ЧАСТЬ I
Дети, к которым относятся с уважением и поддержкой, более эмоционально устойчивы, чем те, которых постоянно защищают. Тим Селдин, «Энциклопедия Монтессори»
***
Август 1996 года — Сэр, юная мисс проснулась, — механический голос ДЖАРВИСа оповестил потерявшего ход времени Тони, который практически сразу же поднял голову от своих разработок. Он оглянулся на кроватку, в которой плакала дочь, и нервно вздохнул. Комната Лили была сделана в нежно-фиолетовом цвете, в ней была её кроватка, два огромных пуфика, большая книжная полка, рядом с которой стоял пеленальный столик, а также большое панорамное окно с видом на море. Как только девочка вырастет, то не захочет из этого уютного уголка уходить. Ну, по крайней мере, мужчина на это надеется. — Могу предположить, что юная мисс голодна, сэр, — сказал ДЖАРВИС, хоть как-то давая подсказку хозяину. Лилиан всё плакала, мотая своей головой. Она была вся жутко недовольная и красная; наверное, если бы Тони не был таким нервным сейчас, то обязательно бы посмеялся. Первый опыт. С чего-то всё равно придётся начинать делать первые шаги самому, а не ожидать их от кого. Да и было бы глупо ожидать их от маленького ребёнка. ДЖАРВИС. Что бы Тони делал без него? Старк аккуратно, словно боясь навредить ребёнку, взял её на руки, придерживая голову предплечьем. Мужчина боялся глубоко вздохнуть, что уж говорить о том, дабы пошевелиться. Не двигая корпусом, а передвигая лишь одними ногами, Тони оказался на кухне. А вот что делать ему дальше? — ДЖАРВИС, что мне делать дальше? — спросил Тони, а его взгляд бегал по всем кухонным приборам, еде. Голос искусственного интеллекта ответил мгновенно: — Сэр, вам нужно положить юную мисс в переносное кресло, а затем взять бутылочку и примесь. Это находится на второй полке. И дальше следовать инструкции. Тони переживал, что сделает что-то не так. Но он следовал указаниям ДЖАРВИСа. И почему его сейчас нет физически рядом? Он бы помог с ребёнком. Нет. Это только обязанность Старка. Намешав смесь по пропорциям, мужчина дал ребёнку бутылочку. Лилиан непонимающе посмотрела своими красными глазами на неизвестную вещь перед её лицом, ведь до этого момента её кормила мать. Девочка вытянула свои малюсенькие ручки вверх и приоткрыла дрожащий рот. Она будто осознавала, что отец сильно нервничал, поэтому перестала плакать и просто смотрела своими невинными серыми глазами в его напуганные. За несколько минут малютка смогла опустошить всю бутылочку с молоком, и мужчина в душе позавидовал аппетиту мелкой, ведь у самого в последнее время в желудке бывает лишь фастфуд, да и алкоголь, который он уже в рот не брал неделю — готовился к приезду Лили, чтобы Елена убедилась, что он как стёклышко. Несмотря на отсутствие материнского инстинкта у Хокинз, Тони всё равно считает — но никому не признаётся, — что у неё довольно сносно выходит быть матерью. Мужчина аккуратно забрал из рук маленькой девочки бутылочку, которая была пустой, оставляя сидеть дочь в этом кресле. А сам Тони почему-то решил, хоть и никогда с этим не сталкивался, помыть бутылочку. Да и честно, он не особо понимал, как туда может пролезть его рука. Подойдя к раковине, он включил воду погорячее и наполнил наполовину бутылочку, прикрыв ладонью отверстие, начиная из стороны в сторону трясти. Вроде бы получалось. Старк повторил своё действие ещё раз и оставил бутылочку высыхать. Может, он это умел делать на подсознательном уровне. — ДЖАРВИС, — начал Тони, тяжело вдыхая. — Что мне теперь с ней делать? — Положите бутылочку высыхать, а затем её стоит убрать в «чертовски неудобный ящик», как ранее вы выразились, сэр, — с какой-то… насмешкой? сказал искусственный интеллект, речь которого казалась уж слишком живой в эту секунду. — Да-да, — без энтузиазма ответил Тони на слова своего помощника. — Я уже оставил бутылку на кухонной тумбе. Что мне делать с ребёнком? Маленькая Лили, словно поняв, что речь идёт о ней, довольно взвизгнула и начала махать своим ручками, то надувая, то сдувая нижнюю губу. Из её рта выходили слишком забавные звуки, и мужчина не смог сдержать усмешки, глядя на дочь. — Думаю, через некоторое время юная мисс уснёт, — отвечает ДЖАРВИС на вопрос, о котором Тони невольно забыл. — Я скачал все убаюкивающие детские песни, благодаря которым, по мнению общества, мисс Лилиан сможет в скором времени уснуть. — Отлично, — сказал Тони, потирая ладони друг о друга, подходя к дочери и осторожно подхватывая её под мышки, вытаскивая из этого стула. — Тогда, ДЖАРВИС, будь так добр, создай небольшой плейлист и включи эти мелодии, чтобы она смогла поспать, а я — поработать, — с этими словами Старк отправился в детскую. — Как скажете, сэр, — только и ответил ДЖАРВИС, но мужчина уже не слушал его. Всё внимание Старка было обращено дочери, схватившую своим кулачком его футболку. Если бы живой ДЖАРВИС видел это, то всплакнул и сказал, что это самый очаровательный момент на его памяти. 20 сентября 1996 года День рождения Лили настал слишком быстро, по мнению Тони и Елены. Если первый думал об этом с лёгкой грустью, то вторая — с непониманием. Казалось бы, что только вчера этот маленький монстрик появился на свет, но вот Лилиан Мари Хокинз-Старк исполняется один год, и к этому событию готовились до трясучки в руках все (а точнее папаша-Тони и крёстный-Роуди). Праздновать решили в доме Тони в Малибу. Солнечная погода и вид на море должны были сделать этот день лишь лучше, с учётом того, как Лилиан любила сидеть в своём детском кресле и смотреть на океан, иногда указывая пальцами на чаек, летающих в небе. На праздник были приглашены друзья семьи. Со стороны Тони — Роуди и Обадайя, а со стороны Елены — её кузина с семьёй и близкая подруга Мария Рамбо со взрослой дочкой. А также должны были присутствовать некоторые люди, занимавшие высшие поста. Это произошло с подачи Елены, о чём Тони узнал в последний момент. Но что вот до ещё близких приглашённых Хокинз… Если против Рамбо Энтони не был, то вот что касается надоедливой, болтливой и тупой, как пробка, сестры Елены… Ну, тут дела обстояли иначе. Зинда, сестра Хокинз, никогда не нравилась Старку, и то, что они однажды потрахались пьяные в туалете одного из элитных клубов, ничего не меняет. Эта сучка до сих пор бесила Тони. «Вспомнил лучик, а вот и солнышко. Блять!» — думает мужчина, когда настало время прихода гостей, и он видит, как Хокинз открывает дверь для своей чёртовой кузины. — Елена! — визжит Зинда, растягивая свои пухлые, накрашенные в малиновый цвет губы и обхватывая плечи двоюродной сестры, целует её в щёки, оставляя розовые следы помады на них. — Как я рада видеть тебя! И, конечно же, твою малышку! Хокинз неловко улыбается, стараясь ослабить какого-то чёрта стальную хватку Зинды и кивает ей. — Я тоже очень рада видеть тебя, дорогая, — улыбается Елена. — А где малютка? — спрашивает моментально, округляя глаза, Зинда. Елена, не успевшая поприветствовать мужа сестры, Дэна Митчелла, незаметно кривит губы и быстро отвечает ей: — Она у Тони. Лилиан сейчас спит, лучше к ней не подходить пока что, а то она будет капризной потом. Зинда округляет рот и быстро кивает. — Наверное, характером в отца пошла, — с грустью вздохнула Митчелл. Елена нервно улыбнулась, надеясь, что Тони ничего не выкинет сейчас. «Чёрт, хотя бы раз…» Её надежда не оправдалась, как оказалось чуть позже. Старк стоял возле барной стойки и ломался: стоит ли ему выпить или нет. Но почему-то он сошёлся на первом варианте. Выпить и пить часто — это разные вещи, которые никак не крутились возле Тони с рождением ребёнка. Мужчина решил выпить и взял с собой бутылку хорошего виски, взглядом замечая знакомые женские силуэты, к которым стал направляться. — Ох, Тони! — визжит Зинда, взмахивая кудрявыми волосами в стороны и оголяя белоснежные зубы. — Как давно мы не виделись! — Да-а-а, — без интереса протянул Старк, делая вид, что рядом с ним нет этой надоедливой женщины. А Зинда будто не замечает этого, хватая своего мужа за руку и впиваясь длинными когтями ему в рубашку, тянет за собой и, всё улыбаясь, знакомит их: — Тони, дорогой, это мой муж, Дэн Митчелл, он главный врач в одной из самых лучших больниц Италии! «Какой я тебе дорогой, дура?» — в мыслях фыркает Старк. Дэн, муж Зинды, вежливо улыбается и протягивает руку. — Приятно познакомиться. Тони не протягивает руку в ответ, а только смотрит сначала на протянутую ладонь, а затем уже на самого Дэна. — И мне тоже, — натянув улыбку, ответил Тони. — Кто желает выпить? В такой-то день и не выпить… Надо быть полным кретином. Я ведь прав? Елена сдержалась от ругательств, которыми хотела бы покрыть сейчас Старка, из-за чего ей пришлось только улыбнуться с натяжкой. Зинда как-то нервно дёрнула губами после слов Тони, и тихое хихиканье вырвалось из её рта. — Тони, ты, как всегда, шутник! — махнула ладонью Митчелл, хватая руку непонимающего мужа и опуская её. — Ну, ладушки, может, с малышкой меня наконец познакомят? На самом деле Тони не горел желанием подпускать эту женщину к своему ребёнку. Да, он не самый лучший отец, которого только можно найти, но Старк старается изо всех сил. — Кажется, она ещё спит, — соврал мужчина, пожав плечами и улыбаясь Зинде. — Может, попозже? Елена, смекнув, что Тони не хочет показывать Лили, решила отвлечь свою ненаглядную кузину, переведя тему и предложив ей посмотреть дом Старка. — Просто чудесное предложение! — взвизгнула весело Зинда, а её муж лишь вежливо улыбнулся. Хокинз всё ещё задавалась вопросом, почему Дэн взял в жёны её сестру. Хотя догадки у неё всё же были. Елена ушла показывать дом Митчеллам, попросив Тони открыть дверь Рамбо, когда та придёт со своей дочерью, и проследить за Лили, которая вот-вот должна была захотеть есть. Старк лишь сухо кивнул. Будто он и сам не понял, что нужно будет покормить ребёнка? Выпив немного алкоголя, он отправился к Лили. Его не особо волновало, что должен был прийти кто-то ещё. Но раз сказали, то нужно выполнять. И когда только он успел следовать указаниям других, но не своих? Лилиан и вправду спала сейчас. Но уже просыпалась. Старк, получается, не соврал Зинде. Тони, подойдя к дочери, вздохнул, заметив, как малышка начала что-то лепетать себе под нос, поджимая свои детские губки, и приоткрывать ярко-серые глаза. Недовольно морщась, Лилиан открыла глаза и нахмурила личико. Мужчина усмехнулся. Да, дочь точно пошла этим в него. «Все Старки — любители поспать». Подумав, мужчина поправил себя в мыслях. «Кроме Говарда, старик, небось, был роботом, раз уж вставал так рано». — Да, но я справлюсь с этим сам. Благодарю, — ответил Тони, даже не взглянув на женщину. Ему срочно нужно покормить Лили, чтобы она перестала кричать. А то это действует на него, как сильнейший раздражитель, с тем учётом, что женщина рядом подливает куда больше масла в огонь, чем грудной ребёнок. «Да сколько ж можно?» — он мысленно задал себе вопрос, заходя на кухню и усаживая маленькую девочку на стул. А сам он смешивал смесь, надеясь, что делает это в правильных пропорциях. «Нельзя было сделать всё без такой броскости людей? Я даже половину из них не знаю». Разведя смесь, мужчина присел на корточки возле стула Лили, протягивая в её руку бутылочку, говоря: — Хотел бы я быть на твоём месте, чтобы этот день не помнить. Разве это праздник? Конечно же, нет, милая. Это просто какой-то зверинец. Люди пришли посмотреть на тебя. Не такого я хотел, — он устало вздохнул. — Это должен был быть обычный день рождения, а всё превратилось в нечто светское… Лили только агукнула и продолжила пить из бутылочки, чуть причмокивая. Её серые глаза внимательно наблюдали за сбросившим привычную маску отцом, и Тони даже показалось, что в них проскользнуло сочувствие. Мужчина тряхнул головой. «Бред. Не стоит так налегать на алкоголь сейчас». Единственное, что его успокаивало, так это факт, что немного людей с высокими должностями будут присутствовать на дне рождения Лилиан. Всё же тут будет Роуди. Который, чёрт его бы побрал, в самое ненужное время опаздывал. Тони вздохнул и потёр лицо ладонью. Он посмотрел на Лили и заметил, что она допила смесь. — А у тебя, как я погляжу, аппетит отличный, — насмешливо хмыкнул мужчина, забирая и откладывая бутылочку подальше. Лили что-то агукает на понятном лишь ей языке и зевает. — Снова спать? — удивился Тони, поднимая брови. — Ладушки, пока всякие стервятники не пришли, стоит ещё раз вздремнуть. У тебя есть время. Но, к сожалению Старка, «стервятники» пришли через минуту с оглушительным оповещением в виде ДЖАРВИСа. — Сэр, гости пришли. Среди них мистеры Роудс и Росс, а также один из учёных-друзей мисс Хокинз, мистер Аль-Тавиль… — Подожди-подожди! Этого учёного зовут Аль-Тавиль? — с весельем в голосе переспрашивает Тони, насмешливо щуря глаза. — Да, сэр, — отвечает ДЖАРВИС. Старк правда пытался сдержаться, но смех всё равно вырвался из его рта. — Ой, Господи… Ха-ха, открой Аль-Тави-илю дверь… Ха-ха… И остальным тоже! Подуспокоившись, Тони вышел встречать гостей, перед этим практически строгим тоном сказал Лилиан, чтобы она не баловалась, пока он отлучился. — Добро пожаловать в мой дом, дорогие гости! Бодро зашагав к мужчинам, Тони высокомерно улыбнулся и начал рассматривать каждого из них. — Здравствуй, Тони, — поздоровался Роуди, стоящий с большой коробкой, в которой, скорее всего, находился подарок для Лили. На нём были надеты белая рубашка и деловые брюки, которые всегда вызывали у самого Старка дискомфорт. — Опаздываешь, Роуди, — хмыкнул Энтони и похлопал друга по плечу. Он повернулся к остальным гостям и пожал каждому из них руку. — Приятно познакомиться, мистер Аль-Тави, — Старк мысленно похвалил себя за то, что не засмеялся, произнося эту фамилию. — Для меня честь познакомиться с вами, мистер Старк!.. А это для юной Лилиан, на празднество которой доктор Хокинз меня позвала, — с акцентом пробасил Аль-Тави. Мужчина азиатской внешности со смуглой кожей только вежливо улыбнулся и протянул миллиардеру подарочную коробку, который ненавидел брать что-то из рук чужих людей. Слава богам, Роуди, к облегчению Тони, взял подарочную коробку. — Если вы меня извините, я пойду отнесу подарки своей крестнице, — вежливо улыбнулся темнокожий и, посмотрев на лучшего друга взглядом «не благодари меня, идиот», ушёл в гостиную комнату. Как только Роуди зашагал к Лили, раздался взволнованный голос Елены: — Гости уже здесь! Тони, чего же ты меня не предупредил? — Хокинз быстрым шагом подошла к мужчинам и, осуждающе взглянув на Тони, при этом проигнорировав Роудса, улыбнулась Россу и Аль-Тави. — Рада вас всех видеть! — Мисс Хокинз, — почтительно кивнул Росс, который до этого только холодно поздоровался со Старком и пожал ему руку. Седоволосый мужчина по-змеиному улыбнулся. — Рад видеть вас в добром здравии. Поздравляю вашу дочь с днём рождения. Елена улыбнулась. Рядом стоящий Энтони раздражительно усмехнулся. — В таком случае я передаю вас с чистой душой в умелые руки Елены. Мне нужно присмотреть за дочерью и убедиться, что её крёстный не замучил своими глупыми шутками, — Старк, готовый застонать от раздражения, дерзко ухмыльнулся Елене, совсем не удивлённому Россу и обескураженному Аль-Тавилю и ушёл в гостиную, где вокруг его готовой взорваться дочери — он это прекрасно понял по красным глазам и скривившемуся рту — ворковала Зинда, а рядом с писклявой женщиной стоял Роуди, по лицу которого Тони понял, что не удивился бы, если бы узнал, что друга тянет блевать. Зинда заметила его сразу же. — О, Тони! У тебя такая милая дочурка! Вот только она не очень любит быть на руках, — легкомысленно закатила глаза Митчелл и хихикнула, как те самые тупые блондинки из фильмов. — Она не очень любит находиться на руках у чужих людей, — поджал губы Роуди. Он взглянул на Тони, и его взгляд так и кричал: «Кто притащил эту сюда?». Старк только поморщился и кивнул головой в сторону прихожей, откуда раздавались голоса Елены с остальными гостями. Роудс закатил глаза, поняв, кто притащил эту женщину сюда. — Правда? — моргнула Зинда. — Какая жалось. Мы с Дэном просто планируем деток, и я так надеялась потискать Лили, чтобы немного научиться вести себя с детьми. Тони чуть не застонал вслух. Чёрт возьми, день рождения Лилиан должен был быть весёлым и не стать ужасным, как все его дни рождения, устроенные Говардом. Что ж, походу, он облажался. «Прости меня, Лили, за такой отвратный день рождения». А пришли ведь не все гости. Может быть, Рамбо с дочкой не будут такими занудами или назойливыми. Про остальных «очень важных гостей» Тони старался даже не думать. Хрен поймёшь кого решила пригласить Хокинз без ведома самого миллиардера. Ведь, как сказала Елена, «они оба родители, и каждый должен пригласить от себя людей». «Тьфу». Чтоб Тони хоть ещё раз позволил Хокинз сделать такое. «Обещаю, малышка. Следующие твои дни рождения я постараюсь сделать намного лучше», — дал мысленную клятву самому себе и маленькой Лили Старк, легонько отталкивая Зинду и забирая свою дочь себе на руки. Лилиан сразу же довольно залепетала и положила голову ему на плечо. Её маленькие пальчики начали тыкать в его костюм в районе сердца. Мужчина мягко улыбнулся и погладил дочь по голове. К ним подошёл Роуди и начал строить забавные рожицы Лили, очень забавляющейся от этого. Они оставили позади них Зинду, которая, сразу же обиженно фыркнув, убежала жаловаться мужу на «невоспитанного Старка». В любом случае Энтони было плевать на это. Рядом с ним его лучший друг, брат и годовалая дочь, которая единственная имела доступ к его сердцу, каковому он закрыл доступ всем после смерти своей матери. Марии бы обязательно понравилась Лилиан, если бы не та авария, унёсшая её жизнь. — Пошли смотреть подарки, Лилс, — пробормотал Тони, слегка подбрасывая дочь вверх, отчего та звонко рассмеялась. Его девочке весело, почему же он должен грустить? Может, этот день рождения не до конца потерян, как ему ранее подумалось.***
Февраль 1997 года Елена заебалась. Вот прям конкретно. Она даже не скрывала этого. Да и что таить? Сразу по её виду понятно состояние женщины. Лили снова была неспокойна. Хокинз слышала крики своей дочери даже с кухни, на которой забаррикадировалась. Елена вздохнула и потёрла ладонью глаза. Растить ребёнка сейчас стало намного сложнее. Лили после Рождества стала просто невыносимой особой, часто плача, ползая по всему дому и произнося одно и то же слово кучу раз. Это, конечно же, раздражало Елену очень сильно. Да кого бы не раздражало? Старк тоже не святоша, самого миллиардера раздражают крики дочери, потому что вызывают головную боль, да и по причине его сильных нервов, проявляющихся из-за страха сделать что-то не так, мужчина старается в периоды истерик Лили отдать её матери. «Сукин сын». Это если вкратце говорить о том, как Елена называла Тони. Хоть его мать и была просто невероятной женщиной, это не спасло Энтони от этого оскорбления. — Иду-иду я, — закатывает глаза Елена, когда крики Лилиан не прекращаются. Накинув на себя тёплый кардиган, женщина пошла в детскую комнату. В доме Елены комната Лили выглядела не так, как у Старка. Обои в ней были бежевого цвета, на стенах висели рамки с фотографиями, на деревянном полу лежал ковёр в виде эклера. Рядом с входной дверью стоял пеленальный столик, а с левой от него стороны на стене висел телевизор. Напротив сверхновой техники от Тони как раз таки находилась кроватка Лили, по сторонам от неё лежали плюшевые игрушки, от которых девочка была просто без ума. — Ну всё, что ты вопишь, Лилиан? — говорит Елена, подходя к плачущей дочери, которая сразу, увидев её, потянула руки вверх. — Иди сюда, — женщина берёт плачущую дочку на руки и начинает покачивать её. — Что случилось, Лили? — интересуется, утирая слёзы девочки. — Бо-бо, — хнычет Лилиан, пальцами постукивая по кудрявой макушке. Девочка широко раскрыла свои серые глаза, начиная потирать кулачком густые ресницы, слипшиеся от слёз. — Ах… бо-бо… — покачала головой Хокинз и начала поглаживать то место, в которое, по жесту Лили, она ударилась. — Всё ещё бо-бо? Лилиан изо всех сил покачала головой и уткнулась в грудь матери головой, ещё тихо всхлипывая. — Ну всё-всё. Прекращай нытьё, Лилиан, — чуть строго сказала Елена, решив обратно положить дочь в кроватку. Как только ноги Лили коснулись простыни, она протестующе забрыкалась, начиная визжать и цепляться за кардиган матери, как только поняла, что та решила уложить её обратно в кровать. — Лилиан! — ахнула Елена, морщась от протестующего визга дочери. — Прекрати! — воскликнула она, невероятно сильно раздражившись. Женщина перестала отпускать дочь в кроватку. — Так дело не пойдёт, — со злостью фыркнула Елена. Ей осточертели капризы Лили и её попытки каждую секунду забрать у собственной матери свободное время. Вздохнув, женщина еле как отцепила от себя руки дочери и, несмотря на снова начавшую плакать Лили, положила ту в кровать. Как только дочь оказалась в своей постели, Елена отошла на несколько шагов. — Папа! Папа! — хныкала Лилиан, говоря единственное слово, которое она выговаривала и могла сказать без ошибок. — Нет, — сурово гаркнула Елена, прикрывая глаза от раздражения. Лучше бы она отдала Лилиан Старку, чтобы тот сам сейчас нянчился с капризной дочкой. Лили была ещё той папиной дочкой. Повертев головой по сторонам, Хокинз нашла пульт от телевизора и сразу же включила его, в душе тая надежду, что это отвлечёт Лилиан от истерики. На экране телевизора начал играть какой-то детский канал из множества других, загруженных ДЖАРВИСом. К великому счастью, Лилиан, хоть и не сразу, но через минуты три обратила своё внимание на экран телевизора и заинтересовалась происходящим там. — Наконец-то, — вздохнула Елена, с облегчением прикрыв глаза. Потерев рукой лоб, она сдунула надоедливую кудряшку с лица. Женщина, кидая взгляды на дочь, включила радионяню, чтобы знать, начнёт ли она снова истерить или нет. Оставив дочь наедине с телевизором, Елена размяла плечи и ушла обратно на кухню, где её ждало интересное письмо от одной многообещающей организации. Сев на стул, Хокинз продолжила читать письмо, всё сильнее хмурясь, а дойдя до конца письма, женщина стала бледнее смерти. В конце письма была пасхалка, благодаря которой только глупец не догадается, кто был отправителем этого письма. «…Хайль ГИДРА, мисс Хокинз…»***
12 мая 1997 года В одном из наилучших ресторанов, на котором висел ярлык «для богачей», сидели в дальнем углу две женщины. Мать и дочь весь вечер одаривали друг друга хищными взглядами и холодными улыбками. Работники с содроганием надеялись, что сегодняшним вечером никаких ссор в их заведении не произойдёт. — Как ты планируешь праздновать день рождения, дочь? — поинтересовалась седоволосая женщина, попивая вино. — Наилюбимейшая матушка решила поинтересоваться жизнью дочери. Мило, — хмыкнула Елена, язвительно улыбаясь. Она облизнула накрашенные бордовой помадой губы и с безразличием уставилась на мать. — Это грубо, Елена, — чуть кривит губы Фиона Хокинз. Она с напускным недовольством вздыхает. — Я так тебя не воспитывала. Елена сжала губы и вздёрнула бровь. В её руках оказался бокал шампанского, и женщина одним глотком его осушила. — Ты вообще не воспитывала меня. Фиона пропустила это замечание мимо ушей. На самом деле женщине хотелось сильнее испортить настроение дочери. Немного по-детски, но кто сможет упрекнуть её в этом? Уж точно не эта грубиянка, коей называет она своё дитя. — В любом случае, — тряхнула плечами женщина, аккуратно салфеткой убирая остатки алкоголя с губ. От неё так и веяло идеальным аристократичным воспитанием, — надеюсь, мою внучку ты и её… отец не научите такой невоспитанности. При упоминании Старка Фиона презрительно кривит уголок губ. — Поверь, Лили будет достойно воспитана. В любви и заботе, — Елена вздёргивает подбородок. Она берёт столовые приборы в руки и начинает резать стейк. Пальцы вокруг вилки сжимаются. — Не так, как нас воспитывали вы. Ты и Говард. Елена специально упоминает отца Тони вместе со своей матерью, прекрасно зная, что это может вывести из себя Фиону. Старшая Хокинз раздражённо сглатывает и хмуро смотрит на дёрганую дочь, пытающуюся казаться сейчас спокойной. «Тебе ещё учиться и учиться, девчонка», — хочет сказать Фиона, но вместо этого берёт бокал с алкоголем в руки и аккуратно отпивает. — Ты так и не ответила. Как будешь праздновать день рождения? — Во-первых, это не твоего ума дело. А во-вторых, если тебе так интересно, я не буду отмечать его. И в-третьих, даже если бы я отмечала, ты не была бы приглашена. Фиона холодно улыбнулась. — Да ты сама прямолинейность, дочь. Елена растянула губы в ухмылке. — Иди к чёрту. «Боже, лучше бы я осталась с Лилиан дома и не пошла на встречу с ней», — Елена мысленно вздыхает и готовится к следующим нападкам матери. Как же она ненавидела эту женщину.***
15 октября 1998 года Может быть, это было неправильное решение. Может быть, Елена ошибалась. Может быть, от её вмешательства Лили станет хуже. Но Хокинз слишком сильно хотела отличаться от её матери, чтобы оставить всё, как есть. Ей стоит начать бояться, но Елена слишком устала от этого. Все недели, проведённые в стрессе и страхе от будущего, испили все жизненные соки из неё. Одно нажатие кнопки — и мужской голос в трубке. — Ричард? — хрипло бормочет Елена. — Нужна помощь, старый друг. Мужчина задаёт ненужные вопросы, и Хокинз не выдерживает. — Слушай! Рич, формула практически доработана, ей должно стать лучше, но мне нужна твоя помощь. Понимаешь? Ты — подстраховка. Недолгое молчание, а затем ответ «я согласен» приносит уйму облегчения Елене. Она не должна была этого делать. Но она это сделала. И не жалела. Ведь Лилиан будет жить. А всё остальное может катиться к чёртовой матери. 20 октября 1998 года — Мам? — слабый голос Лилиан разнёсся по всей комнате. Елена оторвала взгляд от книги и отложила её в сторону. Она поправила спавшие очки и, встав, подошла к кровати дочери. — Да, милая? — тихо спросила Елена, поправив одеяла Лили. Она мягко улыбнулась и начала поглаживать девочку по тёмным кудряшкам, которые уже не нравились юной Старк. — Что-то болит? — чуть обеспокоенно отозвалась она. — Нет, мамочка, — Лили слабо покачала головой и со слезами на глазах взглянула на Хокинз. Её серые глаза были тусклыми при свете, и Елена почувствовала тошноту, вспомнив, какими они были всего лишь месяц назад. — Что тогда случилось, квіточка? От нежного голоса матери, мягких рук, перебиравших её волосы, и сильной усталости глаза Лилиан начали слипаться, и она зевнула. — Ты… же не уйдёшь? — со страхом спрашивает, поджимая губы. Елена ласково улыбнулась и покачала головой. — Пока я тебе нужна — я буду рядом. Это звучало как обещание, и Лили заснула сладким сном, веря, что её мама всегда будет с ней.***
Апрель 2000 года «Один, два, три… Я спокойна, я спокойна!.. — женщина вздохнула. — Почему с этим ребёнком так сложно?» — Лилиан, — строго сказала Елена, прикрывая от раздражения глаза. — Я сказала тебе быть готовой пять минут назад, и почему же ты не одета? Четырёхлетняя девочка с большими серыми глазами, веснушками на щеках и пышными кудрями смущённо поджала губы, притопнув ногой. — Мне не нлавится котюм, — капризно добавила малютка, надувая щёки. — Он не клутой. Хокинз вздохнула, выслушав детское недовольство по поводу комбинезона, который она попросила Лилиан надеть. Сохраняя спокойствие, женщина присела на корточки перед ребёнком и потрепала ту по кудряшкам. Её очень смешила речь Лили, особенно когда она вместо «р» произносила «л». — Я понимаю, что тебе не нравится костюм, но у меня нет времени с тобой нянчиться. Ты взрослая девочка, а взрослым девочкам иногда приходится делать то, что они не хотят, — строго сказала она, приподнимая бровь. Девочка нахмурила лоб, обдумывая слова, сказанные Еленой. Протяжно вздохнув, она состроила страдальческое лицо и, потерев щёку, кивнула. — Ла-а-адно, — буркнула, дёрнув правой рукой свою кудряшку, свисающую на лицо. — Мам, а с папой мы встретимся? Хокинз кивнула. Она улыбнулась, когда девочка довольно взвизгнула, начиная одеваться и что-то довольно тараторя себе под нос. Ей болью в сердце отдаётся её детское «мам», ведь понимает, что настоящей матерью она не станет для Лили. Так и материнские чувства к ребёнку у неё не появились. Пока Лилиан маленькая, она не понимает этого, но Хокинз уверена, что та, когда подрастёт, всё поймёт и уже не будет так добродушна к ней. И с этим нечего было делать. Но, несмотря на это, Лили любила свою дочь, как младшую сестрёнку или же крестницу. К сожалению, не как своего ребёнка. Но Старк прекрасно справлялся. Девочка в нём души не чаяла и при каждом возможном и невозможном случае рвалась к нему. Вот он справлялся отлично, в отличие от неё. Хотя нельзя быть во всём идеальным — ошибки Энтони тоже совершал. — Я… готова! — воскликнула Лили, хлопнув в ладони, с довольным лицом смотря на усмехнувшуюся мать. — Молодец, — важно кивнула Елена, беря дочь за руку, которую она ей протянула. — А теперь быстрее пойдём — нас ждёт водитель. Мы же не хотим злить его, не так ли, Цветик? — Да-да! — закивала Лили, подпрыгивая от предвкушения. Елена лишь слегка улыбнулась такой бурной реакции ребёнка. Девочка второй раз в жизни будет лететь на самолёте. Сегодня они должны быть в Токио из-за конференции и собрания учёных-биохимиков. Но по причине того, что у Тони вместе с Обадайей Стейном были переговоры с армией США, Лили пришлось полететь с ней. Из Нью-Йорка в Британию, а из Англии — в Токио. Девочка просто была переполнена рвением летать на самолёте и есть бургеры — совсем как и её отец. До аэропорта они доехали довольно быстро и уже совсем скоро садились в частный самолёт, который так любезно — только ради Лили — предоставил им Старк. — Клу-у-уто, — восхищённо сказала Лилиан, прислонившись практическим всем лицом к иллюминатору. — Жаль, что папы нет, — добавила, чуть грустно опустив уголки губ. — Не волнуйся, ты ещё успеешь со своим папой полетать, — хмыкая, говорит Елена, открывая компьютер. Женщина нервно поджала губы и осторожно начала доставать из своей сумки флешку, информация на которой ей был очень нужна. Вставив её в ноутбук, она начала ждать загрузки файлов. — Мамочка, мы взлетаем? — взвизгнула Лили, отвлекая Хокинз от загрузившихся документов. — Да… скоро взлетим, — пробормотала Елена, хмуря брови и читая информацию. Лили лишь вздохнула, совсем не радостной матерью, которая не была так вдохновлена в отличии от неё. Казалось рада летать на этом «чуде», коим Лили прозвала самолёт, лишь она сама. Тряхнув кудрявой головой, девочка зевнула и, пытаясь не заснуть, начала смотреть в окно самолёта. — Мам, а можно поесть булгел? — спросила спустя время Лилиан, от скуки начавшая считать светлые волоски на своих руках. Елена отвлеклась от прочтения своих документов и повернула голову в сторону дочери. Женщина поправила очки, которые в последние два года начала надевать всё чаще и чаще, и вздохнула, проморгавшись. — Можешь повторить, Лили? — просит, опуская крышку ноутбука ниже, чтобы видеть скучающее лицо девочки. — Я хочу бульгел. Я голодная, — повторила Лилиан и для пущей убедительности похлопала себя по животу. — Можно его съесть? Елена вскинула брови и медленно кивнула. — Можно, но ты смотри, аккуратно иди и поешь за тем столиком, — женщина указала на место, которое было по типу столовой части самолёта. — Попроси у стюардессы — женщины, которая нас встречала — бургер, и чтобы она помогла тебе донести его. И на гарнир что-то попроси. Хорошо? — Конечно! — с готовностью кивнула Лилиан. — Кафтошку фли поплошу! Лили радостно улыбнулась и, отстегнувшись, быстро пошла к стюардессе. Елена усмехнулась и, поправив очки, открыла обратно компьютер. Она внимательно просматривала все документы, не отвлекаясь, когда вошла Лилиан со стюардессой. Пока её дочь ела, Хокинз работала и узнавала информацию, которая была слишком важна для неё. За иллюминатором становилось всё темнее, а Лили, переделавшая всё, что только можно, через раз зевала, пока не уснула. Елена всё читала информацию, которую ей «предоставила» — а точнее Хокинз хитрыми манипуляциями достала её — организация, предложившая три года назад хорошую сделку, и с каждой строчкой бледнела. Сначала всё начиналось хорошо.Слишком сильные гены могут повлиять ущербно на человека, которому будет введена сыворотка N-17… Мутация генов может понести за собой: головные боли, рвоту, расщепление глазных яблок…
С каждым новым предложением Елена чувствовала желчь, подступившую к горлу. Какой ужас… Во что они превратили её детище? Она продолжила читать.Препарат был опробован на объекте-28 и объекте-37, которые не смогли удержать в себе сыворотку… Проблема была выявлена как нехватка частиц гена «Z» в крови…
— О Боже… — прошептала она в ужасе, наконец узнав всю информацию, которая ей нужна. — Как они… — на её глазах навернулись слёзы, и Хокинз быстро смахнула их, наконец-то обратив внимание на то, что за иллюминатором давно темно, а Лилиан спит. Обрадовавшись, что никто её не потревожил, Елена снова в ужасе прошептала: «О Боже». Сейчас, узнав всё, что ей нужно было о том, что делает корпорация с её незавершённой сывороткой, на которую она работает, женщина ужаснулась. И она ещё не хотела быть похожей на свою мать… Хокинз, сама того не понимая, да и не осознавая из-за беготни за новыми открытиями и стараниями показать себя миру, сделала то, что может уничтожить его. Елена сжала трясущиеся пальцы в кулак и угрюмо сказала себе под нос: — К чёрту ГИДРУ… Взглянув на наручные часы, женщина поняла, что лететь им осталось всего-то три часа, а значит, как только они прилетят, у неё будет время хоть как-то исправить свою ошибку. Она должна сообщить Щ.И.Т.у о том, что ГИДРА всё ещё существует и что из-за неё у них, кажется, есть примерная незавершённая формула для создания собственных мутантов. Взглянув на спящую и расслабленную в кресле Лили, Хокинз тяжело вздохнула. Точнее ГИДРА считает формулу незавершённой… Елена понимает в этот момент, что если ничего не исправит, как бы глупо и самонадеянно это ни звучало, то спокойной жизни у Лили никогда не будет. Даже если не как дочь, но эта малютка успела занять в её сердце отдельную полку. Пару лет назад она сказала Старку сделать выбор, и её аргументом были лишь два слова: «Ради Лилиан». И, видимо, в этот раз это действует в обратную сторону. — Ради тебя, — прошептала Елена, смаргивая слёзы и смотря на умиротворённое личико Лилиан. — Ради остального мира. Когда-то приходится исправлять собственноручно созданные ошибки, которые могут привести весь мир в Ад.***
Три дня спустя, Апрель 2000 года На одной из скрытых от всего мира базе ГИДРЫ сейчас происходили массовые разговоры и обсуждения. Нацисты, верящие в свою правоту и в контроль через боль, решили активировать Зимнего Солдата. Один из солдат, одетый в униформу армии России, подходил с красной книгой, на которой была эмблема красной звезды, к совсем недавно размороженному Солдату. — Желание. На русском говорит солдат, с поднятыми уголками губ наблюдая за глубоко дышащим убийцей. — Ржавый. Зимний клацнул зубами. — Семнадцать, — уже полностью растягивая губы в ухмылке, русский солдат быстро продолжил до самого конца: — Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный. Возвращение на Родину. Один… Мужчина посмотрел на суперсолдата и произнёс: — Грузовой вагон. Зимний Солдат был активирован, и он холодным голосом сказал: — Я готов отвечать. Русский скривился от английской речи из уст Зимы, коим в России они прозвали Зимнего Солдата. — На русском, Солдат! — рявкнул он, оскалившись. — Я готов отвечать, — моментально выполнил приказ Зимний, с каменным лицом смотря в никуда. — Так-то лучше… Солдат, твоё задание найти и убить Елену Хокинз. — Есть другие указания насчёт этой миссии? — только и спрашивает Зимний. Русскому солдату, видимо, понравился вопрос Солдата, и он, широко ухмыльнувшись, с дьявольским блеском говорит: — Заставь эту предательницу захлёбываться, Зимний Солдат.***
2 мая 2000 года Елена аккуратно положила заснувшую Лилиан в детское кресло и, убрав кудряшки дочери, застегнула ремни. Вздохнув и убедившись, что Лили всё ещё спит, Хокинз закрыла дверь и села на водительское сиденье. Ей пришлось долго спорить с Тони, что она сама сможет довезти её с дочерью до дома и им не нужен водитель. Но всё же она выиграла спор. Хотя даже эта небольшая перепалка высосала все её силы. В последние дни слишком много переживаний у Елены появилось. Женщина всё ещё не может избавиться от отвратительного чувства в груди из-за её… работы. Хокинз вздохнула, поджав губы. Застегнув ремень безопасности, Елена завела машину. Убедившись, что никто не выедет из-за поворота, нажала на газ. Спустя несколько минут с заднего сиденья послышались шуршания и бормотания Лили, прежде чем раздался сонный голос девочки: — Мама? Елена посмотрела в зеркало и увидела, как Лилиан зевнула и потёрла глаза. Её кудряшки забавно подпрыгивали от её действий. А серые глаза блестели из-за прошлой бессонной ночи, но в них всё равно можно было заметить пылающий огонь, который Елена часто видела у Тони. — Да, милая? — спросила ласково, не отвлекаясь от дороги. — Мы уже домой? — Да. Совсем скоро ты сможешь поспать в своей кроватке. Поспи лучше, Лил, — Елена передёрнула плечами и тряхнула головой. На душе становится неспокойно, что насторожило женщину. Снова тряхнув головой, Хокинз откинула посторонние мысли. — Хорошо… мам, — снова зевая, бормочет Лили. — Люб-лю те-ебя, — закрывая глаза, выдыхает девочка. Елена улыбается и сжимает руль. — Я тоже люблю тебя, милая. Скоро мы будем дома. Как жаль, что это обещание станет одним из многих, которые Елена не смогла выполнить.***
Тем же вечером В одном из приютов, построенных в Заковии, на полную громкость был включён телевизор. Дети-сироты, обрадовавшиеся, что наконец-то смогут посмотреть-таки долгожданные мультики, довольно быстро спустились с неба на землю. По телевизору шли новости, и они были интересны лишь двум ребятишкам из старшей подгруппы, которые всегда держались вместе. Брат и сестра внимательно слушали новости, когда ведущая рассказала новую весть:— Сегодня рано утром автомобиль Елены Хокинз, которая возвращалась из аэропорта домой вместе со своей четырёхлетней дочерью Лилиан Хокинз, также известной как Старк, перевернулся и упал в кювет. От сильного удара учёная моментально отключилась, в отличие от маленькой Лилиан, которой пришлось наблюдать, как их машина уходит под воду из-за потерявшей сознание матери.
Женщина, в телевизоре грустно вздохнула.— На данный момент юная мисс Старк находится в реанимации, врачи усердно пытаются спасти Лили, выдернув её из лап смерти. К сожалению, Елене Хокинз, одной из выдающихся учёных США, не удалось выжить. Женщина, захлебнулась в воде, когда была без сознания.
Ведущая ещё раз вздохнула и повернула голову вправо, где на экране телевизора появился журналист.— Сейчас с нами связался корреспондент Лиам Мур, который находится возле больницы, где находится юная Лилиан…
Дети внимательно слушали ведущую, и если у девочки на лице пробежала тень сочувствия, которая практически сразу исчезла, то мальчик рвано вздохнул, смаргивая слёзы — он вспомнил, как сам с сестрой видел смерть своих родителей. Такого Пьетро никому бы не пожелал. — Жаль её, — вдруг сказал он, и его сестра отрывисто кивнула. — Даже если она Старк. Новости всё продолжались.— На данный момент мистер Старк не даёт никаких комментариев по поводу этой аварии.
На экране показалось видео, на котором миллиардер, прикрыв глаза очками, быстрым шагом шёл к дверям больницы, пока его телохранитель пытался оттолкнуть от него журналистов, попутно крича: «Никаких комментариев мистер Старк не даёт!».— Сейчас мы можем только лишь посочувствовать ему, ведь меньше десяти лет назад мистер Старк потерял своих родителей и, как известно, после этого горевал слишком долго. Но насколько сильно теоретическая потеря собственной дочери может ударить по нему, мы не знаем, и надеюсь, не узнаем…
— Не люблю журналистов, — фыркнула хмурая Ванда, отворачиваясь от телевизора. — Им бы только посплетничать. — Согласен с тобой, сестра, — кивнул Пьетро. — Жалко, конечно, эту Лилиан. — Если умрёт, то ей не место в нашем мире, а если выживет, то, наоборот, в этом мире её ждёт необычная жизнь, — состроив мудрую мордашку, говорит девочка, окончательно поворачиваясь спиной к телевизору. Всё равно там ничего интересного, по её мнению, не показывают. — Ну ты и фантазёрка, — тихо усмехнулся мальчик, всё ещё думая о дочери Старка, которую ему стало очень жаль. Лилиан… Какое красивое имя, однако.