Демон моего сердца

Когда спустя какое-то время они наконец добрались до нижнего этажа и получили возможность рассмотреть дверь вблизи, все пятеро остановились, рассматривая замысловатые рисунки. — Нет, не понимаю, — с досадой сказал Маркус. Он подошёл ближе и протянул руку, чтобы проследить пальцами за изгибами линий, но резьба на двери тут же вспыхнула ярче, отталкивая его. Маркус вскрикнул, и отлетел бы к дальней стене, если бы в последний момент Эшран не подхватил его на руки. — Я тоже не понимаю, — поделился Финраэль. — Манера изображения явно эльфийская, но в знаках ничего общего с теми эльфийскими обозначениями, которыми мы пользуемся сейчас. — Оно свет и тьма, день и ночь, и сегодня и вчера, — Мир явно не был расстроен тем, что его слова оказались не более понятны, чем рисунки на стене. Эшран вообще не стал комментировать изображение, просто повернулся лицом к Сайлару, ожидая пояснений. Но маг молчал, задумчиво разглядывая дверь. Лицо у него было такое, как будто он ПОНИМАЛ, и проследив за взглядом Эшрана Маркус подумал, что он, возможно, просто не хочет говорить. — Там — время, — мягко произнёс Мил, перемещаясь так, чтобы оказаться сбоку от Сайлара и заглянуть ему в глаза. — Реку нельзя остановить. Сайлар тихонько вздохнул. — Возможно, ты прав. Он запустил руку в кошель с осколками и просто бросил их вперёд, так что остальные на мгновение выдохнули от неожиданности. Однако вместо того чтобы упасть и затеряться на полу, осколки зависли в воздухе на несколько секунд и медленно поплыли в сторону двери. Сайлар ещё раз взмахнул рукой и они стремительно смешавшись, заняли свои места на поверхности двери. Рисунок засиял ярче, хотя оставался таким же непонятным. — Нужно ещё два, — сказал Сайлар и указал посохом на два оставшихся пустыми паза. — Придётся обыскать руины более внимательно, — подал голос Финраэль, но Маркус качнул головой. — Я этого не выдержу. И мои ноги ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не переносят сырость. Отвернувшись от двери он закрыл глаза и протянул руку. Если кто-то и хотел ему возразить, то он не успел этого сделать. Из-под ладони Маркуса звездой разлетелась фиолетовая энергия, широкий луч прошёл сквозь грудь мага и соединился с дверью, а затем в разные стороны от его ладони распустились ещё три. — Разделимся? — спросил Эшран. — Полагаю, теперь руины уже пусты. Финраэль ответил ему кивком и они разошлись в разные стороны следуя за магическими лучами, в то время как Маркус и Мил остались стоять у двери. Маркус держал заклятье, а Мил просто порхал вокруг него, с любопытством заглядывая ему в лицо то с одной, то с другой стороны. Прошло ещё с полчаса прежде чем путники стали по одному стягиваться назад. Все успели основательно устать, но по одному фрагменту мозаики было у каждого в руках. Финраэль не задумываясь отдал свой осколок Сайлару, присовокупив слова на эльфийском среди которых Маркус, знавший этот язык довольно средне и не в разговорной форме, понял только одно слово — «величие». Это слово, как и вся фраза, были сказаны с явным благоговением. Эшран же помешкал, пока длился этот разговор между двумя эльфами он несколько раз переводил взгляд с Сайлара на осколок и обратно. Наконец он похоже решился и тоже отдал магу свою часть. Сайлар подошёл к двери и снова отправив осколки в полёт второй раз произнёс то, что Маркус решил назвать «открывающим заклинанием». Кусочки мозаики заняли своё место в пазах и рисунок вспыхнул с новой силой. Теперь Маркус смог угадать в его очертаниях корни и крону дерева, в тело ствола которого был вписан непонятный четырёхугольник в обрамлении витиеватой резьбы. Он не успел вглядеться в детали, когда раздался грохот и массивные створки стали разъезжаться в стороны. Маркус тихонько выдохнул и первым двинулся вперёд, но Эшран тут же отодвинул его в сторону. Маркус с недоумением и досадой оглянулся на него. — Нет! — твёрдо сказал командор. — Рамар всегда… — Я сказал — «Нет»! Маркус недовольно вздохнул и надувшись скрестил руки на груди. Не обращая внимания на этот красноречивый жест, Эшран шагнул вперёд. Он с полминуты осматривал комнату, прежде чем дать знак остальным следовать за ним. Огромная зала представляла собой библиотеку, но большинство шкафов повалилось и книги и свитки кое-как лежали на полу, иногда в лужах воды, протекавшей, видимо, откуда-то сверху. Маркус удручённо вздохнул и осторожно присел возле ближайшей горы рассыпавшихся свитков. Он не стал даже пытаться к ним прикоснуться, и без того было видно, что они рассыплются стоит их потревожить. — Потому я и говорю, что бесполезно искать знания в прошлом, — резюмировал он. — Проще добыть их самому, чем тратить годы на подобные поиски того, что давно истлело. — Истлело не всё, — подал голос Финраэль, и Маркус понял, что остальные его спутники стоят перед большой площадкой в центре помещения на которой располагались… саркофаги. Маркус насчитал их девять и присвистнул, потому что это мало походило на те декорации библиотек, к которым он привык. Но потом он понял, что внимание остальных привлекли вовсе не саркофаги. Все девять стояли перед огромной монолитной каменной плитой, исписанной столбцами текста. Маркус поднялся на ноги и подошёл ближе, чтобы рассмотреть надпись. — «Здесь покоятся девять». Это было едва ли не всё, что он сумел разобрать. Потому маг беспомощно оглянулся на двоих эльфов. — Это как-то очень непохоже на эльфийский, к которому я привык. Хотя отдельные слова… — Это не похоже ни на язык лесных эльфов, ни на диалект городских, — подтвердил Финраэль. — Он определённо древнее. Теперь уже обернулись к Сайлару. — Боюсь, это и не тот эльфийский, который знал я, — эльф удручённо покачал головой. — Но отдельные обрывки можно разобрать. Например вот здесь, — он протянул руку и провёл вдоль строки. — Говорится о предательстве. А вот здесь — о начале войны. Маркус вгляделся и пользуясь сказанным смог перевести ещё несколько строк. Финраэль разобрал окончание и середину, и все втроём они с горем пополам сумели восстановить контекст. — Это святилище времён Лесного Возрождения, — наконец резюмировал Маркус вслух, поясняя их общее открытие для Эшрана, который стоял привалившись к каменной колонне и потихоньку начинал засыпать. — В анналах Церкви сохранились лишь отдельные обрывки этой истории. Пять веков назад, когда Дева объявила священный поход, лесные племена помогли северной Церкве в войне с Эстером. В награду за помощь они получили владения здесь, на юге Эстера, которые должны были стать их собственным королевством. Однако прошло меньше поколения, как эльфы были объявлены язычниками и Церковь выжгла их поселения до тла. Здесь, однако, говорится, что конфликт с обеих сторон был не так прост. Церковники стали обращать эльфийских юношей в свою веру и это вызвало ярость со стороны эльфов. Они убили миссионеров, что вызвало волну ответной мести. Маркус оглянулся на Сайлара, как будто искал подтверждения своих слов, но тот стоял, продолжая смотреть на стену, задумчивый и молчаливый. Только спустя несколько минут, заметив обращённое на него пристальное внимание он обернулся на Маркуса и произнёс: — А… — и снова надолго замолк. — Дело не в том, кто был прав, а кто виноват, — после новой паузы произнёс он. — Дело в том, что у эльфов был шанс. Вернуть всё назад. Но этого так и не произошло. Каким бы ни было доверие — с людьми договариваться нельзя.