Какао, мед, корица

Утро проходило в не самом лучшем темпе. По крайней мере идущий и без остановки болтающий шпион только портил день. Мы проходились по привычному маршруту для пробежки. На светло-голубом, позолоченном небе только всходило солнце, разбрызгивая свои лучи во все стороны. Медовые глаза подхватывали этот блеск и отдавали ванилью по части радужки. Я молча шел рядом, периодически поглядывая на юношу, но смотря без интереса. — Знаешь, мне кажется, тебе плевать. — Скрестил руки на груди шпион и остановился. По мне скользил привычный недовольный взгляд, смешанный с горечью медовых глаз. Карамельные волосы на солнце тоже меняли свой окрас, становясь более рыжими. Какой-то золотой мальчик. — Тебе не кажется. — Безразлично ответил я. Брови подскочили, а глаза юноши чуть распахнулись в удивлении, но следом парень принял равнодушный вид. — Тогда зачем говорил, что поможешь? — Потому что я это сделаю, шпион. — Заверил я, вызывая еще больше непонимания. — Какое-то у тебя странное понятие помощи, Яков. — Проговорил юноша и возобновил путь. — Нет, Немо. Просто моя помощь не включает в себя выслушивание твоих проблем. Она содержит их решение. — Нагнал я парня, не желая идти следом. Были на это причины, и понимания они не вызывали. Взгляд не отрывался от спины юноши, мускулистость которой ярко акцентировала форма. Мысли о горячей коже под пальцами, проходящими по этой самой оголенной спине, также играли в сознании. Вопрос «почему» оставался актуальным. — И какое оно, твое решение? — Предвзято спросил юноша. — Когда у тебя был последний срыв? — Уклонился от ответа я, стягивая маску с уха и вдыхая лесной воздух. — Почти полнедели назад. — Задумчиво протянул шпион. — А до этого как часто они были? — Парень закатил глаза, понимая, к чему я пытаюсь клонить. — Иногда каждый день, иногда раз за две недели. — Он опустил взгляд под ноги. — Но во втором случае все проходило в бо́льших масштабах. — Негромко дополнил юноша. — Ну вот и узнаем, сколько ты продержишься теперь. — Легким тоном проговорил я. Узнать это получилось уже к вечеру. Будь проклят, Оливер, со своими поручениями от Олдрика. Оставить после ужина шпиона на полчаса оказалось ужасным решением. Отыскав в архиве юношу, сидящим на полу и смотрящим перед собой, понял, что не уследил. За окном уже появлялись звезды, а комнату освещал только свет луны. Оглядев обстановку, тихо подошел к парню и подсел рядом, упираясь спиной в деревянные ящики. По полу сквозил легкий холодок. — Я не смог. Опять. — Негромко и четко проговорил юноша, смотря перед собой, в пустоту. Я промолчал. Уже не было обвинений в мою сторону, хотя они должны быть. Он должен злиться, что я его подвел, но вместо этого парень просто бездумно сидит в темном архиве. — Мне кажется, это невозможно. — Продолжил Немо спустя некоторое время. — Я… Все мои старания не имеют смысла. Все приводит к одному тому же. Я не могу без еды. — Надтреснутый голос слабо разносился по комнате, сбиваемый шелестом листьев за окном. — Это чертов замкнутый круг. Вечная ходьба по кругу с целью дойти до конца, которого нет. Я устал от этого, но выйти не могу. — Устало прошептал шпион, все еще не смотря на меня. — Почему то, что должно быть человеческой обыденностью, вызывает столько боли и разочарования? Как это работает? Почему мне так не повезло, что самая естественная вещь вызывает столько проблем? В чем моя ошибка? Что со мной не так? Я опустил ладонь на карамельную макушку, заставляя парня замолчать. Он приподнял брови, смотря на меня. Пальцы зарылись в тонкие волосы, лохматя. — С тобой все так. — Отчеканил я, видя потерянность в горьких темных глазах. — Тебе нужно научиться это решать, шпион. Придумать стратегию, как не допускать таких ситуаций. — Яков, я с этим не справляюсь. Чтобы я не делал, все приходит к одному и тому же… — Значит, ты еще не нашел свой способ, Немо. — Прохладно отрезал я, наматывая мягкие волосы на палец. Парень замолчал, рассматривая меня. Следом он отвел взгляд, уходя в себя. — Я не справляюсь… — Жалость к себе. — Протянул я, привлекая взор горьких глаз обратно к себе. На лице парня на секунду показалось недовольство, но следом появилась задумчивость. — Это неправильно? — Это естественно, но затягивает. — Проговорил я, наблюдая за юношей. Парень едва заметно, досадно выдохнул, размышляя над сказанным. — Разве это не является признанием неудачи? — Я мягко усмехнулся на фразу. — А постоянное повторение о своей неудаче к чему приведет? К падению какой-либо мотивации действовать, разочарованию, боли и страданиям. Смысла о таких вещах говорить нет. — Я ненадолго замолчал, раздумывая над ситуацией. — Пытайся, Немо. Не смей терять надежду. Отсутствие веры приводит к отчаянию, а оно не доводит ни до чего хорошего. Легкая прохлада привносила в рассудок чистоту и покой и давала пищу для размышления. Шпион не слабый. Слабых людей, может, вообще нет, а есть только отчаявшиеся? Те, кто опустил руки и решил больше не пытаться. Смирился с своим положением. Остался на дне своих проблем, отложив все надежды. — Спасибо. — Глухо прозвучало со стороны юноши. — Тебе не за что меня благодарить, Немо. — Проговорил я. Легко касаясь, копался в карамельных волосах. Уголки губ прикрывшего глаза юноши чуть приподнялись. — Яков, только за то, что ты, вместе с остальными, есть в моей жизни, я должен быть благодарен. — Повернулся ко мне шпион, заглядывая в мои глаза. По коже прошлись мурашки. — Ты слишком сентиментальный, Немо. — Парень закатил глаза, а на нежных губах появилась скромная улыбка. — Да, и сейчас я сделаю нечто сентиментальное. — Я напрягся и выпрямился, пока юноша быстро оседлал мои бедра и уткнулся носом в ключицы, заключая в объятия. Рука постепенно отошла от револьвера, пока сердце успокаивало свой подскочивший темп. Я медленно вдохнул ртом, возобновляя поступление воздуха. Инстинктивно огладил рыжую макушку, все еще не смея расслабиться. Шпион отстранился, пока в горьких глазах играло тонкое лукавство. Он специально. — Мистер шпион, вы явно не знаете, что такое личные границы. — Улыбнулся, пока юноша пытался свою улыбку подавить. Не смог. Искренняя, слегка стеснительная улыбка озарила милое личико. — Что-то, когда ты меня раздевал, про них не помнил. — Привычной скромности в юном командире не найти. Юноша продолжал располагаться на моих бедрах, упираясь в них ладонями. Ночной свет осветлял персиковую кожу, придавая лунный оттенок, а медовые глаза раскрасились в полном объеме, открывая свою горечь в прозрачно-синеватом цвете. Я положил ладони на чужие бедра, вызывая подскок бровей. Нет, робость юноши даже сейчас оставалась на месте. — Ты сам раздевался, Немо. — Ухмыльнулся, видя секундную потерянность. — Ты меня заставил. — Негромко воскликнул шпион. — Нет. — Прошептал я с улыбкой. Юноша сглотнул и промолчал. — Ты. Меня. Заставил. — Медленно начал утверждать он, качая головой при каждом слове. — Нет, шпион, ты разделся по своей воле. Я тебя не заставлял. — Парень поджал нижнюю губу с задето-злящимся взглядом смотрел на меня. — Ты невыносим. Пошли. — Выдохнул шпион и, поднявшись с меня, направился на выход. Я тихо усмехнулся и последовал за юношей. Ладони грубо сдерживали мои запястья над головой, не позволяя вырваться, а горячие губы не отрывались от моих, с рвением целуя. Тело горело огнем, пока парень вдавливал меня в шкафчики своим весом. Вторая ладонь юноши устремилась к ремню, нетерпеливо дергая в попытке снять. Руки продолжали пытаться выбраться из хватки, пока дыхание перехватывало. Язык властно вошел внутрь, вызывая горящие мурашки по коже. В упирающихся брюках напротив ощущалось натяжение. Я протестующе стонал, пока юноша, не терпя возражений, расстегивал мои брюки. Низ живота предательски крутило от возбуждения. Свел ноги вместе, мешая парню, но колено грубо раздвинуло бедра, не позволяя моих попыток. Запястья начало жечь от боли. Огрубевшая кожа ладони проходилась под рубашкой, пуская по коже жар. Учащенное, глубокое дыхание не помогало восстановить мысли, а только ухудшало положение. Юноша стянул с меня жилетку с рубашкой и обратно прибил запястья к шкафчикам. Насыщенно-медовые глаза с осознанной уверенностью смотрели, завораживая. Губы спустились ниже, по шее, путая сознание. — С-стой… — Прохрипел я, срываясь на низкий стон. Ладонь оглаживала сосок, вызывая легкие мурашки. Ноги не справлялись со своей задачей, заставляя облокотиться на шкафчики для сохранения равновесия. Шпион жадно целовал грудную клетку, опаляя ее своим дыханием. Я дернул руки еще раз в тонущей надежде выбраться. Колено упиралось в стенку и, затрагивая пах, вызывало желание потереться об него. — Стой, шпион-н… — Парень резко отстранился, оставляя меня без опоры. Ноги подкосились. Ладони уперлись в деревянный пол. Запястья горели. Прикрытые глаза не могли открыться полностью. Все тело находилось в фантомной агонии ощущений. Загрубелые ладони начали стягивать брюки вместе с бельем. Дышать выходило тяжело. Руки потрясывало. И не только их. На лопатках ощущались напористые, мягкие поцелуи. Два мокрых пальца вошли внутрь, заставляя выгнуться. Из горла вырвался протяжный стон. Парень сгибал их, выводя и вводя заново, растягивая. Задетая простата вызвала еще один непрошенный порывистый стон. — Не знал, что ты можешь быть таким послушным. — С долей удовольствия прозвучал ласково-уверенный голос юноши. Я подскочил, распахивая глаза. Меня встретил привычный сумрак общей комнаты. Жадно глотал воздух, пытаясь восстановить сбитое дыхание. Что это было? Пальцы нервно сжимали тонкое одеяло, пока перед глазами стояла медовая горечь. Призрачные ощущения проходили по коже, вызывая шок. Я, на несгибаемых руках, свесился с кровати, смотря на спящего внизу. Спит. Это был сон. Кошмар. Отразившийся на теле. Твою мать! Я накрыл глаза ладонями и откинулся на подушку, выдыхая. Это какой-то бред. Никакой логики и смысла. Просто сон, не более. Потер запястья, проверяя. Ничего не болит. Это сон. Сон. Тупой сон. Не более. Бурно отреагировавший организм только ухудшал ситуацию. Какого чёрта? Поднявшись с кровати, тихо протопал к двери, и, выскользнув из комнаты, направился на свежий воздух, пытаясь выкинуть этот бред из головы. На улице холодало. Осень уже была не за горами, и температура падала все больше. Скрестив руки на груди, вдохнул ледяной воздух, остужая легкие. Это бред. Бред. Полный бред. Вдох. Выдох. Сконцентрировался на дыхании, игнорируя периодически всплывающие в памяти медовые глаза и низкий голос. Кровь пульсировала в висках. По коже ходил мороз, заставляя поежиться. Через пару минут полноценного сосредоточения на реальности и дыхании я вернулся обратно в остывшую кровать, но уснуть уже не получалось. Я откидывал мысли, но сон никак не приходил. Медовые глаза привычно поглядывали на меня на завтраке, однако что-то своевольно сковывалось внутри, напоминая о ночном кошмаре. Я пытливо откидывал мысли на эту тему, но периодически картинки высвечивались, будто неоновая вывеска, при взгляде на юношу. Это нормально. Это пройдет. Тихо выдохнул, ища за что зацепиться, чтобы переключить внимание, но его забирали горькие глаза, смотрящие на меня с долей сомнения. Он что-то подметил. Я ухмыльнулся на пристальный взгляд, вызывая привычное недовольство. — Задача ясна? — Раздался четкий голос Олдрика по комнате для собраний. Мы молча рассматривали объясненный план, размышляя над задачей. Почему поручили именно нам? Я посмотрел на Олдрика, чей взгляд внимательно и незаметно скользил по шпиону. Вот оно что. — Так точно. — Отчеканило пару человек, спустя момент задумчивости. Вагнер выпрямился и приподнял подбородок, оглядывая нас. — Отлично, в восемь часов чтобы вас тут уже не было. — Усмехнулся мужчина. — Можете идти собираться. Спецотряд направился на выход, тихо обсуждая поставленное задание. Пошел следом, ощущая спиной взгляд ядовитых глаз. — Яков, задержись на минуту. — Холодно и предсказуемо произнес Олдрик. Взор медовых глаз на секунду скользнул в мою сторону, но следом парень отвернулся обратно и вышел. Я остановился и развернулся к мужчине. Уголок губ невольно приподнялся от осознания, что сейчас он будет говорить. Олдрик вдумчиво смотрел на меня, будто его проблемой был я, а не только что вышедший юноша. В взгляде проскакивала опаска и недоверие. — Следишь за ним безотрывно. — Потребовал Олдрик, показывая всем своим видом безразличность. — Обижаете. — Усмехнулся я, скрещивая руки на груди. Внутри тревога заставляла продумывать каждый последующий шаг, каждое последующее слово. Вагнер моего настроя не разделил, чуть приподняв бровь. Но мне плевать. Его главенство и авторитет давно пошатнулись в глазах уже половины отряда. Остальные все также наивно ему верили. К несчастью мужчины, Немо относился именно к первому числу людей. Мозгами шпион обделен не был явно. — Можешь про него что-то рассказать нового? Я знаю, что ваше общение не ладится. — Проговорил мужчина, облокачиваясь на стол и копируя мою позу. В ярко желтых глазах была надменность. Но не слепая. Он будто играл с мышкой, пойманной в мышеловку. Что он мог разнюхать? — Да, шпион пытается проявлять дружелюбие, но оно довольно нелепо и наигранно. — С презрением в голосе проговорил я. Губы мужчины исказились в усмешке. Сглотнув вязкую слюну, молчал, ожидая продолжения. — Совсем ничего странного в его поведении не нашел? — Мелодично произнес Олдрик с самоуверенностью в голосе, не сводя с меня взгляда. Я закусил щеку, стараясь унять накативший страх. Что он мог узнать? — Кроме излишней дружелюбности, ничего. — Припечатал, видя в ярко-желтых глазах самодовольство от поимки на лжи. — То есть, те взгляды, которые он на тебя кидает — проявление дружелюбия? Твое частое общение с ним — проявление дружелюбия с его стороны? — Стратегическое наблюдение. — Отчеканил я. Олдрик явно продолжит копать в этом ключе дальше. Осторожность с Немо в взаимодействиях не повредит. Заметь Вагнер еще что-то, понятие наблюдение явно не пройдет. — Яков, — мужчина выпрямился и подошел ко мне, останавливаясь в метре. Ладони запотели. Прилагая огромные усилия, чтобы не сделать желаемый шаг назад, приподнял подбородок, лицезрея кислотные глаза. — Ты единственный, кому я могу довериться в отношении Немо. Если остальные ему сочувствуют и переживают, то ты можешь устранить его легко и быстро, верно? Дыхание замедлилось. Я не отрывался от копающего до сути взгляда мужчины. Высота, с которой смотрел Вагнер, его ослепляла, но он все еще оставался угрозой. — Верно, командир. — Равнодушно изрек я, видя, как на губах Олдрика появляется довольная ухмылка. — Можешь идти. — Проговорил мужчина с властностью в голосе. Глаза также пристально смотрели на меня. Он мне не верит. Но и не уверен в том, что я не смогу убить шпиона. Сделав шаг назад, отошел от мужчины и направился к выходу, кинув еще один взгляд на Олдрика через плечо. Мужчина продолжал прожигать мою спину холодным и внимательным взглядом. Выйдя с комнаты, тихо выдохнул. Пульс отдавался в висках четким боем. Вагнер точно усилит нагрузку на спецотряд для выяснения, знает ли Немо о своем прошлом. Проблема в том, что такие действия затрагивают не только шпиона, но и всех нас. Рисковать собой не хочется совсем. А задание по устранению Немо навешано на меня, ибо никто другой не сможет, по мнению Олдрика. Откуда такая уверенность? Может, Ганс бы был за, только чтобы шпион не рассказывал о его чувствах к Хельге? Оливер бы тоже это сделал с улыбкой на губах. Причем в прямом смысле. Время неторопливо близилось к восьми. Проходя мимо столовой, наткнулся на выскочившего из-за двери шпиона. Запах меда и корицы резво попал в нос. Сделал шаг назад, отходя от немного опешившего юноши. — Что, Немо, меня не было пару минут, а ты уже штурмуешь холодильник? — Негромко произнес я. Лишние уши сейчас ни к чему. Достаточно будет пары фраз и разойтись. Лишнее избегание вызовет у Вагнера только дополнительные вопросы. Юноша закатил глаза, но на пухлых губах была легкая улыбка. — Я помогал Дорис. Ей было просто необходимо приготовить термоядерные блинчики. — С мягкой усмешкой произнес шпион. Медовые глаза отдавали непонятной теплотой. Мысли вернулись к недавнему сну, напоминая, как юноша вжимал меня в шкафчик, обездвижив, как руки грубо сжимали запястья и расстегивали брюки, как шершавые губы жадно ласкали грудную клетку. Я проморгался и поднял взгляд на шпиона, который с непониманием смотрел на меня. — Через двадцать минут собираемся. — Вымолвил я и, обойдя растерянного юношу, направился переодеваться в экипировку. Ехать до вражеского лагеря, разбитого рядом с нашей территорией, пришлось недолго. Если в начале поездка еще как-то разбавлялась на задних сидениях шутками или историями, то сейчас все молчали. Вагнер решил не мелочиться, используя свои козыря по полной. Вся наша миссия состояла в одном простом деле. Зачистка территории. Ничего сложного, но то, что никто из нас практически не убивал, вызывает нервозность у большинства. До этого мы только оборонялись, защищались, спасались, а сейчас ехали убивать. И наш небольшой отряд должен сделать все тихо и быстро, ибо может подоспеть подкрепление. Крутя револьвер на пальце, поглядывал на ночную дорогу. Мы уже ехали три часа. Нападение в ночи эффективней. Кто-то может сказать, что это подло и низко, но это война. Цель только победить, не смотря на потери, забыв про жалость. Я оглянулся на шпиона, который о чем-то переговаривался с Руф. На губах юноши сохранялась скромная улыбка. С первого взгляда можно сказать, что он не нервничает, но появившаяся резкость в движениях его выдавала. — Почти приехали. — Проговорил Оливер и припарковался на обочине. Выгрузившись из машины, быстро повторили назначения, места удара, варианты возможных ситуаций. Разделенные Вагнером по парам, побрели по своим позициям. Нападать одним стадом было бы неразумно. Их больше. Пробираясь сквозь кусты по темноте, высматривал лагерь. Шпион задумчиво, периодически натыкаясь на корни деревьев и негодуя, плелся рядом. Олдрик надо мной насмехается. Впереди виднелись темно-зеленые палатки, освещаемые ночным чистым небом. Глаза приметили красную макушку Руф, засевшей с другой стороны. Рядом с ней находились почти незаметный Ганс, тревожно осматривающий местность и собранная Хельга. По левой стороне расположились Вольфганг и Дорис. Оливер остался в машине на случай необходимости быстро слинять. Палаток было немного, человек наберется около сорока. Не более. Недалеко проходили патрулирующие. Ребята медленно позевывали, практически не смотря по сторонам. Через пару мгновений они будут проходить мимо нас. Шпион тихо выдвинулся вперед, располагаясь у близстоящего к солдатам дерева. Я последовал за ним. В руках появился холодный кинжал, сменяющий привычные револьверы. Несколько секунд и из распоротых глоток потекла багровая жидкость, окрашивая и так красную экипировку врагов в более насыщенный цвет. Без единого звука. Пальцы немного подрагивали. Я взглянул на шпиона, который внимательно рассматривал испачканные ладони и серебристый кинжал в них. Кровь пылко контрастировала с персиковой кожей и оставалась разводами на ней. Часть серой формы также была слегка запачкана. Пару секунд парень смотрел на руки и следом перевел взгляд на меня. Я не мог понять, что сейчас он чувствует. В горьких глазах была сталь, смешанная с сосредоточенностью. Обложка или действительно непоколебимая уверенность? Оттащив убитых с видного места, направились ближе к палаткам. Ганс с Хельгой аналогично устранили вторую пару патруля. Дело оставалось за малым. Всего лишь убить несколько десятков спящих людей. Всего лишь. Проходило все довольно тихо, до одного момента. Раздался разрывающий тишину выстрел, вызвавший карканье взлетевших к небу воронов. Листья зашелестели в попытке перекричать появившийся шум. Следом последовал ответный, но его заглушал отдающийся в висках пульс. Бедро прожгло болью. Рука молниеносно легла на начинающее кровоточить место, заставляя сморщиться от неприятных ощущений. — Цел? — Я поднял взгляд на появившегося в мгновение ока передо мной шпиона. Сердце заходилось в бешенстве, заставляя делать рваные попытки дышать. Сквозь перчатку ощущалась холодная, вытекающая жидкость. — Хочешь добить? — Выдавил из себя я, не в силах сказать что-то еще. Глаза подмечали уже начавшееся копошение, а по ушам били выстрелы, пока по телу скользила боль, отравляя все больше. Юноша оторвал мою руку от ранения, быстро прикидывая серьезность. — Касательное. Жить будешь. — На секунду поднял взгляд ко мне шпион. Я осматривался, ища возможную угрозу. Благодаря удачному расположению, мы оказались не в центре веселых событий, а на окраине. — Руф, прикрой! — Крикнул парень недалеко парящей по полю девушке, крикнувшей что-то в ответ. Талию обхватила крепкая рука, пока юноша взял мою ладонь, перекидывая через свою шею. Я попытался отодвинуться, но хватка стала сильней, удерживая. — Прекрати, я просто тебя доведу до укрытия. — С долей раздражения произнес парень, с недовольством смотря на меня. — Я сам могу дойти, шпион. — А давай ты просто молча примешь помощь, а? — Резво агрессивно прошипел парень, ведя меня. Только начавшая затихать боль вспыхнула снова, заставляя стиснуть зубы. Идти пришлось недалеко. Остановившись, смотрел, как юноша направился обратно, по пути перезаряжая серебряный револьвер. Достав второй, облокотился плечом на дерево, выбирая наиболее лучший обзор. Руф продолжала рвать и метать, не жалея сил и энергии, пока Хельга не выпускала из рук ружье, заставляя врагов, практически буквально, есть свинец. Выстрел в лицо с небольшого расстояния творит чудеса, раскидывающие во все стороны ярко красные брызги. Игнорируя ноющее бедро и рвотные позывы от увиденного, начал стрелять в оставшихся. Один из крадущихся ближе к земле нырнул за спину Дорис и, взяв в хват пустой винтовкой шею, принялся душить. Пуля прилетела ровно в глаз, выворачивая все содержимое наружу. И так испачканная форма девушки окрасилась в бордовый цвет. Девушка на секунду замерла, оглядываясь, но следом подхватила свою винтовку и перешла к следующему врагу, скрывающемуся среди палаток. Людей становилось все меньше, пока наши, все, оставались в строю. Вольфганг с Гансом отвлекли на себя пятерых, пока Руф яростно и резво выводила их из строя. Дорис прикрывала приближающуюся к засевшему врагу Хельгу, пока шпион… Я оттолкнулся от дерева, чуть поморщившись, высматривая причину заминки юноши. Парень выглядел настороженным, слушая какого-то шатена. Револьвер быстро наметил цель, выпуская пулю, пролетевшую сквозь виски. Юноша дернулся, сделав небольшой шаг назад. Взгляд медовых глаз обратился в мою сторону. Вначале в удивлении, а следом в скрывающем негодовании. Парень стиснул челюсти и отвел взгляд на упавшего замертво. Успел что-то узнать? Если шпион является командиром и не помнит об этом, то узнавать ему об этом необязательно. По крайней мере сейчас. На поле все стихло. Слышались лишь шуршание листьев, пение сверчков и шелест травы под ногами. Все закончилось. Прохлада стояла в воздухе, вызывая мурашки. Огляделся, в поиске еще чего-то, но все спокойно. Револьвер остался в руках, пока ладонь, отпустив рану, аккуратно отодвигала ткань экипировки, открывая вид на разорванную кожу. Черная кровь продолжала вытекать, пряча своим цветом задетое мясо. Послышались тихие шаги. Я вскинул револьвер в сторону звука, но следом опустил, подметив медовые глаза. Парень закусил губу, брови были сморщены. Он злился. Видимо, пристреленный парнишка все же рассказывал что-то интересное. Юноша сделал пару шагов ко мне, пока я вернулся к кровоточащей ране. Выслушивать сейчас какие-либо претензии не хотел, пусть парень их оставит для себя. Пальцы коснулись оборванных краев раны, заставляя стиснуть зубы. Нужно чем-то перевязать. Обратно ехать три часа. Как бы еще заражение не заработать. — Я сейчас пойду поищу аптечку, не пытайся травмировать себя еще больше. — Произнес юноша без усмешки и ушел. Я смотрел в чужую спину. Форма была местами потрепанной, фуражка съехала набок, а серый цвет сменил потемневший алый. Сколько он еще задержится у нас? И уйдет ли живым? Через пару минут юноша вернулся, пока остальные занялись осмотром территории. Сбеги отсюда хоть один человек, прибежит он уже с сотней. — Сможем дойти до машины? — Спросил шпион, подходя и заглядывая в глаза. Я кивнул, не желая сейчас что-либо говорить. Нога невыносимо горела, концентрируя на себе все внимание. Парень осторожно обхватил талию и, закинув за шею мою руку, неторопливо направился к машине. Темно-изумрудная трава шуршала, пока недалеко подавала голос сова. Дышать было тяжело. Несмотря на прохладу ночи, было невозможно душно. Хотя тело лихорадило. Шоковое состояние или заражение? — Будет глупо, если я спрошу, как ты себя чувствуешь? — Негромко проговорил шпион, смотря под ноги, чтобы не наткнуться на что-либо. — Очень. — Слабо усмехнулся я и следом тихо прошипел из-за неудачного шага. Парень прижал меня сильней, стараясь взять больше нагрузки на себя. Небо уже не озаряла луна, став затянутой облаками. Время уже явно за полночь. — Подожди. — Выдохнул я, останавливаясь в десяти метрах от машины. Юноша замер, с ожиданием смотря на меня. Оливер. Если сейчас парень увидит, что я «настолько» доверяю шпиону, то Вагнер явно узнает об этом. Вот он, Яков, который относится с подозрением к шпиону и легко может его прикончить. Именно поэтому шпион его сейчас тащит на себе. — Яков? Все нормально? Стало хуже? — С беспокойством проговорил юноша, заглядывая в мои глаза. Я едва кивнул, предаваясь боли. Лучше остаться здесь и, обработав, дойти самостоятельно, а не показываться докладчику в таком виде. Шпион закусил губу, размышляя. — Можешь потерпеть? Нам осталась буквально пара шагов. — Протянул шпион в надежде меня уговорить. — Забудь, я сам справлюсь, можешь идти. — Проговорил я, тянясь свободной рукой к аптечке, которую от меня отодвинули. Горькие глаза сверлили меня взглядом, пока губы изогнулись в недовольстве. — Я сейчас попрошу Оливера подъехать… — По равнинам и палкам? Мы останемся без машины, шпион. — Тогда… — Юноша задумался, смотря в сторону раны. — Извини. — Что? — По ноге прошлась волна неожиданной боли, вырывая сдавленный стон. Я вцепился в твердые плечи, проклиная парня. У Олдрика явно не возникнет вопросов, когда Оливер передаст ему, что, так называемый шпион, принес меня на руках. — Немо, поставь. — Процедил, тяжело дыша. Ладони продолжали впиваться в мощные плечи, пока я даже не поворачивался к юноше, не отрывая щеки от чужой. — Потерпишь. — Произнес парень, возобновляя движение, беря меня удобней, еще каким-то образом удерживая аптечку. — Или ты хочешь остаться в лесу? Да, я бы сейчас предпочел остаться именно в лесу, игнорируя пронзающую бедро боль и чувство стыда. Как отреагирует Олдрик, думать не хотелось. Я промолчал, не выпуская плеч. Парень чуть отстранился, поворачиваясь ко мне лицом. Взгляд бегал по мне, изучая. Карамельные волосы также, как и персиковая кожа, были запятнаны багровым цветом. Отметив, что мне ничего не угрожает, и что я не умираю от болевого шока, шпион возобновил ход, смотря под ноги. Я не отрывал взора от горьких глаз. Загрубелые ладони надежно держали, прижимая к мускулистому телу. Твою мать, у меня действительно лихорадка. Взгляд выглянувшего в окно Оливера стоил тысячи описаний, но ни одно из них бы его не отобразило полностью. — Все закончилось? — Опустив стекло, спросил парень, все еще смотря на шпиона, удерживающего меня на руках. — Да, через десять минут поедем. — Отозвался шпион, направляясь к задней части машины. Аккуратно опустив меня на сиденье, парень положил рядом аптечку, открывая. Я нервно прижал руку к ране в попытке остановить кровь, не желая помирать от ее потери. В авто аптечек же не было только по одной причине. Если мы умрем, то нас легко «починить», поэтому заботиться об этом не нужно. — Яков, — вымолвил шпион, поднимая на меня взгляд. Парень сидел на полу, копаясь в аптечке. — Тебе нужно приспустить… — тихо проговорил юноша, кивая в сторону раны. Я слабо кивнул и принялся расстегивать брюки. Хотелось поскорей закончить с этим днем и желательно забыть. Взявшись за шлевки, остановился, рассуждая, как снять. Каждое движение резало. Задетые мышцы явно тосковали по своим потерянным товарищам. — Можешь подняться на руках? Я стяну. — Негромко произнес шпион, сидя у моих ног, не поднимая взгляда. Упершись руками по бокам, приподнял корпус, пока загрубелые, перепачканные и в багровой, и в черной крови ладони снимали брюки. Спустив их до колена, юноша почти невесомо коснулся кожи вокруг раны, рассматривая. — Сейчас обработаем и наложим жгут, во время поездки придется его пару раз ослабить. — Проговорил юноша, достав из аптечки антибактериальные салфетки. Я прикрыл глаза, откидывая голову и вдыхая воздух, приносимый с открытых дверец. — Яков, — позвал шпион. Я опустил взгляд на юношу. — Говори что-нибудь, я боюсь, что ты можешь отключиться. — выдал юноша и принялся обеззараживать края раны. — Я не хочу говорить, Немо. — Прошептал, откидываясь обратно. Слабость давила на тело, вызывая желание уснуть. — Ты слишком бледный. Голова не кружится? — С волнением спросил шпион, нажимая чуть сильнее, заставляя дернуться. Я с недовольством посмотрел на парня, который выжидательно глядел на меня. — Может только немного. — Выдохнул я и прикрыл глаза. Юноша немного помолчал. — Зачем ты это сделал? — Проговорил шпион, прекращая обеззараживать. Нефтяная кровь по-прежнему вытекала на постеленные рядом салфетки. Я посмотрел на юношу, пытаясь понять, о чем он. — Что именно? — Ты точно видел, что я с ним разговариваю, но не дал ему договорить. — Я недолго смотрел на парня, который принялся за накладывание жгута. — Если ты про то, что какой-то парень вешал тебе лапшу на уши, склоняя на свою сторону, и я его пристрелил, то это только из лучших побуждений, мистер шпион. — Выдавил усмешку, зарываясь ладонью в карамельные волосы. — Он меня знал. — Завороженно произнес юноша, укрепляя повязку. — Или лгал, Немо. — А ты мне не лжешь? — Поднял на меня взгляд парень, ища в моих глазах правду, которой там никогда не было. — Для чего, шпион? Сам знаешь, что я буду только рад раскрыть твою душонку всем остальным. — Парень замолчал, заканчивая с жгутом и помогая с брюками. Я прикрыл глаза, наконец прислушиваясь к тишине. На шею внезапно легли горячие пальцы. Вздрогнул, смотря на юношу. — Проверяю пульс, подожди немного. — Негромко произнес он, разглядывая меня медовыми глазами, отражающими свет включенной машинной лампы. Я тихо выдохнул, желая, чтобы шпион уже успокоился и перестал раздражать. — Черт. — Выдохнул юноша, убирая пальцы от моей шеи, и провел ладонью по моему мокрому от пота лбу. Поморщился, с недовольством смотря на парня, стягивающего с меня галстук. Расстегнув пару верхних пуговиц, юноша остановился. — Не смей отключаться, я сейчас вернусь. — Протараторил шпион и выскочил из машины. Я прикрыл глаза, расслабленно выдыхая. Мысли путались, а рассудок отказывался работать. Хочется спать. Как никогда. Приоткрыл глаза, слыша приближающиеся шаги. Рука метнулась к револьверу, но взять его не получилось. — Сейчас заберем остальных и поедем. — Проговорил шпион, становясь напротив и протягивая бутылку неизвестно где найденной воды. — Я не буду это пить. — Тихо изрек я, закрывая глаза обратно. — Яков, у тебя сейчас потеря крови, тебе недостает жидкости. — Твердил юноша, вызывая еще больше раздражения. — Я не буду, шпион. — Послышался тяжелый выдох. Начало укачивать. Я приоткрыл глаза, отмечая сидящего рядом парня, недовольно пялящегося в стенку напротив. Видимо, машина тронулась. Мысли обволакивало туманом. Порывисто зевнул, прикрывая зевок ладонью. — Почему ты такой упертый? — Негромко раздался мягкий голос, разносясь далеким эхом в голове. Кажется, способность говорить пропала, а разум отключился. Под головой в последние секунды сознания ощутил крепкое плечо.