Невиновные

      — Сабо! — Эйс хлопает брата по плечу и тут же, не здороваясь, задает вопрос. — Кто такие Пираты Белоуса?       Сабо сонно трет лицо.       — Сильнейшие пираты в мире вроде бы, — отпихивая в сторону Луффи, что забросил на него руку, когда они спали, зевает он, тут же пытаясь пригладить свои волнистые волосы рукой, на что Эйс невольно улыбается, зная по себе, что это бесполезно. И они все равно будут торчать в разные стороны. — А что?       — У нас проблемы. Это Пираты Белоуса.       Луффи сонно ворочается и упорно закидывает руку обратно на Сабо, не собираясь просыпаться, улыбаясь во сне, судя по невнятным словам, горе мяса.       — Я уже знаю.       — Догадался?       — Я поймал их собаку, — смущенно улыбается Сабо. — У нее на ошейнике был знак, имя «Стефан» и слова «принадлежит Пиратам Белоуса».       — У них есть собака?! — Луффи, до этого не особо проявляющий интереса к разговору, пытаясь остаться в мясном царстве своих снов, встрепенулся, распахивая сонные глаза.       — Нет, Луффи, — тут же обрубает Эйс. — Даже не думай!       — Но я никогда не видел собаку! — восклицает он, подскакивая с лежанки. — Только волков!       — Волки те же собаки, только круче, — хватая за руку и дергая обратно младшего брата на самодельное спальное место, говорит Эйс. — И ты видел собаку и даже спал в собачьей конуре, когда тебе было два года…       — Правда?! Не помню! — разочарование в голосе было настолько сильным, что Сабо сочувственно похлопал младшего брата по лохматой макушке.       — Поверь, Фасолина, ничего не потерял от того, что забыл, как забрался в конуру Ромашки.       — А тебе-то откуда знать, Эйс?! — возмутился Луффи. — Или ты тоже там был?!       — Нет. Не был. Я не ты. Но именно я тебя там и нашел, пока половина деревни Фуша обыскивала остров.       Сабо расхохотался, слушая этот разговор.       — Поверь, Луффи, Стефан совсем не похож на Веселого Пса, так что…       — Все равно хочу увидеть собаку! — протянул Луффи с величайшей тоской, достойной потопить весь мир, в голосе.       — Вот когда выберемся отсюда, тогда и насмотришься на собак.       Луффи обиженно дуется.       Выросший на необитаемом острове, где связь с внешним миром символизировал «Веселый Пес», к которому он относился с безграничной любовью, особенно к носовой фигуре, Луффи в некотором роде был ограничен в познании окружающего мира.       Слишком маленьким он попал на этот остров, а книги и картинки Сабо не могли утолить его интерес. Луффи очень много не знал о мире за пределами острова, и некоторые обыденные вещи, звучащие от старших, воспринимались им как какие-то сказки.       Удивление, которое он испытал, когда Эйс как-то сказал ему про девушек, было столь искренним, что братья еще несколько дней не могли сдержать смеха.       Луффи искренне был уверен до своих семи лет, что в мире есть только мальчики, и даже не подозревал о таких существах, как девочки.       Для него даже «мама» было достаточно расплывчатым и абстрактным понятием.       Страшно предположить, как он отреагирует, когда узнает, откуда берутся дети. Хотя, если честно, Эйс и Сабо и сами не особо понимали. Сабо благодаря книжкам имел хоть какое-то представление, а Эйс просто в свое время сказал, что никакие женщины ему не нужны.       Женщины… слабые. Их надо беречь. Та же Макино была потрясающей, но… она умерла первой — никто из них не смог ее защитить.       Эйс не смог.       Поэтому искренне считал, что если у него и будет девушка, то только сильная, или он сам будет достаточно сильным, чтобы защитить ее.       От всех.       На территории обезьян было тихо и спокойно. Густые непроходимые джунгли — действительно опасное место, в которое без знаний лучше не соваться. Даже пиратам. Такая непроходимость и недоступность успокаивала.       — Луффи, давай просыпайся, — Сабо потрепал вновь сонно зевнувшего Луффи. — Надо идти добыть еды и поставить ловушек, предупредив о них Пони.       — Да-да-да, — сонно моргая, пробормотал Луффи и вырубился.       — Ему сложно дается «сокрытие», ты же знаешь, — Сабо со вздохом коснулся волос младшего брата, будто оправдываясь перед Эйсом. — Но он старается.       Эйс на слова Сабо хмыкает и невозмутимо подхватывает Луффи, закидывая его себе за спину. Тот даже сквозь сон тут же поспешил применить свои обезьяньи замашки и скрестил руки и ноги, повиснув на Эйсе максимально удобно для них обоих.       — Проснется позже, — поправив руку Луффи на своей шее, бросил Эйс и потом с грустью добавил. — Черт, он становится неудобным.       — Он растет, — улыбается Сабо.       — Слишком быстро. Я не успеваю за ним, — ворчит Эйс недовольно. — Когда был младше, он казался удобнее в переноске. Только орал не по делу.       — Он и сейчас орет.       — Ну, если нам не удалось это исправить, то, думаю, никто не сможет, — философски отвечает тот, на чьей спине Луффи провел все свое детство. До пяти лет уж точно.       Сабо в то время учился заново жить и быть полезным из-за своего зрения. Он сам порой врезался в углы или падал, спотыкаясь, и Луффи, естественно, носить не мог. Так и повелось, что Эйс таскал младшего с собой везде и всюду.       — Ты отличный старший брат, Эйс, — улыбка у Сабо искренняя, теплая, и он пристраивается рядом, пока они идут по звериной тропе.       — Был бы отличным, если бы мы не застряли на этом острове.       — Никто не идеален, — пожимает плечами светловолосый. — Но благодаря тебе мы все живы, Эйс. Помни об этом. Необязательно стремиться к идеалу, нужно просто стараться быть лучшим.       — Кончай свои пространные речи о вечном и бесконечном и пошли быстрее, а? — раздраженно бормочет Эйс. — Философ, блядь.       — О! Ты запомнил значение этого слова!       — Я не настолько тупой, Сабо!

***

      — Итак! Вопрос! Кто из нас знает, как выживать в самых дремучих джунглях? — Татч садит на стол звезду сегодняшнего дня, то есть Стефана, которого Пираты собираются пустить по следу.       — Ты, — отвечает ему Намур. — Я по части моря — и то не сунулся бы без особой надобности в эти воды.       — Да с чего бы я-то? — пират удивленно покосился на своих товарищей.       — Ты кок, — выдает Джоз.       Татч на такое заявление кивает головой и иронически фыркает.       — Потрясающее умозаключение, которое абсолютно точно не объясняет, с каких пор я стал знатоком фауны и флоры таких вот островов…       — Все просто, Татч, — Харута улыбается. — Ты разбираешься в еде, так что с голоду не помрешь, не траванешься, а все остальное порубишь в капусту.       — Это все еще не делает меня знатоком джунглей! И вашу мамашу, ребята, вы можете сделать то же самое! — убийственная логика братьев когда-нибудь сведет его с ума.       — А вот и нет! — радостно подпрыгивает Харута. — Изо хуево готовит!       Звук взведенного курка заставил всех обернуться в сторону стрелка.       — Правое или левое колено, Харута?       — Так, по разным углам, йой, — тут же вмешался Марко. — И да, Изо, ты хреново готовишь, но, в отличие от Харуты, у тебя прекрасный вкус. Так что все в порядке — гармония и мир. Вы два потрясающих ублюдка, смиритесь с этим.       — Это у меня-то хреновый вкус? Взгляни на Стефана, да он же икона стиля!       — А вот с этого момента поподробнее, Харута… — Татч предвкушающе улыбнулся с явной угрозой. — За услуги стилиста нужно тебя наградить!       — Успокоились все! — наконец прекратил балаган Марко и положил на стол, прямо рядом со Стефаном, наспех нарисованную карту. Пришлось глянуть на остров сверху, полетав над ним, и набросать что где. — У нас дела поважнее, йой. Сюда все уставились и внимайте. Молча.       — Ты уже карту нарисовал? — с интересом оперся о стол Татч руками. — Быстро.       — Без подробностей, — отмахнулся Марко и, достав карандаш из-за уха, кончиком указал на отмеченный водоем. — Итак, здесь мы видели одного из старших. Рейзо проследил за ним до сюда и тут потерял. Мы подробно исследовали вот эту часть острова. Но чем глубже в лес, тем опасней. Десять наших людей попали в лазарет.       — Все живы?       — Майро из моей дивизии пришлось пришивать обратно руку, — хмуро проговорил Виста.       — Гостеприимство на уровне, — хмыкнул Харута.       — О да, — Марко смотрит на товарищей, хмурясь. — Учитывая то, что эти ловушки рассчитаны не столько на зверей, сколько на людей, йой. И они постоянно обновлялись и проверялись. Более того, расположены в определенной закономерности. Кем бы ни были эти дети, они знают толк в защите и жестокости. Ловушки расставлены с умом и явным расчетом. Я бы даже сказал, их этому учили… правда, кому такое в голову бы пришло?       От Монки Д. Гарпа можно было ожидать многое, но вряд ли бы он учил детей выживать в джунглях и устанавливать ловушки на все, что может даже теоретически причинить вред. Так же?..       — Не слишком ли для детей? — Татч мрачно рассматривает заметки на карте.       — Эти дети умеют — а главное готовы — убивать незваных гостей, — Изо задумчиво складывает веер. — И жизнь у них явно не была легкой. Рейзо сумел рассмотреть одного из них. Пацан знал, как прятаться и как убивать. А еще мой подчиненный упоминал россыпь шрамов. И довольно много похожих на пулевые. Подробнее узнать не удалось, но мальчик точно умеет сворачивать головы.       — Потрясающе, — вздыхает Виста. — А может, просто оставим их в покое?       — Отец заинтересовался, — пожимает плечами Марко. — К слову, вот здесь обитают очень злобные волки. И они явно не настроены покидать свою территорию. А дальше с высоты ничего не понять — слишком густой лес и явно недружелюбный.       — И что будем делать?       — Есть одна идея, йой. Опробуем ее и посмотрим. Если что, оставим на время их в покое, никуда они с острова не денутся. В конце концов, нам есть чем заняться.       Стефан, вывалив язык, довольно ловит пастью ветер, пока Марко переносит его и Татча почти в глубь острова. Под ошейником у бедового пса всегда спрятан кусочек вив-карты, так, чтобы его было довольно несложно найти, просто в прошлый раз они спохватились слишком поздно и тот успел уже вернуться.       — Я кок, а не следопыт! — ругается Татч, суя Стефану его любимую кость, отойдя от полета с Марко.       — На то и расчет. Эта глупая псина продаст и предаст всех за твою готовку, йой, — фыркает Феникс. — А еще ты быстро бегаешь.       — Марко — ты говнюк, — ругается Татч, но послушно опускается на землю и сует под нос псу чужую, немного кривовато сшитую рубашку. — Стефан, если ты найдешь хозяина этой вещи, то получишь вот это…       — Идеальный дрессировщик, йой. Зачем тебе быть следопытом, у нас Стефан есть.       — Заткнись, Марко! — Татч сжимает в одной руке рубашку, в другой — лакомство. — Ищи, Стефан, ищи…       Пес обнюхивает вещь и радостно скулит, подпрыгивая на месте и тут же закружившись, принюхиваясь, замирая на несколько мгновений, высунув язык.       — Кажется, он встречался именно с владельцем этой рубашки, йой.       — После рассказа Изо я предположил, что тот темноволосый — старший. В домике были вещи, принадлежащие троим детям. Осмотрев их, я пришел к выводу, что тот мальчик, должно быть, и самый жесткий. Он не склонен к бережливости по отношению к вещам. Младший ребенок — типичный раздолбай, а вот средний от них отличается. Аккуратист, это видно по вещам: даже если дом перевернуло вверх дном, в ящиках все разложено по полочкам.       — Из тебя бы вышел неплохой детектив, йой.       — Да, наверное, — Татч хмыкает и привязывает к ошейнику Стефана небольшой непромокаемый тубус, предназначенный для писем. — Но я пират.       Стефан срывается с места, из-за чего его усы и растрепанный помпадур смешно развеваются при беге.       — Не беспокойся за него, йой. Этот пес неубиваем.       — Да знаю я.

***

      — Какого черта? — Эйс выхватывает нож и едва не убивает выскочившее из кустов лохматое «нечто», но в последний момент его останавливает Сабо.       — Эйс, нет!       — Это, блядь, что?       — Это Стефан! Пес Пиратов Белоуса! — вскрикивает Сабо, пытаясь отодвинуться от повизгивающей собаки, что довольно лезла прямо ему в лицо.       — Пес?! — голос Луффи, полный восторга и ожидания, раздается сверху, и резиновый ребенок падает вниз с дерева. — Настоящий пес?! Где?!       — Глаза разуй! — рявкает Эйс, раздраженно наблюдая, как смеющийся Сабо отбивается от слюнявого языка.       — Да где?!       — Да вот же!       — Где?! — кричит тот, крутясь вокруг своей оси.       Эйс понимает не сразу. Луффи ищет глазами пса с носовой фигуры корабля. А Стефан — совсем не той породы, и поэтому младший вообще не признает в лохматом комке меха собаку.       — Луффи, это и есть собака! — смеется Сабо, приглаживая лохматую шерсть на несуразном существе.       — Это не собака! — возмущенно выдают ему в ответ.       И Эйс готов с ним согласиться. Это странное нечто походит на все что угодно, но только не на собаку.       — Лу, — Сабо улыбается. — Собаки тоже бывают разные.       — Нет! — Луффи возмущенно топает ногой. — Собаки должны быть как Веселый Пес!       — Должны, да не обязаны, — легко говорит Сабо.       — Ты ему сейчас картину мира сломаешь, — предупреждает Эйс.       — Нет-нет! Псы должны быть другими! — отрицает Луффи факт существования Стефана как «собаки».       — А это тогда кто? — с интересом спрашивает Сабо.       — Да-да, Эйс, а это тогда кто? — пес хоть и выглядит предельно странно, но все же является псом, от которого Эйс кривится, когда тот лезет его облизывать, отталкивает подальше, но осторожно, внимательно разглядывая животное, что звонко тявкает, требуя ласки.       Эйс уже и сам забыл, какими бывают псы.       Раздражающими.       Еще и эта дурацкая… прическа? И усы?..       — Псоус! — внезапно выдает Луффи.       Сабо и Эйс переглядываются, а потом начинают хохотать.       Последний, потеряв бдительность, позволяет Стефану себя облизать так, что даже волосы дыбом встают от его языка.       — Псоус? — хохочет Эйс. — Серьезно, Луффи?!       Это звучит так абсурдно и тупо, что он не может успокоиться.       — Псоус! — уверенно заявляет Луффи, прежде чем Стефан переключается на него и в прыжке облизывает ему половину лица. — Эй! Не делай так!       Младший, борющийся с «Псоусом», выглядит настолько уморительно, что Эйс хохочет до выступивших слез.       Рядом ему вторит Сабо.       Они не сразу замечают на ошейнике пса тубус, в котором им передают послание.       — Мы не причиним вам вреда, а вы не причините его нам. Мы вас не тронем, если вы этого не хотите, но есть вопросы, на которые наш капитан хочет получить ответы, — читает Эйс послание, и они молчат, обдумывая строки на клочке бумаги.       — Эйс… — тихо шепчет Сабо, но не продолжает, замолкая.       Те, кто пришел на остров Рассвета, говорили то же самое.       А потом они устроили Ад.       У Эйса кривой почерк. У них нет чернил, так что они используют тут же на коленке обструганный стилус и кровь убитой дичи.       «Не подходите, если не хотите сдохнуть. И держите подальше от нас своего пса. Иначе тоже помрет. Места здесь не для домашних собак» — пишет Эйс.       — Луффи, отойди от него, — рявкает он, оттягивая младшего брата от собаки, и, грубо дергая ошейник, оставляет свое послание.       Пес долго не убегает, не желая их оставлять, но все же уходит через несколько часов, оставив им свою кость, что притащил с собой.       Кость подбирает Луффи и выпускать из рук ее совсем не хочет, говоря, что это самая потрясающая кость, которую он видел в своей жизни.       — Ну Эйс, ну посмотри, какая она гладкая!       — Идиот, — вздыхает он.       А Сабо что-то тревожит. Он отбирает у Луффи кость, но не находит в ней ничего подозрительного и возвращает обидчивому мальчишке.       Ничего необычного, просто кость.

***

      — Я гений! — заявляет Харута.       — Ты долбоеб, — вздыхает Намур, потирая ухо. К звукам рыбочеловек был достаточно чувствителен, а Харута меру своей громкоголосости не знает и, наверное, не узнает никогда.       — Но ведь сработало же! — по столу «ползет» листок бумаги, который Харута время от времени возвращает обратно к себе.       — Если так подумать, сработал Стефан с его любовью разбрасываться своими костями, который, когда чувствует, что что-то не так и они «не те, что прежде», теряет к ним интерес.       — Ну так и я о чем? Я гений, раз додумался засунуть вив-карту Татча в кость Стефана! Между прочим, это достаточно сложно сделать, чтоб было незаметно! Я всю ночь просидел с этой костью!       — Медальку? — ехидничает Татч.       — Две! — не остается в долгу Харута. — Так как кто молодец? Я молодец!       — Молодцом ты будешь тогда, когда воспользуешься своими действительно уникальными навыками ассасина и присмотришь за этими ребятишками, йой, — хмыкает Марко.       — А что сразу я? — тут же сдувается Харута.       Свое прошлое он вспоминать не любит.       — Ну не Джоза же посылать, — хмыкает Изо. — Он, в отличие от некоторых, занимается ремонтом. Татч на кухне, Марко нарасхват, Намур у нас не особо сухопутный.       — А ты?       — А я руковожу исследованием острова, — хмыкает Изо. — И слежу, чтоб никто из наших крысок не потерялся. Так что вперед.       — Так, с тобой, Харута, разобрались, а теперь на повестке дня другой вопрос, йой, — Марко хмурится. — Вы присмотрелись к своим дивизионам?       Шутливо-веселая атмосфера тут же растворяется.       — Есть пара подозрительных человек, — сказал Изо, хмурясь. — Но надо проверить.       Пираты мрачно переглянулись.       Марко постучал пальцами по столешнице.       — Не хотелось этого признавать, господа, но, кажется, среди нашей семьи завелись вредители, йой.       — Насколько сильно они успели нагадить? — Виста бросает хмурый взгляд поверх своей чашки кофе на Первого, так сказать «старшего» брата.       — У меня есть подозрения, что накрылась наша система водоснабжения не просто так, — взгляд у пирата спокойный, но в нем совсем погасли искры прежней веселости. — Более того, слишком удачно у нас образовалась пробоина в этих водах.       — Но надеяться, что мы потонем, довольно глупо, — Харута подозрительно щурится. — Слишком мелко для нашей команды и для Отца. Неприятно, конечно, но…       — Передали сообщения, что на наших территориях в Новом Мире неспокойно. Кто-то мутит воду, и есть подозрение, что это либо Мировое Правительство, которому очень нужно нас для чего-то задержать, либо кто-то из Йонко, йой.       — Хреновые новости, — хмыкает Татч, откидываясь на спинку своего стула, закидывая руки за голову. — Что сказал Отец?       — Что отпуск на этом острове надо провести с пользой.       — Ну, — Изо улыбнулся. — Как весело проводить время, учить нас не надо.       — Значит, детишек оставим в покое?       — Дальше этого острова не убегут. Харута за ними присмотрит.       — Да почему я? — проныл двенадцатый комдив.       — За своего сойдешь.       — Эй!