Пекарня счастья «У дяди Ричарда»

Весь субботний день они гуляют в центре города, дурачатся, смеются, заглядывают в сувенирные хипстерские магазинчики и чужие пекарни. Это просто невероятный груз с плеч, когда ты 43 года пытаешься тянуть на себе всë, твердишь себе — соберись, тряпка, ты должен, ты обязан! А нужно делать ещё больше, потому что ты мужчина, самец, добытчик и кормилец. И вдруг, в самый тёмный и беспросветный момент жизни, как по мановению волшебной палочки крёстной-феи ты попадаешь в сказку. Вернее в отношения с настоящим принцем, с сильным уверенным в себе мужчиной. Он берёт на себя все заботы о материальном, он готов выполнять самую сложную работу, он берёт на себя инициативу даже в постели — и всё это ради тебя… — Я словно в сказке очутился, — говорит Рокэ, глядя сверху вниз на величественный Казанский собор. Он никогда не видел его, да и весь город, с такого ракурса. Но сегодня — особенный день, день чудес. Ричард организовал им романтический ужин на крыше, и восторгам нет предела — снова шампанское, снова цветы и восхитительные летние закуски. От изобилия счастья, к которому не так то просто привыкнуть, Рокэ выглядит слегка подавленным. На самом деле он в восторге, просто не может найти верных эмоциональных красок, чтобы обрисовать своё отношение… — Тебе всë нравится, любовь моя? — уточняет Дик. — Не холодно? — С тобой — не холодно… Они стоят у ограждения обнявшись, юноша накинул на плечи Рокэ свой льняной пиджак и крепко держит в своих руках, прижимаясь сзади. Защитит от любого ветра, от любой бури. Закроет собой от любых невзгод. — А можно я тебя поцелую? — вкрадчиво спрашивает Дик. Рука в это время соскальзывает на зад Рокэ, пальцы игриво пощипывают ягодицу, потом бережно приглаживают. — Снова эти твои двойные послания, — с ноткой неодобрения хмыкает Рокэ. — Нет, нельзя! Мы пока ещё не в европах, мой дорогой, пропагандой заниматься чревато. — А мне похуй, веришь? — страстно шепчет Дик и, отодвинув чуть вбок длинные волосы Рокэ, всё-таки целует его в шею. И ещё, и еще раз целует. Он совершенно ненасытен! — Люблю тебя, люблю, ты такой вкусный, так бы и съел… Создатель, как же стыдно! Рокэ становится пунцовым от всех этих признаний и ласк. Прохладный питерский ветер треплет их волосы и одежду, но сбить пыл не может — Ричард настроен на продолжение банкета. И Рокэ в общем то не против — он стесняется целоваться, стоя на крыше на глазах у всего города, а в темноте спальни ему это очень нравилось. Но ведь поцелуями Ричард сыт не будет… Любовник чувствует, что Рокэ встревожен и, когда они оставляют гостеприимную крышу, настаивает на посещении супермаркета. Там они долго и увлечённо выбирают фрукты, сыр и вино, и Рокэ постепенно расслабляется и успокаивается — в деле выбора продуктов он спец, для Ричарда это удобный способ лишний раз похвалить его и вселить уверенность в себе. И вот они снова дома, дегустируют новозеландский пино-нуар, болтают о каких-то мелочах. Но всё это не более, чем прелюдия прелюдии. Спустя час Рокэ уже на постели, он полностью раздет и отлично освещён лучами закатного солнца. Ричард, не скрываясь, любуется им. Из одежды на юноше только плавки — бордовые, со стилизованным вепрем на самом интересном месте. Ткань сильно топорщится, не скрывая очертаний налитого кровью члена. Рокэ уже знает, каков он на ощупь, когда ложится в руку. — Дик… — Да-да? — Ричард ложится рядом со своим сокровищем, нежно обнимает его. Больше всего на свете он желает заслужить доверие любовника, внушить ему чувство защищённости. Но как же трудно сочетать это с диким, неудержимым желанием обладать его прекрасным южным телом! — Ты дрожишь, Рокэ… — Немного холодно… — Я согрею тебя! Одеялом, конечно. И Ричард действительно укутывает бедняжку Рокэ одеялом, и тихо поглаживает его по плечу, унимая волнение любовника. Судя по всему, он всë ещё считает геев монстрами. — Нам обязательно это делать? Ну, есть же руки и языки… — Алва делает многозначительную паузу, ожидая что Дик согласится, однако тот нисколько не хочет потворствовать ему. — Есть. Но ты бы согласился на отношения с девушкой без полноценного секса? И надолго бы тебя хватило? — Туше. И как у Дика получается каждый раз заставать его врасплох своими аргументами? — Мы попробуем сегодня. Просто попробуем. Если тебе совсем не понравится, то я обязательно что-то придумаю для моей южной розы, договорились? — Хорошо. «Южная роза»? Получается ему не снилось тогда? Что ж, если Дик любит его настолько, отказывать будет еще большим кощунством, Рокэ потерпит. В конце концов, девушки же веками терпели и за меньшее. Чем Рокэ хуже? Главное чтобы Дикон и дальше целовал его и ласкал губами между гейскими пытками!