***
Побили, наорали и за дверь выставили. В другой раз чаем напоили и тепло приняли. Какое-то двойственное место этот архив… А вообще, всё из-за одного товарища, что прервал их милые утренние беседы с Хьюз и сорвал план провести целый день в штабе. И вот когда такая ещё возможность выпадет? Если бы не Абрам и его поганый язык. Подлость, гадость… — Ненавижу, — всё пытался Гарт выбить из шляпника хотя бы слово. — Слышишь меня? Давай нормально разберёмся. Упырь даже не повернулся в его сторону, просто продолжал идти в своём направлении. Как же раздражало, когда его игнорировали. Хоть бы обернулся, но нет, ситуации в архиве как будто и не было, никого ничего не смутило, можем разойтись по домам. Ага, сейчас же. Если не реагируют, тогда изменяем подачу своих намерений: на любое действие найдётся противодействие… Гарт от души прописал волшебный пендель, за что его попытались оперативно скрутить, но ему удалось вывернуться. Вот, другое дело. На него обратили внимание. — Что тебе нужно от меня? — на удивление спокойно спросил Абрам, складывая руки на груди. — Поговорить. Мне не нравится, что ты ошиваешься рядом с Хьюз и доставляешь ей неудобства, — коротко описал свою позицию Гарт, не позволяя телу расслабляться. Не хотелось пропустить удар от этого амбала — рука у него тяжёлая, уже проверил. — Много кому чего не нравится в этой жизни, но как-то живут же. Ребёнок, что ли? Элементарных вещей не понимаешь? Ясно, он из парней, которые больше психологически воздействуют, нежели физически. Тяжеловато будет, как-то всегда проще с последними. Там многого не надо: кто кому краше рожу разукрасил, тот и герой. И то, обычно до первой крови. — А ты, младшеклассник? А? Или ясли «Тормозок»? Не видишь, что её от одного твоего вида воротит, слепой идиот, — начинал Гарт, как обычно, провоцировать. Однако это не возымело должного эффекта — в ответ он получил только усмешку. Ну не это, так другое что-то найдём. — Знаешь, я слышал от напарницы, что ты животное с больным сознанием, может, поэтому не доходит, — краевик сочувственно развёл руками, будто видел перед собой безнадёжный случай. О да, теперь сказанное вызвало правильную реакцию: стёрлась с лица шляпника надменность, сменяясь кислой злостью. Что-то блеснуло в его глазах, и он резко прижал Гарта за шею к стене. Краевик готовился к удару, но и не ожидал, что его захотят придушить. Тем не менее пальцы гвоздями втискивались в кожу всё сильнее, пережимая сонные артерии. Мужчина с силой сдерживал чужие руки своими и пока что не пытался вырваться из хвата — в штабе драться не хотелось, да ещё и недалеко от архива, где была охотница. — О как заговорили… Ты ж ничем не лучше, псина краевая. Объедки на родине надоели, так решил хозяйкой обзавестись? — Давление резко усилилось, будто он хотел раздавить его глотку. — И раз тебя не гонят в три шеи, решил, что ты уже свой? Особенный? Гарт, вдавив рукой в локтевую впадину, увёл один локоть мужчины вниз, а другой наоборот поднял, заваливая тело противника в одну сторону. Пришлось приложить дюжину энергии, чтобы эту мышечную раму с силой толкнуть в сторону. Абрам повалился на пол. Краевик сразу же отпрянул от стены, пытаясь прийти в чувства. Угнетающее давление в голове отступило, и, самое главное, он мог полноценно дышать. Ну и урод, почти до отключки довёл — шум в ушах и черти перед глазами чуть не съели живьём сознание. Его душили, кажется, меньше минуты, но ему хватило неприятных ощущений и подступающей темноты, что заполняла мозг ужасом. Он действительно в какой-то момент пережил приступ тревоги, что «всё, пакуй манатки, пока не сыграл в ящик». Так дело не пойдёт. — Я вижу ты… подраться хочешь. Давай, чё уж тут… Если задницей осядешь, рядом с Хьюз твоей ноги больше не будет, — с перерывами на тяжёлое дыхание проговорил Гарт. Абрам с шипением поднялся с пола, потирая ушибленный копчик. — Конечно-конечно, тогда, псина, и твоей ноги около неё не будет.***
Холодный дождь, забытый тёмный закоулок. Что вчера вместе с охотницей протянулся по всем тёмным местам центрального, что сегодня облюбовал место ничуть не хуже, только с другой компанией. Правда компаньон почти лежал на уличном барахле и не мог прекратить трогать разбитый нос, всё больше замазывая руки кровью. И то, Гарт не сразу понял, что у Абрама пошла кровь, — так сливалась с тёмной кожей. Не подозревал так же и о том, как закончится их борьба и кто из них в итоге выйдет победителем. Но старался не допускать мысли о возможности проигрыша, даже несмотря на габариты и силы противника. В итоге он смог. Естественно, не без потерь в собственную сторону. Гарт с трудом дышал, втягивая в лёгкие в воздух. Весь потный и грязный, он продолжал стоять на месте. Казалось, что места, куда успел ударить Абрам, раздробились до атомов. Действие адреналина ещё не спало, но он уже предвкушал, какие будут фантастические ощущения позже. Мужчина вытер щекочущую подбородок дорожку крови, после чего вернул взгляд на Абрама. Посудить он тут решил о нём. Кто таков, что ему там надоело и чего ему захотелось. Не ему судить, будучи таким же. Не им обоим. Тот, кто мог бы, по-прежнему не здесь, а в архиве за бумажками сидит. Может, они бы и нашли общий язык за стаканом в каком-нибудь захудалом пабе, но, видимо, не в той реальности, где существовала Агата. Краевик облизал разбитую губу и начал неторопливо подходить к скинутой во время драки шляпе. Шляпе поверженного соперника. Нету смысла продолжать — первая кровь была, да и по договоренности проигравший тот, кто первый сел на жопу. Хотя там такая сделка, конечно, даже ничем не скрепили… Но раз Абрам до сих пор не поднимался и имел вовсе не ликующий вид, значит, походу, принял его правила. В другой бы раз, он пожал бы ему руку, помог бы подняться и разошлись бы с миром. Не в этот раз. В штабе его встречали самыми разными взглядами: кто-то смотрел удивлённо и с интересом, кто-то с непониманием и осуждением. Разное могло прийти в голову после осмотра его внешнего вида. Но действительно важна ему была реакция только одного человека. Перед тем как зайти в архив, мужчина нажал на ручку, чтобы проверить, закрыта ли дверь. Оказалось, нет, и когда он вошёл, то не смог сдержать широкой улыбки. Гарт показался Хьюз, демонстративно прокручивая на одном пальце шляпу. Девушка, впервые не скрывая удивления, аж приподнялась со стула и смотрела на него со смешанными эмоциями, из которых преобладало очевидное беспокойство. Тот факт, что она всё же за него волновалась, приятно осел где-то в груди. — Могу я войти? — заулыбался краевик чуть более смущённо, понимая, что его представление было немного неуместно с учётом совсем не весёлого лица охотницы, и прошёл дальше в архив, — меня кто-нибудь обработает?.. Я такой несчастный и раненный... — Дебил, — ворчливо, но всё же со слабой улыбкой произнесла Агата, прикрывая ладонью глаза, видимо, чтобы не видеть его лыбы уже во весь рот. — Иди сюда, обработаю всё. Следующие полчаса под руководством Хьюз он промывал мелкие ранки и губу, после прикладывал лёд к ушибам и лицу. Закончив все предварительные процедуры, он без сопротивления сел обрабатываться. И зря. Агата садистка ведь. Гарт не мог сидеть на месте, пока она обрабатывала все его боевые раны. Были настолько щиплюще-жгущие и при этом раздражающие кожу ощущения, что хотелось разодрать её ногтями обратно до крови. Каждый грёбаный раз, как касалась раны пропитанная раствором ватка. — Хью-ю-ю-юз, — почти что жалобно шипел краевик. — Терпи, — жёстко отсекала любые мольбы охотница, грубо усаживая его обратно. — Додумался на Абрама полезть. — Я… Йа-а-а-а! — Девушка надавила ваткой и задержала её на губе, не позволяя ему договорить. — Головка от хуя, — Агата усмехнулась, убирая орудие пытки. — Мужики… Думали хотя бы иногда мозгами для разнообразия. Краевик не знал, плакать ему со смеху или от того, что так больно обрабатывали. Но, как он понял, всё закончилось, так как на губу намазывали что-то прохладное и гелевое по текстуре. Мужчина неотрывно смотрел прямо в голубые глаза. Сосредоточенные и хмурые, они терялись где-то в районе его губ. У него до этого не получалось так близко быть к ней, поэтому он мысленно считал каждую секунду того, сколько ему позволяли так находиться. Агата была для него откровенно странным человеком. Очень странным и одновременно сложным человеком. Никогда невозможно было сказать точно, что она чувствовала или как к чему-либо относилась. И его бы не так это интересовало, если бы он не хотел видеть себя в её интересах. Гарт привык, что ему всегда удавалось легко и естественно привлечь внимание женщин. Но получить её внимание… Когда он вышел из прострации, то обнаружил, что ему смотрят прямо в глаза, чуть склонив голову на бок. Агата взяла его за подбородок и приподняла лицо вверх. — Ты уделал его? — тихо спросила та, что больше всех возмущалась. — Да. — Тогда хорошо. — Агата повернула его лицо в сторону. Губы тепло коснулись щеки, оставляя тихий поцелуй. Кажется, в этот момент он забыл, как существовать. Как шевелиться, как дышать. Пока Агата непринуждённо убиралась на столе, мужчина всё ещё ловил звёзды в голове от того, почему он, сам Гарт Мерсер, от такого невинного жеста поплыл.***
— Итак, смотри, это топор «Сверхурочная работа». — Охотница подняла один топор из своего снаряжения с таким лицом, будто это было одно предложение на миллион. Затем подняла второй топор, и её лицо совсем исказило доброжелательностью. — А этот «Пятилетка за день». Какой хочешь? — Ни один из них! — сразу начал отбиваться краевик, пятясь назад от рабочего стола. — Вижу, ты добрый дровосек, дарю тебе сразу два. — Да ебал я такую работу! Не-нужны-мне-они! — слитно и быстро проговорил Гарт, возмущённо махая руками. Благосклонность Агаты закончилась тем же вечером, потому что на следующий день, как она сказала, нужно отбыть своё наказание за нарушение внутреннего порядка. А шляпу-то этого упыря черномазого себе забрала и на видное место положила: на самой высокой стопке документов пристроила! У всех на виду! Какого там беспорядка виновником стал, он так и не понял. Зато Гарт чётко понимал, кто стал нарушителем его личного покоя. Мужчина долго думал, что же стало причиной такой спонтанности Агаты. Да-да, именно спонтанности — до этого охотница вообще никакой активности не проявляла. На ум приходил только факт драки. Было бы приятно, конечно, думать, что его посчитали видным партнёром, раз разобрался с одной внушительной прилипалой и, насколько стало ясно, бывшим. Но Гарт знал, что у женщин не настолько всё примитивно и просто, как у них. Спустя долгие мучения и думы он пришёл к выводу: Агата ждала от него поступков, действий, а не только открыто выраженной симпатии и слов. И все-таки, получается ему дали добро? Иначе она бы его не поцеловала, верно? Хоть и в щечку... Но Гарт радовался не долго, потому что, как он понял, Агата спокойно жить не может и другим не даст. Как по-другому объяснить то, что начало происходить сейчас? Хьюз как-то агрессивно начала с ним заигрывать. То плечом заденет в пустом архиве или наоборот при людях, типа ненароком, то пихнёт как-то. Оступится на него, дёргает… Лыбится и молчит. Нет, чтобы рукой коснулась мимолётно, погладила. Вместо этого она тебя плечом пизданёт и пойдёт дальше как ни в чём не бывало. Сегодня Гарт этого ожидал, поэтому решил действовать по возможности, но Агата с самого утра его никак не трогала, что ввело в ступор. Будто и ничего не было все прошлые дни, снова образовалась дистанция между ними. Зато на какое-то безызвестное совещание с радостью повела. Тоже в целях профилактики, чтобы «зубы не потели» — этим охотница только ещё жирнее подчёркивала бесполезность воспитательной программы. Ладно, на самом на деле не всё так тухло для него — краевик так и не смог нормально облазить штаб и проверить наличие какой-либо для него полезности. Напрямую попросить Агату провести ему «экскурс для новичка» тоже не мог, ведь он и так у неё под прицелом подозрения. Хотя не придерживаться здорового любопытства любого новобранца тоже странно, однако он всем своим поведением показывал, что его мало что интересовало. Пока что прекрасно исполнялась роль ухлестывающего за Агатой баклана. Или он так просто оправдывал свой интерес и действительно был бакланом… В скором времени напарница привела его в небольшой зал переговоров, где уже находились какие-то охотники. Одной общей особенностью было то, что на него все пялились, и Гарт всё никак не мог понять почему. Выделялся мужчина только рабочей одеждой, в то время как окружающие были в деловых костюмах. Может быть, важные шишки? Краевик посмотрел на Агату, что со всеми здоровалась и иногда поглядывала на него с улыбкой. Что-то здесь было не чисто. Гарт так же поприветствовал всех и, кажется, понял, в чём причина. Ему здесь не место. Не в том смысле, что он здесь лишняя сардина в банке или нездешний, человек с окраины. Он попросту здесь не к месту среди высших рангов. У него вертелись в голове, походу, точно такие же вопросы, как и у всех присутствующих. Все начали занимать места за узким и вытянутым столом, и Гарт не торопился с выбором, позволяя устоявшейся системе привычно организовываться. Правда, он не ожидал, что под конец охотница сядет напротив него, а не с боку, как он того ожидал. Она хотела видеть его полностью? Возможно, это проверка? По лицу девушки ничего нельзя было сказать: либо переговаривалась с коллегами, не обращая на него внимания, либо же смотрела на него, но с лёгкой улыбкой, будто ничего и не происходило. Затем началось совещание, и Гарт переключался на говорящих. Сначала была вводная часть, и он старался казаться незаинтересованным, но не до степени абобуса, чтобы всё выглядело прилично. Прошло больше десяти минут, прежде чем начали подыматься какие-то интересные для него темы, связанные с системой безопасности штабов. В том числе и того, в котором они находились. Внезапно он почувствовал, как что-то касается его ботинка. Гарт отвлёкся от речи и перевёл взгляд на единственного человека, что сидел напротив него. Хьюз смотрела ему в глаза, никак не меняясь в лице. Краевик прислонился к спинке стула, заглядывая под стол. Ему ощутимо придавили носок. Да, это была нога Агаты. Он посмотрел на охотницу и приподнял брови, без слов спрашивая о происходящем, но его проигнорировали. Вот так, да? Хорошо, пусть будет по её правилам. Мужчина демонстративно придвинулся вплотную к столу и зажал между своих ботинок её ногу. На его ответные действия девушка чуть более явно улыбнулась, высвобождая сапог из плена, и, еле касаясь его лодыжки, надавила подошвой ему на колено. Гарт глубоко вдохнул. Вопрос, насколько далеко Агата могла зайти, начинал отзываться напряжением во всём теле. И ожидание, которым она его мучила, вызывало мурашки и буйную фантазию. Игралась с ним и его нервами. Когда это еще началось? С какого именно момента она решила переключиться с восприятия "напарник" на что-то большее? Краевик не успел даже предположить, как чужой сапог уже протиснулся между колен, грубо раздвигая ему ноги. Он вновь посмотрел на Агату. Голубые глаза пронизывали его, бросая ему вызов. Она не позволяла ему отвлекаться, слушать или отводить глаза. Он не позволял этого себе под её взглядом. Было просто невозможно не смотреть в ответ. Невозможно не увязнуть в этом моменте, когда охотница так смотрела на него. Край обуви неторопливо проскользил по внутренней стороне бедра, цепляя складки штанов по направлению к паху. Ещё мгновение и один долгий вдох, как подошва упёрлась ему в ширинку. Кровь бешено разогналась по телу, погружая его в жар. Гарт смотрел на губы девушки, как она их облизывала, делая влажными, и намеренно прикусывала нижнюю… Он и думать забыл про совещание под давлением подошвы. Не сильное, но достаточно, чтобы Гарт надолго застыл в напряжении. Ещё один сдержанный выдох, кажется, стал сигналом для охотницы к движению. Девушка теперь неторопливо тёрлась обувью о его член. Какого чёрта он сел на край стула… Гарт ничего не делал в ответ и просто пытался не палиться перед остальными. Был очень велик соблазн схватить ногу Агаты, сдавить в своих руках и оставить синяки. Да хоть массаж сделать, лишь бы, блять, хоть что-то с ней сделать! Мужчина её буквально терзал в сознании матом, умолял продолжить и в конце концов нагибал. Свет не видел столько вариаций того, как он собирался её завалить. Как охотница умоляла остановиться, как задыхалась от стонов, как просила ещё... Никогда и никому не позволил бы подобное вытворять с собой. Заигрывания — да, грубые заигрывания сапогом — нет. Это унизительно, будто человек большего, чем обувь, и не достоин. Однако если это сапог Агаты… Краевик чувствовал, как под конец совещания у него горели щёки и насколько ему истоптали промежность. Но только это совещание он был терпилой. Стоит им зайти хотя бы за угол, и охотница окажется в тупике.***
Она полюбила видеть Гарта злым. Злым и недовольным до крайности настолько, чтобы был откат до примитивных настроек, где человек себя не способен не контроливать. Сейчас она как раз довела его до близкого к тому состояния: глаза темнющие, у челюсти желваки заходятся. Злющий, возбуждённый и горячий. Разве этого мало? Агате так тоже показалось, поэтому она решила его дожать. Как только совещание завершилось и все начали подниматься со своих мест, она первая вышла из кабинета, чтобы напарника тормознула толпа на выходе, и быстрым шагом направилась в архив. Она знала, что Гарт будет следовать за ней. Следовать быстро и порывисто, словно её поимка стоила бы жизни. Но охотница так просто ловиться не хотела — только они выходили на одну прямую, как она сразу скрывалась за очередным поворотом, мельком показываясь до того, как её силуэт исчезнет. Дразнила, создавая из себя убегающую добычу. Архив, дверь, хлопок. Гарт перевёл дыхание, проворачивая ключ в замке, и начал медленно подходить к ней… Видимо, подостыл, пока бегали. Мало, всё ещё мало. Когда он подошел достаточно близко, звонкая пощёчина прошлась по лицу мужчины, и тут ему сорвало тормоза окончательно. Сорвало те самые капли рассудка, что ещё отдёргивали его, призывали сдерживаться. Он буквально наступал на неё, толкнув и моментом придавив к столу. Со зверской силой вжимал в древесину, расставляя руки по бокам, чтобы даже не думала бежать.