Second Breath.

«Боже, он действительно это сделал?». «Я слышала, он наехал на старушку, его лошадь насмерть затоптала её копытами.». Дио вздохнул, посмотрел вперёд, поднимая подбородок, как учила его когда-то родная мать, которая бросила его ранней весной, когда ему было пять лет. Он до сих пор помнил ещё не сошедший снег, медленно падающие с неба снежинки, кружившие за решёткой денника, в котором он сидел. Внутри было сухо, тепло, пахло лошадиным потом, но мальчик не обращал на это внимания. Гораздо больше его интересовала вороная лошадь, жующая сено и иногда прижимающая уши. Мальчик смотрел на её лоснящуюся шерть, на тёмную гриву, длинный хвост. Она была похожа на большую игрушку, только более мягкую и тёплую. Дио хотел было прижаться к ней, но всё же не осмелился этого делать, потому что чувствовал, что животное это довольно опасное, и ему следует быть предельно осторожным. Он сидел на небольшом пучке соломы и ждал прихода матери, но та не вернулась, не забрала его. Наступил поздний вечер, стало гораздо холоднее, несмотря на то, что в конюшне было довольно душно. Мальчик чувствовал озноб, крепко сжимал в руках края тонкой курточки, которая едва могла согреть его худое, маленькое тельце, стучал зубами, а затем вдруг замер, чувствуя, как к его лбу прижался влажный, мокрый нос, а затем его лицо обдало тёплым дыханием. Лошадь остранилась, немного попятилась, но больше ничего делать не стала. Дио замерзал, постепенно терял сознание, и даже не услышал стука массивных дверей, не почувствовал, как его взяли на руки и вынесли из денника. Мальчик пролежал с лихорадкой неделю. Истощённый, брошенный, почти замёрзший насмерть. Дио продолжал цепляться за жизнь, а мужчина, нашедший его, всеми силами стремился ему в этом помочь. Уилл не спал ночами, следя за состоянием мальчика, который почти всё время спал, очень редко приходил в себя и часто бредил во сне. Он звал свою мать по имени, ворочался, дрожал, а Джостар в этот момент боялся, что с минуты на минуту услышит громкий последний вздох. Но вскоре мальчик пошёл на поправку. Первое время Дио ничего не говорил, просто смотрел на свою руку, которую проткнула игла капельницы, иногда поглядывая на незнакомца, который что-то говорил ему. Брандо не было интересно, все мысли были только о женщине, которая бросила его. Может, она не нашла его на конюшне, и сейчас продолжает поиски? — Где… — прохрипел мальчик, заставляя мужчину замолчать. — Ты что-то хочешь? — спросил Уилл, садясь рядом с мальчиком, чтобы услышать его. — Мама… Где она? — спросил тихо Дио, понимая, что сил едва хватало даже на это. Мужчина замолчал, поджал губы. Мальчик всё понял. Она действительно оставила его. Но почему? Что Дио сделал не так? Он заплакал, а Уилл принялся его успокаивать, обещая, что обязательно найдёт её. Но так и не смог сдержать слова. «Такой ужас. Говорят, он изнасиловал девушку в деннике конюшни!». «Да? Я так и знала. Видела его взгляд? Смотрит так, словно сожрать хочет.». «Да он просто обычный пижон.». Слухи. Столько ужасных лживых подробностей о своей личной жизни выслушивал Брандо на протяжении нескольких лет. Дио боялись, сторонились, за его спиной постоянно перешёптывались, но парень приучил себя не обращать на это внимания. Людей всегда пугало всё неизведанное, а в маленьком городе им жилось слишком скучно, поэтому и начали они травить друг другу байки про хладнокровного и жесткого жокея. «Лучше бы его Лилит тогда затоптала.». Парень ухмыльнулся, вспоминая эту фразу, сказанную случайной прохожей, которая заметила его, тут же закрыла рот рукой, словно обожгла язык, и убежала в сторону дома. Местные зеваки тут же ушли врассыпную, а Дио продолжал ехать на своей лошади, демонстративно держа спину ровно, показывая всем своё превосходство и надменно поднимая подбородок. Лилит, вороная кобыла, самая опасная и неуправляемая лошадь, которая была у Уилла за всю его работу на ферме, не тронула маленьного мальчика. Этот случай поразил всех, и маленький Дио стал местной знаменитостью. Про него говорили в каждом доме, как о небывалом явлении. Но со временем слова о Брандо стали меняться. Парень сторонился людей, не водил близких знакомств. У него не было друзей, потому что разговаривать он ни с кем не хотел. Не считал это необходимым. Ещё в детстве Дио понял, что люди были жестокими и лживыми. У него закралась обида на отца, который ушёл из семьи, бросая их с матерью одних на улице, на людей, которые унижали скитающихся по улице бедняков, на женщину, которая в один день просто исчезла, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний. И эта обида росла вместе с мальчиком, вкупе со слухами делала из него монстра. Да, Дио не был святым. Но убийства и изнасилования не были в его прерогативе. Ему не нужна была всеобщая любовь. Он просто хотел найти своё место в жизни, стать профессиональным жокеем и убраться куда подальше. Парень знал свои сильные и слабые стороны, поэтому решил начать с малого. Пока что ему нужно было развиваться, и Дио действительно начал усердно тренироваться, изучать конный спорт, а Уилл его с радостью поддерживал в этом. Мужчина безумно любил лошадей, да и в конном спорте неплохо разбирался, поэтому обучил парня всему, что знал сам. — Лилит растрепала насмерть мужчину, который сидел на ней. Сначала лошадь хотели отдать на живодёрню, но я выкупил её. Ты даже не можешь себе представить, как тебе тогда повезло, Дио, — Уилл часто рассказывал парню эту историю, и Брандо со временем начал понимать, что это всё было не просто так. И то, что мать бросила его в деннике самой опасной лошади, и то, что его всё же нашли и смогли вытянуть из объятий смерти. У всего этого была какая-то цель. И Дио знал, в чём она заключалась. Ему суждено было стать жокеем. Лошади слушались его, сразу успокаивались, стоило парню подойти к ним и просто прикоснуться к морде. Было и так, что его пытались укусить, но Брандо будто знал всё наперёд, одёргивал руку, а затем протягивал лошади угощение, чтобы её успокоить. Он понимал лошадей, и те тоже чувствовали от него какую-то подавляющую энергетику, заставляющую подчиняться. Парень всегда был спокойным, даже местные разговоры его не цепляли, правда с приездом Джонни его хрупкое спокойствие рассыпалось на части. За эти полтора месяца Дио убедился, чего ему на самом деле не хватало. Слава, карьера, деньги — это всё можно получить в любой момент, даже совершенно случайно, но вот внимание и признание в одно мгновение оказались для парня более ценными. Может, это потому, что Джонни заставил Брандо посмотреть на мир другими глазами? Парень точно не мог ответить на этот вопрос. Он просто знал, что должен был избавиться от этого надоевшего ему парня, который сейчас разрушал не только планы Брандо, но и его представление о мире. Всё, что парень считал неправильным, теперь вдруг начало казаться довольно естественным. Он часто закрывался в комнате, рисуя лошадей, случайных прохожих, простенькие пейзажи. Самой первой картиной, которая у него получилась действительно красивой, была та, на которой Дио запечатлел Лилит. Лошадь, красиво изогнув шею, словно лебедь, бежала по полю. После этого Брандо часто рисовал наброски, иногда сотворяя из них что-то по-настоящему красивое. И Уилл хвалил его за это, но парню было абсолютно плевать на свой талант и внимание мужчины. До того самого момента, пока в доме не появился Джонни, и всё внимание стали уделять только ему. Дио усмехался, думая, что это было детским поступком — ревновать и требовать к себе такого же отношения. Почему-то ценность вещей осознаёшь только тогда, когда её теряешь или видишь у другого. Это как с украшениями. Если тебе понравилось, как они выглядят на ком-то другом, тебе тоже захочется их примерить. И Брандо тоже хотел попробовать снова. Может, тогда бы он тоже отвечал добром Уиллу, который растил его с пяти лет. Может, тогда никто бы не стал говорить про него глупости и жить стало бы проще? Может, у Дио тогда появились бы друзья и не только. И Брандо избавился от лишнего звена в этой цепочке, пусть и не оправдывая сплетни, но всё же довольно жестоко. Ему было всё равно, что Уилл узнает. Со временем мужчина бы всё понял и забыл бы о таком поступке через несколько дней, а Дио снова бы попробовал поиграть немного роль Джонни. Он хотел присвоить себе всё внимание, которое когда-то получил Джостар. Это было довольно приятно — забирать чужое. Дио ухмыльнулся, поднимаясь по лестнице в свою комнату, вспоминая, как тогда Джонни разгадал его секрет. Да, Брандо завидовал ему, потому что до встречи с этим парнем имел всё, что хотел, а затем вдруг выяснилось, что желал Дио гораздо большего. Половицы под ногами тихо скрипнули, когда Дио поднялся на самую верхнюю ступеньку, а затем парень пошёл в сторону комнаты. Как ни странно, сегодня была такая же погода, как и в тот самый день, когда от него избавились. Брандо немного понаблюдал за тёмными пятнами на белом фоне. Грязь уже начала проглядывать через слой снега. Брандо не любил эту погоду ещё из-за того, что нельзя было покататься на лошади. Конечно, можно было бы попросить Уилла отвезти его в манеж, но Дио редко мог застать мужчину дома. Как выяснилось, ещё осенью Джостар решил потихоньку открыть ещё один небольшой бизнес. Разведение кроликов показалось ему довольно выгодным, поэтому мужчина постоянно ездил за необходимым оборудованием, за сырьём и часто пропадал. Но в этом были и свои плюсы. Дио мог смотреть телевизор, не боясь, что ему кто-нибудь помешает, мог включать отопление на полную. Брандо терпеть не мог холод, а Уилл не любил жару, и это действительно было проблемой, когда на улице становилось холодно. Даже сейчас Дио был одет в тёплый свитер крупной вязки и шерстяные носки. Поёжившись, парень зашёл в свою комнату. На стенах висели картины, наброски. Брандо рисовал абсолютно всё, ему нравился сам процесс, а результат радовал ещё больше. Парень улыбнулся, подходя к письменному столу и смахивая ненужные листы бумаги, на которых были сделаны только эскизы. Прямо под этой тонкой стопкой лежал плотный холст. Он пока не был покрыт красками, но Брандо с нежностью провёл по чёрным полосам, представляя на их месте яркие цвета. Цвет слоновой кости, насыщенный фиолетовый, сиреневый, малиновый, а затем коричневый, напоминающий больше кофе по оттенку. Рука на мгновение замерла над нарисованными пухлыми губами, затем указательный палец осторожно, едва касаясь холста, мазнул по нижней. Кто бы мог подумать, что монстр будет так бережно касаться такого чудесного творения. Что руки убийцы и насильника, каким все видели Брандо, смогут сотворить такое. Нечто по истине прекрасное и привлекательное, смотрящее на него большими глазами с длинными ресницами. Парень отошёл от стола, затем принялся искать в выдвижном шкафчике акриловые краски. Именно в такие пасмурные дни, наполненные серыми красками, хотелось включить музыку погромче и продолжить заниматься тем, что тебе действительно доставляет удовольствие. Дио больше нравилось предвкушать итог. Он уже не мог дождаться, когда закончит свою очередную картину, которую однозначно повесит рядом со своим самым первым рисунком. Но нельзя было торопиться. Нужно было всё сделать аккуратно. Дио набрал немного красок на палитру и начал мысленно представлять, как он будет распределять цвета, как сделает тени и блики. Образ в его глазах сейчас был настолько ярким и свежим, что хотелось передать его полностью, даже самую его малейшую деталь. Первый мазок, затем второй, и далее потянулась цепочка аккуратных, но тем не менее уверенных движений. Дио полностью погружался в работу, не замечая ничего вокруг. И именно в такие моменты он считал себя по-настоящему счастливым даже в такой пасмурный, холодный день.

***

Впервые он влюбился в семнадцать лет. Раньше его не интересовали окружающие, Дио не замечал никого. Он просто посвящал всё своё свободное время тренировкам, но в один момент заметил, как Джайро шёл в сторону конюшни с новичком. Короткие розовые волосы иногда колыхались из-за лёгкого летнего ветерка, оголяя тонкую белую шею. Пуля громко заржала, привлекая к себе внимание новичков, и девушка обернулась, рассматривая лошадь и всадника, сидевшего на ней. Глаза цвета горячего шоколада так и остались в памяти Дио. Парень замер, не понимая, что с ним произошло. Он вдруг почувствовал себя странно. Сердце бешено забилось, а дыхание на мгновение спёрло. Если бы не уверенность в себе, Брандо отвёл бы взгляд, но он продолжил смотреть на девушку, которая поджала губы и посмотрела на Джайро, продолжавшего что-то ей рассказывать, попутно показывая пальцем на денники. Дио же продолжил объезжать молодую кобылу, которую Уилл приобрёл неделю назад. На улице был конец августа, но жаркие дни закончились ещё в середине месяца. Лошади испытывали облегчение, потому что мешающей мошкары было не так много, да и Брандо это радовало. Пуля сходила с ума, когда её начинали покусывать мошки, часто приплясывала на месте, вынуждая всадника хлестать её плёткой, а затем успокаивалась, смиряясь со своей участью. Меньше, чем за две недели, парень смог приручить молодую и неопытную лошадь, и та уже вела себя более смиренно и спокойно. Дио не был жестоким, просто требовал от лошади ровно столько, сколько та могла дать, не делая поблажек, и Уилл доверял парню обучение многих новичков. Травмы тоже были, но Брандо быстро учился на собственных ошибках, поэтому очень редко оказывался сборошенным с седла. Чего нельзя было сказать о Пэнтс, которая, как сказал Уилл, оказалась парнем. Но со временем зоркий взгляд художника стал помечать некоторые детали во внешности Хот, которые та пыталась скрыть от окружающих. Она часто носила водолазки, пытаясь скрыть отсутствие кадыка, мешковатую одежду, и Брандо быстро раскрыл её тайну. Убедился в правильности своих догадок парень ещё тогда, когда невольно подслушал разговор Хот и Джонни на кухне. Он до сих пор помнил, как тогда замер, услышав тонкий, нежный голосок, затем почувствовал, как сердце начинает выпрыгивать из его груди. И от этого чувства не хотелось избавляться, наоборот, Дио хотел подойти ближе, снова посмотреть на девушку. И он сделал это. Спустился вниз, но, заметив его, Пэнтс снова замолчала, напряглась, стала похожей на кошку, которая вдруг заметила на горизонте голодного пса. Брандо ухмыльнулся, отворачиваясь от девушки, чтобы не видеть этих испуганных глаз. Именно в такие моменты он начинал ненавидеть людей, которые распускали эти ужасные слухи, и Джонни, который теперь присвоил Хот себе. Она не выдержала и ушла, громко закрывая дверь и заставляя Дио почувствовать себя настолько паршиво, что тот только горько усмехнулся. Почему все так относились к нему? Как только парню начинало казаться, что он смирился с одиночеством, как это чувство снова напоминало о себе, ударяя по больному. Брандо ведь был лучше, чем Джостар, как тогда казалось жокею, когда он сидел напротив парня и пил горячий кофе, рассматривая при этом напуганного парня. Это уже начинало раздражать. Джонни тоже убежал от него, как только раздался звонок, а затем слёзно умолял Брандо помочь ему. И Дио в мыслях усмехался над парнем, считая такое поведение двуличным. Он помог, хотя не хотел этого делать. Почему он так поступил? Может, потому что не мог смотреть на слёзы? Видимо, это осталось с ним ещё с детства. Диего имел очень мало слабостей, но вид заплаканного лица и умоляющего взгляда вынести не мог. Именно в тот самый день Брандо снова почувствовал страх. Джонни сообщил о выстреле, и о том, что Хот уехала в лес, Дио уже додумался сам. Брандо подгонял Пулю, которая бежала так быстро, как только могла. Он даже не думал о том, что выстрелы могут повториться, и тогда он сам пострадает. Сейчас все его мысли занимала она. Дио боялся даже подумать о том, что с Хот случилось что-то страшное. Он давно уже следил за маршрутом девушки, поэтому без труда отыскал её. Пэнтс стояла рядом с Европой, хлопая её по шее и шепча что-то. Дио успокоился, однако спешить он не стал, боялся спугнуть девушку, которая, хромая, подошла к боку лошади и, шипя от боли, залезла на мокрую от пота спину. Раздался болезненный стон, и Брандо вздрогнул, когда увидел повернувшуюся к нему Пэнтс, которая заметила его. Они недолго смотрели друг на друга, не решая двинуться с места. Хот приоткрыла рот, вздыхая, и посмотрела прямо в голубые глаза, наполненные жалостью и страхом, а затем отвела взгляд в сторону. Она догадалась. Дио первый пришёл в себя, подъехал к ней. — Ты как? — Упал с Европы, когда услышал выстрел. Это просто царапина, — девушка решила продолжить спектакль, а Дио в ответ на это только ухмыльнулся. «Просто царапина» оказалась содранной кожей на колене, а сама девушка сейчас была с головы до ног покрыта грязью. Но Дио был рад, что Пэнтс пострадала не так сильно. Он втайне беспокоился за неё, хотя ему было не свойственно это чувство. Брандо вообще мало кому мог посочувствовать. Внимательный взгляд снова прошёлся по белой шее, спутанным розовым волосам и бледным щекам, на одной из которых виднелась маленькая царапина. Они ехали молча, и каждый в этот момент думал о своём. Дио не был застенчивым, он просто не знал, как начать разговор. Любое предложение, звучавшее в его голове, казалось безумно глупым, поэтому он решил просто ничего не говорить, и продолжал иногда смотреть на Хот, которая, как всегда, ровно держалась в седле, была такой же грациозной, как и Европа. Они дополняли друг друга, казались одним целым. И Дио стал ловить себя на мысли о том, что каждый раз он восхищался этим дуэтом. Да, лошадь у Хот не могла сравниться с Пулей, но данные у неё всё же были неплохими. Как и у наездницы. Дио усмехнулся своим мыслям, затем ещё раз скользнул голодным взглядом по тонкому телу. Он ни за что не стал бы принуждать Хот, но, стоило признать, что в жадности Брандо никому пока не уступал. И он сходил с ума, когда думал, что девушке может нравиться Джонни или замечал на девушке чужие взгляды. Тогда ему безумно хотелось подойти к ней и сделать своей. Только своей. Но тогда Диего ничем не отличался бы от того ублюдка, что приставал к его матери. Будучи ребёнком, он прочувствовал этот страх вместе с ней. Мальчик невольно застал эту сцену, когда случайно проходил мимо комнаты, которую им выделил в доме один богатый мужчина. Имени его Брандо уже не помнил, да и не имел ни малейшего желания хранить его в своей памяти. Он знал только, что их с матерью он приютил как раз после того, как его отец выгнал их из дома. У Дио кровь стыла в жилах, когда он вспоминал об этом. Детская память мало что могла запечатлить, но именно эту сцену решила оставить в голове маленького Брандо, который в тот день поклялся себе не совершать таких ужасных вещей. В тот же вечер они с матерью сбежали из этого злополучного дома. Дио слышал за спиной громкие крики мужчины, затем смотрел на свою мать, которая тряслась от рыданий и сжимала на груди порванную блузку. На улице было холодно. Безумно. И тогда Брандо остался один. Она ничего не сказала ему на прощание. Просто исчезла. Дио цокнул, прогоняя невовремя всплывшие воспоминания, затем посмотрел на девушку, которая украдкой поглядывала на него, вздрогнула, понимая, что её поймали. Они подъехали к конюшне, и Брандо всё же решил предложить свою помощь. Хот, как и ожидалось, отказалась, и парень снова стал чувствовать себя паршиво. В голову начали лезть мысли о том, что Джонни девушка вряд ли бы стала отказывать, если бы он предложил помощь. Дио ничего не мог поделать со своими чувствами. Они росли с каждой минутой, как и потребность в общении. Он старался чаще пересекаться с девушкой, невольно задерживал на ней взгляд, рассматривая новые детали. Например, ярко розовую помаду, которая сочеталась с карими глазами и белой кожей, или свитер цвета фуксии. Брандо запоминал всё, и один раз с ужасом подумал, что был похож на одержимого, но потом стал лучше понимать своё состояние. Интерес. Ему хотелось просто получше узнать Хот. Что она любит, какую одежду носит — ему было интересно абсолютно всё, что хоть как-то касалось девушки. Вечерами Дио грезил о том, как бы он разговаривал с Пэнтс, чем бы они занимались в свободное от учёбы и конюшни время. И думать об этом было гораздо приятнее, чем о грязных слухах и матери. Но больше всего Брандо нравилось сидеть рядом, чувствовать приятный запах, исходящий от Пэнтс, и смотреть фильм, который ей нравился. Ему было плевать, что он много раз видел его. Если рядом была Хот, Дио готов был сидеть на этом треклятом диване несколько часов подряд. Тяжелее всего парню было, когда он слышал тихие шаги в коридоре и еле сдерживал себя, чтобы не пойти за девушкой. Дио так и не смог заснуть той ночью, когда Пэнтс ночевала у них дома. Разные мысли стали лезть в голову. И многие были настолько абсурдными и грязными, что парень испытывал отвращение к самому себе. Как он смел думать о пошлостях, когда даже не смог сделать Пэнтс своей? Девушка казалась золотым кубком, который манил к себе жокея. И Дио прекрасно понимал, что ему предстоит хорошенько потрудиться, чтобы заполучить этот ценный приз, но он был довольно упрямым и всегда добивался того, чего желал. Ему оставалось только поджидать подходящий момент. Но в одно мгновение его терпение лопнуло. Дио разозлился, когда увидел, как девушка, улыбаясь, обнимала Джонни. Ревность застилала разум, заставляя парня поступать необдуманно. Он захотел избавиться от Джостара, окончательно решил сделать жизнь этого парня похожей на ад. Рука сама потянулась к блокноту Уилла, лежавшему на столе в его кабинете. Дио почувствовал удовлетворение, когда увидел номер, написанный на пожелтевшей от старости бумаге. Но простого звонка ему было мало. На душе всё равно осталась эта тяжесть, даже после того, как Джостар уехал. И Брандо снова сорвался, когда увидел Пэнтс, искавшую взглядом Джонни. Ревность заставила его действовать необдуманно. Опять всё сходилось к Джостару. Дио сжал руки в кулаки так сильно, что побелели костяшки. Он подошёл к Хот, которая стояла возле денника Европы и кормила лошадь моковью. — Джонни искала? — спросил Дио, не скрывая ухмылки. Пэнтс вздрогнула и обернулась. Снова этот страх, снова напряжение. Дио сжал зубы, на его лице выступили желваки, а брови нахмурились. — Д-да, — прохрипела она поддельным голосом. — Он уехал к себе, — сказал Брандо, складывая руки у груди и наблюдая за Пэнтс, которая сняла с рук грязные перчатки и пошла в сторону мешков. — Как же так? Я думала, он здесь надолго. Джайро, наверное, сейчас очень плохо, — Хот даже не знала, как ранила Дио своими словами. Она снова думала не о Брандо. Тонкая нить, поддерживающая самоконтроль парня, оборвалась. — Я знаю, что ты на самом деле не парень, — сказал он и подошёл ближе к Хот, которая замерла, упёршись взглядом в свои руки, державшие перчатки. — Хотя, думаю, это не было такой страшной тайной, раз Джонни ты рассказала. — И что с того? — девушка вдруг осмелела. Она подняла свой взгляд, заставляя Дио вновь почувствовать трепет внутри. — Почему ты рассказала ему? — Брандо продолжал идти к Пэнтс, заставляя её отступать назад, к стене, загоняя девушку в угол, не осознавая, что тем самым он пугал Хот, которая не могла нормально стоять на ногах из-за страха. — Тебе какое дело? — голос девушки дрогнул, и для Дио это стало последней каплей. Разум на мгновение отключился, парень схватил девушку одной рукой за талию, а другой прикоснулся к её щеке, и затем прижал к себе, наклоняясь, оставляя лёгкий поцелуй на её губах. Больше он ничего не успел сделать, потому что Пэнтс укусила его за губу и оттолкнула от себя. Дио вдруг осознал, что сделал, когда увидел задрожавшие губы Хот и её испуганный взгляд. Девушка убежала, оставляя Брандо одного, а жокей упал на колени, понимая, что в одно мгновение из-за своей ревности потерял всё. Уилл точно узнет о том, что Дио позвонил тогда Джостару, а Хот теперь будет сторониться его ещё больше, если вообще придёт на ферму снова. Парень схватился за голову, пытаясь успокоиться, но страх и злость никуда не делись. Люди, которые разговаривали за его спиной, вдруг оказались правы. Дело было не в Джонни и не в Хот. Во всём был виноват только он сам. Брандо теперь на всю жизнь запомнит этот взгляд. Пэнтс готова была заплакать от страха. Вот, что он наделал. Дио стал теперь ненавидеть самого себя. Как он мог сорваться? Почему он поступил именно так? Парень сидел на бетонном полу и продолжал думать обо всём: о своей влюблённости, глупой ревности и поступке, который он поклялся не совершать ни за что в жизни. Очнулся парень только спустя десять минут. Хот, как и ожидалось, уже убежала домой, но Дио всё равно продолжал её искать в надежде, что она сейчас сидит где-нибудь рядом. Но её нигде не было. Этим же вечером полностью опустошённый Дио спустился вниз, чтобы поужинать с Уиллом, который встретил парня недовольным взглядом и нахмуренными бровями. — Это ты позвонил ему? — спросил мужчина прямо, а Дио ухмыльнулся. Все его предположения оказались верными. — Да, — Брандо решил окончательно испортить свою репутацию. Теперь он был монстром даже в глазах приёмного отца. Он поднял взгляд, ожидая увидеть презрение, но, к удивлению, не нашёл там ничего, что даже отдалённо напоминало бы это чувство. — Почему ты так поступил? Джонни было так хорошо здесь, — сказал мужчина, грустно вздыхая. — Ага, очень, — ответил Брандо, не скрывая раздражения. — Прости, если я где-то был неправ или уделял тебе недостаточно внимания. Просто я слишком хорошо знаю своего брата. Он избавился от Джонни, как от сломанной вещи, бросил его. Я думал, вы сможете найти общий язык и подружиться, — сказал Уилл, признавая своё поражение и заставляя Дио почувствовать лёгкий укол вины. — Этому позёру никогда не понять меня, — сделал вывод Брандо и уже собрался уйти в комнату, но Джостар остановил его. — Он зарабатывал деньги на горе собственного сына. Только представь, мой брат специально привозил врачей к себе в дом, чтобы те забирали кровь у Джонни. У инвалида. Это он рассказал мне вчера вечером, — сказал мужчина так тихо, что его едва можно было услышать. Но Брандо ничего не упустил. Уилл был разочарован, но не в своём приёмом сыне, а в собственном брате. Дио всё же посочувствовал Джонни, но жалеть о том, что уже сделано, было слишком поздно. К сожалению, парень не сможет уже повернуть время вспять и избавиться от чувств, съедающих его изнутри. — Ты ни в чём не виноват, — сказал парень, затем медленно поднялся наверх. На столе лежал чистый холст без подрамника, и Дио громко вздохнул, понимая, что долго теперь не сможет ничего нарисовать. Он горько усмехнулся, падая на кровать и думая о том, что в итоге сделал хуже не только Джонни, но и себе, а затем дотронулся до горячей губы, на которой ещё сохранилось ощущение прикосновения нежной кожи, и одёрнул руку, почувствовав лёгкую боль.