Какао, мед, корица

Тихий завтрак в одиночестве на кухне прервался зашедшим юношей. На лице шпиона была легкая улыбка, дрогнувшая на секунду при виде меня. — Доброе утро. — В хорошем расположении духа парень прошел к кухонным ящикам, ища в них что-то. — Ты опять ищешь печенье? — Усмехнулся я, глядя на копающегося юношу. После ночи размышлений план дальнейших действий по отношению к шпиону придуман не был. Решено просто усилить внимание. Какие-либо поступки с моей стороны только бы вызывали вопросы. Тревога снова давала о себе знать, связывая узел внизу живота, при виде юноши. — Нет, я сегодня за шеф-повара. — Не отрываясь от поисков, пошутил парень. Найдя необходимое, выпрямился и, достав с другого ящика кастрюлю, насыпал туда овсяные хлопья. Юный командир. Тело колола легкая дрожь от неверия. Немо никак не походил на полководца. Милое личико действительно являлось лишь красивой оберткой, скрывающей расстрелы, успешные военные операции и стратегический расчет. Может, парень работает под прикрытием? Единственное, что его выдает, это горькие медовые глаза. В них нет этой юности и невинности, присущей остальному образу. Парень уже во всю занимался завтраком, пока я доедал. Закончив, направился на выход. — Яков, — окликнул парень. Я обернулся, смотря в горькие глаза. Ладонь располагалась недалеко от револьвера, будучи наготове. Юноша отвел взгляд на кашу, закусывая губу. — Может, посидишь здесь? — Еле слышно проговорил шпион, не поднимая на меня взгляда. Тело слегка напряглось. — Для чего же, шпион? — Сквозь ухмылку проговорил я, рассматривая мускулистую спину юноши. Парень был скован, после моего вопроса еще больше опустил голову. — Я-я… Я боюсь сорваться. — Вымолвил шпион, устремляя на меня потерянный взгляд. Я невольно закатил глаза. — Ты мне предлагаешь с тобой сидеть здесь весь день? — С толикой насмешки произнес и подметил, как нижняя губа дрогнула, а брови на секунду жалобно нахмурились. — Да, извини, сказал глупость. — Отрезал парень, устремляя взор к каше, помешивая ложкой. На самом деле, остаться здесь выглядело неплохой идеей. Вместо шпионажа я буду с первых рядов смотреть за шпионом весь день. Я тихо выдохнул и прошел обратно, расположившись на стуле. Юноша слегка удивленно смотрел на мой поступок, но комментировать не стал, закусил губу, продолжая заниматься готовкой. — Шпион, — подложив под голову ладонь, внимательно изучал обернувшегося ко мне парня. — Как твоя амнезия? Не вспомнил ничего? — Немо слегка потеряно смотрел на меня, ища причину такого вопроса. — Нет. — Опустив взгляд, тихо выдохнул шпион и снова вернул свой взор ко мне. — Все что помню, это эту пару месяцев. — Слегка пожал плечами парень. — А хочешь вспомнить? — Поинтересовался я. Брови слегка подскочили, а медовые глаза распахнулись. — У тебя есть какой-то способ? — Выдвинул предположение юноша, зачарованно глядя на меня. — Нет. — Усмехнулся я, откидываясь на спинку стула. Блики насыщенных глаз чуть померкли. — Но хотел бы ты их вернуть? — О чем ты? Конечно, хотел бы. — Облокотившись ладонью на столешницу, задумчиво проговорил юноша. Взгляд его вернулся к каше, проверяя готовность. — Не боишься? — Чего? — Звонкий голос стал медленней. Будничная улыбка стерлась с пухлых губ. Парень, возясь с готовкой, поглядывал на меня, стараясь подметить каждый смысл вопросов, не упустить ни одной детали диалога. — Многого. — Кратко произнес я, наблюдая за реакцией. Немо отвел взгляд, вдаваясь в размышления. — Можешь привести пример? — Не переводя на меня взгляда, предаваясь своим мыслям, неторопливо проговорил шпион. — Да легко. Вдруг ты на самом деле дезертир, как говорил Олдрик? — С усмешкой проговорил я. Взгляд не отрывался от смотрящего в одну точку парня, подмечая каждое движение. Губы сжались, а брови чуть сблизились в замешательстве от такого предположения. Юноша провел ладонью по шее, растирая. — Значит, это так и есть. — Парень поднял на меня взгляд. — Если я дезертир, то я дезертир. Как бы я к этому не относился, но изменить это уже не могу. — Спокойно проговорил шпион. Голос был смирительным. Он принимал это, принимал такую вероятность и не отнекивался. — Думаешь, Олдрик не врал? — Спросил парень через пару секунд раздумий, поднимая на меня взгляд. — Я просто привел пример, Немо. Может Олдрик врал, может нет, но хотел бы ты узнать такую правду? — Ответил я юноше, рассматривая глубокие медовые глаза с горечью на дне. — Да. — Ровно произнес шпион, кивнув головой. — Яков, если я являюсь дезертиром, то мое незнание не освободит меня от ответственности за свой поступок, не сделает другим человеком. В душе я тогда буду оставаться таким, сколько не теряй память. — Осознанно проговорил парень и вернулся к помешиванию каши. Мышление юноши явно не тянет на дезертирское. Он готов принять любой разворот событий, принесенный его прошлым. Он не бежит от него. Но это только слова. Парень еще не прожил это, поэтому этот разговор пустой звук. Все станет ясно только после того, как он вспомнит, кто он. — А что, если ты был на другой стороне? — Произнес я. Мышцы невольно напряглись, а тревога в груди все больше разрасталась, засасывая адекватное восприятие ситуации. Я хожу по тонкому льду. Шпион может понять, что я что-то знаю. А так как я знаю это не один, то и эту информацию он вскоре узнает. — Не думаю. — Кратко отрезал парень, не поднимая на меня взгляда. Он мог так отреагировать и при скрытии правды, чтобы отвести подозрения от такого предположения. — Почему? Неужели проникся нашей идеологией? — Лукаво спросил я, тарабаня пальцами по столешнице. — Ага, и твоим обаянием. — То ли с сарказмом, то ли серьезно произнес шпион. Пальцы замерли. Я выжидательно смотрел на юношу, пытаясь разобраться. Он выключил плиту и накрыл крышкой кастрюлю. Развернулся ко мне, облокотившись на стойку, скрещивая руки на груди. Парень поймал мой сомневающийся взгляд. Брови слегка подскочили, а на пухлых губах всплыла самодовольно-радостная улыбка. — Боже, нет. Даже не думай. Это была шутка. — Я все больше сомневаюсь в твоей гетеросексуальности, шпион. — На самом деле нет. Парочка фотографий по его делу откровенно изображали романтические взгляды на Софию Вагнер. Сплетни явно были небеспричинны, искры симпатии там видны даже невооруженным глазом. Однако шпион этого не знает. Или знает и скрывает. — А в своей? — Сделал ответный выпад юноша, глядя с небольшим злорадством. Выводить парня на такое состояние выходило только наедине. Он не общался так с Дорис или Элиасом. Не позволяет себе или относится к ним по-другому? Может, он меня настолько презирает, что забывает про свои «правила приличия»? — Почему тебя это интересует? — С нисхождением проговорил я и поднялся с места. Со стороны столовой уже слышались негромкие разговоры. Как себя сейчас поведут остальные? Они точно обескуражены рассказанным Вагнером. Сейчас все общение будет проходить как на иголках, шпион явно что-то заподозрит. Парень хоть и выглядит наивно, но мозгами все же пользоваться умеет. — Не интересует. — Несильно уверенно ответил юноша, на мгновение опустив взгляд, вызывая этим ухмылку. — Тогда не задавай таких вопросов, шпион. Я исключительно по девушкам. — Не понимая, зачем добавил последнюю фразу, направился к выходу, не выпуская юношу с поля зрения. Парень не отрывал глаз от моих. Он, как и я, вспомнил про ту ситуацию в библиотеке. Но обсуждать в ней нечего. Просто ситуация. Опыт. Не более. Завтрак проходил напряжно. Вроде все шло, как и раньше, но периодическое молчание, неловкие взгляды в сторону Немо и «аккуратный» съезд с темы политики делали ситуацию абсурдной. Шпион помешивал ложкой овсянку, периодически поедая, болтал с неестественно улыбающейся Дорис. Зеленоватые глаза девушки оставались чуть распахнутыми, а руки то брали, то клали на место столовые приборы, то накручивали локоны, то переплетались друг с дружкой. Настороженно-внимательный взгляд Руф с другого края стола тоже спокойствия не вызывал. Все за столом находились в нервных раздумьях. Взгляд шпиона периодически метался ко мне, в моменты слишком наигранного смеха Дорис над шуткой или большей отстраненности Хельги в разговоре. Вольфганг тоже изредка отрывался от вечно таскаемых с собой записей и посматривал на Немо, грызя кончик ручки. Элиас оставался тихим, слишком для его поведения. Парень пытался не менять своего поведения, но не выходило. Общая беседа шла с большим трудом. После тренировки шпион привычно отсиживался до последнего. Привычные короткие диалоги перестали наполнять раздевалку, и все быстро разбежались. Юноша точно заподозрит, если не уже. — Шпион, ты опять собираешься любоваться моим великолепием? — Проговорил я, застегивая ширинку брюк. Обернулся к сидящему на скамье парню, усердно делающему вид полной занятости. Юноша что-то долго искал в спортивной серой сумке, выданной при «поступлении» в наши ряды. И эта наигранность была слишком вычурной и несуразной. Парень повернул голову ко мне, скользя взглядом снизу вверх, чуть задерживая его на открытой верхней части тела. Такой восхищенный, плохо скрываемый взор вызывал не только усмешку, но и некое удовольствие. — А тебе так хочется его продемонстрировать? — Парировал юноша, не смея больше опускать взгляд от моего лица. Руки парня перестали бессмысленное копание в сумке и сжимали ее верхнюю часть, выдавая напряженность. Внезапно шпион отвел взгляд в сторону, размышляя. — Ты не знаешь, что сегодня с остальными? — Поднял на меня глаза парень, замирая в ожидании ответа. А вот и подозрение. Теперь осталось дождаться, когда юный командир узнает о рассказе Олдрика. К сожалению, честном или нет, неизвестно. — Меня не волнуют их душевные переживания, шпион. — Ответил я, беря с лавки рубашку. Парень закусил губу, разглядывая меня. Не верил. — Ты почему не переодеваешься? — Свел тему, обернувшись полностью к юноше, набрасывая рубашку. — Да я сейчас буду. — Оправдывался шпион, отводя взор медовых глаз. — Ну так переодевайся. — Пальцы загрубелых ладоней сжали сумку чуть сильней и сразу же отпустили. Парень слегка прищурился и вскинул бровь, глядя на меня. — Откуда такое волнение обо мне? — Я закатил глаза. Банальный уход от ответа только призывал копать дальше. Юноша оперся локтем на колено, подложив под голову ладонь. Он играл, и выходило неплохо, если бы не одно но. Я ему не верил. Не верил ни в дружескую оболочку, ни в смущение, ни в его проблемы. Я принимал такую постановку ситуации, но не опускал вероятности лжи и обмана с его стороны. — Снимай футболку. — Медовые глаза округлились в удивлении, а парень отклонился назад, будто боясь, что я сам ее с него стяну. — Что? Нет. Яков, вот это похоже на домогательство, а не мой секундный взгляд на тебя. — Юноша скрестил руки на груди и облокотился на белую стену спиной. — Неужели это так сложно сделать? — С надменностью проговорил я, рассматривая детскую потерянность в глазах юноши. — Нет, но меня настораживает твой интерес к этому. — Протянул шпион, показывая недоверие. — Да ладно, Немо, не изнасилую же я тут тебя. — Усмехнулся я, видя только еще больше проявляющееся смятение. — Или ты, наоборот, этого ждешь? — Продолжил давить. Брови юноши чуть подскочили, а губы чуть приоткрылись, но парень не смог вымолвить ни слова сразу. — И это я еще должен сомневаться в своей ориентации? — Шпион, снимай футболку. — Отрезал я, не желая разворачивать здесь пьесу на семь действий. Легко понятно, что тревожит в таком действии человека с непринятием своего тела. Его слова про ненависть никуда не выходили, оставаясь лежать на задворках памяти. А тревожно-напуганные глаза, когда я изучал его тело взглядом, подтверждали поступки юноши. Он стыдится. Стесняется. Неважно. Парень уперто мотнул головой, с некой враждебностью глядя на меня. — Зачем тебе это? — Пытался разобраться или свести постепенно тему юноша. — Немо, я обещал тебе помочь, не мешай мне это делать. — Равнодушно проговорил я, скрестив руки на груди. Юношеское поведение вызывало раздражение, несмотря на логичность. Он просто меня бесил. Беспричинно. Шпион закусил губу, предаваясь сомнениям. Следом напряженные плечи опустились, а парень поднялся с места, и взглянув на меня с привычной опаской, стянул серую свободную футболку, сохраняя ее в руках. Юноша отвел взгляд, смотря куда угодно, но не на меня. Я сделал пару шагов к парню, и оставаясь на расстоянии полутора метра, неторопливо скользил взглядом по чужому телу. В меру накаченные руки, упругая грудная клетка, светлая персиковая кожа, практически без несовершенств, неслабый намек на рельеф в области живота, скрытый небольшой жировой прослойкой. Я приподнял кисть, рисуя пальцем горизонтальный круг, намекая повернуться. Распахнутые медовые глаза с ярым недовольством и шоком смотрели на меня пару секунд, но следом парень, потупив взгляд, повернулся спиной. Крепкая мускулистая спина, которую подчеркивала форма, действительно была атлетичной. Каждая мышца сохраняла спортивный вид, делая телосложение величественным. Командир. Идеальное описание такой фигуры. — Яков, прекрати, пожалуйста. — Нерешительно протянул шпион, не поворачиваясь ко мне. Хрупкость голоса только подтверждала неловкость юноши. Пальцы коснулись ссутуленных плеч и спустились вниз по лопатке. Юноша вздрогнул, выпрямляясь от неожиданности. Он не поворачивался ко мне, не предпринимал каких-либо действий, чтобы меня оттолкнуть. Его чрезмерное доверие ко мне настолько далеко заходит? Или он настолько стесняется? Ладонь спустилась по плечу, оглаживая выраженные мышцы. — Яков, — Жалобно протянул Немо, все еще не разворачиваясь ко мне. К носу попал аромат цветочного меда. Игнорируя, провел ладонью обратно к позвоночнику и скользил ею вниз. По позвонку за позвонком. Проходящие от холода рук мурашки пробегали по спине юноши. — Что ты в себе ненавидишь? — Негромко спросил я, ведя обратно пальцем вверх. Шпион молчал. Я поймал его на лжи? Вторая ладонь находилась у револьвера, соблюдая контроль ситуации. Могла ли вся ситуация с едой и ненавистью быть ложью? Конечно. Но является ли? — Штаны. — Шпиона передернуло, но он продолжил стоять спиной ко мне. — Что штаны? — Оглянулся на меня юноша, надеясь, что я имею ввиду что-то другое. — Снимай. — Кратко ответил я, продолжая водить ладонью по рельефной спине. — Нет. — Слабо сказал шпион, глядя перед собой. Грудная клетка расширялась в большей амплитуде, выдавая волнение и, возможно, страх. — Яков, это перебор. — С чувством проговорил юноша, сохраняя позу статуи, практически не шевелясь. — Снимай, не раздражай меня еще больше. — Холодно произнес я, оглаживая сильную шею, немного давя. Парень судорожно тихо выдохнул и стянул темно-серые треники. Сняв полноценно, держал вместе с футболкой в руках, у живота. Мальчишечьи ноги, подобно остальному телу, содержали спортивность и стройность. Юноша уже соблюдал молчание, понимая безвыходность своего положения. Точнее смиряясь с ним. — Что ты в себе ненавидишь? — Повторил вопрос я и вернул ладонь на сильную спину, проводя большим пальцем по выпирающим мышцам. Парень замялся. — Я не знаю, как это объяснить. — Как можешь, Немо. Язык богат на слова, пара точно найдется. — Продолжил копать к сути я, не отрывая взгляда от мускулистой спины под пальцами. — Мне не нравится… строение. — Негромко проговорил парень, включаясь в объяснения, подключая жестикуляцию, от чего мышцы под ладонью заиграли. — Вот, к примеру ты. Ты гораздо худее, стройнее… Не знаю. Просто ты выглядишь… Так как хочу выглядеть я. — Выдохнул юноша последнюю фразу с неким разочарованием. — Немо, ты меня не понял. — Подправил я юношу. — Мне, конечно, приятно слышать от тебя очередной комплимент, но я спросил: «Что ты в себе ненавидишь». Я не спрашивал, чего ты хочешь или что ты любишь. Что ты ненавидишь в себе, Немо? — Шпион внимательно слушал, затаив дыхание. Пару секунд помолчав, ответил. — Несоответствие тому, что мне нужно. Даль от желаемого. — Серьезно проговорил юноша. Ладонь вернулась к шее, ощущая каждую мышцу. Парень не был накачен, он был мускулист, спортивен, даже в неком роде красив. — Хорошо, что тогда тебе нужно в себе изменить? — Положив вторую ладонь на другое плечо, повернул юношу к зеркалу, растянутому практически в полный рост. Мышцы под руками напряглись, а парень отвел взгляд от зеркала. Схватил шпиона за нижнюю челюсть, заставляя смотреть. — Что тебе нужно в себе изменить, чтобы достичь того, что ты хочешь? Парень недовольно поморщился и хотел было убрать мою ладонь, но замер, обхватив мое предплечье. Взгляд юноши бродил по зеркалу, разглядывая. — Похудеть. — Выдохнул парень, завороженно смотря. Усмешка хотела вырваться, но пришлось ее подавить. Он не видел. Не понимал. — Насколько? — Перевел взгляд на лицо юноши, ища хоть каплю сознательности в медовых глазах. Отпустив чужой подбородок, забрал из рук парня спортивную одежду и откинул к лавке. — Килограмм пятнадцать. — Задумчиво произнес шпион, скрещивая на груди руки. — Ладно, потом ты будешь выглядеть как тебе нужно? — Поинтересовался я. Парень непонимающе сморщил брови. — Да. — Я раздраженно выдохнул. — Немо, смотри сюда, — я стянул рубашку и отбросил ее на лавку, под озадаченный взгляд юноши. Встал перед парнем, загораживая зеркало, уперев ладони в бедра. — Не видишь никакой разницы? — В голосе уже начинало проявляться недовольство, но я его давил. Парень поджал губу, скользя по мне взглядом. — Ты худей, Яков. Вот и вся разница. — Я закатил глаза. С ним невозможно. Подошел к юноше, беря запястье и прикладывая к своему, которое чуть тоньше. — Немо, ты никогда не станешь таким как я, потому что я это я, а ты это ты. Да, ты можешь похудеть, лишиться мышц и жира, но ты не станешь копией меня. Ты будешь выглядеть по-другому. — Вдалбливал я парню, сверля горькие глаза взглядом. Юноша нахмурился и вырвал свою руку из моей. — Я и не говорю, что хочу быть как ты, я говорю, что хочу похудеть. — С обидой произнес парень, делая небольшой шаг назад. — Зачем? — Усмехнулся я, чуть приближаясь к шпиону. — Да потому что я не хочу быть жирным, Яков. Я не хочу чувствовать себя таким. Я страшный, у меня ужасное тело, чертовы щеки, выпирающий живот. — Воскликнул парень, заглядывая в мои глаза. — Ты, вот ты другой, да. Тебе повезло, ты не хочешь жрать двадцать пять раз на дню и не пытаешься похудеть, потому что тебе плевать. У тебя есть красивое тело, поэтому тебя это и не волнует. А представляешь каково, когда видишь тебя? Ты, который не прикладывает и малейшего усилия для поддержания своей формы, и я, который на нее пашу безрезультатно? Ты не понимаешь меня и не поймешь, поскольку мы на разных берегах реки. Ты там, где все легко дается, а я, где цели ломаются о такую реальность, как, мы просто разные. — Пародируя мне, злобно проговорил юноша. — Что ты до меня хочешь донести? Что, извини, Немо, но тут нет никакого выхода? Не ты ли обещал мне помочь, а теперь пытаешься отговорить? Почему я должен рассчитывать на тебя, если ты всегда играешь только на себя? — От того, что ты похудеешь, тебе легче не станет, Немо. — Выдохнул я, отстраняясь от юноши. Подхватил рубашку и направился к своим вещам. — Станет, Яков. Просто ты не хочешь мне помочь. Или не можешь. — С отвращением ко мне выплюнул парень. Я остановился. Кровь вместе с адреналином стучала в висках, а злость начинала застилать разум. Наивность, и даже глупость, шпиона вымораживала. — Я могу тебе помочь, и этого достаточно. — Обернулся я к парню. — То, что ты отказываешься от моей помощи, не моя забота. Ты, как придурок, уперся в свою цель, не видя ничего вокруг. Ну похудеешь ты, и что дальше? Ты также будешь себя ненавидеть и унижать. А также позволять это другим. Напомнить, как Дорис все еще продолжает трепать тебя за щеки, хотя ты от этого ущемляешься, как пятилетний мальчишка? — Шпион с раздражением смотрел на меня, скрестив руки на груди, пока я выливал ему правду. — Ты ненавидишь себя, Немо. И это не из-за тела. У тебя есть еще какие-то стремления, кроме похудения? Ах да, конечно нет, ведь у нас потеря памяти. — Развел я руки в стороны в наигранном удивлении. — Тебе в своей жизни не за что зацепиться, кроме еды и диет. Попыток себя унизить за счет недостижения результата. Да и то, похудев, ты продолжишь себя гнобить, находя все больше и больше недостатков. Ты слабак, Немо. Ты купаешься в своем озере неудач, наслаждаясь своим слабоволием и жалостью к себе, причитая, как несправедлива жизнь. Медовые глаза не отрывали от меня взгляда. Вся агрессия парня ушла. Плечи юноши чуть опустились. Ресницы слегка подрагивали, пока нижняя губа оказалась закусанной. В ушах звучал ускоренный сердечный ритм. Я быстро застегнул рубашку и, накинув жилетку, застегивая пояс, направился на выход под пустое молчание. Находясь у дверей столовой, ходил с места на место, размышляя. Скоро должен быть обед, сейчас шпион там, занимается готовкой. Какова вероятность срыва? Заходить туда желания не было, но и уйти я не мог. У нас с парнем все же договор. Однако стояние под дверью тоже не является исполнением договора. Его наивное мировоззрение выводит. Какого черта?! Почему шпион ведет себя как… ребенок, идиот, тупица?! Он постоянно избегает правды, верит в свою чертову иллюзию, что похудей, и что-то изменится. Ты начнешь любить себя и все такое. Нет. Ни черта не изменится. Этот придурок продолжит заниматься самобичеванием. Начнет придираться еще к чему-то в себе. Потому что это правильно. Это логично. Даже если ему каким-то чудом удастся «исправить» себя, то ему этого будет мало. Потому что он сам к себе так относится. Как к неудачнику и слабаку. И это называется командир?! Такое ощущение, будто у парня раздвоение личности, ибо… — Яков, — я повернулся в сторону звука. Руф показалась из-за угла полностью, облокачиваясь ладонью на стену. — Нам нужно перетереть по поводу Немо. — А, то есть все же кто-то решил собраться с того момента?! После Олдрика каждый вернулся к своим делам, переваривая информацию самостоятельно, а теперь им нужно поговорить? — Я занят. — Чем? Пытаешься шпионить за шпионом? — Усмехнулась Руф, вызывая еще большее раздражение. — Брось, это на пару минут. Все уже собрались. Я посмотрел на дверь столовой, рассуждая. Оставлять юношу, означало потеря контроля над ситуацией, которую я и не контролировал, стоя здесь. — Если только быстро. — Я последовал за идущей девушкой, крутя в руке револьвер. Зайдя в девчачью комнату, отметил присутствие действительно всех. Соответственно, кроме шпиона. Элиас, сидя на кровати Дорис, обсуждал что-то с ней и Хельгой, рядом располагались Ганс и Оливер. Недалеко сидел Вольфганг, увлеченный своими записями. Руф быстро подсела к Хельге, тесня сидящих. — Яков, Руф? — Произнес Элиас, ориентируясь по звукам. — Верно, Элиас, молодец. Твои навыки виденья становятся все лучше и лучше. — Усмехнулся я, подходя и скрещивая руки на груди. Если я здесь застряну дольше положенного, то велика вероятность увидеть, как шпион поедает мед ложками, сидя на полу. Может в слезах. Задерживаться нельзя. Нужно было сразу зайти на кухню, а не стоять у дверей. — Ты только и можешь хамить. — С обвинением произнесла Руф, тыкая в мою сторону пальцем. — Оставь, мы не поэтому собрались. — Подняв ладонь, остановил Элиас девушку от большего потока несуразных обвинений. Я промолчал, желая побыстрей пропустить этот разговор. — Времени мало, нужно решить с рассказом Вагнера. Он может врать. Яков, ты просматривал дело? — Разумеется. Все идеально. Вопрос в другом, все идеально подделано или идеально сложилось для Олдрика? Если шпион действительно ничего не помнит, то такой сюрприз на поле боя порадует всех. А покажи Олдрик Немо генералу, явно получит заслуженное повышение. — Мы не можем так поступать с Оменом. Он нам доверяет. — Негромко протянула Дорис, с надеждой смотря на Элиаса. — Нам нужно поговорить об этом с ним. — Дорис, прекрати верить кому попало, может, Немо действительно шпионит и сливает информацию про нас. — Воскликнула Руф. — Ты сама в это веришь? После всех тех моментов с ним, ты веришь, что он может так поступать с нами? — Оттенок разочарования скользил в голосе русоволосой. — Прекратите, нам сейчас нужно решить, что делать сейчас. — Отрезала сидящая между ними Хельга с небольшим пренебрежением. — Да, конечно, дорогая. — Рука Руф скользнула по чужому позвоночнику вниз, за что локоть Хельги пришел в бок красноволосой. — Но как м-мы можем общаться как и р-раньше с Немо, если о-он может быть предателем. — Протянул Ганс, обнимая себя руками и жалобно смотря на Элиаса. — Вот это нам и нужно решить. — Проговорил Элиас. — Можем провести допрос. — Протянул я, чуть склонив голову, смотря с насмешкой на шокированных ребят. — Ты с ума сошел? Какой, к черту, допрос? А если Немо ничего не помнит? Ты об этом подумал, или ты во всех видишь врагов? — Завопила Руф, с агрессией смотря на меня. — А держать рядом с собой шпиона лучше? Никто не знает, сколько информации он уже слил. — Руф уже открыла рот, чтобы ответить, но Элиас ее опередил, пока Дорис испуганно смотрела то на меня, то на Руф. — Никаких порывистых действий мы принимать не можем. Если Немо является шпионом, то где-то он точно проколется, но, если у него действительно амнезия? Что он сможет рассказать, если ничего не помнит? — Я все еще думаю, что нам нужно обсудить это с ним. — Негромко проговорила Дорис, теребя край юбки. — Омен имеет право знать, кем является. — Правильно. А после того, как он узнает, что мы его рассекретили, сбежит, поджав хвост. Отличная идея. — Наигранно радостно заключил я. — По крайней мере, это будет правильно. — С отчаянным недовольством произнесла девушка, глядя на меня. — Нет, Дорис, Яков прав. — Отчужденно сказала Хельга, повернувшись лицом к Дорис, лесные глаза выражали потерю надежды. — Немо легко может попытаться сбежать к своим. Ему лучше пока оставаться в неведении, несмотря на то, есть ли амнезия или нет. Я периодически поглядывал на дверь, вспоминая о возящемся на кухне шпионе. Что-то грызло внутри, заставляя желать вернуться туда побыстрей. — Оставим все как есть. — Проговорил я, отворачиваясь от двери к собравшимся. Воцарилось многозначительное молчание. — Да. — Слабо кивнул Элиас, поразмышляв. — Что? — Выпалила Руф, с недоумением смотря на парня. — Командир Вагнер нам же сказал, что… — «Командир Вагнер» также сказал шпиону, что он дезертир и изменщик, Оливер. Он может нам открыто врать и настраивать против друга. Ты же все еще продолжаешь писать на нас доносы? — Обратился я к Оливеру с раздражением в голосе. Время тикало. — Немо либо проколется, если он шпион, либо продолжит работать с нами, пока не вспомнит. Мы не можем скрывать от него какую-то информацию о штабе, это вызовет сомнения. Если мы послушаем Олдрика, то Немо будет нас подозревать в сокрытии чего-то важного. — Так я не понял, мы будем ему говорить об этом или нет? — Задумчиво произнесла Руф, глядя перед собой. — Нет, не будем. Всё решили, все свободны. — Быстро проговорил я и направился на выход. Шаг невольно ускорялся, пока я шел к кухне. У двери замер, размышляя. Закусив губу, положил ладонь на ручку и дернул, открывая. Медовые глаза резво метнулись в сторону двери и также скоро вернулись обратно. Юноша просто спокойно занимался готовкой. Никаких фантиков, пустых мисок с печением или тарелок с едой. Парень выглядел безразлично-спокойно. Незаметно выдохнул и прошел, садясь на стул. Подложив под голову ладонь, наблюдал за юношей. Взгляд яро подмечал каждый изгиб тела, подчеркиваемый формой. Я отвернулся от парня, рассматривая кухню. Недалеко от шпиона стояла кружка оливкового цвета. По разносящемуся аромату, это какао. Теплая лампа делала интерьер кухни еще более желто-коричневым. Деревянные стены, деревянный гарнитур; не кухня, а изба какая-то. Горьковатые глаза, смотрящие на меня, привлекли внимание. Парень облокотился на столешницу и, скрестив руки на груди, смерил взглядом. Я не стал это комментировать, продолжая молчаливый зрительный контакт. Через тридцать секунд дверь распахнулась, и показалась Дорис. Она с недоумением посмотрела на нас, но следом мягко улыбнулась. — Омен, ты еще не закончил? Я пришла помочь тебе готовкой. Знаешь, я недавно придумала рецепт блинчиков с петрушкой, должны получиться невероятными. — С неким предвкушением проговорила девушка, глядя на Немо. Я закатил глаза. Шпион с улыбкой смотрел на Дорис. Лицемер. — К несчастью, я уже закончил. Может в следующий раз. — Протянул юноша, зарываясь ладонью в карамельные волосы. — Ну, у нас еще есть ужин, так что можно будет попробовать вечером. — Парень закусил губу. Мое присутствие при готовке точно вызовет вопросы. Но ведь Немо сам просил меня присутствовать с ним, как же мне ему отказать в такой душещипательной мольбе. Медовые глаза недоверчиво на секунду метнулись ко мне, и потом юноша улыбнулся Дорис. — Боюсь, тогда тебе придется страдать вместе со мной, ибо Яков опять обвиняет меня в попытках отравления и контролирует мою готовку. — Умно. И ни намека на стыд, между прочим. Хотя щеки слегка, еле заметно, заалели. Дорис с сомнением покосилась на меня, но радостный настрой терять не стала. Вероятно, я не раз теперь услышу о слишком частой подозрительности с моей стороны в тех обстоятельствах, в которых её вызывать нельзя. Решено вести себя как обычно, но Яков, как всегда, не следует общим решениям. Спасибо, шпион. — Ну и ладно, — хлопнув в ладоши, воскликнула девушка, — втроём веселей, да и помощь никогда не бывает лишней. — Улыбнулась Дорис, глядя на меня. Я недовольно откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. — Максимум, какую помощь вы от меня получите — это демотивация. — Проговорил я, подмечая, как уголки пухлых губ приподнялись после фразы. — Это тоже помощь. — Пожал плечами шпион, облокачиваясь ладонью на столешницу. — Дорис, поможешь накрыть? — Повернулся к девушке юноша. — С радостью. — Протянула она в ответ. Игнорируя этот театр, я вышел с кухни и расположился за столом, где шла оживленная беседа. — Ты что там делал? — Приметив мое появление, с подозрением во взгляде проговорила Руф. — Допрос проводил. — Усмехнулся я, садясь на привычное место под негодование девушки. Обед и ужин прошли в спокойном, с намеком на привычность, темпе. Больше никто не съезжал с важных тем, перекидывая разговор на бессмысленное обсуждение погоды, не было долгих испытательных взоров в сторону шпиона, но парочка тревожных переглядываний все же проскакивали. Юноша периодически поглядывал то на тарелку, то на меня, закусив губу. Есть у парня одна особенность в питании. Он может съесть всю порцию за пару минут, если не обращает на это внимание. Вероятно, мой пристальный надзор хоть как-то взывал к осознанности юноши, заставляя медлить. Забив желудок за пару минут, насыщение увидеть можно только через двадцать, поэтому его скорость еще больше ухудшала положение дел. В взгляде юноши по отношению ко мне по-прежнему виднелась обида за сказанные слова, но извиняться я не собираюсь. Я ему сказал правду. Понял ли он ее или нет, дело его. — Яков, — послышался шепот снизу. Я настороженно выглянул, сжимая револьвер под подушкой. Медовые глаза, отражающие холодную луну, с некой мольбой смотрели на меня. Я выжидательно глядел на шпиона, но он молчал, закусив нижнюю губу. По комнате проходил легкий сквозняк из окна, освежая помещение. Из-за начала осени вместе с свежестью ощущалась прохлада. Юноша также не отрывал от меня взгляда, размышляя. — Немо, ты снова потерял дар речи от моей красоты? — Усмехнулся я, подмечая отсутствие обиды на слова. Парень только больше ушел в мысли. — Нет. Извини, что отвлек. — Спокойно проговорил юноша и перевернулся набок, спиной ко мне. — Что ты хотел? — Парень промолчал. Что за любовь к игре в молчанку? Раздраженно выдохнув, предпринял еще одну попытку дозваться до шпиона, на что получил в ответ тишину. Было желание вернуться к попыткам хоть немного поспать, но они бесполезны. Интерес же настаивал на выуживании информации. Я тихо слез с кровати. Парень лег на спину и облокотился на локти, глядя на меня. — Что ты хотел? — Повторил вопрос я, крутя в руке револьвер. — Ничего, Яков. Дай спокойно поспать. — Пробурчал шпион и отвернулся, спиной ко мне. Я закатил глаза. Как же он бесит. Подошел и потянул одеяло на себя, встречая через секунду сопротивление. Отпустил, дождавшись пристального взора юноши. — Немо, я не отстану. — Проговорил, видя в горьковатых глазах признание такого факта. — Ну и ладно, просто не мешай. — Сморозил шепотом шпион, закутываясь в одеяло и отворачиваясь. Я раздраженно выдохнул. Оседлав, предположительно, чужие бедра, скрытые за одеялом, встретил неловкий взгляд юноши. — Рассказывай. — Прошептал я, все еще помня, о присутствии остальных в комнате. Проснись сейчас кто-нибудь, вопросов получишь, до конца жизни не ответишь. — Слезь. — Проворчал шпион, пытаясь испепелить меня взглядом. — Я жду, Немо. Время тикает. — Усмехнулся я, упираясь ладонями в одеяло, буквально нависая над юношей, который раздосадовано выдохнул. — Ты серьезно так считаешь? — Проговорил шпион, заглядывая в мои глаза в поиске ответа. Вопрос относился к той ситуации. В раздевалке. Где я открыто вывалил все, что думал в отношении парня. Я выпрямился, изучая юношу взглядом. — Да, Немо, я так думаю. — Кивнул я без насмешки. Парень закусил губу, не отрывая от меня взгляда. — И ты собираешься помочь мне это решить? — Спустя некоторое молчание произнес юноша. Я кивнул. Парень внимательно глядел на меня, размышляя. По коже ощутил легкий ветер, заполненный ночной свежестью. — Ты сможешь? — По итогу рассуждений спросил негромко юноша, осознавая. Осознавая, что я не лекарь, не знаток, что моя помощь может не улучшить, а только усугубить положение. Он понял, что наивно верить мне не может. Я не волшебная таблетка и не спаситель. — Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, шпион. — Тихо ответил я, смотря в медовые глаза, в которых играли лунные блики. — Тогда я доверюсь тебе, Яков. — Проговорил юноша, не прерывая зрительного контакта. Тишина и прохлада комнаты были свидетелями нашего маленького, полноценного, договора.