***
По просьбе детектива, стражники обошли большинство домов и созвали некоторых мужчин и юношей на главную площадь. Тем, кто не желал выходить из чистого любопытства, аргументировали необходимость появиться на месте сбора наличием дела государственной важности. В конце концов на площади собралось не менее тридцати подозреваемых и десяти взбудораженных зевак. По повелению Эдогавы Рампо, те выстроились в ряд, недовольно, но заинтересованно поглядывая на приезжих. — Догадываетесь, зачем мы сегодня здесь собрались? — издевательски спросил Эдогава. В ответ раздался тихий гам, в котором трудно было бы разобрать цельные предложения. Но примерный смысл был понятен — люди возмущались. Эдогава недовольно цокнул, презрительно окинув народ взглядом: — Ещё раз спрашиваю. Вы и впрямь не догадываетесь, что в вашей убогой деревушке забыл один из величайших детективов этого времени? Ну нельзя быть настолько, — Эдогава заметно протянул второй слог, — твердолобыми! В этот раз из толпы стали слышать выкрики явно негативного характера по отношению к юному детективу. Стражники замахали руками, прося людей пропустить обидные изречения Эдогавы мимо ушей и не заводиться с полслова. Николай, обустроившийся на ступеньке чьего-то дома позади всех, наблюдал за сим с нескрываемой усмешкой. — Ладно, ладно. А то засуетились, как напуганные криком курочки. Конечно, я ни за что не поверю, что вы, дорогие мои, не догадались по какой именно причине я был вынужден посетить вас. Особенно, — детектив на носках развернулся влево. — Вы впятером, — он поочерёдно тыкнул пальцем по направлению к нескольким людям. Эдогава выждал паузу. Выбранные мужчины переглянулись меж собой, в конце концов недоверчиво уставившись на детектива. Один из них, взяв на себя главную роль, сделал шаг вперёд и, учтиво сняв шляпу, поинтересовался, чем же столь важным они успели отличиться. — Четверо из вас принимали участие в ограблении повозки с углём, — подал нетерпеливый голос Николай, подскочив с места и направившись к детективу. — А один в разработке плана имел не последнюю роль. Эдогава сверкнул глазами, скалясь и бурча что-то про наглое воровство его любимой части работы. — Какая отвратительная клевета, — равнодушно сообщил своё мнение «главный». — Может представите доказательства, прежде чем кого-то обвинять? В толпе зародился волнительный шёпот. Зеваки несколько приблизились к центру событий. — Ваш черёд блистать на арене, — хихикнул Николай, становясь чуть поодаль от детектива. — Это элементарно, — детектив быстро вытащил из дорожной сумки очки с серебристой оправой и нацепил их на нос, подмигивая кому-то. — Начнём с действовавших лиц. Вспомните своё одеяние во время выхода на дело. А если быть точнее… — Маски, — вкинул Николай, ехидно улыбаясь. —Да, маски. Они были из необычного материала, о чём говорят повреждения, обнаруженные на повозке с углём, а, по показаниям свидетеля — возничего, у преступников с собой из оружия были только ружья и палки с металлическими наконечниками. К тому же, свидетель отметил, что на лицах у них словно располагались расплющенные булыжники с маленькими дырочками, предполагаемо, для глаз. Обязательно стоит уточнить, что маски эти, добавил свидетель, поразительно сияли на солнце, слепя тому глаза. Это было предпринято, чтобы возничий не смог смотреть на преступников, а соответственно не запомнил бы их отличительных черт, а сопротивляться не смог бы и подавно. Какой же материал был использован? Очевидно, не обошлось без помощи осколков зеркал! — Им бы не хотелось повредить лицо, правда? — подбросил новую мысль Николай. — Совершенно верно. Поэтому, вероятно, для них было бы идеально использовать деревянные пластины: они долго нагреваются, за ними не так душно. Но тогда-бы в образе были бы «просветы». Преступники решили использовать дешёвый металл, а иначе у них появился бы должок, — детектив хмыкнул, — побольше чем тот, который они так «старательно пытались» прикрыть. Если быть точнее, они использовали железо (К чему мы ещё вернёмся). Они остались относительно предусмотрительны: осознавая, что идут на дело в особо жаркий день (а они точно знали, так как в ином случае фокус со стеклом бы не прошёл успешно), сделали толщину пластин довольно объёмной. Возникает вопрос… —Каким же образом такие махины были прикреплены к вашим лицам? — Николай без смущения перешёл на личности. — На завязочках держались? — детектив ухмыльнулся. — Ага, конечно, на травинках висели. Нет, верёвочки тоже присутствовали. Но лишь для сохранения масок бездвижными: то есть те были привязаны вокруг головы, для того чтобы пластина «не ёрзала». Главный предмет, удерживающий маски на вису — «Клешни», что цеплялись за уши. Из-за них пластина прилегала слишком близко к лицу и маленькой выемки под нос было недостаточно. Что вызвало… Раздражение на внешней стороне крыльев носа. А тяжесть, которую пришлось перенести вашим, — детектив перестал церемониться, — бедным ушам, поранила их и, скорее всего, оттянула. — Звучит не особо правдоподобно, — оповестил главарь. — Мы с мужиками нос крапивным настоем растирали. По экспериментальному рецепту лекаря. Оттягивание ушей — тоже часть ритуала. —По хорошему, значит, не хотим? — притворно печально вдохнул Рампо. Ему никто не ответил. Лишь Николай весело запрыгал на месте, тихо похлопывая в ладоши. — Ты, — указал детектив на главаря. — Как ранее упоминалось, учувствовал в разработке плана. О чём говорит тот факт, что именно ты сделал заказ на металлические пластины, обклеенные осколками, у кузнеца. А в подтверждение этому — несколько принадлежащих мастеру пометок на листках, близких к официальным, в которых говорится об этом самом заказе. Но на твоём лице нет характерных повреждений — в деле ты явно не участвовал. — Ну, может мы воспользовались этими штуками по иному назначению? — Нам привезти сюда свидетеля на «опознание масок»? Главарь потупился, прикусив губу. — Но и это ещё не всё! — воодушевлённо воскликнул детектив. — Ты, — он указал пальцем на девушку-шатенку, притаившеюся в толпе зевак. — Именно ты продавала украденный уголь. — Постой-ка! А что если маски у нас украли? И это сделала Лиза? — Почему вы вспомнили об этом только сейчас? Кто же тогда грабил повозку? Для чего вам нужны были маски? Главарь раздражённо цокнул. — А если быть кратким, то уголь был продан в вашей деревне. Вы этого не заметили, правда? — подвёл дело к заключению детектив. — Откуда у вас информация подобного рода? Детектив достал какую-то бумажку и протянул её главарю. Тот, мимолётно взглянув на неё, потёр висок и вернул бумагу. — Хорошо, допустим. И что вы будите делать? К тому же… вы можете просто где-то пропасть во время дороги. — Императрица уже оповещена о ваших деяниях и, думаю, ей не составит труда догадаться о том, кто помог нам «потеряться». А что насчёт участи… У нас не было приказа кого-то арестовывать. Наша задача — лишь услышать от вас признание. — С чего бы нам верить? — Как минимум потому, что нас четверо, а за вас вся деревня. — Хорошо… — главарь оглянул всех товарищей. — Да, это мы ограбили повозку. Но уголь всё так же попал в имперское владение. Просто, к этому всему, долг наших отцов был, наконец, погашен… Или лучше сказать «прощён»? — Скорее возобновлён. И к нему ещё прибавлены расходы на починку повозки. Но не спешите волноваться: это только моё предположение.***
—Ты знал разгадку? — поинтересовался Рампо, когда они с Николаем отошли на задний двор. —Кое-что всё же стало для меня новостью. — не стал отпираться тот. —Откуда? Может ли быть, что ты к этому причастен? — Рампо сосредоточился на том, что для него было важно. — Не в коем разе. Просто я уже веду переписку с одним достойным детективом. —То есть кто-то здесь был до меня и решил моё дело? — обиженно уточнил он. — Он сюда и ногой не ступал. — Что, — Рампо выпучил глаза. — Он решил дело из дома, как и большинство других. — Ха-ха, ну, для такой лёгкой задачки это вполне нормально. Но неужели он назвал имена виновных? — Нет. — Ну, тогда не вижу ничего особо выдающегося. — Но он составил примерный портрет преступников. — Это уже труднее, но отнюдь не невозможно. Как зовут этого детектива? — По большей мере он писатель… Эдгар Аллан По. — Вот как… — Теперь твоя очередь ответ держать. Рампо молча кивнул. — Откуда у тебя документы о покупке краденного угля? — Документы? — детектив неестественно широко улыбнулся. — Пустышки? — И-мен-но. Мне просто нужно было узнать имя покупателя.***
Мы решили несколько задержаться в деревне, так как возничий предупредил, что скоро может начаться ливень. Хоть Рампо был крайне недоволен этой новостью, он всё же согласился пробыть здесь ещё некоторое время. У него, как и ожидалось от столь ненасытного человека, разыгрался аппетит. Было принято решение зайти на чай к кому-то из жителей деревни. Слуг же, по просьбе тех самих, отпустили на ярмарку. Нас довольно празднично приняла пухлая женщина средних лет. Она усадила нас за стол с закруглёнными углами и, быстро, но ловко мечась по кухне, выставляла на стол красивые блюдца с лежащими на них сладостями. В это время её воспитанник лет осьми зажёг смолистую лучину и заложил её в соединенную с дымоходом трубу стоящего на поддоне с четырьмя ногами самовара, горделиво воздымавшегося в центре стола. Постепенно малец через конфорку закидывал туда горящие щепки, шишки. Корпус толстяка радостно засверкал. Хозяюшка, закончив с приготовлениями, уселась за стол: мы бы хотели поговорить с ней. Я стал рассматривать блюда. Ближе всего стояло румяное по краям печенье в виде небольших, широких, развёрнутых лепестками вверх колокольчиков с вареньем внутри. Выглядело впечатляюще. Далее, ближе всего к уже закипающему самовару, находился поднос с многослойным пирогом: нижние два слоя были покрыты вареньем, а верхний, к тому же, обложен земляникой. — Неплохо живёте, — подметил Рампо. — Да в деревне у нас есть девчонка одна, замечательная. Из любого съедобного блюда красоту бесподобную сделает. И вкусную, конечно. Она то нас искусству своему и обучает. Но вот, на столе этом, колокольчики — полностью её рук дело. А в самом конце, за кипящем толстяком, скрывалась наиболее, для меня, привлекательная еда. Поджаристые пирожки. Вот только, судя по характеру перекуса, они сладкие. В это время малец слил немного воды из самовара в специальную пиалу и начал разливать приятно пахнущий напиток по чашкам. — Откуда у вас самовар? Их же недавно только завезли? — Тула ж рядом. Рампо благодарно кивнул, принимая протянутую чашку. Недолго думая, он вылил некоторую часть содержимого в блюдце. Я еле сдержался от желания сделать замечание. — Как поживаете здесь? Не страшно, посреди леса то? — я постарался перевести внимание хозяюшки. — О, дружочек, — обрадовалась она, — У нас примерно полгода назад такая история интересная произошла… — Что же случилось? — Ну, вначале, по ночам из леса стала слышаться тихая далёкая музыка. Неразборчивая, но довольно нежная. Спокойная. —Миленько, — хмыкнул я. Начало истории звучало не то чтобы невозможно… Просто довольно типично. — На третью ночь мужики отправились в лес, — всё же неизвестное людей привлекало. — И, недолго побродив, обнаружили неподалёку от деревни нагого ребёнка, мальчика. Тот и играл на флейте эту загадочную музыку, сидя на гладком пне. Мужики опасались мальца, но, к счастью, остались благоразумны: порешали, что ежели парень нечестивый, то вреда особого нанести не сможет, а коль ребёнок потерянный — срочно спасать его надо. Ведь он минимум два дня и две ночи один в лесу провёл. А на флейте играл, додумали они, чтобы внимание привлечь, на помощь позвать. Да вот только обнаружился в последствии факт один: после которого мужики насторожились сильней пущего. Началось всё с того, что ребёнок не здоровался, не отвечал на вопросы, не просил ничего — в общем, он молчал, опустив взгляд на свои грязные «копытца». Это, конечно же, порядком раздражало, о чём спасатели и высказались. Тогда ребёнок приоткрыл рот и постарался вытянуть язык. Точнее то, что от него осталось, — звучало довольно зловеще, если представлять себя участником этого похода. Правда, история была не особо правдоподобна, но это не мешало нашей фантазии воссоздать и прочувствовать её атмосферу. — Это был обрубок. Ну так или не этак, но мужики не стали боле задавать немому вопросы и смело, — по интонации было заметно, что та улыбнулась, прикрыв лицо ладонями. — Направились вместе с найдёнышем домой. — Как же он на флейте играл, раз языка не было? — уточнил Рампо. — Но дышать то он через рот и без языка может, — ответил я. — Ну, это ж совсем другое. — Да не то чтобы… — Слушайте дальше. Парнишку бабоньки облепили со всех сторон и начали причитать, расспрашивать. Я там тоже была, из-за спин поглядывала. Когда мужики пояснили ситуацию, некоторые стали мальца остерегаться. К примеру, старушка одна, Врахина, довольно сильно схватила ребёнка за руку: у того аж слёзы выступили — желая из деревни гнать и приговаривая, что мужики, черти поганые, беса в деревню самостоятельно привели. Авдотья ту приостановила, о чём-то с ней пошепталась. В результате, Врахина хмурая ушла восвояси, а Авдотья согласилась на некоторое время поселить мальчишку у себя. На следующий день большинство наведалось к ней в гости: на найденыша поглазеть. Авдотья, баба добрая и щедрая, нарядила мальчонку, раны ему обработала, да накормила сытно. Бесёнок не желал идти на контакт с кем-то из гостей, предпочитая отсиживаться в самом углу и лишь изредка поглядывая на пришедших. Ничего необычного в день этот не произошло. В отличии от ночи следующей, когда месяц круглый возвысился над лесом. Тогда, стоило Авдотьи на секунду отвернуться, ребёнок беззвучно исчез с выделенной ему кровати. И никто его боле в деревне не видел. Но постойте, постойте перебивать меня! И это ведь ещё не всё. Помните Врахину? Она вначале была задействована: старуха, что к мальчонку плохо отнеслась. Ну так вот, на утро обнаружила она всех кур своих разодранными, да по стенкам размазанными. — Охотно верю, — иронизируя, поделился своим впечатлением от услышанного Рампо. — Ваше дело верить или нет. Вот только ребёнка я, — она перешла на хриплый шёпот, — Своими глазами видела: и отвечаю вам, не человек это был. А хитрый зверь в людском обличии. В деревне ему иное прозвище дали… — Какое же? — Чёрт. Рампо засмеялся.***
После сытного полдника, мы отправились на ярмарку. Искать слуг, разглядывать разнообразную мелочёвку… Ну и, я замыслил расспросить других жителей об истории с немым мальчиком. Она меня довольно сильно заинтересовала, ведь если не относиться к сюжету скептически и очистить его от мистики, по типу чудесного исчезновения и образовавшегося на утро бардака в курятнике старушки, то ситуация оказывается куда-более пугающей. С одной стороны, самой положительной, мальчик может быть сыном лесника или монаха. Он мог просто заблудиться в лесу. Почему нагой? Может, он ходил купаться на озеро. Но есть ещё варианты. Возможно недалеко от деревни, а соответственно и от дворца, расположено незарегистрированное поселение? Такое дело требовало бы разбирательств. И самый страшный, по моему мнению, вариант — мальчишка бежал от маньяка. Я вдруг сбился с мысли, так как ярмарка завлекла своей пестротой. Небольшие, но плотно заставленные, цветные прилавки выстроились в два ряда вдоль поляны. Некоторые торговцы стояли около огромных вязаных из бересты мешков, чуть придерживая те и с надеждой посматривая на прохожих. Вначале располагалась съестная продукция: рыба, зелень, сморчки, засоленные овощи и грибы, яйца. Чуть дальше — сладкая: печенье, варенье, земляника. А за тем — вещи: валенки, телогрейки и варежки (пусть и не сезон). С середины наполнение прилавков становилось привлекательнее, интереснее. Теперь там были в частности небольшие вещички всякого вида и назначения. Включая оружие, украшения, декоративные предметы, фигурки из дерева, подсвечники, сами свечи, пуговицы. Меня по большей мере привлекли лишь две вещи: изящный, отточенный кинжал с сосновой рукояткой, на коей в углублении красовался резной силуэт медведя и несколько елей, и деревянный, расписанный малиной, ковшик. В хозяйстве всё б сгодилось… А такая красота и подавно. Но, так как в карманах моих отродясь не бывало чего-то схожего с монетами, я просто постарался доскональнее запомнить вид привлёкших внимание вещей. Может когда-нибудь закажу что-либо подобное у дворцового мастера. — Не могли бы вы мне, пожалуйста, подсказать: слышали ли вы историю о мальчике без языка? — Думаю, это была самая запоминающаяся черта всего повествования. — О, да-а, помню как вчера! Желаете узнать какие-то подробности? — торговка заманчиво склонила голову, рукой поманив меня. — Было бы неплохо… — Вот только чего именно она могла добавить? — Хм, могу, пожалуй, описать мальчонку! — сжалилась она, понимая моё замешательство. — Ведь я стояла в первых рядах, когда его приволокли. — Было бы просто прекрасно! — я благодарно кивнул. — Ну-с, первой в глаза бросилась его дудка. Разрисована она была интересно, кое-где даже виднелся объёмный узор. Иглы, кувшинчики, цветы с шипами, приобнимающие их длинные пальцы — вроде, там были именно такие образы. — предполагаю, что смотрелось довольно красиво. — Ещё из примечательного были волосы мальчика. Двухцветные. Одна половина полностью выгоревшая, вторая — что кожура зрелой чёрной смородины, — продавщица сильно склонила голову к своему прилавку с ягодами. — И с чего бы такой контраст? — Мальчик нем: нам оставалось лишь предполагать, — она пожала плечами. — Танька, — послышался робкий голос от соседнего прилавка. — Я случайно подслушала ваш разговор… О чертёнке трепитесь? — Да какой-ж это чертёнок… — тяжело вздохнула продавщица. — Мальчонка простой. С трудной судьбою. — Ну, Танька, не скажи-и. Изучал нас этот чёрт лесной поди, — она понизила голос. — Проверял, жертв высматривал… Помнишь, Степаныч в пьяном угаре прямо перед кончиной своей это предсказывал? — Не майся хернёй, Арин. Алкаши всегда в бесов веруют: под водочкой и не такого насмотришься. А помер Степаныч так рано, как раз таки потому, что выпить с утра пораньше любил. — Ну, Аврик тоже выпить любит. И что ж? Уже живёт себе припеваючи шестой десяток. Тут я краем взгляда заметил мальца, чья ладошка с блестящими монетками подозрительно нависла над карманом Рампо. Тот, воровато оглядываясь, ринулся бежать. Сделав резкий выпад в том же направлении, я довольно сильно сжал тонкую кисть мальчика. — Что-же столь интересное вы решили провернуть, сударь? — Задор мягко обволакивал внутреннюю стенку нижней части живота, вызывая у меня хищную улыбку. Мальчик испуганно уставился на меня своими вытаращенными чёрными глазками и отчаянно дёрнулся, пытаясь вырваться из крепкой хватки. — Опять ты! — Вскрикнула Татьяна, прервав спор с подругой и уставившись на вора. — Этот дурнушка уже какой день ягоды мои тащит! Да не только мои: ко всем, торгующим съестным, лезет. Ваня, наконец, словили тебя, несносный ты мальчуган! Иван, услышав своё имя, ужаснулся пуще прежнего и, вероятно из-за этого, сильно пнул ногой мне под колено. Кольнуло столь больно и неожиданно, что я, согнувшись, обеими руками потянулся к пострадавшей части тела. Зажмурившись и прикусив нижнюю губу, я медленно считал до десяти. Ожидал пока боль отступит. После, свыкшись с новыми неприятными ощущениями, я оценил ситуацию: один из слуг придерживал Ивана за плечи, Рампо беседовал с мальцом, а продавщицы тихо о чём-то переговаривались. — У тебя проблемы с деньгами? — вкрадчиво спросил я, приближаясь. Мальчик не доверительно оглядел меня, но всё же, немного подумав, скромно ответил: — Да… — Почему же? Или ты родился уже при такой сложной ситуации? — Мама… — тихо начал он. — Она месяца четыре назад на рынок птичий, в город ближайший, ездила… И козлёнка там купила. Крохотного, слабенького, но игривого. Жалко его стало, вот домой и притащила. А чумной новенький то оказался. И болячка эта была неведанной силы. Скот наш косить начала, да на соседский перекинулась. Проклятье, мама говорит, на нас баба злая наложила... Тогда решение принято было, — мальчик шмыгнул носом, пряча взгляд. — Избавиться от всего скота, который взаимодействовал с заражённым, — закончила заместо его Татьяна. Рампо понимающе кивнул, а я, нелепо похлопал мальчика по плечу. — Но это же далеко не значит, что всё потеряно. Существует несколько возможностей выкарабкаться. Мама твоя может овощи и фрукты выращивать, шить, вязать. Ты можешь ягоду в лесу собирать, рыбу ловить, соседям за плату помогать грядки вскапывать, — легко учить других жизни со своей башни. Мальчик понурил голову и, вытерев слезящиеся глаза, чуть отошёл в сторону. Было видно, что он стыдился. — Просто… Мама сказала, что больше не хочет… — Чего? —Ничего! — несколько раздражённо ответил малец, гордо вскинув голову. Всё понятно. Мать сдалась, а ребёнок принял эту модель поведения за верную и сам ей последовал. Но, кажется, всё же мальчуган отдаленно осознаёт свои ошибки. — Тебе нравится состояние матери? — Нет! — эмоционально выпалил мальчик. — В таком случае, если не хочешь выглядеть так же, попробуй всё же вылезти из ямы, начать трудиться. Вначале спасись сам, после вытяни её. А то вместе потоните, — речал Рампо. — Угу… — Обещаешь постараться? — Рампо, получив в ответ неуверенный кивок, потянулся к своему мизинцу. Он кинул снятое кольцо в раскрытую ладошку мальчика, непонимающе хлопающего глазами. Какая щедрость… Небезызвестный детектив отдал дорогостоящее заморское кольцо мальчугану с улицы. Странно сказочным и даже несколько наигранным казалось мне всё происходящее. Мальчик, рассмотрев подарок, изумлённо охнув, сердечно обнял Рампо, уткнувшись лицом тому в бок. Когда они расцепили объятия, стало заметно, что в глазах Ивана светится не только искренне непонимание, но и озорная смешинка. И всё же ребёнок недоверительно спрятал колечко в карман, прелупреждающе поглядывая на торговцев, что следили за происходящим. Слуга, что ранее держал мальчика, протянул тому недавно купленную горстку малины. Мальчик широко улыбнулся и приобнял его, засыпая дары в карман. Тут наши с мальчиком взгляды мимолётно пересеклись и мне резко стало не по себе. Разодетый, наевшийся, всегда имеющие кров над головой, весёлый я сейчас стоял перед этим невинным, незаслуженно страдавшим ребёнком и не мог ничего тому предложить. Мне стало стыдно за то, что мне повезло больше, чем ему. Он не выбирал, где и кем родиться. Но вопреки своим думам, я ухмыльнулся и толкнул Рампо в плечо, сообщая, что он собирался поторопиться. На самом деле мне просто больше не хотелось испытывать этого едкого стыда и неловкости. Тепло распрощавшись с мальчуганом, Рампо со слугами пошли в сторону, где мы оставили повозку. Пришла и моя очередь что-то говорить на последок. Я слабо улыбнулся мальчику, махнул торговкам и, спасаясь, помчался за своими.***
Я бы хотел отыскать Авдотью, но возничий оповестил нас о том, что ежели мы не поторопимся, то выезжать придётся только завтра, что в корне не устраивало самолюбие Рампо. Ведь «о, какой ужас!» — императрице могло вздуматься, что ему понадобилось больше дня для решения такого «простецкого» дела. Он же, понимаете, и так ставил свою репутацию под удар, бесцельно разгуливая по всяким ярмаркам! Вдруг она сочтёт, что он всё это время потратил на дело? Не мыслимо! Я тихо засмеялся от собственных мыслей, прикрывая рот. Рампо бросил на меня осуждающий взгляд и скомандовал возничему готовиться к поездке. Через несколько минут мы выехали. И стоило нашей повозке достаточно отдалиться от деревни, как затянутое грузными тучами небо радостно загромыхало, разрываясь яркой вспышкой. — Гроза, — разочарованно констатировал Рампо. Благо, мы с ним скрывались под ранее заботливо натянутым навесом. Дождь захлопал по листьям, траве, спасающей нас от него ткани, ветер уныло завыл, а гром воодушевлённо принялся сотрясать всё живое, пытаясь догнать подругу— молнию. Я выглянул из под навеса, блаженно прикрыв глаза, когда холодные капли стали скатываться по щекам. Но, посмотрев вперёд, я несколько испугался. Дорогу уже успело размыть, а ливень стоял покосившейся стеной: через него даже ближайшие деревья трудно было увидеть. Возничий разделял мои опасения о чём и сообщил криком Рампо. Но ветер не донёс его слова до ушей задумчивого детектива. Я схватил того за руку и потянул в свою сторону. Рампо, растерявшись, поддался. — Сэр, постарайтесь найти устойчивые позиции: дорогу очень плохо видно, повозку может трясти. — два раза прокричал возничий, борясь с шумом. Мы уже собирались поудобнее примоститься, как последовал очередной окрик. — Сэр! …объект… — единственное, что мне удалось понять из речи возничего. Я пододвинулся к тому чуть ближе, опасно наклонившись над землёй. Ох, теперь я видел то, о чём, вероятно, он порывался сообщить. Огромные, серо-белые, кажущиеся призрачными макушки вздымались вдали, выше елей. — Любой населённый пункт кстати, сэр! Мне подъезжать?— теперь я более-менее хорошо слышал возничего. — Подъезжай! — я позволил себе выкрикнуть разрешение: всё равно здесь не разберешь, кто говорит. Мы проезжали мимо большого количества сосен, елей, других деревьев, но непонятный объект всё никак не приближался. Происходящее начинало походить на чертовщину. Я засёк время. Минута, две… Рампо, что тоже уже наблюдал за этой загадкой, придумал: — Разворачивайся в бок! Кучер следует приказу и… о Боги! Мы начинаем отдаляться! Но как же так? Выходит я так и не узнаю, что за странное место, необозначенное на карте, мы сегодня заметили? Нет, с этим я не собираюсь мириться! — Что ты собрался делать, мальчишка? — рявкнул Рампо рядом с моим ухом. — Даже не думай. Я и не ждал, что он даст разрешение. Собравшись с силами, дав возбуждению захлестнуть рассудок, я прыгнул вниз, выставив ноги вперёд. Вот я уж почувствовал носками мягкую липкую грязь, как шею неожиданно резко сжало. Я закашлялся, когда меня неаккуратно кинули в стог. Рампо молчал, но взгляд его достоверно передавал всю сдерживаемую ярость. Рампо нахмурился, отошёл от меня, но глаз с меня не свёл. Было довольно холодно, что я начал ощущать только после того, как кровь перестала кипеть, а сердце рваться в бой. Тут меня осенила идея и я, подскочив, максимально громко крикнул: — Ещё на девяносто градусов в ту же сторону! Через некоторое время томительного ожидания, послышалось: — Приближаемся! Мы с Рампо, не сговариваясь, одновременно выглянули из под навеса, с любопытством уставившись. Но тут сквозь рёв ливня начинал пробиваться завораживающий стук.. Равномерный, громкий и протяжный. Стук представлял собой не дружелюбную, опасную, будто о чём-то предупреждающую, мелодию. А эти сказочные верхушки всё ползли вверх, загораживая пасмурное небо. — Поворачивай обратно! — вдруг услышал я. Обернувшись, я стал ошалело глядеть на Рампо. Разворачиваемся? Но почему? Тайна же так близко! — Какого, собственно, лешего? — я с упрёком промычал, весь сжимаясь от обиды. Сделал пару шагов в сторону Рампо, раздул грудь, сжал кулаки и резко замер.. — Нет! НЕТ! — сам не ожидая того, я издал истошный вопль. — А ну возращ… — договорить мне не дала плотно приставленная ко рту мокрая, холодная ладонь. Не долго думая, я прикусил складочку на ней. Рампо, ругаясь, одёрнул ладонь и очень-очень злобно принялся пялиться на меня, что-то ворча под нос. Он, понятно, успел пожалеть о том, что позволил мне ехать. Я, нахмурившись, словил и не отпускал зрительную схватку до победы. После, чуть остыв, обиженно плюхнулся в стог, под навес, и сожмурил глаза до красных звёздочек и синих, покрытых рябью пятен. Я, конечно, истеричка, но и он хмырь.