стекло. — Да, именно так делают стекло. — Ты создал для меня окно. Маркус начал нервничать. — Да, но я также выпарил уже опавший снег, который собирался растаять и сгнить на всём твоём втором этаже, поэтому прежде чем ты выйдешь из себя, давай просто вспомним, что у меня были благие намерения. Командор просто… стоял там, дышал, смотрел на Маркуса и блядская пустота, это было порождено гневом, не так ли?! Так и должно было быть. Он был почти опустошён этой силой, как будто она вытеснила из него все остальные эмоции. — Мне… Жаль? — выдавил Маркус. Эшран медленно моргнул и покачал головой. Что-то в нём, казалось, оборвалось. — К демонам это. Он преодолел расстояние между ними так быстро, с такой решимостью, что Маркус чуть не осел на землю, когда Эшран взял лицо мага в свои ладони. Но это было не для того, чтобы навредить ему, нет. Он пристально посмотрел на Маркуса, всего одно мгновение. Это мгновение, знал Маркус, было поблажкой. Шанс сказать «Нет», отвернуться и отказаться, и если он откажется, Эшран отнесётся к этому с уважением. Маркус не отказался. Никогда не мог отказать Эшрану, разбери его демоны, ни в чём. Он позволил Эшрану увидеть это, позволил этому светиться у себя в глазах. Сделай это, сделай, увидь меня, поверь мне и… сделай это. Эшран был на дюйм выше Маркуса, самую малость, но когда он поцеловал Маркуса, у того было чувство, что Командор возвышается над ним. Их губы встретились в отчаянном, мучительном столкновении, и, казалось, было так чертовски много того, что Эшран хотел сказать, но не мог. Вместо этого он просто вцеловал всё это в Маркуса. Губы двигались по губам, потираясь и надавливая, наклоняясь и поворачиваясь под углом, а затем, да, Эшран всем телом навалился на Маркуса, опасно быстро толкнул их назад, спотыкаясь и заставив Маркуса врезаться в стол позади них, сбрасывая все книги на пол, часами выстраиванный порядок мгновенно превратился в полный хаос. Маркус обвил руками шею Эшрана, цепляясь изо всех сил, и Эшран поцеловал его так сильно и так глубоко, что у него закружилась голова и он задохнулся от желания, пальцы блаженно погрузились в волосы Эшрана. Это было всё, что он хотел сделать прошлой ночью, всё, что он сдерживал. Эшран сходил с ума от желания, крепко обнимая Маркуса, как будто боялся, что если отпустит его хоть на секунду, то потеряет. Когда спина Маркуса ударилась о книжную полку, та опасно покачнулась, книги с тихим стуком посыпались на пол, и Маркусу никогда не были настолько безразличны порванные корешки и помятые страницы. Язык Эшрана был так глубоко у него во рту, целуя его с отчаяньем, граничившим с насилием, но это не перешло черту, не перешло в боль. Маркус издал звук, который мог бы быть всхлипом, но прозвучал как стон, и это привело Эшрана, если такое возможно, в ещё большее неистовство. Его пальцы погрузились в вороные завитки Маркусовых волос, пока он продолжал целовать мага так сильно, что это становилось болью, измельчало их в одну единую массу, о которой Маркус мечтал всё это время. Они целовались так, словно наступил конец света. Маг просунул руку под бронированный нагрудник Эшрана, под рубашку, которая была на нём прошлой ночью. Маркус искал его сердце и найдя его, накрыл ладонью, сам не зная, почему так хочет его защитить. Другой рукой он обвил шею Эшрана, чтобы прижать его ближе, притянуть их друг к другу ещё сильнее, хотя на самом деле это было невозможно. Между их телами не осталось и дюйма свободного пространства.