***
Александр, позабыв все обиды, благополучно распрощался с императрицей и отправился восвояси. Та, наконец спокойно выдохнув, занялась делом: провела опрос. Пётр, при виде которого Лидия жутко раздражалась, противным, слезливым голоском умолял проверить его алиби, расспросив Иргу — служанку, следящую за садом. Лидия Алексеевна преступила к исполнению. —Ирга, что ты делала с двенадцати по час дня? И с кем провела это время? — Не сочтите за грубость, ваше императорское величество, но зачем вам эта информация? — Ирга спросила из чистого любопытства: никакого недоверия в её голосе и в помине не было. Немного подумав и придя к выводу, что нет смысла лгать служанке, Лидия призналась: — Пётр подозревается в краже документов моего дорогого, — императрица считала, что князь пользуется почтением у крестьян, поэтому желала иметь с ним хорошие отношения, — гостя. Пропажа произошла около двенадцати. А найдена сумка с документами была в три часа дня в шкафу Петра. Он же утверждает, что всё время до нашей встречи, провёл с тобой в саду, помогая обрезать кусты. Ты подтверждаешь его алиби? Ирга резко выпрямила спину, вытянула шею и, сверкнув глазами, тоненьким голосом ответила: — Всё не совсем так, Лидия Алексеевна. Императрица подошла к ней чуть ближе и показательно наклонила голову. — Он, и правда, пробыл со мной большую часть времени, но… Пару раз всё же удалялся по своим делам. — Он не говорил куда именно и зачем? — Я, к сожалению, не поинтересовалась этой информацией. — В какое время он отходил? — В полдень. — Надолго? — голос императрицы осип от волнения. Ирга, задумавшись и вскоре, извинившись, пожала плечами. — Неужели совсем не припомнишь? —строго уточнила Лидия. — Мы работали в разных частях сада, поэтому его отсутствие я обнаружила мельком, не сразу. Служанка не договаривала: она упустила подробности о том, что Пётр ушёл не один. Соответственно, появлялся новый свидетель, который мог бы окончательно раскрыть суть дела. Но так как Ирга не была уверена в том, что Пётр, и правда, замешан в краже, и что Илья – человек, ушедший вместе с Петром, тоже начнёт отвергать оправдания подозреваемого, она предпочла сокрыть некоторые улики. Грозный взгляд императрицы совсем не смущал её: любовь к справедливости была гораздо сильнее. Наконец, Петру достанется по заслугам, а Лидия Алексеевна обратит внимание на другие его проступки, которые ранее почему-то намеренно игнорировала. Императрице было свойственно идеализировать объекты обожания, не вдаваясь в размышления об их реальных деяниях. Теперь-то, — надеялось большинство слуг,— она начнёт прислушиваться к голосам окружающих людей, а не безропотно верить в чистую невинность и повседневное благотворство её избранников.***
Небольшая комнатушка, плотно обставленная диванами и стульями, была переполнена уставшими слугами. По середине, на большом крепком деревянном столе, с ножками-корнями, извивающимися словно змеи и будто врастающими в покрытый мягким индийским ковром пол, на блюдцах, украшенных изображениями роз и пионов, разместилось несколько подрагивающих свеч. Свет от них не доставал до всех частей комнатушки, поэтому лица некоторых слуг выглядели загадочно, зловеще. —Слышал, этого чужеяда из дворца выгнали? – посмеивался бородач, раскинувшись в усыпанном вязаными подушками кресле. — У-у, — насмешливо протянул молодой парнишка, облокотившийся на рукоять кресла и нависший над старшим товарищем. — Выперли, наконец? А то этот умник нам каждый день всю малину портил! — Ага, — подтвердил кто-то издалека. — Одно дело если бы просто ворчуном и подлизой был, но ведь и к девкам без позволения преставал! — И про императрицу слухи пускал! Помните, мол, на непристойности она какие-то там намекает! Да он любую фразу в голове своей решётчатой коверкал и опошлял! Чего дай, ещё и "извольте откушать" за "я могу вас отравить в любую минуту" воспринимал! — И всю работу портил! Злым весельем своим отвлекал и крючищами‐руками уродовал уже сделанное. —Да-да, а ещё, после ухмылялся так самодовольненько, противно подняв брови. Уф, даже вспоминать мерзко! — Из-за этого поганца Лёлю уволили! Да, девушка приносила заключённым оставшуюся после праздничных заседаний её величества и достопочтенных гостей еду*, но почему она это делала! Напомни-ка, Антошка! — Да, дядь Коль, вы мне уши то прокрутили этой историей… Один из приговорённых к казни был её возлюбленным. Самый слабый и больной мужчина. — Лишь из-за неё того не трогали. Ведь она приносила им всем пищу и пледы, вязанные Серафимой… Сира, помнишь? Рядом со свечой кто-то ухнул и пламя заколыхалось. — А он её сдал… Судя по ярости императрицы, добавив несколько подробностей своей больной фантазией. — Её сослали в монастырь тотчас, а его через месяц казнили.. Зал ненадолго затих, будто в трауре по этим двум бедным людям. — А помните, он заморскую птицу императорскую на пол опрокинул, а потом — когда та, шокированная, забилась со всех сил о прутья серебряной клетки, ударил летописью «Трёхмирная»*, с целью заткнуть бедняжку? — Разбавил тишину тихий, немного тараторящий голосок. —Да и та не дура, — с хохотом подметил кто-то. — Освободившись, первым делом клюкнула по его пустой башке! — Угу, — хмуро пробурчала девушка-альбинос, скромно сидевшая на краешке ковра. — А потом глупенькая пташка, неприученная к здешнему климату и незнакомая с местным зверьём, устремилась на верную гибель. — Да, помню, сын императрицы очень расстроился... — А потом из-за этого идиота (Петра) страдали все! — Ой, не напоминай! У меня сразу ноги и руки начинают побаливать. — А-а-а, все мешки с мукой перетаскать пришлось! — И нет бы только в замке, да ведь в город заслала! —Ух! — А помните, он ещё… Со всех углов послышался оживлённый гомон, раскрывающий новую, совсем нельстивую информацию о таком, судя по всему, мерзавце. Как никак хоть какой-то просвет средь мрачной повседневности заставлял людей вывернуть его во все стороны, не умалчивая ни об одной теории.***
Лидия вскоре довершила опрос слуг. Пребывая в некотором опустошении из-за осознания, что её близкое окружение в любой момент при вскрытии их подноготной может преобратиться в ещё тех подлиз да воров, она иногда останавливалась и подолгу смотрела куда-то в пустоту, сквозь вещи. Но дело не терпело отлагательств. Решив провести в ближайшее время жёсткий отбор среди своих связей, императрица перешла к исполнению идеи, не дававшей ей покоя с момента увольнения Петра. Она, с томительной дрожью, пробегающей по предплечьям, стала раскладывать и проверять документы, хранившиеся в кабинете. Мол, вдруг что пропало? Али появилось? Через некоторое время в стопке бумаг, запрятанной в углу самой нижней полки стола, Лидия обнаружила несколько билетов* на знакомую сумму. Задумавшись, императрица резко ринулась в сторону и стала рыться в небольшой, стоящей под оконной рамой коробке, украшенной рукописной имитацией обрывков сохранившихся Курантов и Ведомостей и обклеенной кружевом по бокам. Лидия Алексеевна излишне трепетно относилась ко всем безделушкам, кои попадали под её владение: вечно старалась придать им необычную окраску, добавить мелкие детали в оформление, придумать новую область применения. Вытряхнув всё содержимое, та стала активно растаскивать бумажки по разным сторонам стола, пытаясь одновременно рассмотреть по несколько штук. Наконец, наткнувшись взором на нужный заголовок, Лидия отложила записку, а остальные сгребла руками в одну кучу и кинула обратно. Несмотря на то, что большинство из этих бумажек безусловно являлись мусором, императрице особо не хотелось от них избавляться. Да чего уж там, ей казалось, что все эти черновые пометки могут ей в будущем зачем-то сгодиться. К примеру, как эта. Лидия обрадованно пробубнила что-то себе под нос и ещё раз сравнила цифры на записке и на билетах. Как она и предполагала, те совпадали. Усмехнувшись, она изорвала билеты в клочья. — Так вот как вы долги то закрываете, милые мои.***
Парень соскочил с повозки, подтягивая штаны и корча раздосадованные рожи. Его беретик съехал на левый глаз, а волосы, растрепавшись, прикрыли другой. Парень, потерявшись в пространстве, зашатался и попытался ухватится за что-то твёрдое, размахивая руками и издавая странные звуки, схожие с хлюпаньем. Его накидка волочилась по земле, захватывая влажные грязевые тёмно-коричневые комья. Перепрыгивая с ноги на ногу, юноша, отбежав чуть дальше от повозки, благополучно стукнулся лбом о дерево. Охнув от боли, он потёр ушиб ладонью, при этом оголяя жмурящийся глаз. Тут он, наконец, вспомнил о наличии рук и поправил берет, переводя взгляд на императрицу, смущённо глядящую в сторону. — Эдогава Рампо, я безумно признательна, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу. — Лидия выглядела взволновано и менее уверенно, чем до приезда этого чудака. Губы её скривились, а зрачки забегали. — Да, да, — Рампо почесал затылок, подходя к хозяйке. — Очень уж захотелось опробовать царских блюд, — без капли смущения признался он, скучающе добавляя: —А так дело полная фигня. Любой младенец сообразит суть разгадки. Лидия несколько оторопела, не понимая, нужно ли воспринимать слова приезжего как оскорбление. Нахмурившись, она уже хотела уточнить у гостя смысл его фразы, как тот прервал её взмахом руки. — Зачем нам эта пустая болтовня? Я жутко голоден, ваше высочество! Неужели вам так безразлична судьба дорогого гостя? Николай, выглядывавший из-за приоткрытых дверей запасного выхода из дворца и тихо посмеивающийся, хоть и понимал, что обращались всё же не к нему, крикнул в ответ: — Боюсь, вам придётся немного поработать, прежде чем приступить к трапезе. Время обеда ещё не пришло, а матушка точно не захочет поменять режим питания, якобы способствующий сохранению нормальной, — Николай насмешливо демонстративно ухватился за свои бока, — формы тела. Рампо мученически вздохнул, пытливо вглядываясь в лицо императрицы. — Может вы всё же выслушаете вашу задачу? — Избегая будущих претензий, она сменила тактику. — После выполнения своих обязанностей, в награду вам предложат откушать наших лучших блюд. — Какие пряности у вас есть? — Неужели по дороге вы не заехали ни в один трактир? — Поинтересовался Гоголь, опасно облокотившись на кольцо двери. — А неужели ваши блюда сродни дорожным едальням? — Не в коем случае! — Оборвала нелепый спор Лидия Алексеевна. — Мы дадим вам опробовать Коломенскую пастилу и медовый хлеб … — Ох, что же вы со мной творите? — Эдогава изобразил испуганное лицо и сильно сжал щёки кончиками пальцев. — Зачем столь сильно искушаете? Не выдержать теперь мне муки этой! — О чём это вы? —Матушка, позвольте, неужели вы решили нанять нового шута? Я вас уже не ус… У вас и так ими полон двор! — Николай, — грозно осадила она, бросив мимолётный взгляд на сына. — Эй, глупый мальчишка, — обиженно воскликнул Рампо. — Между прочим, лучше меня детектива не найдёшь во всей Ильхе! И это несмотря на мой возраст. А то дело, которые вы мне подсунули, я разрешу за какие-то жалкие две минуты! —Насчёт твоего первого утверждения точно готов поспорить. — Прекратите нести чушь. Эдогава Рампо, не заставляйте меня жалеть о приглашении вас. А ты, Николай, перестань проявлять непочтение к гостю. Он, надеюсь, успеет доказать тебе, что все его самодовольные похвалы правдивы. Эдогава чуть понурил голову, прикрывая беретом лоб. —С радостью сослужу вам службу. Императрица благосклонно кивнула, слабо улыбнувшись. — Пройдёмте за мной. Огибая причудливые гобелены и холсты, развешанные на стенах дворца, Лидия Алексеевна и Рампо быстро оказались в кабинете первой. — Проанализируйте пожалуйста. — Она, попросив Эдогаву сесть, стала демонстрировать недавнюю находку. — Сегодня из-за некоторых обстоятельств… — Таких, к примеру, как увольнение одного из любимых слуг. —Как вы догадались? —Я всего лишь предположил, — сложив губки бантиком, хитро заявил детектив. Правда, долго хранить загадочную атмосферу ему не позволила гордость. — Вы решили перерыть столь большую копну документов неспроста. Судя по… вы не искали какую-то бумагу намеренно, а лишь пытались просмотреть и припомнить особо выделяющиеся. Вы наткнулись на билет, который сейчас частично лежит передо мной. Исходя из того, что вы при виде моего несносного поведения, не предприняли никаких попыток меня обругать, а этот жуткий грохот из соседней комнатушки вас совсем не волнует, хоть и повторяется каждый день: там ведь находится хранилище? То какие-то тяжёлые металлические предметы сдвигают, то кастрюлями звенят. Ох, а вот и мешок с чем-то наподобие картофеля уронили! Ей-богу у вас стены картонные что ли? Слух же у вас восхитительный: всё моё бурчание внимательно выслушали! А такая обстановка вас ни капли не смущает. Значит, вы редко идёте на импульсивные поступки. Но по отношению к некоторым, конечно, делаете исключения, — Рампо грустно усмехнулся. — Но здесь ситуация рядовая — кража товара благородными разбойниками, ну и, в добавок, выдача деревней точно этой суммы для погашения долгов. Вас бы это скорее заставило просто посмеяться над глупостью крестьян той деревни, чем в клочья порвать билет. А значит, мало того что вы были не в лучшем состоянии духа, так ещё и наткнулись на ситуацию схожей той, что в недавнее время принесла вам крупное разочарование. Предательство. Чьё предательство могло вас так задеть? Доверенного лица. Из близких родственников у вас только сын. С него вы лишь раздражаетесь, а соответственно — разочарования он вам в данное время не приносит. Вас предал кто-то из, кхм, извините, любовников? Тогда бы вы злились совсем не так… То есть, гораздо вероятнее, что вас предал просто близкий слуга. — С ваших уст всё так просто... — Это, и правда, легко. Просто люди почему-то не понимают этого. —Ох… Если ух вы столь "гениальны", позвольте так же быстро разрешить основное дело. Где-то полмесяца назад… А впрочем, вы и так уже всё рассказали… Вы всего лишь-то, — издевательски произнесла она, — должны вычислить, кто из деревни является создателем этого «безупречного плана». — Хм, он себя уже сдал. Осталось только подобрать правильную внешность. Покажите всех подозреваемых! — Боюсь, дворец не готов к подобному приёму. Вам самому придётся сыскать подозреваемых в деревне. — В смысле? Вы хотите отправить одного бедного, голодного меня в незнакомую деревню? Я же испугаюсь и не смогу нормально соображать! Да и авось я потеряюсь? Неужели избавиться от юного детектива вздумали? Ах, гениальность всегда презиралась обществом! Ведь люди боятся того, чего не понимают. А иногда даже делают вид незаинтересованности, ради поддержки собственного крохотненького эго. — С вами проследует двое моих слуг. Они созовут всех подозреваемых, а в случае непредвиденных ситуаций смогут защитить вас. В дорогу кухарка передаст вам съестной кулёк для перекуса. Рампо, не найдя причин возразить, кивнул и соскочил со стула, вопросительно смотря на Лидию Алексеевну. —Возвращайтесь во двор. —А… — потерянно протянул Рампо. — Вы меня не проводите? —Я бы хотела разобраться с ещё одним довольно важным делом. —Хорошо… До встречи, ваше высочество. —Величество. Рампо непонимающе уставился на императрицу. —Позвольте вам объяснит это кто-либо другой. Я жутко утомилась со всей этой белиберды. Эдогава молча вышел из кабинета и побрёл по узким коридорам дворца, оснащённым разными видами убранства: картинами, иконами-мозаиками, маленькими окошками, прикрытыми сеткой, и даже свечами-факелами, облачёнными в прозрачные купола. Заглядевшись на всю эту пёструю красоту, Рампо мало того, что подвернул ногу, так ещё и влетел в дверь чьих-то покоев. Вовремя отскочив от двери, Рампо потерял беретик: из-за дуновения ветерка тот слетел с головы и отправился в путешествие по дворцу. А как ещё сказать про головной убор, которой, безотрывно волочась по полу и каким-то образом объезжая все препятствия, безостановочно и довольно быстро устремляется в глубь жилища? —О! Только собирался идти вас искать. А вы и сами меня нашли. Рампо, расхлопнув свои обычно сильно прищуренные глаза, стал испуганно шарить руками по голове. — У, догоняйте, а то ведь вон какой ретивый! — Николай бросился за чужим головным убором, потянув детектива с собой за край плаща. Рампо, снова потеряв твёрдую опору и зажмурившись, расслабился и, тяжело бухаясь ногами о пол, побежал за излишне активным сыном императрицы. Головной убор, сгоняемый сквозняком всё дальше, наконец, остановился, налетев на запрятанную в тёмном углу дворца кочергу. Николай резко замер, зашатавшись, а его ботинки противно заскрипели, проезжаясь вперёд по инерции. Аккуратно схватив берет за выступающий край, мальчишка самодовольно ухмыльнулся. — А куда вы так спешили? — Отдайте. — Ответьте. —Во двор. —А зачем? —Я ответил на ваш вопрос — выполните мою просьбу. — Шапка у меня, а вы потеряны во дворце моей матери. Условия, соответственно, тоже мои. Рампо, уперев руки в боки и развернувшись, засеменил куда-то. Николай же, подняв бровь, пошёл неподалёку от гостя. Постепенно, понимая в какую сторону идёт детектив, он начинал тихо посмеиваться. — Я собираюсь отправиться в деревню, — пробурчал Рампо, опять столкнувшись носом с тупиком. — В какую? —Не знаю, меня должны отвезти. — Возьмёте меня с собой? — Да мне вообще непринципиально, — задумавшись, Эдогава чисто из вежливости уточнил. — Главное, чтобы у твоей матушки претензий не было. — Ох, так мы уже на ты. Не волнуйся, к тебе она никаких жалоб насчёт моего отсутствия не предъявит. — Тогда можешь поехать… — Отлично! Тогда лови! – Николай бросил берет, стараясь попасть им ровно по макушке гостя. Эдогава неожиданно подыграл сыну императрицы, «всовывая» голову в летящий головной убор.***
Я ловко запрыгнул на повозку, приземляясь прямо в стог хрустящего сена. Поудобнее расположившись в самой середине, где колосья были менее колючи и хрупки, я ухватил одну сушёную палочку зубами и с наслаждением стал пожёвывать, ожидая Рампо. Тот вскоре примостился рядом, принеся с собой сладковатый аромат свежих фруктов. Видимо, уже раскрыл съестной кулёк. Зря он так необдуманно использует продовольствие: авось дело затянется. Но детектив уже самозабвенно жевал наливное яблочко, которое, помню, совсем недавно сорвали с рано плодоносящей яблони. К счастью, совсем скоро послышалось цоканье подков и лязганье кнутов: повозка двинулась. Я облегчённо выдохнул: до последнего боялся, что или кто-либо из слуг уточнит у матушки, давала ли она мне разрешение на эту поездку, или этот странный детектив передумает. Прикрыв глаза, я вслушался в окружающие звуки: хотелось немного отдохнуть от всех дворцовых суёт и волнений. Слышалась волнительная трель зяблика, игривое посвистывание ветерка, протяжные скрипы досок под нами, тихая весёлая песня возничего, напоминавшая те, которые поют на праздничных гуляниях и вечерних плясках, жужжание пузырьков сока, видимо, обильно стекающего с яблока. Оно всё же перезрело? Приятный холодок ощущался на щеках, даже чуть их покалывая. Настоящая идиллия. Правда, моего спокойствия хватило ненадолго. Излишне уж интересна была личность, коей я сопутствовал. — Как планируешь начать дело? Матушка ожидает от тебя обещанных скорейших результатов. Думаю, времени у тебя примерно до конца этого дня, — я чуть преуменьшил настоящий срок, дабы ещё раз полюбоваться хвастовством этого детективчика. Когда-нибудь он обязательно пожалеет о своей непоколебимой гордости, стоящей наравне с самодовольством. — Как только я увижу подозреваемого, тебе первому расскажу об его способе ограбления и сокрытия улик. Ах, ну разве он сам тоже выслушает мои умозаключения. Да и ещё несколько слуг… И людей. Ха, в общем у тебя тоже будет возможность лицезреть всё то чудо, на которое способна моя дедукция. — Ох, пока я лицезрю только то, как ты упоенно хвастаешься своими, возможно, не такими уж на самом деле впечатляющими умственными способностями, — я постарался развести его на информацию об деле, которое поручила ему матушка. Ведь мне даже не удостоились обрисовать ситуацию. Рампо, не соответствуя моим ожиданиям, просто хмыкнул и отвернулся. — Потом сам всё увидишь, мальчик, подставивший слугу императрицы. Вот же! Ладно, пока думаю он не настроен на беседу, ведь, как бы он не старался скрыть, заметно, что обижен. Попытаюсь наладить отношения по прибытию на место. К тому же, я должен его о кое-чём спросить. И добиться того, чтобы он сам захотел рассказать мне об этом. Думаю, выполнить план будет довольно легко, учитывая покладистость Рампо собственным эмоциям. Интересно, как он относится к другим людям? Ставлю кулон, подаренный кормилицей, на то, что его всё же волнуют беды других, но он предпочитает не вмешиваться. Хотя, пожалуй, я поменяю ставку. Да и на кой чёрт она мне? Сам с собой же спорю... Лучше тогда проспорить на что-то утомительное, но полезное. О, придумал! Если я проиграю, то буду обязан получить искреннюю похвалу от Виолеса Друидовича. Ужас эдакий. Но мучаться опосля буду. А пока можно и вкусить настрой возничего. О чём именно он там поёт?***
Туман рассеивается.
Печаль отсеивается.
Вдалеке загадочный человек,
Кресту его, кажется, не один век.
Цветок всё тело обвивает,
Лицо и руки стебельком сжимает.
Зубами жертва лист кусает
Яд по губам стремительно стекает.
Не понятно, но интересно.
Не приятно, но и не опасно.
Не занятно, но и не напрасно.
Не превнятно, но пресогласно.
Сон изломан,
Кон оборван.
Власть приходит,
Время уходит.
Цветок увядает,
Он обнимает.
Слёзы текут,
Платки вытрут.
Наивно, по-детски играясь,
Обрамляет макушку в венец.
Бодро, по-доброму усмехаясь,
Целует в алый румянец.
Не томи:
Интриги и так хватает.
Не грусти:
Он ненадолго уезжает.
***
Любовное излиянье застыло на листке.
Нежное касанье щиплет на щеке.
Солнце заставлеет жмурить взор.
Под печатью вырисовывается золотой узор.
Листья дробилкой кромсая,
Снял он улыбку с уст.
Письмо в огонь бросая,
Стоплал он малиновый куст.
***
Почему к таким стихам подобран весёлый мотив?... И почему это сочетание немного пугает? И песня кажется болезненно знакомой. Пробуждает она не только страх, но и надежду. На что? Предполагаю, на интересный исход событий.