Демон моего сердца

Вечером того же дня Маркус и Эшран устроились в палатке командоре с шахматной доской. Рана Маркуса, к счастью, оказалась поверхностной — по ноге лишь слегка чиркнуло, так что её не пришлось мучительно выдирать, Сайлару оставалось только залечить повреждение. — Вам надо набирать больше целителей, — он с досадой покачал головой. — Даже человеческие герои никогда не путешествовали без целителей. — У нас есть ты. Целитель в квадрате, — заметил Рамар, который поспешил к Маркусу, как только услышал о случившемся и теперь сидел в сторонке наблюдая за лечением. — Я не всегда буду с вами. Рамар только приподнял бровь в ответ на этот мрачный прогноз. — Итак, — продолжил он. — Кто-нибудь может предположить откуда здесь спустя десять лет после нашествия взялись сумрачные твари? Родители Рамара были родом из небольшого королевства на юге Алкарона, из тех мест, куда не добралась война. И хотя в юности он много слышал о том, что происходило на севере, а в отдельные месяцы во дворец отцовской крепости было полно беженцев, сам он никогда не видел этих существ и не дрался с ними. — Считалось, что сумеречные воины полностью победили их и остановили нашествие, — мрачно подала голос Тамрана. — Однако то что знают люди об этих созданиях — не совсем верно. Большинство сталкивается с ними только в периоды «нашествий», которые случаются примерно раз в сто лет. Однако Сумрачные Воины несут дозор постоянно — и неспроста. Призрачные Перекрёстки, которые тут и там встречаются в разных необитаемых местах, по большей части там, где некогда были эльфийские поселения, это места, через которые всевозможная мерзость может проникать в наш мир. Вполне возможно, что оттуда могут приходить не только демоны, но и… эти. — И тут мы возвращаемся к вопросу о разнообразии мерзости, — заметил Маркус. — У меня не совсем укладывается в голове. Принято считать, что всё, что приходит из сумрачного мира, это порождение сумрака. Называем мы их демонами или духами, это существа чистой энергии. Сайлар меня поправит, но считается также, что они рождаются из чистых желаний. Сайлар глубокомысленно кивнул. — Так вот эта дрянь вообще не из какой не из энергии! Они больше похожи на оживших мертвецов, долго болевших чумой! — Потому что они — не духи, — вздохнул Сайлар. — это действительно что-то… неправильное. В Сумраке не должно быть такого, как они. Сумрак гармоничен и чист. Только люди искажают его. Маркус хотел возразить, но в этот момент Лето издал невнятный похожий на хрюканье звук. — На юге считают, — пояснил он. — Что эти твари — то во что превратилось воинство богов-драконов. Маркус моргнул, переводя взгляд на него. — Мы считаем, что великие магистры перешли черту человеческой сущности став Драконами после смерти, — пояснил он. — Эльфы думают, что те, кого мы называем богами-Драконами были богохульниками и бросили вызов истинным богам. У алкаронской Церкви всё проще. Это были маги одержимые жаждой власти, которые нашли способ войти в Сумрак во Плоти. Никаких мотивов им не требовалось, потому как они просто злые эстерские маги. Сумрак исказил их и те, кто некогда были их армией теперь возвращаются в мир людей в виде этих тварей. Сумрак исказил их также, как наш мир искажает духов, превращая их в демонов. — Не совсем так, — возразил Эшран. — Они хотели получить от Сумрака силу, поэтому сделали это. Мы не такие идиоты, как принято считать в Эстере. — Но если это исказившиеся эстерцы, — возразил Маркус. — Почему они возвращаются именно раз в сто лет, почему просто не лезут изо всех дыр пытаясь вернуться домой? На сей раз Лето пожал плечами. — Мы верим, что раз в столетие пробуждается кто-то из богов-Драконов, — негромко откликнулся Коллин. — Давайте оставим идейные споры. Ситуация на самом деле неприятная. Из того, что мы видим, складывается чувство, что сумеречные стражи Обсидиана не только используют в своих целях демонов, но и как-то связаны с новым появлением сумеречных тварей. А учитывая, что происходит по всему материку — новое нашествие это именно то, чего нам сейчас не хватало. На этой сумрачной ноте совещание было завершено, никто не знал что ещё добавить. И вот вечером Маркус, потирая ещё немного гудящую ногу, устроился в тепле в окружении кучи одеял, которые где-то раздобыл для него Эшран. Ночи в пустыне были холодными, и Маркус заранее предупредил что не собирается мёрзнуть. Они выставили доску, устроились друг напротив друга и потихоньку начали игру. — Думаешь, всё усложнится ещё сильней? — через некоторое время спросил Маркус. — Я имею в виду… Мы думали, что нам нужно победить только Деву. Но теперь ещё эти твари… Как только начинаешь понимать, что происходит, всё рушится к демонам. — Мне тоже это не нравится, — спокойно сказал Эшран и передвинул фигурку. — Возможно мои слова прозвучат странно, но я хочу, чтобы мы наконец нашли сердце этой заразы и пришли туда с армией. Победим мы или проиграем, это будет определённость. Бесконечные попытки разобраться в том, кто наш враг, это… утомляет. Он помолчал, размышляя о чём-то, а затем добавил: — Меня учили драться с демонами. И с магами, которые готовятся превратиться в одержимых. Всё было чётко и ясно. И всё пошло кувырком. Маркус тихонько, прерывисто вздохнул. — Хотел бы вернуться в те времена? Эшран поджал губы и наблюдал, как Маркус делает ход. — Полагаю, что нет, — отозвался он. — Теперь, когда я знаю всё, что знаю. Я бы хотел… — он вздохнул. — Хотел бы побывать дома ещё хотя бы раз. Но до тех пор, пока мы не разберёмся с этой войной шансов у меня определённо нет. Маркус закусил губу. Эшран подвинул фигуру. — А ты? — спросил он. — Ты соскучился по дому? По лицу Маркуса пробежала тень. — Я… не знаю, — выдохнул он, хотя горло сдавил спазм. На мгновение ему показалось, что он соскучился по отцу. Но уже через секунду он вспомнил, какой была их последняя встреча, и поспешил перевести тему: — Но ты бы всё равно стал Стражем? Если бы тебе пришлось выбирать сейчас? Эшран долго молчал, покручивая в руках фигуру. — Всё равно бы стал, — тихо сказал он. — Это было самое большее, во что я верил в своей жизни. Это было то, что сделало меня мной. Даже если бы я знал, что ждёт меня впереди, я бы всё равно сделал это. Я только… хотел бы иметь возможность исправить все те ошибки, которые совершил. Все те ошибки, которые совершили все мы. Теперь, когда я понимаю больше. Но… — он поставил фигуру на доску, и она стукнула чуть сильней чем следовало, выдавая его напряжение, когда он с деланной лёгкостью произнёс: — Больше я не Страж. И всё что происходит с Орденом никак не касается меня. А ты? Если бы ты мог, выбирать, ты стал бы магом? Маркус ухмыльнулся. — Безусловно. Если бы я не был магом, что абсурдно даже предположить, я бы всегда об этом мечтал. Я… — по его лицу снова пробежала тень. — Я не хотел бы быть тем, на чью роль меня предназначил отец. Возможно, если бы у меня был шанс что-то поменять, я бы попытался уйти раньше, чем он сделал это со мной. С другой стороны… Куда бы я пошёл? Во всём остальном мире кроме Эстера на магов смотрят как на прилившее к сапогу дерьмо. — Я никогда бы на тебя так не посмотрел, — серьёзно произнёс Эшран, внимательно глядя на него. — Возможно, если тебя не устраивает как к вам относятся здесь… Ты мог бы попробовать что-то поменять? Маркус отвёл взгляд и забегал глазами по фигурам, тщательно изображая что обдумывает ход. — Поменять? — спросил он и нервно рассмеялся. — Я даже у себя на родине ничего не могу поменять. При том что там у моей семьи и статус и власть. Здесь я чужой. Весь этот Алкарон вместе с Каледосом мне чужие. Почему я должен заботиться о судьбе магов с другого материка? — Я думал, Нави и Сэн тебе не чужие. Маркус протяжно выдохнул. — Грязная игра, — заметил он. — Но ты смог что-то поменять. — Я сказал, что не хочу это обсуждать! — он стукнул фигурой по доске. — Хорошо, — мягко и очень спокойно произнёс Эшран и вальяжно переместил своего коня, заставив Маркуса подумать, что у него, должно быть, десяток ходов просчитан наперёд. — Поговорим о другом. Ты так и не увиделся с отцом? Маркус досадливо крякнул. — У тебя одна тема лучше другой, — буркнул он. Потом вздохнул и очень терпеливо продолжил: — Нет, я так и не встретился с отцом. После того письма в котором он предложил мне встретиться он мне больше не писал. И я… Это… Эшран внимательно наблюдал за ним, и в конце концов Маркус вздохнул. — Я иногда думаю об этом и волнуюсь за него. Эшран помолчал. — Скорее всего с ним всё хорошо. Он могущественный маг, вряд ли стал бы путешествовать без охраны, и наверняка обиженный вернулся домой. Маркус поджал губы. — Надеюсь, так оно и есть, — буркнул он. — Если хочешь, я напишу Валенсии, попрошу отправить людей проверить его. — Не думаю, что это своевременно. Скоро нам все люди понадобятся в другом месте. Эшран не стал спорить и просто сделал ход. — Итак… — продолжил Маркус через несколько минут. — Стало быть, когда война закончится, ты надеешься вернуться домой? Эшран уловил в его голосе нервные нотки. Командор поднял взгляд от доски и долго, серьёзно смотрел на Маркуса. — Я не знаю, что будет потом, — наконец медленно произнёс он. — Но что бы ни было, я хотел бы остаться с тобой. Маркус сглотнул. Слова, которые должны были принести облегчение, потому что минуту назад он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО боялся, что Эшран собирается вернуться домой, заставили его почувствовать себя ещё более неловко. Он снова нервно хохотнул и спрятав глаза в клеточках доски поинтересовался: — Как ты это видишь? Скорее всего когда война закончится, мне больше нечего будет делать на севере. Возможно, мне предстоит вернуться домой. Он закусил губу, больше всего опасаясь, что Эшран согласится. — Я не смогу жить в деревне, — торопливо и виновато продолжил он. — Ты же понимаешь, что я просто не умею доить коров. — Я бы никогда тебе такого не предложил, — мягко произнёс Эшран и взял его за руку. — Если ты захочешь вернуться в Эстер, я поеду с тобой. Я стал бы защищать тебя, куда бы ты не отправился потом. Маркус прерывисто выдохнул. — Я… не уверен, что это хороший план. Ты не переносишь жару и вряд ли тебе понравится жить в империи где маги решают всё. — Значит, мы придумаем другой, — откликнулся Эшран, продолжая смотреть на него. — Что бы не ждало нас впереди, Маркус, ты — это всё. Всё остальное я могу отложить.