Демон моего сердца

— Тебе холодно, — произнёс Эшран, пока Маркус прокручивал в голове разные варианты начала этого дурацкого разговора. — Хочешь принять ванну? — Хм, — сказал Маркус, и его внутренности скрутило, как будто он в чём-то сильно ошибся. — Ванну? Эшран нежно улыбнулся ему в ответ. — Не вместе, — поправил он, прежде чем Маркус успел спросить. — Но ты холодный. — Со мной всё в порядке. Командор снова кивнул и встал, потом протянул руку за спину Маркуса, чтобы вытащить покрывало. Затем он принялся заворачивать в него Маркуса, набросил ему на плечи, обернув шелковистую материю вокруг мага. — Лучше? — спросил он, пока Маркус сидел, ошарашенный, но, определённо, уже не такой замёрзший. — Да, — сумел выдавить Маркус. — Спасибо. — Хорошо, — Эшран огляделся, и у Маркуса сжалось в груди, потому что он знал этот взгляд. Он означал, что Эшран проверял, не может ли он сделать что-нибудь ещё, прежде чем уйдёт, и… нет. Просто нет. — Пожалуйста, останься со мной, — выпалил Маркус. Эшран быстро взглянул на него, и на секунду Маркусу показалось, что он увидел что-то похожее на страх в глазах командора. Короткая, яркая вспышка, прежде чем она была сметена аккуратно, впечатляюще, как будто её никогда и не существовало. — Маркус, мы не должны. Маркус покачал головой, плюхнулся обратно на кровать, заворачиваясь в подушки. — Нет, просто… просто останься. Больше ничего. Просто будь здесь. Он наблюдал, как Эщран размышляет, видел внутренние дебаты, когда Эшран оглянулся на дверь и снова посмотрел на Маркуса. Когда Эшран слегка улыбнулся, Маркус нетерпеливо отодвинулся в сторону, освобождая место на откровенно огромной кровати. Эшран разделся по минимуму, но Маркусу было всё равно. Он был пойман в состоянии, похожем на транс, наблюдая, как Эшран нерешительно снимает ботинки, стаскивает кожаный дублет, а затем осторожно садится рядом с Маркусом на кровать. Это было тихо и странно. Более мягкая, сладкая версия той ночи двухнедельной давности, когда все эмоции были заперты на замок по таким разным причинам. Маркус чувствовал тепло, исходившее от Эшрана, инстинктивно искал его, потому что Эшран был прав, он замёрз до самого сердца. Эшран откинулся на спинку кровати и поднял руку. Маркус переместился в предложенное им пространство, благодарно зарылся в тёплое тело, одетое в грубый хлопок, который мягко царапал шелковистую кожу мага. Его рука обвилась вокруг Маркуса, заставляя того чувствовать себя в невероятной безопасности. Он прерывисто выдохнул, только теперь поняв, до какой степени он контролировал себя до этого момента. Эшран сам был как ванна, лежать в его объятьях — всё равно что окунуться в обжигающе горячую воду. Он погладил плечо Маркуса через шёлк и поцеловал его в лоб. В груди у него удовлетворённо заурчало, когда маг обнял его. — Ты не хочешь рассказать мне, что это было? — тихо спросил Эшран, когда Маркус начал засыпать, сильный медленный ритм сердцебиения Эшрана заставил Маркуса подстроиться по него. — Магия? — Да, — сонно ответил Маркус, но его голос звучал уже довольно невнятно. — Завтра. Эшран снова поцеловал его и прижавшись лицом к его волосам, сделал глубокий вдох. — Конечно. Теперь спи. У нас есть несколько часов. Когда Маркус вскинулся, просыпаясь, его руки встретили мягкую, тёплую кожу. Защищающие объятья, которые не позволили ему забиться в путах кошмара. Его паника мгновенно прошла, телу стало тепло, когда оно всей поверхностью прижалось к другому мужчине в его постели. — Ммм… — протянул Эшран, обнюхивая щёку Маркуса. — Доброе утро. Маркус моргнул и потянулся, наслаждаясь этим мгновением блаженства, тем, что проснулся в тепле и безопасности… а затем позволил себе осознать, что Эшран был в его постели. Эшран остался. Эшран обнимал и защищал его всю ночь. И Эшран… был проклят. — Доброе утро, — хрипло отозвался Маркус и поспешно откашлялся. Он не знал, в какой момент ночи они так увлеклись друг другом. Его лицо уткнулось в шею Эшрана, их груди были плотно прижаты друг к другу, ноги переплелись под одеялом, которым Эшрану каким-то образом удалось укрыть их обоих. — Ты спал?.. Эшран наклонился, чтобы поцеловать его. Его губы были тёплыми и сухими, и когда он поцеловал Маркуса, то крепче обнял мага, загрубевшие руки скользнули вверх по го спине, лаская шею и волосы, как будто это было самой естественной вещью на свете. Все насущные мысли и тревоги Маркуса просто растаяли, не выдержав напора Эшрана Доримуса. Он приоткрыл губы, отвечая на поцелуй медленно, неторопливо, как будто у них было всё время в мире. Пальцы Эшрана осторожно перебирали его волосы, растворяясь в ощущениях, и когда Маркус ахнул, потому что, демоны его побери, если он не изголодался по прикосновениям, Эшран улыбнулся в губы мага. — Я хорошо спал, — пробормотал Эшран, вместо продолжения оставляя там маленькие лёгкие поцелуи. Если бы Маркус умер прямо сейчас, во всм был бы виноват Эшран, потому что никто, никто и никогда не целовал его таким образом. — А ты? Маркусу доблестно удалось пробормотать бессвязное: — Мммм, — прежде чем Эшран позволил его губам разойтись хотя бы на дюйм. Эта близость не была настойчивой. Эшран просто был рядом, окутывая его со всех сторон, как одеяло тепла, кожи и силы. Как будто ему никуда не нужно было спешить и… — Эшран, — сказал Маркус, откидываясь на подушку, чтобы создать пространство для разговора. — Нам нужно подготовиться к учениям. Командор Доримус заставил Маркуса Эларна замолчать, осыпав его поцелуями, и крепче обнял мага. — Это то, что я пришёл сказать тебе прошлой ночью, — отозвался он. — Рамар отменил все утренние тренировки. — Он… что? — удалось Маркусу спросить в перерыве между поцелуями, которые начинали затягиваться всё больше и больше. Он понял, что ему становится жарко, настолько жарко, что на теле выступила лёгкая испарина. Эшран буквально облепил его, медленно сводя его с ума и целуя так, как будто он был совершенством, как будто он был драгоценностью. Эшран просто кивнул и одним плавным движением взобрался на Маркуса, как будто это не требовало вообще никаких усилий. Сдавленный вздох вырвался из горла Маркуса, потому что это было бы в высшей степени несправедливо, если бы они не собирались… Если бы они не могли… — Итак, — сказал Эшран, подчёркивая поцелуем каждые несколько слов. — Теперь. Мы можем. Оставаться. Здесь. Всё… утро, — закончил он, и последний поцелуй был чем-то более жестоким, распутным, чем прошлые сладки прикосновения. — И позже ты сможешь рассказать мне о том, что произошло прошлой ночью, а пока у меня есть несколько идей о том, как заполнить время. Маркус более чем немного запыхался, он цеплялся за Эшрана дрожащими руками. Тем не менее, он заставил себя сохранять контроль. Поднял руки, чтобы убрать прядь волос, которая часто падала Эшрану на глаза. — Ох… Ты имеешь в виду то, что я думаю? Эшран улыбнулся и соскочил с кровати. Эшран всё ещё был одет лишь наполовину, когда вернулся со свежим хлебом, горячим чаем и несколькими ломтиками довольно помятых, но всё ещё идеально вкусных фруктов. Маркус запротестовал по поводу фруктов, но Эшран крепко поцеловал его и положил кусочек между губ мага, когда тот отодвинулся. Фрукт был вкусным и сладким, на нём чувствовался едва заметный привкус соли от пальцев Эшрана. Присутствие Эшрана, обожающего и внимательного, было едва ли не лучшим чувством в мире. Маркус ел, Эшран сидел напротив, и в комнате царила тихая, дружеская тишина. Время от времени они поглядывали друг на друга. Маркус предложил Эшрану выпить чаю, а когда Эшран молча покачал головой, Маркус проклял себя. — Прости, — автоматически выдохнул он. — Я забыл. Прости. Выражение лица Эшрана не дрогнуло. — Всё в порядке, — сказал он без тени сомнения. — Нет, — настаивал Маркус. — Я должен был помнить. — Ты сделал для меня окно, — сказал Эшран, откидываясь назад и вытирая руки полотенцем, лежавшим на столе. — Я думаю, ты имеешь право допустить несколько ошибок тут или там, и, кроме того, это… это глупо с моей стороны. Нормальные люди пьют чай, пьют вино в таверне и не нервничают понапрасну. Маркус проглотил свой ломоть свежего хлеба. — Это можно понять, — тихо сказал он. — Тебя отравили. То, как Эшран напрягся, было едва заметно. Иногда у него был такой способ делать это, когда он использовал движение вдоха, чтобы изменение позы казалось естественным. Это растворялось с выдохом, медленным и контролируемым, отзываясь лишь лёгкой дрожью в конце. — Да, — спокойной сказал он. — Но, как я уже сказал, глупо столько лет продолжать беспокоиться о подобных вещах. Маркус отхлебнул чаю — вкусного и крепкого, хорошо приготовленного — и позволил теплу наполнить его уверенностью. — Впервые у меня случился приступ паники через неделю после того, как мой отец наложил на меня проклятье крови, — сказал он Эшрану и тут же обнаружил на себе обеспокоенный взгляд командора. — Сначала я не понимал, что происходит. Я думал, что умираю. Я всё ещё думаю так, всегда думаю, что умираю, потому что именно так это бы ощущалось, верно? Они никогда не уходят насовсем. Всегда прячутся где-то за углом. Это глупо, это просто безмозгло, и я должен был бы уже давно забыть об этом, но вот мы здесь Эшран обвёл взглядом его фигуру, как будто проверял, не умирает ли Маркус прямо сейчас. — Твоя фобия имеет реальные основания. Маркус опустил взгляд на свой чай. — Как и твоя. — Акцент на прошлом времени. Я должен был давно успокоиться и забыть об этом. — Ну, а что было бы, если бы выпил немного моего чая? — осторожно спросил Маркус. — Могу заверить тебя, что яда тут нет. Маг способен ощутить даже малейший привкус ведьминой травы или чего-то ещё нежелательного, и как человек, выросший в Эстере, стране, где отравление близких друзей что-то вроде вида спорта, я кое-что знаю о том, как маскируют привкусы. Эшран уставился на чашку Маркуса, на горячую, ароматную жидкость внутри. — Я… — он покачал головой. — Ты очень добр. — Давай, — сказал Маркус, протягивая ему чашку. — Тебе ничего не угрожает, я обещаю. Их взгляды скрестились на последнем слове, и что-то похожее на электричество пронзило обоих. Слово было наполнено смыслом. Разбитыми обещаниями и возможностью новых, более сильных, тех, что будут воплощены в жизнь. Эшран слегка прикусил нижнюю губу, постукивая пальцами по подносу. — Ты обещаешь* Маркус ответил без колебаний. — Я обещаю, Эшран. Командор медленно потянулся к чашке Эшрана, каждое движение было исполнено осторожности. Он держал чашку бережно, и Маркус не обиделся, когда Эшран несколько рах понюхал её, прежде чем попробовать. Кончик его языка высунулся между губ, и Маркус заерзал на стуле, заверяя себя, что его совсем не возбудило зрелище того, как Эшран пьёт чай.