Не касайтесь ногами дна. Вы ведь знаете о подводной твари, не так ли?
Агата сидела на чём-то мокром и скользком. Ей было ни тепло, ни холодно. Даже необходимости открывать глаза не было: она знала, где находится. И одновременно нет. Словно всегда здесь была, но и вместе с тем никогда не всматривалась и старалась не замечать. Девушка открыла глаза и поняла, что сидела, обняв колени и уткнувшись в них лбом. Почему?.. Она оглянулась в надежде увидеть причину, но её окружала только бесконечно чёрная пустота потёков слизи и кривых виражей сочащейся тьмы, уходящих куда-то далеко вглубь. Оно подзывало к себе, предлагая присоединиться, раствориться в этой бесконечности. Агата дотронулась до поверхности, на которой сидела. В ответ прикоснулась и влажная текучая слизь. Совершенно не липкая и постоянно убегающая из рук. Она подняла голову вверх: это единственное направление, где не было необъяснимой пустоты, но была безмерная высота. Её тело словно находилось на дне ужасающей размером пропасти, и оставалось только таращиться на выход сверху, до которого сколько ни карабкайся, он навсегда останется недосягаемым. Звук дыхания и биение сердца — единственное, что не поглощала ненасытная чернота. Эта бездонность тихо и неустанно звала к себе. Агата не поддавалась, чувствуя внутреннюю тревогу от этого зова. Это был страх, как перед раненой зверюгой в капкане, что уговаривала подойти ближе. Она вцепится в глотку и не отпустит. Никогда. Однако Агата как-то понимала, что эта зверюга и есть она сама. Девушка окунулась в только и ждавшую этого чёрную материю. Казалось бы, та была на вид совершенно непроходимой, но, как только Агата откликнулась на зов, её затянуло. На руках оказался маленький ребенок. Вглядываясь в его черты, она улыбалась. Наконец-то держала своего братика. — Я так долго тебя ждала. Я тебя вижу… — сказала Агата, но вместо привычного голоса вырвался надломленный подростковый. — Ты такой тяжёлый…***
— Тш-ш-ш… Ты нормальная. Ты здорова. Всё хорошо. Дыши. Тш-ш-ш… Глаза щипали слёзы. Дорожки горечи разъедали щёки. Обида и безысходность болезненно сдавили горло, что и вдоха нельзя было сделать. Шершавая и по-доброму тёплая ладонь гладила её плечи, вторая прижимала голову к широкой груди. Архив. Её тело в собственной кровати. Запах копоти, химикатов и железа. Вард. Так пах Вард… Жалобно, будто побитая псина, она всхлипнула. Ещё раз и ещё, не в силах нормально дышать. Только скулить и до онемения в пальцах сжимать одеяло. Это всё, что она могла, но только не дышать. Не слышать, не видеть, не быть. Толчки, доносящиеся из нутра, заставляли содрогаться всем телом. — Агата, говорю, дыши, — снова сердито продавливая каждое слово шёпотом, пытался вернуть её помощник. — Со мной вдохнула. Сейчас же. Чужая грудь могуче начала набирать воздух, и девушка, давясь слезами, прерывисто повторила за ним. — Ещё раз, — снова сказал Вард, делая вдох, а она за ним. Тяжелее всегда вдохнуть. Казалось, застыть и ждать, пока ты не сдохнешь, и то было легче. Мужчина это проделывал вместе с ней целую вечность. Ей приснился сон. Нет-нет, это был кошмар. Или нет? Можно ли считать кошмаром то, что уже с ней когда-то происходило, а мозг решил воспроизвести это вновь? Или не мозг, а она сама?.. Она что-то помнила про черноту. Как кто-то её звал. Кто же это был? — Нормально? — спросил он, увидев, что охотница наконец-то открыла заплаканные глаза. — Никогда, — просипела куда-то в знакомую одежду Агата и нерешительно положила голову обратно ему на грудь. — Помнишь, что ты, несмотря ни на что, нормальная? — решил отвлечь Вард другим. — Какое «нормальная»? Я сейчас как будто сдохну. — Тебе нельзя умирать. Осталось ещё так много работы: спасение мира, сегодняшнее собрание, привыкание к напарнику… — Ну ты и сука… Один смешок, второй. Стало неловко от поддержки, поэтому Агата начала вырываться из рук помощника и истерично хихикать между просьбами отпустить. — Надо что-то решать с Гартом… Из-за его появления сущность просыпается раньше времени. Я думаю поговорить с Уордом насчёт этого, — Агата сделала вид, будто успокоилась, и теперь уже сидела напротив Варда. Он перестал её удерживать. — Зачем? Тебе не кажется, что благодаря ему ты сможешь контролировать процесс превращения? Раз ускоряет, то и замедлить способен. Охотница не хотела говорить о том, что у неё начинают зарождаться чувства к напарнику. Она начинала привыкать, и всё сложнее становилось вспомнить, какова же была рутина до краевика. Может, мужчина и не из чистых побуждений к ней прицепился, но такого, как он, она всё равно не хотела затягивать в своё болото, даже если Гарт и мог поспособствовать контролю её уродливой стороны. С ним хотелось честно. Вот и честно спровадит, пока не стало поздно. Поигрались и хватит. У него с ней ничего не выйдет: ни отношений, ни семьи, ни продолжения будущего в виде детей. Если затея обречена на провал, то для чего вообще тогда начинать? А если приятно провести время… Почему-то с Гартом подобное казалось подлым. — Знаешь, мы как-то и без него справлялись. Это всё-таки огромный риск, если он что-то поймёт. Убивать в крайнем случае я его не собираюсь. И тебе не позволю. Я с самого начала сказала, что посторонних людей вмешивать не буду. Они имеют право строить нормальную и спокойную жизнь без моего присутствия. Девушка набросила на себя одеяло и спустилась на пол, сразу начиная копаться под кроватью. Нужно было переодеться и по-быстрому пропасть из поля зрения, чтобы Вард не начал капать на мозги. О да, делал он это первоклассно и с некоторой трепетностью, что делало процесс ещё более отвратительным. Помимо неё проснулся и противный зуд в раненой руке. Напрягает. Не помешала бы сигарета. — Как рука? — видимо, решил перевести тему Вард. На очень хреновую тему для отвлечения, если честно. — Нормально. Агата вытянула чёрную рубашку и такого же цвета джинсы. Где-то по пути к кровати затерялись её служебные сапоги… Завернувшись в одеяло, она подхватила всё необходимое и прошествовала к своему рабочему месту. Помощник целесообразно остался сидеть на кровати за стеллажами. Он наблюдал разные её состояния, видал и похуже, чем просто голое тело, но никогда не пересекал эту черту. Охотница скинула всё на стул и начала одеваться. Рука начинала зудеть ещё сильнее. И это тоже проблема. Она привыкла, что регенерация справляется до конца с любыми ранами, в особенности с такими серьёзными, как эта. В противном случае они чесались изнутри. Постоянно. Работаешь — зудит, куришь — зудит, ешь — зудит, разговариваешь — зудит, спишь —зудит. Только попробуй задеть, и она будет изнывать вдвойне. Зудящие мысли в голове, зудящие нервы… Агата грохнула свою же руку об стол, прижимая её другой рукой к поверхности. — Блять. Разодрать бы тебя. Она была на грани осуществления своих слов. Хотелось содрать с себя живьём кожу и почесать каким-нибудь очень острым ножом между мясом и костью. Боль и то была не такой противной и раздражающей. «Сука». Но она не могла. Вот поэтому и не работает с напарниками. На кой чёрт ей напарник?! Ни в зад ни в перед. Она не может позволить регенерации работать на полную катушку, тогда даже шрама не останется. Да и потом весь этот геморрой с повязкой, закрытой одеждой и эта грёбанная обеспокоенность Гарта… Даже вчера, когда стоило бы позаботиться об собственном удовольствии, он всё равно спросил про руку. Нашёл о чём беспокоиться, когда стонал ей прямо в ухо. А если продолжить в том же духе сдерживать регенерацию… Ну как сдерживать — просто не поддерживать свои невероятные способности плотью уродцев. Держаться на одних скудных возможностях человеческого тела и ждать естественного заживления… Можно, но слишком много рисков. Она не сможет так долго не питаться, иначе сущность начнёт брать контроль над её телом, и тогда неизвестно, в какой момент произойдёт превращение. Агата не допускала такой ситуации, своевременно охотилась, научилась держать свою уродливость на коротком поводке. И даже когда невозможно оттягивать момент превращения, она уходила в лесной домик за пределами стен… А теперь что? — Агата, прекрати, — рыжий пёс оказался уже позади и положил руку на плечо. Она ослабила хватку. Боль от сильного сжатия немного перекрыла зуд. Но, кажется, у неё разошлись швы. Повязку постепенно пропитывали пятна крови. Девушка поморщилась. — Точно всё «нормально»? Может, подкинуть чего? Могу накрутить. Вот это уже определённо звоночек. Если Вард предлагает дурь, да ещё и из своих закромов, значит, вид у неё явно не ахти. Сигарету бы… — Сигареты. Любые сойдут, — на выходе из архива ответила девушка и махнула рукой. — Я поговорю с Уордом. Избавится от напарника, поест и залечит руку. И дальше будет так, как было раньше. Агата застегнула оставшиеся пуговицы на пути к кабинету начальника. Не причесалась толком, да и особо не привела себя в порядок, из-за чего встречные в коридоре оборачивались с квадратными глазами. Может, всё-таки стоило посмотреться в зеркало? А то подумает ещё, что с ума сошла. — Я хочу отказаться от напарника, — без дежурных приветствий она ворвалась в рабочее пространство своего официального начальства. Вот это уже был не её пыльник с книгами и личной кухней. Место, где она находилась как охотник всего пару раз в год, а как Агата — пару раз в неделю уж точно. И ощущалось, конечно же, по-разному. Со стороны подчинённого смотрелось серьёзно и солидно: невычурная мебель, на которой сидеть считалось кощунством; тёмное дерево мелькало в настенных полках, рабочем столе и столиках для приёма гостей; книги, документы, строгая по форме лампа — всё как надо. И сам Уорд в тёмно-синем костюме, да в таком оттенке и так хорошо сидит, что никогда язык не повернётся назвать офисным планктоном. Он выглядел так, как полагалось его статусу. Однако для Агаты всё было иначе. Этот кабинет был самым интересным местом для игр, и вспомнить страшно, сколько раз она бегала по мебели, прыгая босыми ногами со стола на кресло и потом на пол. И так кругами целый день, пока не захочется есть. Сколько книг изрисовано и безвозвратно испорчено текстовыделителями и разноцветными закладками. Сколько горок из крошек она оставляла между складок мебели, сколько следов песка было на ковре, сколько замков и убежищ из разного хлама построено и оставлено в качестве «подарка» уставшему мужчине после ночной смены… Это место её «нормального» детства. Сложно было найти человека, который чувствовал бы себя здесь свободнее, чем она. — Доброе утро, Хьюз, присаживайся, — безмятежно поприветствовал её мужчина и, не отрывая взгляда от бумаг, спросил. — Что послужило причиной такого скорого отказа? Девушка подошла ближе и упёрлась руками в стол. Рана заныла от боли, но она не подала виду. Задерживаться Агата не собиралась, потому и не садилась. — Пошутили и хватит. С поиском замены и документами сама разберусь, только подпиши. — Нет. — Что значит «нет»?! Мы договаривались: никаких напарников. Я не хочу, чтобы вышло как с Джеймсом или тем же Абрамом. Мне некомфортно. Уорд посмотрел ей в глаза. Долго, с долей выдержки. Там прослеживалось слабое беспокойство и усталость. — Посмотри на меня. Неужели ты этого хотел, приставляя под бок очередного? — Разумеется, нет. Но давай будем говорить откровенно: твоё состояние такое вовсе не из-за напарника. Меня уже давно беспокоит то, что ты работаешь в одиночку. — Я согласилась, чтобы за мной присматривал Вард, — отсекла Агата аргумент. — В штабе. На экспедициях и специальных заданиях ты одна, — продолжал настаивать на своём Уорд. И отлично. Работать одной — лучшее, что можно было только придумать в её случае. — Я прекрасно справляюсь с порученной работой и в одиночку. Она была уверена: то, что происходит, — пустая трата времени на препирательства. Исход очевидный, только вот один из них желает как можно дольше и въедливее отыграться за свой проигрыш. — Это меня и беспокоит. Как ты справляешься со своей работой в одиночку? Этим вопросом задаются и другие, — Уорд сложил перед собой руки в замок и посмотрел на охотницу в упор. Она застыла в неверии. Он подозревает её в чем-то? Если и так, то о чём вообще речь? Никто, абсолютно никто, даже если собственными глазами увидит правду, ни за что не поверит. Чтобы человек охотился на других существ, да ещё и в амплуа самого уродца? Смелая фантазия, не более. — Чудесно, жалоб не имею. Если у других претензии, то это их проблемы, — Агата не поддалась мимолетной панике. В самом деле, Уорд мог иметь в виду что угодно. — Подпись. Девушка достаточно быстро сориентировалась в стопках бумаг, протянув необходимую форму документа для её просьбы и оставив лист прямо перед носом мужчины. — Агата Хьюз, свободны. Агата задохнулась. Он обратился к ней в полной форме. Коротко и отчётливо. Словно этих нескольких лет заботы и его родительского образа никогда не существовало. Перед ней сидело вышестоящее лицо, что отдало приказ. Охотница круто развернулась на месте и вышла из кабинета. Она шагала обратно по направлению в архив. Перед глазами всплывали чьи-то лица, ступеньки лестницы, повороты коридора. В груди что-то тяжело сжималось. Обидно. Да как он мог?.. Она редко у него что-то просила, и единственным её капризом было отсутствие сотрудничества с кем-то. Нигде и ни в каком виде. Любое поручение, задание, сверхурочная работа, выезды — всё по первому зову и даже больше. Да, она может поворчать, иногда позлиться, и это вполне естественная реакция, всё же что-то есть в ней человеческое. Но всегда выполнит всё на «отлично». И Агата ползала у его ног ради… этого? Ради чего? Чтобы, когда что-то понадобилось, ей отказали? Вдвойне обидно, ведь Уорд был ей достаточно близок. Иногда заменял отца. Или даже становился им… Охотница всхлипнула. Она снова стала маленькой девочкой, просящей увидеть наружность. Как и сейчас, ей тогда ответили: «Нет». Это была небольшая просьба среди её пустыря послушания и беспрекословного повиновения. Этого было недостаточно. Недостаточно для того, чтобы ей сказали: «Да». — Пап… Я уже пересмотрела все книги и картинки. Я уже взрослая. Мы можем пойти вместе, чтобы ты не волновался. Хочу увидеть наружность, животных, людей… — Книги, говоришь, пересмотрела… На следующий день у неё забрали книги. Глаза замылились, и рукава рубашки не могли исправить ситуацию. От этого кожа стала красной и раздражённой. Что за день такой? Сны о прошлом возвращаются, скоро превращение, руку не может залечить, нервирует, Уорд отказал в просьбе, собрание. Грёбаный напарник… Нет, сейчас совсем не время раскисать из-за временных трудностей. Тут-то уже осталось совсем чуть-чуть, там будет месяц без сознания, и уж как-нибудь разберётся с этими эмоциями позже. Не этот вариант, так другой. Например, вариант поговорить с Гартом. Но если Уорд действительно решительно настроен, то ему не будет помехой даже обоюдный отказ. Да и не хотелось просить напарника об этом. Как бы это выглядело? «Гарт, съеби, пожалуйста, мешаешь жить мне тут», так? Она даже не сможет адекватно объяснить причину, а врать, казалось, ещё хуже. Да и… тот разговор в старом доме. «…Не прошу, а требую, мы равноценны. Мы всё-таки люди». С ним следовало бы поговорить просто напрямую, но… Но. Хотелось всю ответственность переложить на Уорда, мол, не по её воле они не могут быть напарниками. Не она так решила, звёзды просто не сошлись… Надо подумать. И покурить. Выскочить из кабинета Уорда и натворить хуйню она всегда успеет. Открылась дверь архива. Внутри Вард и Гарт жали друг другу руки и зубоскалили. — Почему такая невесёлая? Вон, учись у своего помощника: так рад меня видеть, что бросается, — очаровательно улыбаясь, не без ехидства проговорил краевик и энергично тряс руку рыжего пса. — Делай выводы, Гарт, что люди при виде тебя не радуются, — в тон проговорил Вард, пытаясь изобразить какое-то подобие улыбки, хотя всё равно смахивало на кривую ухмылку. Агата не могла сдержать смешка. Как здесь можно раскиснуть, когда подобное происходит каждый день? — Ты там что-то говорил про собрание… Куда-то исчезло недавнее желание изжить Гарта из этого места под названием «Моя жизнь». Хотелось, чтобы он застрял здесь на чуточку дольше…***
Осенний день. Чудесный. Почти. Агате снова снились кошмары, иначе невозможно объяснить, почему, переступив порог пыльника, он услышал слишком громкие всхлипы. Плакала она втихую, незаметно, как притаившаяся дичь в траве перед выстрелом ружья. Он пытался ей объяснить. И доходчиво, что шкуры и рога таких, как она, не собирает. Ружьё у него совсем не страшное и для её чувств безвредное. Агата не верила. Вард перестал убеждать. Почти. Будил, успокаивал и как мог поддерживал. Редкое явление, когда дикое создание, одурманенное сном, не боялось рук и чужого запаха. Спадала сонная пелена, и оно резво отскакивало, бестолково мечась в замкнутом пространстве, в которое добровольно залезло само. Дометалась до того, что попала обратно в капкан, причём собственный. Пришлось уговаривать не дёргаться. Тоже доходчиво, чтобы не навредила себе ещё больше. Из помощи предложил то, что ему самому с натяжкой помогало. Отказалась, предпочтя этому новый капкан, и ускакала прямиком к нему с таким рвением, что не верилось: а точно ли не бесполезно каждый раз её вытаскивать из них? Бестолочь. Почти. На здоровую голову в пыльнике находиться опасно для психики, поэтому не помешает закинуться. Несерьёзно, чтобы выдавать незначительные реакции больно активным обитателям этого места и не воспринимать слишком реалистично их действия. Цирк в архиве всегда весёлый только под веществами. Коробочка из-под витаминок глухо чпокнула крышкой. На мозолистую ладонь высыпалась пара сколотых мелких шайб. Время неопределённо текло и уходило далеко, раз тело успевало закостенеть в одной позе. Крокозябра в овечьей шкурке не спешила возвращаться, а он не спешил выплывать из аморфного состояния: желания не было, и навряд ли оно когда-нибудь появится. Витаминки дарили невесомость в теле и спокойствие неугомонному железу в ногах. Любопытно, испытывала ли она то же самое, когда практически сражалась со своей рукой? Почти. Этот взгляд ему знаком. Видел по ту сторону зеркала, так что знал наверняка. А ведь предлагал проверенный вариант избавиться от этого чувства. Не избавит от причины, зато приглушит результат. Вард приоткрыл глаза, когда дверь в пыльник открылась настежь с удара ноги, и сразу вошло жизнерадостное безобразие. Старательное, ибо каждый раз умудрялось врываться в любое личное пространство, кто бы в пыльнике ни был. — Здарова, медный. Где Хьюз? Акриловые шарики зелёного цвета медленно сместили фокус на нового собеседника. Гарт Мерсер. Тоже бестолочь, отличие было только в находчивости. Не такой вкусный, как Агата. Края более ровные, не такой рваный, более целостный. Обычный, с задатками середнячка. Дедовские причитания, но что она в нём углядела? Большой вопрос. Тут солидарен с Эдгаром. — Где-то. Тебе виднее знать, — лирически изрёк Вард и прикрыл глаза, чтобы не рябила в глазах молодость. — Что произошло? Он снова открыл глаза, чтобы посмотреть, как же выглядит догадливость. Захотелось закрыть обратно. На влюблённых смотреть было тошно. — Плохое настроение. Успокоил. Ускакала дальше сеять хаос. Минута молчания. Она была сладкой, пока Гарт снова не открыл рот: — Как ты это делаешь? Вот это любопытно. Он хочет казаться изобретательным или является таковым? Допустим, спросил о том, как успокоить крокозябру. — Витамины пью курсом. Несколько лет. Режим соблюдаю. Охочусь на дичь, но не убиваю. Читаю мантры по утрам, чтобы не угодить в капкан… — А если без бреда и по сути? — Будь подле и не отсвечивай, — мужчина криво улыбнулся, резко поднимаясь со стула, и почти перелез через стол, заходясь в безумном шёпоте, — иначе все твои внутренности съест крокозябра, как у всех предыдущих. Гарт поддался навстречу с уверенно протянутой рукой. — Ладно-ладно, ну, забыл я пожать руку в начале. Не буйствуй. Вард сухо усмехнулся. Углядела что-то. Что-то большее, чем это смогли два плешивых пня. Рассчитывал его спугнуть, чтобы наконец оставил в покое опавшие листья, а в итоге только прицепился сильнее. Может быть, он займёт его место. Он на это надеялся.***
Гарт тряс руку рыжего и делал вид, что его ничуть не смущала недавняя ситуация. Жуткий тип, что играет в какие-то свои игры. С такими непросто взаимодействовать, но возможно просто подыгрывать. Медной башке вроде как пришлось по вкусу, можно и забыть про его странности. Кто не без них? В краевой и не такого насмотришься. К тому же, он и вправду помог ему, хоть и в своей манере. В любом случае сейчас его внимание было приковано к Хьюз. Выглядела она хуёво, и это без преувеличений. Он надеялся, как бы причиной этого не стал прошлый вечер. — Говорил-говорил. У тебя полчаса на сборы, — медный до сих пор тряс его руку. Гарт первый расторг рукопожатие, и Вард ещё более скверно ухмыльнулся, словно добился того, чего хотел. Ладно, уяснил, что его лучше не трогать без надобности и не доёбываться. Проще самому найти и сделать необходимое. Вард кинул пачку сигарет на стол, и её сразу же прикарманила себе Агата. Лицо охотницы смягчилось, и она пошла в сторону кухни. Она плакала? Гарт хотел пойти за ней, но решил прислушаться к совету рыжего: быть рядом и не отсвечивать. Походу, ему раскрыли собственный секрет. Надо будет как-нибудь поблагодарить. Подумает над этим на досуге. Мужчина прислонился плечом к стеллажу, переходя в режим ожидания. Предмет его размышлений уже сидел на прежнем месте, на троне охотницы, с сомкнутыми руками на груди и прикрытыми глазами. Вот где можно позавидовать умению находиться в ожидании. Неудивительно тогда, что рыжий появлялся, когда нужен, и исчезал, если отпадала надобность, по его мнению. Гарт почти что завидовал, ведь его подпустили достаточно близко, и это видно по тому, как он считывает на раз-два Хьюз. Как общается с ней и как она легко идёт там, где Вард проложил тропу. Единственное — вчера его переживания облегчились. И лучше напрямую об этом не думать, в противном случае у него бурно работает фантазия, особенно если смотреть на стол и на оставшиеся пятна на полу. — На собрание пойдёшь со мной, — сказала охотница, выруливая из-за стеллажа с дымящейся сигаретой во рту. — У тебя нет выбора, если что. Теперь девушка выглядела более-менее сносно. Если в обычном состоянии бодрячком и от разговора с ней можно спокойно покрыться гнойными язвами, то сейчас та выглядела, как типичный заёбанный охотник: тяжёлый взгляд из-за недосыпа, серое лицо и в целом мимика «кирпич». Его беспокоило состояние Хьюз, но что он может сейчас сделать, да ещё и сделать так, чтобы она его не вышвырнула из архива? Правильно, быть рядом и не отсвечивать. — Разумеется, — Гарт привычно улыбнулся и проследовал за ней к выходу. По пути на то самое собрание лезли разные мысли по понятным причинам: на прошлом ему перепал нехилый такой кусок внимания, да и в каком ключе… Однако мужчина был не настолько мечтателем, чтобы понимать: сейчас будет по-другому. И не ошибался. Собрание, проходившее сегодня, было огромным. От размеров помещения кружилась голова, а если ещё и стоять на месте с открытым ртом, то присутствующие наступали на ноги и фыркали, будто не тебе отдавили пальцы. Считают, что более чем имеют на это право. И уже из этого можно сказать, что собравшиеся здесь — ничуть не простые охотники. Гарт чувствовал себя брокколи среди картошки. Каким-то чудом он был здесь и, насколько смог понять, в одном экземпляре. Вот вроде бы все овощи, но его одного умудряются не любить даже здесь. Прослеживалось очевидное неприятие его персоны: многие косили глазами и несильно-то были ему рады. Может, пророчество медного оказалось правдой, и при виде него люди не радуются? Пытался ли он так его предупредить или всё-таки это было такой же бредятиной, как и слова до этого? Может, не рады, потому что не извинялся за то, что ему наступили на ноги, и иногда не учитывал пожелания в пути, когда менял их траекторию толчком… Хьюз, подобно кораблю, «бороздила» море людей. Те с неохотой отступали, а она пробиралась на своё место без учёта очереди. Что-то замышляла и явно против кого-то. Зачем тянуть намеренно туда, где ему нет места? Зачем-то он был ей нужен. Из всех связей Гарт мог вспомнить разве что Абрама и Костюмчика. И оба присутствовали на этом сборище картошки. Если с первым всё понятно, то со вторым не очень. Наконец каждая фигура нашла своё место. Не сразу, потому что Хьюз кому-то словесно перегрызала горло за дополнительное место. Делала она это достаточно демонстративно, громко и с акцентами на некоторых словах. Всё же его сюда не просто так взяли. Что-то этим она хотела кому-то сказать. Окончательно всё упорядочил Костюмчик, начиная свою речь. Гарт немного занервничал, ведь отчётливо понял одну вещь: он влез в дерьмо по самые яйца. Эдгар, оказывается, самая влиятельная и главная личность при столе. А он решил от балды с ним позаигрывать да серьёзные сделки по-жирному подписал. Насколько серьёзные, он понял только сейчас, так как сидевшие за столом внимательно его слушали, а глаза говорили об уважении и лести. Или это он уже себе накрутил, обосравшись… — Что касается проблем на сегодняшний день. При странных обстоятельствах было обнаружено существо в городе. Сразу поднялся шум на фоне. Отдельных слов не разобрать, но и без того понятно, о чём все говорили. — Повреждений в стенах не найдено. Блокпосты сообщили, что подозрительной активности не велось и не ведётся, — Эдгар перевёл взгляд на шумный ряд. — Возможно, кто-то что-то хочет добавить к новостям? Все замолкли. Вдоль внушительного стола растянулась тишина. — Другого не ожидал услышать. По всем положениям будут применены следующие меры: комендантский час… Дальше шла нудятина. Перечисление всех мер и предосторожностей при чрезвычайном положении. Раздал указания, поинтересовался ситуацией на данный момент в учебном подразделении. Гарт попытался проанализировать ситуацию. Насколько он смог понять, у каждого подразделения, каким бы оно ни было, есть свой командир или даже командующий состав. По идее подобное собрание должно было проводиться в каждом штабе по отдельности после общего собрания со всеми шишками охотников. И ему казалось, что их часть останется немного в стороне, ведь основная масса — новобранцы да простые охотники. — Для расследования избираются… Оп-оп! Его остановочка и ответ на вопрос. Предоставление эксклюзивных следователей является их ролью в разрешении этой ситуации? Но… Зачем? Мужчина даже не успел просканировать эту партию нужных шепотков и взглядов, как Эдгар заключительно произнёс: — Решено. Абрам Мизрахи и Агата Хьюз. По всем вопросам обращаться через секретаря. Собрание окончено. И это всё?.. Такое короткое и объёмное собрание ради такой малой речи? Да, новость большая и стоит внимания, но отношение к ней какое-то… Никакого обсуждения вариантов, как же уродец мог появиться так запросто в городе. Гарт обдумывал, что может сам выдинуть в качестве предположений, но, видимо, в план собрания такое не вписывалось… А ведь действительно интересно было бы послушать мнение всех. Лично он склонялся к варианту канализации или попадания каким-то чудом через грузовой поезд. В последнем варианте есть развилка: уродец по разным обстоятельствам самолично мог там оказаться, либо ему помогли. Из этого следует следующая развилка: чужие или наши. В таком случае и поезд не обязателен: можно провезти через блокпост под видом торгашей. Но тогда всплывает вопрос о мотивах подобного рода действия и конечной цели. Предположим, что это сделал другой город. Вероятнее всего, для того, чтобы подкосить их положение, сделать более уязвимыми для… Чего? Чтобы отжать побольше власти и ресурсов? Сомнительно, потому что нарушаются некоторые соглашения о ненападении под натиском глобальной проблемы. Если, конечно, у них не имеется какой-то важной информации по поводу уродцев, которая пока что неизвестна своим, и чужие пытаются за счёт этого преимущества что-то выжать раньше времени. Если и так, то неудивительно, что выбор пал на их город, одну из основных точек производства энергии. Короче, несусветная куча вариантов, о которых наверняка и без него подумали. Может, поэтому просто раздали указания без информации? Уже имелся какой-то план? Гарт долго плутал в своих думах и не заметил, как перед ним снова оказался Костюмчик, а само его физическое тело находилось в кабинете самого главного начальника. Какое ж он звание занимает, раз чуть ли не всем тыкает пальцем в говно с указанием убрать? Эдгар подписывал везде документы, и Хьюз прилежным образом с выправкой стояла в стороне, ожидая указаний. Так вот какие отношения их связывают? Почему-то ему казалось, что у них более свободный вид общения, а не как, действительно, у подчинённого с начальником. Хотя… Если осознанно за ними понаблюдать, а не витать в своих догадках, то картина проясняется. Они поссорились. Оба напряжённо себя ведут, перебрасываются сухими фразами по делу и до тошнотворного формально ведут диалог. Гарт хотел бы понять больше, но он ни того ни другую не знал хорошо. Костюмчик ещё потаскал их по всем делам. Гарт не понимал, почему Хьюз этим занимается, поскольку эти формальности могли выполнить другие люди, а от неё требовалось только проверить да подписать. В итоге уложились только к вечеру. Уже дёргался глаз от количества выкуренных сигарет девушкой, но краевик ничего не сказал. Гарт свято следовал правилу медного: быть рядом и не отсвечивать. Даже как-то чувствовал, что всё-таки немного, да помог Агате своим присутствием и своей парой рук по мелочи, тупыми шутками, улыбкой дурака. Но всё равно удивился, когда в конце дня они сидели перед каким-то кабинетом, а она положила ему голову на плечо. — Спасибо. Мужчина расцвёл. Будто и не было всей этой дневной нервотрёпки, и усталость на какое-то время перестала быть тягостной. Гарт склонил голову набок, прислоняясь к светлым волосам. Он был бы готов вечно оставаться её крепким плечом. Вот только, вернувшись в архив, она пошла сразу к Варду. Вывела его из дрёмы, встав позади и положив руки на его плечи. Разминала с виду каменные залежи окоченевшего трупа. Правда, со временем мужчина начал на глазах оживать. Погодите… Разминала плечи?! Не успел возмутиться, как рыжего страшно скрючило, а Хьюз зловеще улыбалась. Судя по его виду, хватка у охотницы была крепкой, раз рослого мужика так корёжило из-за её «массажных» движений. — Мраз-з-зь, — сипло выдавил из себя помощник садистки. — А нечего дрыхнуть на моём месте. Кровать кому стоит? — Я если лягу, то не встану. Умру черепашьей смертью. — Но как же так, Вард? Тебе нельзя умирать, у тебя ещё столько дел… Она перестала над ним издеваться и теперь с мягкой неторопливостью разминала ему плечи и шею. Вард не хотел так просто поддаваться женским рукам, но в итоге размяк и уже не сидел на стуле, а свисал с него всеми конечностями, позволив себе поддаться этой небольшой заботе. Даже несмотря на то, что Хьюз сама была явно уставшей. Гарт в нетерпении постукивал носком сапога по полу и не мог сдерживать своих вздохов негодования. И всё же! Даже если она так благодарила, то… Ну… могла бы его тоже… Мужчина внезапно понял, что думает, как ребёнок. Пытаясь не поддаваться этим детским эмоциям, он усиленно разглядывал стеллаж и делал вид, что стоять посреди архива вполне себе непринуждённое занятие. Послышался смешок охотницы и звук того, как согнали Варда с трона. Потом звук зажигалки и очередная сигарета. Медный проворчал что-то про инвалидов и сказал, что будет сидеть обиженный на кухне, а во всяк входящего в его обиженное пространство будет лететь сковорода. То ли рыжий всё понял, то ли соблюдал просто свои правила, но он дал возможность остаться им относительно одним. Гарт ещё раз подумал о том, что обязательно поблагодарит, но попозже. Мужчина к этому времени уже обогнул стол и встал позади Хьюз, забирая сигарету из её рук. Потушил в пепельнице, полной окурков, и положил руки на худые плечи. — Нарушение правил? — с ехидством спросила девушка. — Только помощь, ничего более. Не получив негативной реакции, он с удовольствием начал разминать мышцы. Толк в этом Гарт знал, поэтому с уверенностью проходился по нужным местам и точкам, которые обычно бывают забиты. На удивление Хьюз не сопротивлялась. Наоборот, приготовилась полностью к массажу, максимально расслабляясь под его руками. Её вновь проявленное доверие ценно отзывалось где-то в глубине, и он ещё бережнее двигался от шеи и обратно к плечам. Охотница прислонилась к нему головой и посмотрела на него снизу вверх. Гарт задержал дыхание под её взглядом. В голове совсем стало ватно, когда она нежно улыбнулась. Ему. И только ему. — Я могу… обработать твою руку? В дверь вежливо постучались, и гипноз голубых глаз исчез. Эмоции ссохлись, стягивая лицо маской, и она подняла голову, сразу облачаясь в безликий силуэт охотника. В архив зашла высокая девушка азиатской внешности. Чёрные волосы длинным вихрем укладки спускались до талии, прикрывая короткое латексное платье. Поправила рассыпчатую чёлку и процокала в длинных сапогах-копытцах к столу. Довольно эпатажно, но стоит признаться: не рассматривать невозможно. — Агата, ну привет, что ли, — бархатисто выдохнула неизвестная и приспустила с плеч меховую накидку. — Ну привет, — без энтузиазма ответила охотница, шурша бумагами под носом. Гарт был как-то не особо готов к гостям, настроившись на времяпрепровождение с Хьюз, поэтому не особо понимал, что ему теперь делать. Он по-прежнему стоял позади напарницы и просто смотрел на гостью. Сучья миловидность — так можно было её описать. — Не представишь нас друг другу? — девушка уже давно «гладила» его взглядом с ног до головы и сейчас смотрела в глаза. — Гарт. Напарник Хьюз. — Ой, как приятно, что Вы проявили инициативу. Дагни, подруга Агаты, будем знакомы, — без стеснения протянула руку через охотницу, звеня кольцами браслетов на запястье. Агата собиралась оттолкнуть руку, как из-за стеллажа кухни появился медный. Дагни… Где-то в воспоминаниях это имя уже звучало. — Может, Вам воды принести? — мужчина прямо и громко поинтересовался у Дагни. Девушка сбилась с действия и обратила внимание на так и ждущего этого Варда. — Ах, а у Вас есть? — она убрала руку, выпрямляясь. — Нет, я ловко подъебнул, — буркнул рыжий, скрываясь за звуками воды, набирающейся в чашку. — Какой же ты всё-таки противный, Вард. — Вот такой я цветочек, — он уже шёл ей навстречу с обещанной водой. Неловко. Гарт чувствовал плотное напряжение между архивом и Дагни. Она была здесь неестественным явлением, более того, вызывала враждебный отклик. Даже если припомнить его первое вторжение, то реакция на него не шла ни в какое сравнение с нынешней ситуацией. Оно и понятно, что все тут друг с другом знакомы, но от этого знакомства веяло двусмысленностью, причём со стороны Дагни. И если Вард с этим ещё как-то боролся, то Хьюз абсолютно абстрагировалась от своей «подруги». Точно так же, как это было с Абрамом. Гарт предположил, что всё будет как в прошлый раз: охотница будет долго терпеть и с упорством делать вид, будто ничего не замечает, но в один момент сбежит. Либо нападёт. — Ну? Я узнала, что у тебя появился постоянный напарник, а ты даже не поделилась такой новостью со своей подругой. — Какая радость, что ты уже знаешь. Мне нечего тебе сказать, — бесцветно ответила Хьюз, не поднимая взгляда. — Вы что-то хотели? Я мог бы Вам помочь, Дагни, — Гарт тоже решил принять участие в обороне. Глаза напротив загорелись. Губы обнажили белоснежные зубы в миловидной улыбке. — Ну что Вы, не стоило. Можете просто поговорить со мной в отличие от некоторых, — выразительно хмыкнув, она пододвинула ближайший стул к себе и села, закидывая ногу за ногу. — Признаться, в той ситуации Агата конкретно проебалась, и моей вины здесь нет. Не понимаю, чем заслужила игнор. Гарт нахмурил брови. Он не относился предвзято к городским из центрального, особенно подобного вида, но в диалоге присутствовала такая мешанина манипуляций, что даже неискушённому человеку в таких делах показалось бы жирно. А Хьюз упорно не велась на провокации, из-за чего Дагни только сильнее хотелось её зацепить. — Хм, — девушка громко хмыкнула, — Гарт, Вы не против, если я задам вопрос несколько личного характера? — Спрашивай. — Вот представь: если Агата тебе предложит тройничок, согласился бы? Охотница перестала писать и посмотрела на Дагни. — Уходи. — Ха, самая главная тут нашлась? Архив может посетить любой желающий. Агата по-прежнему смотрела на Дагни. Молча. Гостья демонстративно закатила глаза и настояла: — Ну? Самая главная? — Ты зачем второй раз повторяешь? Я и так поняла, что ты кроме провокаций ничего предложить не можешь. Если не услышала «уйди», то скажу по-другому: будь добра, иди на хуй. Гарт скрыл смешок за кулаком и попытался сильно не выдавать свою реакцию, но когда увидел Варда, который согнулся улиткой возле стеллажа, то сдерживаться стало сложнее. Дагни покраснела от возмущения. — Да какое тебе дело? Я вообще не с тобой разговаривала! — порывисто ответила девушка, но сразу прервалась. Спустя долгую паузу вдохнула и выдохнула. Появилась улыбка. — Я разговаривала не с тобой. Это очень грубо так вмешиваться в диалог, — она начала водить ноготком по столу и посмотрела на Гарта из-под ресниц. — Так что, ответишь на мой вопрос, красавчик? — Если против Хьюз, то и я против. — А если нет? — прозвучал голос Агаты. Гарт внутренне встрепенулся от такого холода и не успел что-то сказать в свою защиту, как за него продолжили: — Решено! Если никто не против, то почему бы прямо не здесь и сейчас? — Дагни радостно хлопнула в ладоши, звеня украшениями. — При условии, что процесс будет под моим контролем, — упали слова охотницы. — Ну да, ну да, как же без этого. Раз так тебе спокойнее и комфортнее, то конечно. Гарт был в ахуе. И был в ахуе, когда уже сидел посреди архива на стуле, где позади стояла его напарница, а спереди — недавняя знакомая. А Вард быстрее всех съебался...