Пекарня счастья «У дяди Ричарда»

В голове такая каша, что около часа Рокэ тупо сидит на кухне и глядит в окно. Постепенно начинает приходить осознание, что он только что наблюдал сход лавины на всю его так называемую «нормальную жизнь». С другой стороны, а как ты хотел? Чтобы Дик жил монахом и ни с кем не трахался? Молодой, красивый, обеспеченный мужик — и без пары? Ага, держи карман шире. Рокэ, между прочим, тоже был бы не прочь завести интрижку. Секса не было уже четыре месяца, на дворе лето, девчонки ходят в коротких платьицах и с глубокими декольте. Любви хочется, еще как. Но он слишком порядочный для того, чтобы ухаживать за женщинами на чужие деньги. Как он потом посмотрит Ричарду в глаза? Нет-нет, надо сидеть на жопе ровно и, условно говоря, молиться на Дика — чтобы не выгнали с позором и совершенно справедливо. Он не может на деньги юноши водить баб по отелям, это не логично! Неправильно! «Но какое это имеет значение?» — спрашивает себя Рокэ, наконец-то отлипая от кухонной табуретки. И сам себе отвечает: никакого. Только что он увидел, как выглядит вторая половинка Ричарда. Это очень эффектный, успешный, молодой парень. И у этого парня стальная хватка, как у спрута какого-нибудь — он своё счастье из щупалец не выпустит. Значит, Дик рано или поздно уступит его требованиям. И будет прав, черт побери. Это его дом, он имеет право приводить в него любовников. В этом мире каждый сам за себя, вечно заниматься благотворительностью и давать кров бездомным — стезя святых, а не юных пекарей. И всё это в сумме означает что им с Димкой пора валить. Негоже усложнять жизнь человеку, который сделал им столько добра, ставить его в неудобное положение перед любовником. Наверное, Ричард просто стесняется сказать Рокэ прямо, что они с малышом мешают его счастью. Но однажды эту плотину прорвет. Срочно! Собирать вещи! Хорошо, что Рокэ успел купить на деньги Дика чемодан. Вообще-то покупка была с другим прицелом — Ричард обмолвился, что неплохо бы скататься втроем в Шотландию. Димка был в полном восторге от идеи, и даже Рокэ, который привык видеть во всем подвох, поверил, что так и будет. Но человек полагает, а Бог располагает. Теперь этот чемодан облегчит их переезд в хостел. В хостеле можно зависнуть на пару дней, — рассуждает Рокэ, кидая в чемодан всё подряд. Куда идти дальше и что делать, он не имеет ни малейшего понятия. Идти унижаться к жене? Снова устраиваться на работу и отдавать ребенка в садовскую продленку? Увы-увы, такую сладкую сытную жизнь, какой обеспечивает их Ричард, фиг где найдешь. Не надеясь на удачу, Рокэ клянется себе, что, если эта история как-то рассосется, он сделает все, чтобы остаться в этом доме. И продолжает собирать вещи. За этим занятием его и застает Ричард. — Привет! — Привет. — Слушай, мне нужен твой совет. Поможешь? — спрашивает Ричард, устало прислонившись к косяку и любуясь спиной Рокэ. — Слушаю тебя внимательно… — Рокэ чувствует пристальный взгляд, но не пугается его, как раньше. Уже привык и понял, что руками трогать не будут. — По плитке надо определиться. Хозяин фирмы выдал мне каталог с живыми фотками, надо выбрать самый лучший вариант. Поможешь? — Конечно. Только чуть позже, хорошо? — Как скажешь. А где Димка? — В садике, у них сегодня дополнительный кружок самоделкиных. — Круто. А что это ты делаешь? — Я собираю наши с Димкой вещи. — В химчистку сдать? — Нет, Ричард. Мы… — в горле встает ком слез, но всё-таки Рокэ произносит это. — Мы съезжаем. Я случайно стал свидетелем твоего разговора с Валентином. — И что? — не понимает Дик. — Это повод съезжать? — Я гордый, ты же знаешь. Не собираюсь ждать, пока этот статный красавчик явится сюда и попросит нас на выход, предпочитаю упреждать такие события. Не надо о нас беспокоиться, занимайся своими делами. А мы поживем в хостеле, всё будет хорошо. — Слушай, ты снова всё не так понял! Я разделяю понятия «секс» и «семья». Ибо не надо путать кислое с длинным, и пушистое с мягким. Валя — тот еще жук, кстати, это он оформлял тебе доверенность на машину и делал прописку. Но это была весна, и он был всего лишь партнером ведущего нотариуса, а на днях подгреб всю контору под себя. Вот и начал выпендриваться, руки мне выламывать, ультиматумы ставить. То есть, понимаешь, да? Он уже не первый месяц в теме, что вы с Димой тут живете, что вы — моя семья. И это ему не жало и не мешало, пока не поднялся на ступеньку выше. При упоминании этого слова — снова «семья», снова их бостонский брак называют семьей! — Рокэ вздрогнул, как от удара. Как это странно, он боится потерять то, чего не имеет. Отчаянно, просто до слез не хочет уходить от Ричарда. Подсознательно он понимает, что ни одна баба не станет терпеть его со всеми его обстоятельствами. И мужчина — тоже не будет. Другого такого, как Дик — терпеливого, чуткого, готового не требовать секса в обмен на заботу — ему никогда не найти. Но то в подсознании, а на уровне разума он понимает совсем другое… — Семья не может заменить полноценную личную жизнь, — говорит Рокэ тихим голосом. Он продолжает машинально паковать вещи в чемодан, но Ричард подходит к нему и кладет свои большие ладони поверх его кистей. Слегка сжимает их, успокаивая, и смотрит прямо в глаза — честно и открыто.