***
Эйс бесшумно выползает из воды и, работая локтями и коленями, проскальзывает мимо пиратов, закатываясь в заросшую травой и густым папоротником низину. — Надо же! Корабль Монки Д. Гарпа! — Да уж, чего только в мире не случается. Никто ж так и не знает, что там произошло семь лет назад в Ист Блю? — Так, говорят, он Морской Дозор предал. И Сакадзуки руку оторвал. Уж черт знает, за что и правда ли это, но вроде бы это был Гарп. Болтают всякое. Сам понимаешь, история-то мутная. — А я слышал, что шрам на лице Кизару — тоже его работа, — пират хмыкнул довольно, закинув бочку с водой себе на плечо. — Но опять же это лишь слухи. А у этих ублюдков и не спросишь, а если кто и спросит, то вряд ли ответят. Хотя стыдиться того, что после Гарпа жив остался, как раз таки и не нужно. От него мало кто живым да непокалеченным уходил. — Но и гордиться нечем, — закурил матрос в выцветшей тельняшке. — Если верить слухам, они Безумного Гарпа брали целым флотом. Сам Сенкогу отметился, как и все три Адмирала. Согласись, если старик Гарп был один против всех них, да еще и отвесил им таких пиздюлей… — Да чего ты удивляешься? Он самому Гол Д. Роджеру зубы выбивал! — Ну это да… из тех, кто в живых остался, это может разве что наш Отец… — Наш Отец — сам Белоус, и он Сильнейший, так что!.. — Слишком мало гордости в твоих словах, братишка! — шутливо пожурил товарища мужчина, толкнув его локтем в бок. — Эй! Эйс прижался к земле сильнее и затаил дыхание, смотря мимо пиратов, максимально расслабившись и отрешившись от происходящего, не позволяя себе сфокусировать взгляд. Сердце колотилось как сумасшедшее. О дедушке он не слышал целых семь… Лет? Тогда сколько ему сейчас? Тринадцать или четырнадцать? — Но так и не известно, что же произошло семь лет назад! А жаль! И не поймешь, жив ли Монки Д. Гарп или нет! А ведь он — легенда. — Может, уже и мертвая, как ублюдок Роджер. — А вдруг нет? — Ага. Еще скажи, веришь в сказки, что у Короля Пиратов есть ребенок. Матрос дружески толкнул в плечо своего товарища. Эйс вздрогнул. — Ну так ведь искали! — Да мало ли что искали, — фыркнул пренебрежительно пират. — Не нашли же. Если б нашли, на весь мир бы объявили, а так… Только учеников его, юнг гоняли. Красноволосого так от души, что он, кажется, до Рафтеля такими темпами добежит. Эйс неловко пошевелил рукой и тем самым наткнулся на сухой лист, что, недолго думая, с хрустящим шумом рассыпался. Твою ж мать! — Слышал? — резко насторожились пираты, но один из них тут же отмахнулся. — Не кипишуй, никого живого тут нет. Из людей имеется в виду… — Я проверю! — Да стой ты! Эйс медленно завел руку за пояс, кладя пальцы на рукоять ножа. Убить? Если убьет, то точно спровоцирует пиратов на их поиски и месть. Нельзя. Нога пирата замерла рядом с рукой Эйса. Еще секунда-другая, и его бы заметили, но подросток ждать не стал. Резко схватив мужчину за ступню, он дернул ее на себя. Эйс всегда отличался большой физической силой, превосходящей нормальную, присущую обычным людям, что детям, что взрослым. Поэтому опрокинул противника на спину без особого труда. Пират, не ожидавший такой подставы, вскрикнул, роняя бочку. Его товарищ выхватил пистолет, но… слишком медленно. Зверье на этом острове гораздо быстрее. Эйс взвился с земли и из зарослей, облепленный лесным мусором и пылью на мокрой коже, словно змея в броске, ногами влетая в грудь пирата, одновременно отводя в сторону, выбивая из его рук пистолет и вцепляясь в горло для устойчивости, замахнулся рукой, в которой сжал торопливо нащупанный первый попавшийся камень, полностью обхватив его пальцами, и долбанул по голове человеку, скорее интуитивно, но от души. Правда, в последний момент сдержался. Вырубить, но не убить. Пират, не успевший даже еще толком потерять сознание, был использован как опора, и Эйс отскочил кувырком назад, падая на землю, в одно мгновение оплетая сильными ногами шею первого пирата, что не успевал подняться, валя того обратно, и, перехватив руку, вывернул оружие из пальцев. Пистолет тут же был ухвачен за дуло, и рукояткой, обитой красивой металлической отделкой, подросток вырубил матроса, пока тот в панике думал, что Эйс его придушит. — Если бы я хотел убить, я бы свернул тебе шею, идиот, — прошипел подросток, откатываясь от вырубленных пиратов в сторону. — Это быстрее и надежнее, чем удушение. Он знает. Ломать шеи на охоте он научился уже давно. Оба живы. Эйс выдохнул с облегчением, убирая волосы с лица, так как не был уверен, что правильно рассчитал силу и случайно не… Убил. Из их троицы, как часто говорил сам Эйс своим братьям, он — сильный, Сабо — умный, а Луффи… просто тупой. Хотя нет — Луффи везучий. Младший не обижался. Сильный, умный и тупой… Сабо всегда поправлял на «непредсказуемый». Эйс бы согласился на это, если бы непредсказуемость Луффи не вытекала из каких-то диких и ебанутых идей. Пистолет он сначала было засунул за пояс штанов, но, передумав, все же выбросил и, ступая босыми ногами по влажной земле, пригнулся под развесистую иву, схватившись за ее ветви, бесшумно опускаясь в воду, набирая воздуха, собираясь доплыть до противоположного берега, тем самым сбив следы. Пираты Белоуса… Эйс что-то слышал, но это было так давно, что лучше спросить у Сабо про этих ребят. Тот точно знает. Сильнейшие. Звучит не очень хорошо. Он не знал, что один из подчиненных шестнадцатого комдива Пиратов Белоуса все это время следил за своими товарищами через прицел винтовки, находясь на достаточном расстоянии и будучи профессионалом, которого трудно даже бывалым пиратам обнаружить. И видел все происходящее. Только понимание того, что грязный, маскировавшийся долгое время подросток не стремился убить его товарищей, остановило от выстрела. Мальчишка-разведчик был не очень удачливый, но если бы не прокололся, то никто бы его не заметил. Это достойно уважения. Рейзо мысленно отметил, что надо бы передать командиру о необходимости тренировок, и набрал номер непосредственного начальника на ден-ден муши. — Одного я засек, Изо-сан. Но и то случайно, так как парень каким-то образом умеет скрывать свое присутствие, — проговорил мужчина. — И командир, мальчишка не хочет проблем. Он мог убить наших ребят, но не стал. — Значит, не дурак. Проследишь? — Это приказ? — Да. — Как пожелаете, Изо-сама. — Не паясничай. Отец заинтересован в этих детях. — А они в нас не особо… — Это уже их проблемы, — шестнадцатый комдив отвлекся и спустя мгновение тяжело вздохнул прямо в трубку. — Стефан удрал? — тут же подхватил тяжелый вздох Рейзо. — Все как всегда, Рейзо, все как всегда. Ладно, до связи. — До связи.***
Луффи скатился со склона и тут же с разбегу запрыгнул на спину своего друга. — Пони, я скучал! Реакция устрашающего примата не заставила себя ждать, и вот уже Монки Д. Луффи болтается схваченным за шкирку. Тот, кого бесстрашный Луффи ласково звал «Пони», являлся одним из самых ужасных и устрашающих животных, обитающих на всем острове. Вожаком, способным ломать хребты и волкам, и лесным кошкам. Он бы и этого человека сломал, да только недоразумение лишь хохотало и ломаться не хотело. Примат бы убил раздражающее существо, но тот, кто звал себя Луффи, убиваться не хотел. А утопить его в море зверь не мог, так как это был бы нечестный бой. Вот так резиновый ребенок по имени Луффи, который по чистой случайности сожрал Дьявольский Фрукт, прибитый морем к берегу, в восемь лет стал почти вожаком всей стаи. Вот только он был слишком глуп, чтобы править и уж тем более заботиться о других. У него своя стая таких же бесшерстных и странных существ, предпочитающих жить у моря. Поэтому «Пони», как не самый глупый зверь, решил, что странное понятие «друзья» не так уж и плохо, так как дитя другого рода явно было глупым и ни черта не понимающим. В отличие от его семьи. Другие члены его стаи казались гораздо опаснее, но это не точно. В любом случае в дела его народа не лезли, за что зверь им благодарен. И вожак стаи был готов терпеть нескольких представителей этого странного вида рядом со своей территорией, но явно не больше. — Р-р-ра! — зарычал «Пони», встряхивая болтающегося Луффи. — Они мне тоже не нравятся! Поэтому я и мои братья скоро все придем к тебе в гости! Ты же не прогонишь нас? Зверь оскалился, отпустил странное существо, поднял с земли палку и прочертил на рыхлой земле линию, ясно говорящую, что только за ней он позволит стае этого существа находиться на своей территории. Луффи солнечно улыбнулся и тут же полез на дерево за сочным плодом, намереваясь набить голодный желудок едой. Он, конечно, не умник Сабо, но тоже не промах! Младший… не значит тупой, что бы там Эйс ни болтал.***
— Стефан, глупая же ты скотина! — Татч поймал за шкирку прихрамывающего пса, что, уже взяв свою кость, собирался вновь дать деру. — Сдохнуть хочешь в этом лесу? И какому идиоту пришло в голову тебя привязывать? Татч с интересом подергал грубую, явно самодельную веревку, после чего нахмурился и обратил внимание на перевязанную лапу. Аккуратно, почти профессионально. Делавший это человек явно не первый раз этим занимался. — Ты нашел его, йой? — Марко, как всегда, появился как сам морской черт — внезапно и бесчеловечно, пугая до сердечного приступа. — Мать твою! Марко! — Татч картинно схватился за сердце. — Просил же! — А это что за хрень? — Феникс заметил веревку и удивленно покрутил ее в своих руках. — Ты где шлялась, псина? — Вуф! — радостно отозвался Стефан, махая хвостом так, что несчастная конечность размывалась в пространстве. Псина-скотина отвечать человеческим языком пока что не научилась. Пес был абсолютно счастлив, где-то найдя лужу грязи, искупавшись в ней с полным комфортом и наслаждением. — Такие же веревки были найдены в домике на дереве? — Татч встряхнул пса, с которого сыпалась прилипшая грязь. — Да и у нас есть нормальные бинты и ты. Хотя перевязали толково. — Говоришь так, будто я панацея, йой, — Марко жестом попросил отпустить Стефана на землю и присел, осматривая явно с заботой перевязанную рану. — К слову, у меня отличные новости! — Это какие? — Кем бы ни были эти ребята, они не едят собак, — хмыкнул Марко, залечивая Стефана. — В прошлый раз он прибежал с вертелом на спине, помнишь? Его чуть не зажарили местные, йой. — О да, это радует. В этот раз тебе повезло, Стефан, — Татч потрепал довольного пса по лохматой голове. — Кстати, Марко, напомни мне пнуть Харуту да посильнее. Он задолбал стричь Стефану отцовские усы. Пес сидел на земле, вывалив язык, растопырив чисто «белоусовкие», пусть слегка и кривоватые усы, выражая ко всему миру свою необъятную любовь. Останавливала его от попытки зализать окружающих лишь команда «сидеть». Марко, до этого уверенный, что происхождение усов у Стефана исключительно естественное, удивленно уставился на Татча. — Я думал, они у него такие от природы, йой. — Ты серьезно? Нет конечно, — расхохотался Татч. — Просто кому-то в голову пришла идея, что фирменные усы нашего Отца сделают из Стефана самого узнаваемого пса во всех морях. Марко уставился на довольного жизнью пса, который успел собрать все возможные колючки, и хмыкнул, выражая свои глубокие сомнения в столь изобретательной идее и ее исполнении. — Я так полагаю, кому давать премию за творческий и оригинальный подход к проблеме нахождения вечно теряющегося Стефана, я уже не узнаю? — Да кто сейчас тебе сознается, — недовольно буркнул Татч, выдирая из шерсти своего, но на самом деле всеобщего пса колючки. — Скотина ты, Стефан… где только находишь эти места, охламон? — А чего ты недовольный? Или хотел, чтобы ему помпадур, как у тебя, зачесали и залили твоим гелем, йой? Татч замер и очень медленно повернулся к своему другу и брату, всем своим видом выражая крайнюю степень ужаса и какой-то безумной надежды. — Марко, — мертвым голосом произнес Татч. — Только попробуй кому-то подать эту идиотскую идею… Я тебя убью. Марко Феникс смотрел на своего товарища несколько секунд с совершенно серьезным выражением лица, чтобы после медленно и издевательски растянуть губы в широкой улыбке и, достав из кармана своих бридж руку, лениво ткнуть куда-то за спину Татча. — Поздно, йой. — Блядь, нет! — взмолился Татч, подхватив Стефана на руки, игнорируя его потрепанный и потасканный вид. Резко оборачиваясь, он заметил придурковато улыбающихся товарищей и, не обращая внимания на то, что его идеальному поварскому кителю пришёл конец, так как Стефан был с ног до головы в грязи, продолжил. — Я сказал нет! Это приказ, вашу мать, не трогайте Стефана! Не смейте, уроды! По абсолютно бесстыжим глазам, горящим жаждой творить, Татч уже понимал, что Марко самый ублюдочный ублюдок в мире. Довольно усмехнувшись, Феникс спокойно и вальяжно удалился прочь от истерящего друга и брата, оставляя его безуспешно вбивать в головы товарищам крупицы здравомыслия и уважения…***
Эдвард Ньюгейт молча уставился на абсолютно счастливого Стефана, что, радостно вывалив язык, скалился в «улыбке», растопырив фирменные усы и выставив вперед модно зачесанный помпадур. Пес выглядел настолько несуразно, что Белоус сначала растянул губы в улыбке, пытаясь сдержаться, а после, не выдержав, расхохотался так, что аж огни костров, у которых расположились по побережью на ночевку пираты, задрожали вдалеке. — Отец!.. — простонал командир четвертого дивизиона, увидев Стефана в новом образе. Пес, вычесанный и помытый, видимо, украденным у Изо лучшим шампунем, заслышав голос хозяина, лихо развернулся, сверкая в свете костра просто роскошной шерстью. — Ублюдки, прекратите издеваться над моим псом! И надо мной! — Если ты еще не понял, он уже давно общий! А точнее отцовский! — засмеялся кто-то. Пираты и не думали жалеть тонкую душевную организацию своего товарища, громко смеясь в луженые глотки. — Стефан! Иди ко мне! — Белоус хлопнул рукой по колену, подзывая пса к себе. — Тебе безумно идет, дружок. — Отец, ну хоть ты!.. — Я слышал, он сегодня сбежал в лес и вернулся с веревкой, предположительно оставленной кем-то из разыскиваемых нами мальчишек? — Ньюгейт потянулся за выпивкой. — Есть такое, — устало вздохнул Татч. — Недоглядели. — Что ж, бывает, — хмыкнул йонко. — Завтра вы тоже «недоглядите» и проследуете за ним. Судя по всему, Стефану удаются поиски лучше, чем нам. — Его упустили? — Марко заинтересованно повернулся к Изо. — Да. Заметил слежку и сбросил хвост. Причем так, что Рейзо не сразу и понял, что его обдурили. — Неплохо для мальчишки, йой. — Да уж, талантливый ребенок, раз в таком возрасте умеет пользоваться хаки наблюдения. А еще скрываться от нее, правда непонятно как. И это мы только одного засекли. А ведь есть еще двое.