Пекарня счастья «У дяди Ричарда»

С покупкой еды и бытовой химии проблем не возникает от слова «совсем», и настроение немного выравнивается от совершения привычных выборов и действий. Закупившись всем нужным, Рокэ забирает малыша из садика и они едут… Хочется сказать «домой», но нет — они едут «в гости к дяде Ричарду». Лавируя из потока в поток, Рокэ наконец находит время обмозговать своё положение. Он любит и умеет водить, за рулем с четырнадцати лет, можно сказать, профи в этом деле. Наверное, надо податься в таксисты. Вот только машину Елена не отдаст. Взять в кредит недорогую подержанную Kia? Или ездить на той, которую дадут? Но тогда заработок будет меньше. А если кредит — то тоже меньше. Засада… По всему получается, что выхода пока нет. Удаленная подработка на три тысячи рублей в неделю — всё, чем богат, админство на умирающем музыкальном форуме. Это несерьезно. Значит, придется пока что жить у пидораса Ричарда и всячески отбиваться от его домогательств. И шерстить интернет на предмет серьезной работы. Рокэ ненавидит быть «лабухом» — музыкантом, развлекающим жрущую публику в ресторане или клубе. Но именно эта вакансия чаще всего свободна, причем и в престижных заведениях случается. Что ж, возможно кто-то из друзей с юга позовет к себе в ресторан? Ведь земляков он еще не обзванивал, только питерских. На них теперь вся надежда. Увы, проходит две недели, а серьезной работы он так и не находит, даже на Кубани. Лучший друг — Рома по прозвищу Альмейда, — зовет в Новороссийск, он в рейсах постоянно, и Рокэ работу на корабле найдет. Но Димку девать некуда: надо будет нанимать няню, а кто согласится приглядывать больного ребенка месяцами, пока папаша болтается на другом конце света или торчит в пробке на Босфоре… Есть и хорошие новости — Ричард сделал им с Димкой прописку, ни много, ни мало. Елена, увидев документы, скривилась в лице, словно проглотила лимон без сахара. Рокэ обязался привозить к ней сына раз в две недели, после чего они сходили в ЗАГС подать на развод, и договорились, что суда не будет. Елене — квартира и совместное имущество, Рокэ — сын. Димка, конечно, не знал и не понимал всей этой закулисной возни. Он был доволен жизнью, как никогда раньше — ведь папа всегда рядом, катает на машине, водит в Летний сад, дарит игрушки. А еще дядя Ричард теперь появился в их жизни — вместо мамы. Рокэ нет-нет, да и накрывало симпатией, когда он видел, как Ричард занимается с Димкой. Вопреки утверждению, что не будет помогать с ребенком, Дик помогает, еще как! Проводит времени с ребенком больше, чем родная мать, прости господи. С одной стороны это неприятно колет Рокэ, а с другой — невозможно не умиляться, ну. Не было случая, что бы придя с работы пораньше, Дик не зашел к Диего в комнату. Ведь надо подробно расспросить, как дела у малыша и чем он занимался в садике. Когда они ужинают втроем, все разговоры крутятся вокруг славных времен, когда у Ричарда будет поменьше работы в пекарне, и они отправятся в карельский поход на байдарках. Укладывать Димку спать — запросто, Дик справляется с этим ничуть не хуже Рокэ, хотя такой халявы, как в первый день знакомства уже нема — две сказки вынь и положь, и приходится Ричарду купить сборник произведений братьев Гримм и «Пушкина для самых маленьких». Но все симпатии сходят на нет, когда Рокэ в очередной раз ловит на себе пристальный взгляд Ричарда. Тот смотрит на него голодными глазами, и вовсе не потому, что пристрастился к борщам и лазаньям, которые Рокэ ему ваяет. О нет, давайте отбросим эту детскую наивность. Гей — он и в Африке, и в Питере гей, чужая жопа — вот, до чего голодна эта публика. Пару раз Рокэ всерьез перестремался из-за подозрительного поведения Ричарда, а мелких казусов вообще не счесть. И это не считая букетов цветов, которые тот притаскивает в дом. Прямо берет и дарит Рокэ розочки, ирисы, альстрамерии — с уточнением, что это ни разу не намек на интим. А что же это? Благодарность за отличную работу — ведь дом теперь блестит и сияет, холодильник забит деликатесами домашнего приготовления, на стенах появились удобные полочки и дверь в шкафу больше не болтается на одной петле. Но Рокэ плевать на уточнения. Цветы и цветистые благодарности — это для женщин, а он к такому не привык и привыкать не собирается, черт подери! Пускай этот парень похож на волшебника, и по его воле, как по мановению волшебной палочки, оформляются документы, появляются деньги в кармане, новая одежда, и всё это, как само собой разумеющееся. Все эти блага не перекрывают тех моментов, когда сердце уходит в пятки от страха за свою честь. То Рокэ кажется, что рука Ричарда лапнет его за жопу, а юноша якобы просто тянулся к апельсину на столе. То Ричард заходит к нему за спину, чтобы взять пакет с мусором, в ощущение такое, что вот-вот нагнет и выебет… И таки да — тяжелые пакеты из магазина Рокэ запрещено носить самому, либо бери по мелочи, либо отправляйся за покупками в компании Ричарда. Этот парень еще и качок — без перегибов, но мускулы у него стальные и кубики на прессе ого-го. Если он вознамерится изнасиловать своего квартиранта — справится без труда, хотя Рокэ отнюдь не слабак. Это называется «разные весовые категории». Юноша выше Рокэ почти на голову, масса тела больше. «Даже странно, что еще не попытался залезть в штаны», — размышляет Рокэ по истечении второй недели проживания у гея-пекаря. Никакой платы, сверх оговоренных работ по дому, с него так и не потребовали. Ах да, еще он иногда пользуется помадой телесного цвета и рисует стрелки черным карандашом. Но это типа по приколу, как шутка такая. Ричард честно признался, что ему очень нравится, когда Рокэ так делает, но это тоже «ниразу не про секс». В мире шоубизнеса, к которому Рокэ как ни крути причастен, натуралы красятся перед выходом на сцену или съемками на телевидении — это никого не смущает, даже в таком гомофобном обществе, как наше. Так почему должно смущать мужчину, который делает это за закрытыми дверями и на радость работодателю? Рокэ нечего возразить на эти хитрые аргументы — кругом прав Ричард, кругом прав… Вот только не взирая на все эти умные успокоительные речи, Рокэ ждет от слишком_доброго_юноши подлости. Ждет и ждет, не ослабляя внимания, и оказывается абсолютно прав. Это происходит в понедельник, в трехнедельную годовщину сожительства с геем. Вернее, с пидорасом, «гей» — это про приличных людей, а не про выблядка, зарящегося на доверчивого малыша, понятия не имеющего, что в мире бывают не только добрые дяди, но и грязные педофилы, прикрывающиеся личиной добрых дядь! За окном густые питерские сумерки, в кухне светло и жарко — Рокэ колдует над луковым супом и салатом с теплыми баклажанами, в холодильнике дожидается своего часа бутылка вина. Ричард принес её и с торжественным видом заявил, что надо отметить начало третьей недели «семейной жизни» — типа пошутил. Ну, Рокэ посмеялся из вежливости и пошел бланшировать морковь. С тех пор прошло примерно полтора часа, и вот всё готово — и первое, и второе, и дорогущий новозеландский «компот» охладился ровно настолько, насколько нужно. Мурлыкая под нос песенку, Рокэ в самом замечательном расположении духа идет в их с Димкой комнату. Он не сомневается, что Ричарда тоже найдет там — иначе чего бы в доме было так тихо? Зашухерились там вдвоем и читают сказки, как пить да…