***
— Луффи! — зашипел Эйс, оттаскивая младшего брата в сторону. Мелкий придурок рвался в бой устраивать разборки. — Они покусились на корабль дедушки! Зачем они полезли на Веселого Пса?! — шипел мелкий воитель, хорошо хоть не орал во всю глотку. — К черту корабль, — Эйс встряхивает младшего брата. — Не это сейчас главное! У Эйса ноет плечо. Давно зажившие раны от лучей, оставившие на память шрамы, фантомно ноют, напоминая о страшном Адмирале Морского Дозора, который убил бы его, если бы не дедушка. Кизару. Так его звали. Вроде бы. Он часто просыпается в кошмарах, вспоминая с ужасом время, когда получил их. Когда чуть не умер. Когда чуть не потерял Сабо и Луффи. Когда… Все было хорошо, пока эти уроды не приплыли на их остров и едва не убили их всех, когда разрезали чертов лес, роняя им на головы деревья. Если бы не способности, их бы либо разрезало, либо придавило. Эйс, который уже забыл, когда в последний раз ныло плечо, в последнюю секунду вырвал Сабо из-под падающего ствола гигантского дерева, едва не выбив себе плечевой сустав. Благо Луффи в случае, если его придавит, можно было просто вытянуть, но Сабо и Эйс способностью не размазываться от тяжести по земле не обладали. Он его едва не потерял. Снова. Сердце колотилось в испуге, и злость на пришельцев скреблась об ребра. Сабо притих, держа в ладонях медальон с фотографией. Эйс и Луффи знали, что этот жест его успокаивает, там их первое и последнее семейное фото. Гарп, Эйс, Сабо и Луффи. Драгоценное воспоминание о прошлой жизни. Эйс сам хочет сесть рядом и малодушно съежиться в страхе, но он старший, а потому отвешивает подзатыльник сначала Луффи, а потом поворачивается к Сабо. — Я в порядке, — шепчет он, едва не падая в обморок, «слыша» толпу чужаков на их острове. В тот день все было так же. Много незнакомых и сильных людей, один из которых отдавал приказы о задержании громогласным голосом и говорил дедушке отдать их, детей Гол Д. Роджера, Мировому Правительству. В тот день сквозь боль и ужас он… и начал «слышать». Это почти то же самое. И это пугает. Эйса едва не убил Адмирал Кизару. Сабо чудом выжил после встречи с Акаину, и если бы не дедушка, то точно бы умер. И если бы не Эйс, что выхаживал его, обгоревшего, уже после боя. Луффи тогда еще даже четырех лет не было. Впрочем, в цифрах братья уже давно немного потерялись, отмечая года на Веселом Псе отпечатками ладоней. Хотя, честно, они не могли толком определить, точно ли посчитали свой возраст. Луффи был слишком мал, когда случилась та бойня. Он почти ничего не помнит об этом, но Эйс свидетель того, что Монки Д. Луффи спасла лишь слабость третьего Адмирала. Жалость ли или сочувствие, черт его знает, но он, несмотря на отсутствие ясных воспоминаний, ненавидит холод и лед. И прощаться. Особенно прощаться. Луффи ненавидит слово «прощай». И пусть наутро не помнит, но до сих пор шепчет сквозь слезы «дедушка». Во снах-воспоминаниях Эйса дедушка улыбался, несмотря на кровь, стекающую по его лицу. Смеялся громко сквозь слезы, когда они убегали в страхе на Веселом Псе, а с неба сыпался огненный дождь, топя всех без разбору, в том числе и морских дозорных. Дедушка тогда перехватывал огненные шары и швырял их обратно, отбиваясь от целой армии. Полыхало за кормой оставленное Королевство Гоа. Плакал навзрыд Луффи, не понимая, что происходит. И лежал без сознания на руках у зареванного и раненого Эйса наспех забинтованный Сабо, с изуродованным лицом, на грани жизни и смерти. «Позаботься о своих младших братьях, Эйс. Я рассчитываю на тебя!» Эйс помнит, как Гарп закреплял штурвал Веселого Пса тросом, намертво фиксируя курс, направляя корабль в Пояс Спокойствия. Как обнял их с Луффи напоследок и аккуратно сжал руку бессознательного Сабо. Портгас Д. Эйс запомнил своего деда, Монки Д. Гарпа, смеющимся сквозь слезы и кровь, уходившим в полыхающий горизонт, туда, где, казалось, горело даже само море с гордостью. На его плечах все так же был адмиральский плащ с надписью «Справедливость», пропитанный копотью и кровью. И пока Веселый Пес несся вперед, подгоняемый всеми ветрами, Гарп оставался позади на лодке, один против целого флота, защищая их. Громя бывших сослуживцев без жалости, ломая мачты и выводя из строя судна. С неба падал белый пепел, оставляя после себя черные разводы. Королевство Гоа в ту ночь перестало существовать. Он оставил ему лишь медальон с их общей фотографией, который Эйс подарил Сабо, что даже попрощаться с ним не смог. Медальон — доказательство, что старик был чертовым сентиментальным человеком, который их всегда любил. Несмотря на проклятую кровь, на то, чьими детьми они, оказывается, были. Эйс ненавидел Мировое Правительство за смерть Монки Д. Гарпа. Ненавидел за всю ту боль и ужас, пережитый всеми ими. Он обещал отомстить. Огромный корабль, одинокий и потрепанный, прошедший множество битв и верно сносящий любые невзгоды в море, с тремя раненными физически и душевно детьми умчался в Калм Белт. Где случайные ветра носили его туда-сюда долгое-долгое время, а морские чудовища плавали близко-близко, едва не касаясь его дна и бортов. Эйс не считал, сколько дней их болтало по морю. Тогда он считал оставшуюся еду и пульс с дыханием у Сабо. Рассчитывал глоток пресной воды и, по ночам сторожа мечущего в горячке брата, грел своим теплом плаксу-Луффи, что орал во сне дурниной. Он считал каждый их вздох, каждый стон и крик боли. Торопливый стук сердца в их груди и живое тепло. Вскакивал в страхе, проверяя, живы ли они. Поил и кормил младших братьев, не давая им умереть, и молился всем богам и даже дьяволу, чтобы проснуться и не обнаружить их мертвыми. Сколько дрейфовали, он не знает. Может, они просто стояли на месте, может, нет. Но потом какой-то случайный отголосок шторма, огромная волна с Гранд Лайна, редкая и почти невозможная, прибила их к берегу этого острова. Дедушка так и не вернулся. И Эйс понятия не имеет, жив ли он или нет. Иногда, лежа в кровати, он смотрел в небо или кривой потолок их дома, мечтая о том, что тот жив и ищет их. Просто найти не может. Но когда-нибудь точно найдет. Сладкая ложь. Гнилая надежда. Глупая мечта. Очнись, Эйс, никто тебя в этот раз не спасет, и за старшего сейчас здесь ты. Эйс жестко хватает Луффи за шкирку и кладет руку на плечо Сабо. — Уходим. Они скоро прочешут весь остров. И наверняка обнаружат признаки нашего пребывания и наши ловушки. Будем надеяться, они не захотят познакомиться с нами близко. Отставить слезы! — Так точно! — Сабо стряхивает с себя страхи и через силу улыбается. — Не дадим им себя поймать! Эйс скалится в довольной улыбке. — Идем разными путями к твоим друзьям, Луффи! Они агрессивны и чужаков не любят, но нас знают, — Эйс проверяет ножи, копье-гарпун, и Сабо тоже решительно перетряхивает свое снаряжение. К сожалению, их дом рухнул с высоты, когда кто-то снес деревья. Да и опасно туда возвращаться. Хотя там много вещей и запас еды. Дьявол! Ну ничего, и не из такого выкручивались! — Луффи, ты впереди и не забывай о маскировке! — Я помню! — злобно огрызнулся младший брат, растягивая конечность, чтобы запрыгнуть на поваленное дерево. — Не отставай, Сабо! Эйс усмехается, замыкая их цепочку. — По дороге проверим ловушки! — командует Эйс. — Луффи, как только уйдем в чащу, дуй на верхние пути! Вряд ли эти ублюдки будут поднимать головы! А ты в лазанье по деревьям у нас лучший. И глазастый! — Понял! Младший скалится, коротко отвечает, всем своим видом показывая недовольство и желание кинуться в драку. — Сабо, ты пойдешь через тигровые тропы, хорошо? — Эйс приземляется рядом со средним братом. — И к волкам заскочишь? Он ярко улыбается. — Да, я загляну и в стаю, и в прайд. У Сабо был удивительный талант «договариваться» со зверьем. Так что Эйс уверен, что хоть с одними из местных главарей он договорится и те домчат его до земель обезьян и еще запутают следы, а также попугают чужаков. — А ты какой дорогой пойдешь? — Я хочу через водопой пройти, глянуть на наших гостей вблизи, — Эйс лихо перепрыгивает через поваленное дерево. — Зачем? — Им нужна пресная вода. А нам — информация. Сабо задумчиво кивает, соглашаясь, пусть и в жестах скользит недовольство, что Эйс пойдет в одиночку. — Будь осторожен! — Не бойся, ты же знаешь, что меня не так легко поймать? — Знаю. И все равно! Луффи приземляется рядом, улыбаясь во весь рот, но взгляд у него серьезный. — Встретимся на территории обезьян завтра утром? — Послезавтра, — хмыкает Эйс. — По рукам! Луффи ненавидит прощаться. Они напоследок обнимаются все вместе, и младший брат, вытянув свои конечности, улетает в зеленые кроны деревьев, тут же скрываясь с глаз. Сабо машет на прощание рукой и ныряет между корней в заросли, а Эйс, постояв всего секунду, срывается в сторону ручья с водой, который вытекает из небольшого озерца, ступая бесшумно и осторожно, привычно не тревожа лишний раз зверье. Водоем немного зарос, но это ему только на руку. Сделать из своей головы кочку среди зарослей камыша для него несложно. Дышать через самодельную трубку — тем более. Главное, чтобы уши слышали, а все остальное… Эйс погружается полностью в состояние «рассеянности», как называет это Сабо, становясь невидимкой. Да и вода здорово глушит его «голос и присутствие». Хотя морская лучше в сокрытии, как они выяснили опытным путем, но и пресная пойдет. Ему не нужно выслеживать, смотреть или еще что. Он просто должен лежать, как камень у дороги. Что ему эти разговоры?.. Камню то есть.***
Эдвард Ньюгейт уже давно не молод. И давно не глупый юнец. Он слушает отчет об исследовании корабля старого знакомого, которого он уважал и в чьей судьбе заинтересован, но все же его больше волнует сам корабль Монки Д. Гарпа, который, возможно, расскажет ему гораздо больше его сыновей. Приобретенный за жизнь опыт мог подсказать то, что другие не заметили. Он остается в одиночестве рядом с Веселым Псом, и, когда смотрит на корабль, что на многих нагонял страх и ужас, у него, пирата, в душе скребутся кошки. Одинокий, покинутый пес без хозяина, который все так же верно и преданно хранит его тайны. Печальное зрелище. Белоус кладет руку на носовую фигуру, касаясь собачьей морды, и пальцами обводит отпечаток детской ножки, что под рукой осыпается высохшим песком. Ребенок. Босоногий. Маленький. Кроха… Белоус вздыхает. Если бы кто-то из его детей попал в беду, то он бы их не бросил. Он не мог по-другому. Какими ублюдками в прошлом они ни были, он принял их в свою команду и семью. И с возрастом Ньюгейт все больше убеждался, что какими бы взрослыми ни казались люди, в душе они все дети. Даже он сам. Семь лет назад что-то произошло. Что-то, что заставило Героя Дозора дать мощный отпор своим же, которым служил верой и правдой. Что-то, что было для него настолько неприемлемо, что сделало его врагом бывших товарищей и друзей. А мог ли Монки Д. Гарп?.. Монки Д. Гарп был странным человеком, но честным и верным своим принципам. И даже будучи дозорным он следовал лишь той справедливости, которую считал правильной. Он не был предателем, но почему-то стал им. И судя по всему, за свою справедливость он при всем при этом стоял до последнего. Чертовы «Д». Официально о смерти Героя Дозора заявления не было. Мутная история с непонятным финалом. Но и в живых верного соперника Гол Д. Роджера больше никто не видел. Сгинул, пропал, исчез. С того дня, что потряс весь мир и конкретно весь Ист Блю, от того, кто был известен не меньше Короля Пиратов, не было ни слуху ни духу. Хотя желающих узнать, что же произошло, оказалось очень много. Вот только Эдвард Ньюгейт может заявить с полной уверенностью, что на безумного Гарп похож при последней с ним встрече уж точно не был. Скорее даже мягче стал, добрее и благодушнее, ответственней, быть может, хотя Ньюгейт тогда не особо обратил на это внимание. Выпивка была важнее. И все же, что случилось?.. Эдвард Ньюгейт утопает ногами в мягком песке, обходя вокруг покинутого, но не забытого корабля. Касается дерева пальцами, рассматривает повреждения. Оглаживает прожженные дыры, узнавая работу Кизару, касается полусожженных досок мостика с застывшей лавой, рассматривает трещины и остро оскалившиеся щепки сломанных перил. Долго смотрит на намертво привязанный, зафиксированный в одном положении штурвал и хмурится, качая головой. Когда он слышит за спиной легкие шаги Изо, то поворачивается в ожидании новостей. — Мы нашли дом и следы пребывания троих детей, — Изо задумчиво смотрит в горизонт, стоя рядом с Белоусом. — Виста своим разрезом снес дерево, на котором он был построен, так что… — Пострадавшие? — Пострадавших нет. — Это радует. Изо мнет пальцами веер, выдавая тем свою нервозность, и хмурится. — Татч… разбирается в детях. Он покровитель приюта на одном из наших островов. Осмотрев дом, он сказал, что, скорее всего, это двое подростков возраста двенадцати-четырнадцати лет и еще ребенок около десяти. Судя по всему, мальчики, — Изо вздыхает тяжело и нервно. — Вот только их присутствия никто из нас не ощущает, Отец. — Когда человек чего-то очень сильно боится, он может внезапно для себя открыть интересные таланты, Изо, — старый пират смотрит на покинутый корабль, продолжая касаться нагретого солнцем дерева. — Есть люди, которые умеют очень хорошо скрываться. Особенно когда не желают, чтобы их нашли. Например, Гол Д. Роджер обманывал хаки Наблюдения. Как? Вопрос интересный, но факт есть факт. В голове мелькает одна мысль, но пока что пират отодвигает ее в сторону, обещая подумать над этим потом. Чертовы «Д»… Веселый Пес все продолжает улыбаться, держа в зубах кость, храня в себе множество тайн. Эдвард Ньюгейт пират. И он жаден до секретов и тайн, а также до интересных историй. — И что нам делать, Отец? — Искать, — коротко отзывается Белоус. — И быть осторожными. Монки Д. Гарп не тот человек, к которому стоит относиться легкомысленно. Как и ко всему, что с ним может быть связано. После того, что он устроил в Ист Блю, никто не смел легкомысленно к нему относиться. Да и до этого дураков не было. А если и были, то долго в море не задерживались. Подыхали. Кто на месте, кто в Импел Дауне. Со стороны леса раздается отчаянный крик боли, заставляя Изо и Ньюгейта обернуться. Изо было дернулся в сторону крика, но, заметив, что Белоус спокоен, вопросительно посмотрел на своего капитана. — Отец? — Осторожными, — вновь повторяет Эдвард Ньюгейт. Первая жертва расставленных ловушек, к счастью, отделалась лишь ранением. Не смертельным. Матрос просто промахнулся мимо вбитого острого кола грудью. Невероятная удача. В этот раз ему повезло.***
В суматохе происходящего, где одни пираты занимались ремонтом, другие — готовкой и местом ночлега, а третьи — исследованием острова, никто не заметил, как Стефан, чертов пес, остался без пригляда и сделал то, что любил делать всегда. Покинул Моби Дик, отправившись искать приключения. Любвеобильный пес обожал приключения, покушать и детей, и никто не мог его остановить, когда он мог осуществить все свои хотелки! Он умел быть незаметным и быстрым, когда ему это нужно. Детей Стефан любил особенно, как, в принципе, и его «настоящий» хозяин по имени Татч, который еще щенком протащил его на Моби Дик втайне от команды. Но тайной это не могло быть долго, и вот уже гордый пес с ошейником, где даже бляха на кожаном ремне имела знак Пиратов Белоуса, стал всеобщим любимцем и головной болью. Потому что обожал сбегать и теряться. Сколько раз Моби Дик поворачивал обратно, чтобы забрать его с какого-нибудь острова, устали уже считать. Но и бросить верного товарища они не могли. Хотя и знали, что этот пес ну просто невероятно везуч и, кажется, неубиваем. И он сбежал. Опять. Сбежал на поиски приключений и того, кого нужно зализать и залюбить, когда он грустит и чем-то опечален. Ведь Стефан — лучший в мире пес! А собаки созданы для того, чтобы нести радость людям. Особенно детям, запах которых был на этом острове почти везде.