autumn 2022

Сажать Дайшо и Тсукишиму в одно помещение – идея не лучшая. Это правило запомнил почти что каждый офисный работник за последние лет шесть совместной работы, а в особенности Куроо Тетсуро, который не единожды берет на себя обязанность разнимать их. Помогает ли это? Трудно сказать, но мало кто готов поспорить, что он справится с работой лучше. К тому же издалека это всегда выглядит весьма комично, будто бы они не на работе, а в ситкоме. А вот Тсукишима вполне уверен, что его жизнь действительно превратилась в долбанный ситком на десять сезонов. Иначе как объяснить то, что прямо сейчас он сидит в доме Бокуто, придерживая тонкими пальцами карты, пока его самого напротив сверлит взглядом Сугуру. Он понемногу уже смирился, что работать приходится под начальством Куроо, а его долбанным парнем, по совместительству и секретарем, является Дайшо мать его. Продолжения не будет. Ну а его босс естественно не может быть не знаком с Бокуто. В итоге, что имеем: Кей правда уже готов написать увольнительную и уехать на другой конец мира. Уединиться с самим собой да чтоб никто не знал ни имени, ни то как он выглядит. Да только приходится мириться с неосуществимым желанием удариться головой об стол, ведь одна рука все еще держит карты, а другую поглаживает Бокуто, в надежде устранить возможный взрыв. Нет, если подумать, не считает Кей их такими уж плохими. Но он не хочет думать – он хочет домой. Под плотное одеяло в абсолютную тишину, при желании с Котаро под боком. В голове лишь отсчитывает часы, когда не выдержит и пулей вылетит из этого места. Тем временем Куроо выходит из игры, довольно прокричав – Уно! Да, со всей абсурдностью в ситуации, они к тому же играют в долбанное уно. Кажется Дайшо разделяет его мысли, судя по мечущейся брови на его лице. В игре остаются двое, потому что Бокуто собрал уно еще самым первым. Теперь это не игра, а битва на смерть. – Лучше постарайся, очкарик, пока я тебя не вынес даже в этой детской игре. – Поразительно как с твоим мозгом ты вообще не перевернул здесь все вокруг. Ведь тебя обставил собственный парень. – парирует Тсукишима, даже не поднимая взгляда. – Я ему поддался. – Эй! – недовольно возмущается Куроо, но на него даже не обращают внимание. Дайшо кидает в колоду карты +4 и довольно смотрит на своего оппонента, когда у него остается всего лишь две карты. Тсукишима отмечает, что хоть убейте, больше на подобное он в жизни не согласится. Тем временем чужая горячая ладонь сжимает его руку. Кей выдыхает и с фальшивой улыбкой добирает четыре карты. К счастью для Дайшо, он проигрывает и теперь вынужден абсолютно честно ответить на любой вопрос победителя или же выполнить наказание. Сугуру мстительно требовал наказание, потому что Бокуто придумает сейчас совершенно идиотский и простой вопрос по типу “твоя любимая еда?”, а так неинтересно. – Хм… – Котаро делает задумчивое лицо, а у Тсукишимы бешено стучит сердце. Морально он был готов ко всему кроме личных вопросов. – Ты когда-нибудь спал с Дайшо? Вопрос застает врасплох абсолютно каждого – замолкает даже Сугуру. Тсукишима на лишь долю секунды кажется краснеет? А быть может это просто от только что допитого алкоголя в его стакане. Кей отрицательно мотает головой, на удивление не произносит даже колкости в сторону коллеги. Неловкое молчание длится недолго и вот уже Куроо подает перемешанную партию карт. Оба сталкиваются взглядом лишь на короткий миг.

***

Сугуру толкает его к стене, прижимаясь губами к бледной шее. Тсукишима казался ему чуть ли не прозрачным – на коже мгновенно отображался любой след. Пока Кей неудачно пытался разобраться с пуговицами на его мятой рубашке, он оставлял мокрую дорожку уже бордовых засосов, поднимаясь к подбородку. Сначала едва касаясь зубами, но так чтобы Тсукишима сморщился от неприятных, но обжигающих действий. Это сбивало дыхание и если быть честным, еще мгновение и он падет прямо на колени перед Сугуру. Поразительно как тот угадывал все его слабые места, Кей чувствовал себя так хорошо, так свободно, тело добровольно отзывалось в чужих ладонях. – Хватит, целуй, – это не просьба, а явный приказ. Дайшо смеется, но тем не менее заканчивает терроризировать чувствительную кожу, обращая все свое внимание припухшим губам. Они целуются агрессивно – явно стараются выместить свою злость если не через слова, то очевидно с помощью таких неоднозначных действий. Переплетаются языками, не дают на передышку – пока не закончится воздух, не отпустят друг друга. На губах так и остается легкий привкус железа. Добравшись до кровати, Тсукишиму придавливает чужой вес, но эту ситуацию он быстро поправляет. Бодро перевернувшись, седлает бедра Сугуру, насильно проезжаясь по эрегированному члену. В ответ слышит недовольное шипение и томящийся выдох. Мало – Дайшо слишком мало. Оказавшись сверху, теперь он спокойно заканчивает с рубашкой, которую едва получается стянуть с тела. Поразительно, тот даже не ругается на небрежное отношение к его дорогим вещам. – Ты отчеты быстрее выполняешь, чем меня раздеваешь. Шевелись уже, очкарик. – Тц. Когда Дайшо молчит, выглядит он в разы сексуальнее, но Тсукишима выбирает вариант получше. Со звоном, он расстегивает ремень на брюках и тянет плотную ткань вниз, зацепив пальцами и белье. Сугуру долгожданно стонет, когда Кей наконец-то принимается за работу, уверенно пуская член в рот. Поразительно как хочется довести его до полной бессознательности, пока он не забудет собственное имя и прочие колкости, вечно выскакивающие из грязного рта. Несколько раз Тсукишима пытается расслабить горло, чтобы опуститься ниже. Нос едва касается кожи, пока чужая ладонь цепляется за его волосы. Он слышит неразборчивые мольбы, которые Сугуру с трудом позволяет вытянуть из себя. Сейчас они оба идут на огромные уступки, желая принести друг другу удовольствие. – Ты!.. – вскрикивает Дайшо, сжимая пальцы в кулак. Волосы неприятно тянут, но это говорит о том, что Кей делает все верно. Тяжело бороться с искушением. – Если так хочется трахнуть меня, то просто попроси. – смеется Тсукишима, доводя Сугуру языком, скользящим по головке. Специально лишь подразнивал, чтобы подтолкнуть его к обрыву. Пальцами он проводит по стволу, опускаясь ниже, оставляет влажные поцелуи, пока Дайшо буквально задыхается в эмоциях. Всхлипывает, потому что гордость не позволяет просить о большем. В ответ Тсукишиму грубо отталкивают, чтобы повалить на кровать. Роняя голову на подушки, он лишь видит голодные глаза и чувствует лишь удовлетворение. Если Дайшо не был так нетерпелив, кто бы знал, что еще он мог сделать. – Тебе помочь? – Кей хитро улыбается, раззадоривая Сугуру ровно так, как он этого хотел. Ему не отвечают, лишь заставляет снова перевернуться и грубо ткнут лицом в те самые подушки. С оставшейся одеждой на нем весьма быстро расправляются, Тсукишима лишь чуть шире расставляет ноги. Дайшо открывает бутылек со смазкой и не спеша разогревает ее на своих пальцах. Перед тем как растянуть его, покусывает чужие ягодицы, ласкает массивные бедра, теперь уже заставляя своего оппонента сходить с ума и глухо выдавливать стоны в подушку. Когда пальцы вошли в горячее нутро, другой рукой Дайшо насильно приподнимал Кея за шею, чтобы оставить несколько очевидно приметных засосов на коже. Так, чтобы еще долго не сходили. Из этой ночи Тсукишима отчетливо помнит как грубо его в трахивали в кровать, заламывая тонкие запястья. Тогда они оба из раза в раз доводили друг друга до настоящего сумасшествия, жалобных просьб и громких стонов, запрещая закрывать себе рот ладонью. – В тебе так тепло. – Заткнись! Это было хорошо, но все осталось в прошлом.