Демон моего сердца

Маркус просыпался медленно. И чувство у него было такое, как будто он приходит в себя после тяжкого похмелья. Он потихоньку понимал, что лежит на широкой кровати — очевидно, у себя дома, в Эстере, в загородном поместье отца. За окнами щебетали птицы и шелестели литвой тропические деревья. Мягкие волны тёплого воздуха поступали в комнату через окно, прикрытое сложной системой магических фильтров. Маркус напрягся, обращаясь к повисшему в оконном проёме заклятью и отдавая ему приказ сделав воздух чуть свежее. Так дышать было легче, и Маркус, всё ещё остававшийся неподвижным, начал мечтать о том, чтобы кто-нибудь из слуг принёс ему бокал вина. Он практически не поверил своим чувствам, когда чьё-то тяжёлое тело опустилось на матрас возле него. Заботливая рука приподняла его затылок и к губам прикоснулся заледеневший бокал. Всё ещё не открывая глаз, Маркус с наслаждением замычал, а затем попытался что-нибудь вспомнить. Никто из его мужчин обычно не оставался до утра. Тем более в поместье отца. И начав беспокоиться о несуразности этого сочетания, Маркус распахнул глаза. — Доброе утро, сердце моё, — Эшран улыбаясь смотрел на него, и глаза командора сияли счастьем. Маркус забеспокоился ещё сильнее. — Доброе… утро, — осторожно произнёс он. — Могу я полюбопытствовать, что ты здесь делаешь? — Зашёл навестить тебя перед тем как отправиться проверять посты. Твой отец не перестаёт беспокоиться, что охрана поставлена недостаточно хорошо. У меня такое чувство, что он никогда не начнёт доверять северянину. Маркус моргнул пытаясь составить в голове только что обрисованную Эшраном картину. — А что здесь делаю я? — машинально спросил он. — Ты ждёшь, пока я тебя поцелую, — Эшран ухмыльнулся и сделал то, о чём сказал. Маркус обмяк, когда губы командора прикоснулись к его губам, подался навстречу его объятьям, но поцелуй был странный, как будто пьёшь отравленную воду и не можешь напиться, губы после него остались такими же сухими, а тревожное чувство в груди никуда не делось. Эшран отстранился и несколько секунд смотрел на него таким же влюблённым взглядом. — Отец ждёт тебя к завтраку. Потом тебе нужно будет поехать в Круг и проведать наших мальчиков. — Наших мальчиков?.. — эхом повторил Маркус. — У Сэн и Нави большие успехи, целительские навыки Нави высоко оценили в кругу Звёздного Пика. Скаю обещают стипендию. Но Рам как всегда нарушает дисциплину, — Эшран вздохнул. — Мне кажется он слишком похож на тебя. Но мы же не дадим ему вылететь из Круга, так? — Так, — снова эхом повторил Маркус, чувствуя, что у него начинает кружиться голова. — Подожди, мой отец сейчас там… — он неопределённо повёл рукой. — Внизу? — Он в библиотеке. Мы сыграли с ним партию в шахматы пока ты спал. Голова Маркуса кружилась всё сильней. — И он… сейчас знает… что ты здесь? — Конечно. Я сказал ему, что я тебя разбужу. — И если сейчас ты трахнешь меня прямо в этой кровати, которую он подарил мне на шестнадцатилетие, он… Просто порадуется за нас? Взгляд Эшрана стал ещё более тягучим и влюблённым. — Ты бы этого хотел? — Искренне не знаю, что тебе сказать. Маркус сел. Когда Эшран попытался обнять его, он отодвинулся в сторону и потёр руками свои голые плечи, как будто мог озябнуть. — Почему у меня болит голова? — коротко спросил он. — Ты много выпил вчера, когда мы праздновали День Чёрного Бога с твоим отцом. — Ты праздновал День Бога-Дракона с моим отцом? Сюрреалистичность картины всё сильнее сверкала углами. Это был хороший сон. Такой сон от которого он не хотел просыпаться. Он смотрел на Эшрана ожидая ответа, но лицо командора оставалось недоумевающим. — Эшран, ты всё ещё думаешь, что маги опасны? — спросил он. Лицо Эшрана отразило чувство вины. — Я был под действием проклятья, когда так говорил. Прости меня. — А то, что я пользуюсь магией крови — хорошо? — Всё, чтобы ты не сделал — хорошо. По спине Маркуса пробежал холодок. Он резко спрыгнул с кровати и не думая переодеваться в дневную одежду босиком пошлёпал к выходу в коридор. До библиотеки было идти всего несколько шагов, и Маркус ничуть не удивился тому, что Эшран последовал за ним. Отец был там. Сидел в кресле с книгой в руках, шахматная доска была разложена на столике перед ним. Он поднял голову от книги когда дверь открылась и на его лице засияла улыбка — улыбка, которую Маркус не помнил, чтобы видел с шести лет или около того. — Маркус, — поздоровался он. — Мой любимый сын. Голова Маркуса кружилась всё сильнее. Он почувствовал как ноги подкашиваются под ним и тут же оказался в крепких объятьях Эшрана. — Маркус, ты опять много пил, — с лёгким укором, едва ли перекрывавшим тепло и любовь в его голосе пожурил отец. Маркус не обратил внимания. Он закусил губу, чтобы не закричать. — Папа посмотри на нас, — Маркус повернулся к Эшрану и крепко взахлёб его поцеловал. Когда он отстранился от губ бывшего командора, а теперь, очевидно, начальника стражи семьи Эларн, в комнате несколько секунд царила тишина. Эшран смотрел на него как на большой кусок вишнёвого пирога. И оглянувшись к отцу Маркус встретил почти такой же точно взгляд. — Я думаю пора назначить свадьбу, — мягко сказал Эридан Эларн, агрессивно настроенный к мужеложцам магистр империи, где центром мироздания считалась идея выведения чистокровного династического потомства. — И мы ни в коем случае не ограничимся этими скучными северными традициями, — поднял он руку в предупреждающем жесте. — Мой сын будет венчаться в центральном соборе Империи и церемонию будет освещать сам архонт. Маркусу захотелось грохнуться в обморок. Он закусил губу, пытаясь сдержать слёзы. — Папа, — выдавил он. — Сынок, — Эридан Эларн продолжал ласково смотреть на него. — Маркус, с тобой всё хорошо? — заботливый голос Эшрана когтями впился в его горло, Маркусу стало нечем дышать, но это было вовсе не ТО чувство, которое он так любил. Он падал, и внизу была пустота. Взмахнув на лету руками, силясь удержаться в воздухе, он отступил на шаг назад. — Маркус? — в два голоса спросили его Эшран и отец, но это был один голос. Любящий голос, которого он никогда не знал. Любящий голос, которого не могло существовать. — Будь ты проклят, — прошептал он. — Маркус? — Эшран подался вперёд, как будто намеревался снова заключить его в объятья. Маркус собрал молнии в свои разведённые руки и магия послушно стекла с его пальцев, впиваясь электрическими когтями в тело стоящего перед ним командора. — Маркус! — взвыло на два голоса существо, корчившееся в объятьях его магии. У него всё ещё был лицо Эшрана. Всё ещё был взгляд его отца. Маркус усилил на пор и молнии заплясали по всей комнате, охватывая пламенем старинные книги и драгоценные карты. — Маркус! — взвыла тварь, корчась на иглах его молний и стремительно превращаясь в бесформенное чёрное существо. — Сдохни, тварь! — выдохнул Маркус, как никогда ненавидя и себя, и то, что было кругом. То, что было так похоже на его дом. То, чего никогда не могло существовать. Он изливал из себя магию ещё и ещё, и демон корчился в его громовой клетке, и мир кругом раскалывался на куски, как разбитое зеркало, пока существо не издало дикий визг и не исчезло окончательно. Маркус рухнул на траву, тяжело дыша.