Ты моя вселенная.

Лань Ванцзи спустился вниз с беспокойно бьющимся сердцем. Вышел из дверей гостиницы и остановился. Встал как вкопаный, не в силах сделать и шагу. Глаза ослепило солнце. Но не то, что на небе. Это было его Солнце! Самое яркое солнце в его жизни! Внезапно нахлынувшие чувства отдались онемением в ногах, он не мог произнести ни слова. Он даже не понял, что почувствовал в первую очередь. Радость, удивление, огромная благодарность к этому солнечному человеку с большим сердцем. Или страх? Страх, что Лань Ванцзи недостоин его, недостоин его дружбы, его доброты и заботы. Он стоял на крыльце некоторое время, пытаясь привести себя в чувство, разобраться в себе, собрать разбросанные противоречивые эмоции и разложить их по полочкам. Его Солнце сидело на ступеньках. Вокруг него расположилась ребятня, которые с аппетитом поедали паровые булочки и внимательно слушали его. Двое мальчиков стояли напротив, прижавшись спина к спине. Один был в черном, другой в белом, на лбу у него была повязана белая веревка. Они тоже внимательно смотрели на Вэй Усяня и выполняли его указания. Потом мальчик в черном передал ему свою палку. Вэй Усянь ловко завертел «Чэньцин» между двумя пальцами, заставив детей столпиться вокруг него и восхищённо заахать. Лань Ванцзи смотрел на это представление, удивляясь, как легко Вэй Усянь находит общий язык с детьми. Вот где педагогический талант пропадает! Мысли на эту тему немного вывели его из состояния оцепенения. Все таки надо подойти. Он беззвучно приблизился. Увидев, что Лань Ванцзи уже спустился, Вэй Усянь стряхнул пыль со штанов и принялся прощаться с детьми. Поднявшись на ноги, он подошёл к Лань Ванцзи, весело смеясь на ходу. Лань Ванцзи вздохнул. Что делать? Теперь он может смеяться сколько хочет. Лань Ванцзи нечего сказать в свое оправдание. Он даже не помнит ничего. Вэй Усянь произнёс: —Ха-ха-ха-ха-ха-ха, виноват, Ханьгуан-цзюнь. Я отдал им весь твой завтрак. Давай купим ещё! Лань Ванцзи: — Мгм. Вэй Усянь спросил: — Ну, что скажешь? Правда, те двое ребятишек совершенно очаровательны? Угадай, кого играл тот, что с верёвкой, обязанной вокруг лба? Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Лань Ванцзи сейчас ощущал такой стыд, что готов был провалиться сквозь эти ступеньки. А его Солнце даже не сердилось. Он не ушел, он не бросил его. Означает ли это, что действительно ничего страшного и безнравственного не произошло? Или это его обычная доброта? Лань Ванцзи не раз уже попадал в неприятные и позорные ситуации, творил абсолютно несвойственные ему вещи. Но Вэй Ин ни разу не позволил себе осудить его или выставить на посмешище. Он даже не напомнил ему про его постыдные поступки. А тем более, Лань Ванцзи не помнил ни одного случая, когда Вэй Усянь оставил его в беде. И сейчас он его не оставил. Но… Сам Лань Ванцзи хотя бы помнит все те случаи безобразного поведения. Этот же случай он решительно не помнил! Сейчас Вэй Усянь позавтракал, наверняка у него хорошее настроение. Возможно он все-таки хотя бы намекнет, что же все-таки натворил серьезный и строго воспитанный Хангуан Цзюнь в пьяном виде. Поговорить необходимо. И пусть это будет стыдно и неудобно. Иначе за что тогда извиняться? Помолчав некоторое время, Лань Ванцзи наконец спросил: — Что ещё я делал прошлой ночью?.. Наверняка всё было не так-то просто. Иначе над чем бы ещё до сих пор смеялся Вэй Усянь? Вэй Усянь быстро замахал руками: — Нет, нет, нет. Ты действительно ничего не делал. Я всего лишь дурачусь от скуки, ха-ха-ха-ха-ха-ха… Так, ладно. Кхе-кхе. Ханьгуан-цзюнь, сейчас я хочу обсудить серьёзные дела. Лань Ванцзи ответил: — Говори. — Стук по гробам на кладбище Ордена Чан отсутствовал многие годы. Однако теперь он внезапно возобновился, и это определённо не простая случайность. Тому должна быть своя причина. — И что, на твой взгляд, это за причина? — Хороший вопрос. Я полагаю, всё дело в трупе, который выкопали. — Мгм. У Лань Ванцзи немного отлегло от сердца. Возможно все не так уж и страшно. Просто накрутил себя. Хотя в голове еще шумело и слова Вэй Усяня доносились как через слой ваты. Он изо всех сил старался понять, о чем сейчас говорит Вэй Усянь. С трудом заставил себя сосредоточиться на разговоре. Вэй Усянь смотрел на Лань Ванцзи, искорки смеха плескались в этих невозможно прекрасных бездонных глазах. Эта бездна манила и затягивала. Лань Ванцзи еле еле вынырнул из этого омута, снова неимоверным усилием воли заставил себя вернуться в реальность. Да, эти глаза были всегда чем то невероятным. Но лицо Вэй Усяня было серьезно, он продолжил: — Мне кажется, труп расчленили не только из-за обычной мести или ненависти. Это — жестокий способ подавления. Тот, кто разрубил мертвеца, умышленно выбрал места, где бушуют твари, и поместил туда части тела. Лань Ванцзи произнёс: — Изгоняй яд с помощью яда. Они уравновешиваются и сдерживаются друг другом. Вэй Усянь согласился: — Вот именно. И, поскольку вчера могильщик вырыл торс, больше нечему было подавлять затаённую злобу духов клана Чан, и стук по гробам начался вновь. По тому же принципу усмиряют друг друга сабли и трупы в стенах в родовом некрополе Ордена Цинхэ Не. Возможно, этот приём и берёт своё начало именно с некрополя клана Не. Всё указывает на то, что тот человек связан и с Орденом Цинхэ Не, и с Орденом Гусу Лань. Боюсь, противник нам достался непростой. Лань Ванцзи произнёс: — Подобных людей не так много. Вэй Усянь ответил: — Ага. Значит, истина мало-помалу выплывает на поверхность. Раз наш неприятель уже начал перемещать части тела, выходит, он или они уже волнуются. Наверняка, вскоре они сделают следующий шаг, и даже если мы не станем выслеживать их, они сами примутся нас искать. А высматривая нас повсюду, они, безусловно, наследят ещё больше. К тому же, рука нашего дражайшего друга также укажет нам направление… Но сейчас, всё же, нам стоит поторопиться. Остались только правая рука да голова. И мы должны оказаться на месте раньше противника. Тем временем призрачная рука указала на юго-запад. Там располагалась туманная местность под названием Шудун. Люди боялись этого места. Местность была весьма странная, видно было, что для жилья она вообще не подходила. Здесь были высокие горы и глубокие овраги, ветра здесь почти не было, круглый год стоял густой туман. Они добрались до небольшой деревни. Прямо перед деревней находилась развилка, ведущая в три разных направления. Две дороги были вытоптаны множеством ног, по ним часто ходили люди. А третья была вся заросшая сорняками, наверняка этой дорогой редко пользовались. В начале дороги стояла покосившаяся расколотая табличка, на которой было невозможно разобрать надпись. И будто назло призрачная рука указывала именно на этот путь. Вэй Усянь предложил: — Давай спросим местных. Лань Ванцзи кивнул. Вэй Усянь с лучезарной улыбкой направился к селянкам, которые кормили кур. Лань Ванцзи остался стоять у обочины, наблюдая за ним. Женщины были разного возраста, молодые и пожилые. Сначала они смотрели настороженно, потом начали отвечать на вопросы. Вэй Усянь показал на табличку. Женщины сначала испугались, потом начали что то рассказывать, оживленно жестикулируя. В сторону Лань Ванцзи никто из них даже не глянул. Да и кто бы смотрел на скучного нефрита, когда на небосклоне яркое Солнце! Солнце по имени Вэй Ин! Люди, ослепленные его лучами, просто не в состоянии смотреть на других! Они просто других людей не видят в его присутствии! Лань Ванцзи заметил, что женщины расслабились, начали шутить и улыбаться. Видно Вэй Усянь сменил тему. Но сам Лань Ванцзи не мог до сих пор сдвинуться с места. Возможно мешала многолетняя привычка, привитая с самого раннего детства строгими правилами Гусу Лань в отношении женщин. А возможно… Это было в высшей степени странным. Второй нефрит ощущал себя там лишним. Да, лишним! Вроде бы странно! Но… Рядом с таким ярким и теплым Солнцем, унылый скучный нефрит наверняка напугал бы и без того робких сельских женщин. Лань Ванцзи издалека наблюдал за ними. Он прождал уже довольно долго, но Вэй Усянь, казалось, всё ещё не собирался возвращаться. Лань Ванцзи вдруг почувствовал что ему плохо без него. Плохо без этого ненаглядного Солнца! А оно светило всем подряд, нисколько не заботясь о том, как сейчас темно и холодно второму нефриту без его ярких лучей! Лань Ванцзи чувствовал себя как брошенный ребенок. Он опустил голову, пнул камушек и принялся бесцельно катать его носком сапога. Через время он поднял голову и увидел, что Вэй Усянь что то вытащил из-за пазухи и передал самой симпатичной и бойкой женщине. Та смущенно улыбнулась и приняла подарок. Что это? За солнцем действительно нужен был глаз да глаз. Ждать уже не хватало терпения. Было такое ощущение, что Вэй Усянь совсем забыл о своем спутнике. И ему вполне нравится общество этих женщин, которые уже смущенно поглядывали на красивого парня с плохо скрываемым интересом. А тут было на что посмотреть! Яркий, красивый, высокий, стройный, с длинными черными волосами, перехваченными красной шелковой лентой. И с безумно обворожительной улыбкой, которая очаровывала и сводила с ума! И эти женщины уже попали под его сумасшедшее обаяние! Он подумал, что все-таки пора подойти. Только Лань Ванцзи собрался с духом и сделал первый шаг, как Вэй Усянь уже вернулся. Он встал подле Лань Ванцзи: — Ханьгуан-цзюнь, тебе следовало присоединиться ко мне. Во дворе даже кролики водятся! Лань Ванцзи вздохнул, безнадежно иронизируя в глубине души над собой. «Ну ладно, Солнце моё, дразни, что теперь поделаешь? Главное, не бросай меня так надолго! Теперь дразнить меня кроликами его коронная шутка. Наверняка я и вправду ночью болтал про кроликов.» Лань Ванцзи, притворившись, что не понял подкол, равнодушно произнёс: — Что ты у них узнал? — Дорога ведет в город И. Первый иероглиф на знаке — «И». — «И» как в слове «рыцарство»? — И да, и нет. — Что ты имеешь в виду? — Иероглиф верный, но значение — нет. «И» не как в «рыцарство», а как в «похоронный дом» Они направились по заросшей сорняками дороге. Вэй Усянь продолжил: — Девушки рассказали, что люди из этого города издавна умирали в раннем возрасте, либо по естественным причинам, либо от несчастных случаев — из десятерых выживали трое-четверо. Поэтому там довольно много похоронных домов для временного хранения трупов. К тому же, эта местность всегда славилась производством погребальных принадлежностей. Каждый житель города И, будь то гробовщик или изготовитель бумажных манекенов в совершенстве владеет своим ремеслом, и поэтому он стал известен именно под таким названием. Дорога была неровная, вся в трещинах и рытвинах. Солнце увлеченно рассказывало полученные сведения и совсем не смотрело под ноги, рискуя споткнуться. Лань Ванцзи непрерывно следил, куда наступал Вэй Усянь, пока тот говорил на ходу: — Ещё они сказали, что местные жители редко ходят в город И, а люди оттуда тоже нечасто покидают селение, разве только чтобы сбыть свой товар. За последние несколько лет оттуда почти никто не выезжал. Этой тропой не пользовались уже годами, потому неудивительно, что по ней столь трудно передвигаться. Он очень переживал, что Солнце, увлеченное разговором, споткнется и повредит свою драгоценную внешность. А эта его внешность была не хуже прежней, а в чем то даже превосходила самые смелые ожидания. Да и живой характер Вэй Усяня как солнце менял его новую внешность и подстраивал под себя. Так что выглядел он еще ослепительнее! Все время стояло перед глазами, как девушки смотрели на его сокровище раскрыв рты, наверняка кто то уже положил глаз на красавчика! Памятуя о его славе непревзойденного сердцееда, нефрит забеспокоился. Некоторое время они шли молча. Лань Ванцзи, не в силах сопротивляться искушению, чувствуя укол странного чувства, похожего на ревность, задал вопрос: — Что ещё? — А что ещё? — Что ты им дал? — А, ты об этом. Румяна. Вэй Усянь таскал долгое время эти румяна, терпел запах, который ему не нравился ради того, чтобы подарить женщине? Заметно было, что его любовь к женщинам очень сильна. Ну, что ж! Придется с этим мириться и быть рядом. Ничего не поделаешь, куда деваться? Вэй Усянь сказал: — Людей, которые отвечают на твои вопросы, как-никак, нужно благодарить. Сначала я хотел дать им денег, но девушки слишком перепугались и не решились взять их. Зато им очень понравился аромат румян. Скорее всего, они впервые в жизни видели нечто подобное, поэтому я подарил им коробочку. Лань Ванцзи смотрел на свое сокровище и думал, что никогда, никогда он не сможет стать для этой звезды по имени Солнце больше, чем приятелем. «Он—Солнце, готовый обогреть и осветить весь мир! Он —живая легенда! Он—звезда. Нет. Он—вся моя вселенная! А кто я? Скучный зануда-нефрит. Мало того, что унылый и чопорный, так еще и озабоченный.» Тут ярко сияющее сокровище выдает гениальную фразу: — Ханьгуан-цзюнь, почему ты так на меня смотришь? Да, я знаю, что те румяна были не самого лучшего качества. Но ведь и я уже не такой, как раньше, всегда имевший при себе ворох цветов, серёжек и шпилек для волос, чтобы преподносить их женщинам. Мне на самом деле больше нечего было дать им, и румяна — всё же лучше, чем ничего. «Ну что сказать? Убил! Не в бровь, а в глаз! Так что, Лань Ванцзи, стой где стоишь! Мечтать не вредно!» Лань Ванцзи неслышно вздохнул. Что он мог на подобное сказать? Ничего! Ровным счетом. Да и какое он имел право? Оставалось только молчать и делать вид, что ничего не происходит. Все хорошо. «Да, люблю, но оно ему надо? Это не просто любовь, это уже одержимость. Лань Ванцзи, посмотри реально на вещи, будь скромнее в своих мыслях. Откажись уже от иллюзий! Сними корону! Может отпустит? Столько лет тешил себя призрачной надеждой! Вот напоролся! Просто прими тот факт, что это для тебя недоступно! Состыкуй свои желания и возможности! И держи себя в рамках!» Лань Ванцзи усилием воли заставил себя отвернуться и больше не смотреть, чувствуя, что его взгляд становится слишком откровенным. Они шли все дальше и дальше. Лань Ванцзи больше не задавал вопросов о своих ночных похождениях, он силился вспомнить хоть какую то деталь. В памяти всплывали отрывки. Вэй Усянь стоит и разговаривает с Вэнь Нином. Лань Ванцзи сидит на кровати, перед ним ходит туда сюда Вэй Усянь такой весь прекрасный, что невозможно оторвать восхищенного взора. И, кажется какой то туманный разговор про кроликов. Но, все это был сон, воспоминания были смутные и все время убегали. Да. Возможно разговор про кроликов точно был. Остально скорее всего точно сон. Чем дальше они шли, тем гуще становился туман. Призрачная рука сжалась вдруг в кулак и они уперлись в городские ворота. Краска на них давно выцвела, створки были полуоткрыты. Место выглядело совсем непригодным для жилья. Вэй Усянь сказал: — Фэншуй (4)тут просто ужасен. (4Фэншуй — определение по условиям местности наиболее благоприятного места для жилища.) Лань Ванцзи неспешно кивнул: — Бесплодные горы и бурные реки. Город окружали скалы, склонившиеся прямо над ним, как будто собирались рухнуть на город. Было весьма неуютно. Лань Ванцзи и Вэй Усянь одновременно посмотрели друг на друга и вместе прошли в ворота. Внутри туман был еще гуще, их взору предстала длинная безлюдная улица с домами по бокам. Они не сговариваясь, на несколько шагов приблизились друг к другу и вошли в город вместе. Было очень тихо, людей нигде не было видно. Они прошли порядочное расстояние, туман стал еще гуще. Уже на расстоянии вытянутой руки предметы еле были видны. Лань Ванцзи все ближе и ближе прижимался к Вэй Усяню, чтобы не потерять его. Вэй Усянь тоже придвинулся ближе. Вдруг его нога обо что то споткнулась. Он наклонился, взяв за руку Лань Ванцзи, поднял странный предмет. Это оказалась бумажная голова, размалеванная яркими красками. Неожиданно промелькнула низкая худая тень, она двигалась очень быстро. Лань Ванцзи обеспокоенно сказал: — Смотри в оба. Будь начеку. Потом они услышали стук, как будто кто то колотил бамбуковым шестом по земле. Вэй Усянь выпрямился и спросил: — Ты это слышал? Лань Ванцзи ответил: — Топот и бамбуковый шест. Вдруг из окружающего их тумана вновь раздались шаги, на этот раз спереди. Похоже, группа людей, молча, с большой осторожностью приближалась к ним. Вэй Усянь быстро вытащил талисман Горящего мрака и кинул вперёд. Но люди впереди них заметили, как в их сторону что-то летит, и тут же ринулись в атаку!