Пекарня счастья «У дяди Ричарда»

Благо, в бумажнике лежит приличная сумма — не «хозяйственные» деньги, а те, что Рокэ заработал честным трудом у бесчестного пекаря. Нагулявшись по стылым улицам, он заруливает в первую попавшуюся забегаловку и заказывает что-то наугад, лишь бы горячее и в кружке. В тепле думать над непростой ситуацией еще сложнее, чем на улице — мысли вразброд, в теле усталость. Рокэ бессмысленно болтает чайный пакетик в остывающей воде. Все гениальные идеи спасения он перебрал еще неделю назад, когда спешно покидал Елену. Кстати! Может быть позвонить ей? На мгновение это кажется ему неплохим выходом, но Рокэ не спешит набирать номер бывшей жены. Решение уйти от неё далось непросто, но были веские причины, вернее одна причина — благополучие сына. Теперь, по происшествии недели, Рокэ ясно видел, что проблема не только в халатности Елены. Если бы она просто забывала давать ребенку лекарства и кое-как готовила диетическую еду — полбеды. Намного страшнее, что она травмирует Димку своим равнодушием. Да-да, раньше Рокэ тщательно прятался за розовые очки и врал себе, что Елена исправится. Что она немного ревнует его к сыну — ведь раньше всё внимание мужа доставалось ей одной. Что она росла одним ребенком в семье, и просто не понимает, что маленький человечек — веский повод поступиться своим эгоизмом. Все это он высказывал ей, и не раз. Без толку — Елена не собиралась меняться, и теперь, в кризисный момент, подтвердила это самым наглядным образом. За неделю она ни разу не позвонила им, не поговорила с Димкой. Вместо неё звонил отец, тесть Рокэ — предлагал взять внука к себе в Краснодар, но… Без особого энтузиазма, скорее для галочки. Как бы там ни было, Рокэ даже на минуту не мог представить, что отдаст сына Фоме и будет навещать его раз в месяц по расписанию, уставленному строгим тестем. Вот были бы живы родители Рокэ, или хотя бы один из его братьев, или сестры… Это было бы другое дело, но увы… — Ваш счет. Официантка положила на столик чек и удалилась. Рокэ задумчиво посмотрел на бумажник, пересчитал лежащие в нём купюры. «А может, тупо свалить на юга?» — мелькнуло на краю сознания. Он поймал идею за хвост, рассмотрел со всех сторон и, уныло вздохнув, выбросил за борт. Хреновая идея. Наличности у них с Димкой — под сто тысяч рублей, а если с «хозяйственными», за сто десять перевалит. Насколько этого хватит, даже если уехать туда на автобусе, снимать самое отстойное жилье, есть самую простую пищу и перебиваться подработками? Три месяца. А дальше что? Снова встанет вопрос о садике для Димки, об оплате няни, о расходах на лекарства. И еще не факт, что этот Ричард не станет искать его, чтобы вернуть назад свои кровные. Скан паспорта у него есть, а в башке — черт знает что. Но вроде бы он не злой, просто… Странный. Не похож на тех мерзких ублюдков… Рокэ не раз и не два предлагали отсосать за запись в профессиональной студии и за ротацию на радио. Ситуации были разные, а вот глаза у предлагавших — одинаковые, от их сальных взглядов хотелось вымыться с содой и хозяйственным мылом. После разговора с Ричардом Рокэ не ощущал подобного послевкусия. Скорее наоборот — его приятно удивило, с каким спокойствием Ричард отреагировал на удар в морду. Как будто, так и надо — кровь утер и заговорил. Может, ему понравилось? Может он не просто пидорас, а еще из тех, которым нравится одеваться в смешные кожаные костюмы и хлестать друг друга плетками? Казаки недоделанные, мать их… В садик за Димкой Рокэ шел с уверенностью, что уладит их проблему. Димке нужен дом, прямо сейчас — теплый и комфортный. Ему нужен садик, к которому он привык, нужны лекарства, нужна забота. Всё это отец может ему дать, если … Скажем так, расширит сферу взаимодействия с «дядей Ричардом», который ему хоть и противен, но не слишком. Отдавать свою задницу за бесценок и прогибаться под все требования извращенца Рокэ не собирался, очертив себе несколько красных линий, за которыми пришлось бы импровизировать и, видимо, всё-таки ехать на юг. Но он искренне надеялся, что до этого не дойдет.