Демон моего сердца

— Мне бы стоило получиться у Люциуса делегировать полномочия, — протянул Рамар, в третий раз усаживаясь за стол, на котором были расстелены карты. — Почему-то я искренне надеялся, что он посетит совещание. Коллин Розенберг, склонившийся на картами и что-то неторопливо обсуждавший с Эшраном, поднял на него взгляд. — Гроссмейстера мало интересует стратегия. В основном он занят решением политических вопросов. — Небось ещё и по болотам сам не лазает, — недовольно буркнул Рамар. Коллин как будто бы задумался. — Только если под болотами зарыты сокровища. Рамар хотел проворчать что-то ещё, но ровный голос Эшрана прервал его на полуслове. — Я всё ещё считаю идею воспользоваться подземным ходом слишком опасной. Теперь, когда мы знаем, что это место кишит сумрачными тварями и к тому же наполнено каким-то газом — возможно, несовместимым с жизнью. Коллин едва заметно поджал губы. — Мне это тоже не нравится, — признал он. — Но это было личное пожелание Люциуса. И мы не можем прерывать операцию только потому, что по ходу дела встретимся с противником. У наших магов достаточно времени, чтобы взять пробы газа и сделать какие-то выводы. — Они ещё этого не сделали? — подал голос Рамар. — Прошло уже два дня. — У нас мало магов, — снова с неохотой признал генерал. — И те что есть не спешат выполнять кап… приказы гроссмейстера. Рамар, очень заинтересованный этой оговоркой, наклонился вперёд. — Почему? — прищурившись, резко спросил он. — Люциус говорил, вы присоединили к себе около сотни магов из взбунтовавшихся южных кругов. Колин тяжело вздохнул. — Это верно, — произнёс он и на несколько секунд замолк, напряжённо поджав губы. — На правах рабов, — наконец продолжил он. — Иначе они оказались бы рабами своих собратьев из Эстера. Валаскес уже заключили с ними контракт и закрепили их магическим амулетом, так что когда Люциус вмешался и захватил амулет, он имел полное право оставить его себе. Рамар удивлённо и беспомощно посмотрел на Эшрана. — Вы заключили этот союз, — с напором произнёс командор. Рамар ничего не ответил, только перевёл взгляд на Коллина. — И что, никому не пришло в голову, что держать людей в рабстве — это нехорошо? Даже если они маги? — Маги опасны! — с напором произнёс Коллин, однако фраза прозвучала несколько заученно, и так, как будто он сам не до конца в неё верил. — Я вырос далеко от магов и магии, — заметил Рамар, — но те маги, с которыми мне довелось работать, в худшем случае безалаберны. И возможно слегка опасны для самих себя. Эшран тихонько хрюкнул, живо представив, кого он имеет в виду, но когда оба других участника совещания обернулись к нему, поспешил спрятать смешок в кулаке. Не найдя ничего криминального, Рамар снова посмотрел на Коллина. — И конечно же порабощённые маги работают спустя рукава. — Конечно, — вздохнул Коллин. — К тому же они бегут. Даже придумали способ отключать себя от крови, заключённой в амулет. Но прямо сейчас нам приходится исходить из того, что у нас есть. Он помолчал и добавил: — Люциусу приходится принимать много противоречивых решений, чтобы противостоять нашему врагу. Возможно, когда-нибудь это сможет его оправдать. — Зачем оставаться на службе у того, в кого ты не веришь? — тихо спросил Эшран, старательно глядя только на карту. — Тебе не хватило того Ордена, из которого ты ушёл? Коллин долго молчал, прежде чем ответить: — Я делаю то, что должен, чтобы победить зло, против которого нет других средств. Если порой для этого приходится заключать спорные союзы, то такова цена. Тебе ли этого не понимать? — он внимательно посмотрел на Рамара. Однако тот лишь легкомысленно пожал плечами. — Я вообще-то не любитель стратегических союзов и неоднозначных решений, — признался он. — Хотя не спорю, глобальная война всё немного усложняет. Но не оправдывает уж точно. Люциус мне понравился. У нас много общего. Поэтому я принял его предложение. — Кто-то всегда западает «не на тех» парней, — пробормотал Эшран, но его едва ли кто-то услышал. Потому вздохнув и решив закрыть перспективную тему, он снова попытался сосредоточиться на карте. Работать с Коллином было легко, потому что у них была одна школа. Они одинаково предпочитали полагаться на силу тяжеловооружённых отрядов, а не на сомнительные затеи или непослушную магию. С Рамаром в этом плане всегда было сложно. Он тяготел к замысловатым нестандартным решениям, всегда самую опасную работу старался взять на себя, практически не давая солдатам проявить себя и несоразмерно повышая риск любых операций. Рамар больше уважал тайные вылазки под прикрытием ночи и бесшумные проникновения — хотя «бесшумными» они переставали быть достаточно быстро. Коллин и Эшран оба подходили к разработке стратегии системно и старались закрыть все бреши в обороне, возникавшие на каждом новом этапе. Но была одна проблема. Эшран тоже чувствовал исходивший от Розенберга густой запах Пыли. Это мешало сосредоточиться, пробуждало воспоминания, к которым Эшран не хотел возвращаться. Киран тоже принимал Пыль, но очевидно, его дозы всегда были более осторожными и умеренными. Эшран принимавший Пыль годами мог почувствовать, что концентрация в крови Коллина очень высока. Он подозревал, что на такой скорости ему вряд ли осталось больше пары лет сознательной жизни. Эшран понимал «зачем». Он сам несколько раз был предельно близок к срыву. Если вернуться к Пыли означало бы сохранить свою эффективность на посту командора, возможно, он бы так и сделал. И тем не менее смотреть, как подобное решение принимает кто-то другой, было тяжело. Он открыл рот, чтобы сделать ещё одно замечание относительно плана: плана, в основе своей, принадлежавшего Люциусу, и безусловно сразу же понравившегося Рамару своей абсурдностью. Вот уже второй час они с Коллином пытались прикрыть все его дыры и свести уровень риска к хоть сколько-то вменяемому. Однако новость относительно сумрачных тварей свела на нет всё, что они сделали накануне: если до этого казалось, что отряд, который пойдёт подземным ходом, будет находиться по крайней мере в большей безопасности, чем тот, который должен был перебраться через стены под ударами артиллерии двух орденов, то теперь стало ясно, что даже в этой части плана нет никакой определённости. Однако вымолвить ни слова командор не успел, потому что полог шатра откинулся в сторону и внутрь влетело растрёпанное взбудораженное и размахивающее руками нечто, отдалённо напоминавшее Маркуса, которого Эшран оставил лежать в палатке — в том числе формой причёски. — Там демоны! Рамар, прямо сейчас! — Что — прямо сейчас? — заинтересовался Рамар. — Там… — Мне тоже хотелось бы знать, что прямо сейчас? — Люциус позёвывая возник за плечами Маркуса и слегка подтолкнул его в спину, намекая, чтобы дал ему пройти. — Там — демоны! — более медленно и терпеливо повторил Маркус, занимая место в свободной части палатки. — Там, внутри крепости! Этот маг обращает воинов тумана в демонов, прямо сейчас! Он убивает их! Рамар обеспокоено посмотрел на двух командоров, потом на Люциуса, и снова на Маркуса. — Как можно превращать людей в демонов? Насколько я знаю, для этого требуется самостоятельное решение. — Видимо, не требуется, — показавшийся из-за полога Лето аккуратно отодвинул в сторону Люциуса и тоже прошёл внутрь. — Я, однако, предложил бы уточнить терминологию. Мы имеем дело не с «демонами» и даже не совсем с «одержимыми». Одержимость подразумевает, что маг, впустивший в себя существо с Изнанки мира, становится подконтрольным его воле и мягко говоря… слегка безумным. «Безумие» — вообще отличительная черта демонов, хотя если говорить точнее… — Лето! — рявкнул Люциус, перебивая эстерская на полуслове. Лето замолк, поджал губы и бросил на него слегка обиженный взгляд. — Одним словом, преображённые сумеречные воины выглядят вполне вменяемыми. Не видя ритуала, мы вполне могли бы принять их за их не-околдованных собратьев. Когда Рамар посмотрел на Эшрана, лицо командора выглядело более бледным, чем обычно, несмотря на то подобие загара, которое он успел приобрести в пустыне. Рамар перевёл взгляд на Маркуса, который тоже выглядел всё таким же встревоженным и растрёпанным. — Чего они пытаются добиться? Зачем? — Я не знаю, — Маркус сжал пальцы на столешнице. — Но чем дольше мы тянем, тем меньше в крепости остаётся живых эльфов, и тем больше демонов будет нам противостоять. — Идти сейчас — безумие! — отрезал Люциус. — Мы не о такой атаке договаривались! — Тут я с гроссмейстером согласен, — подал голос Коллин. — В нешем распоряжении всего пара десятков разведчиков. Мы всё это время планировали полномасштабный штурм, а не… — Эшран, твои прогнозы? — перебил его Рамар. Эшран, всё такой же бледный, молча опустил взгляд на карту и несколько секунд смотрел на неё. Ему как и Коллину абсолютно не нравилась перспектива бросать малочисленные отряды на смерть без какого-либо шанса победить. — Мы можем кое-что попробовать, — сказал он. — Но я не могу позволить людям умирать и отсиживаться у них за спиной. Если мы пустим в ход мой запасной план — я иду с вами внутрь. — Я ещё раз повторяю, — процедил Люциус, явно теряя самообладание. — Нет никакого смысла рисковать своими жизнями ради кучки эльфов. И я отказываюсь… — А тебя никто и не просит, — резко оборвал его Рамар и посмотрел другому гроссмейстеру прямо в глаза. — Пойдут только добровольцы. Его мнение о тех, кто останется дома, осталось невысказанным, но все услышали его между строк. Тем вечером Эшран с Колином и Рамаром до темноты просидели над картой. Выступление было назначено на утро, но предстояло продумать ещё множество деталей. Управление отрядами разведчиков и ожидание подмоги оставалось на Тамране, и Эшран торопливо вводил её в курс дел. Маркус же в отсутствие командора попросту не знал чем себя занять. Он предложил Камилу перекинуться в карты, тот обещал найти им третьего партнёра, но теперь задерживался, и Маркус просто бродил в темноте сбоку от шатров вокруг того места, где должна была проходить игра. Он коротко вскрикнул и едва не подпрыгнул до звёзд, когда в очередной раз развернувшись нос к носу столкнулся с Люциусом Эстагаром. — Прелестный южный маг, — задумчиво произнёс гроссмейстер. — Любишь прогулки в темноте и рискованные игры? — Только не говори, что ты тоже читал тот «Вестник», — Маркус нервно рассмеялся. Люциус приподнял бровь. — Возможно, у меня хороший слух, — заметил он. — Но о некоторых вещах я предпочитаю судить сам, — его рука многозначительно скользнула Маркусу за спину и рывком притянула мага к груди. Маркус выдохнул и потянулся, чтобы освободиться, но его опередило негромкое покашливание за спиной. — Гроссмейстер, вы так непостоянны в своим пристрастиях, — сказал Лето, стоявший справа от Камила. Камил просто на всякий случай погладил тетиву лука. — Я тут показывал нашему новому другу как стреляют на севере. Хотите и вам покажу, милорд? — он невинно моргнул в сторону Люциуса. Рука гроссмейстера исчезла ещё раньше, чем кто-либо из них произнёс хоть слово, так что Маркус едва не потерял равновесие и теперь стоял растерянный и порядком замерший в полном одиночестве. — Ты нашёл нам третьего партнёра? — Маркус попытался взять себя в руки. — А то. Долго искать не пришлось. — Третьего? — Люциус многозначительно ухмыльнулся. — Я что-то пропустил. — Боюсь не то, что вам бы хотелось, — отозвался Камилл. — Всего лишь карточную игру. — Карты? — Люциус продолжал улыбаться. — Карты я люблю. Можем сыграть и вчетвером.