Какао, мед, корица

— Что с тобой происходит? — С непониманием, которое его раздражало, задал вопрос юноша, поднимаясь с меня. Встав следом с холодного пола спортзала, отряхивался. Сердце едва слышно отбивало ритм в висках, так как всё внимание забирали горящие лёгкие. Футболка противно прилипала к мокрому телу. — А что со мной происходит, шпион? — С лёгкой усмешкой поинтересовался я, поднимая на парня взгляд. Тот тоже был потрёпан, но усталости у него никакой не было. Тренировка проходила быстро, посредственно и несложно. Всё внимание было сосредоточенно не на оттачивании техники боя, а на ощущениях, накрывающих разум. Паника била рёбра, а по коже ходила противная невольная дрожь. — Вот я тоже хочу это понять. — Пройдя по мне взглядом, произнёс шпион, кладя ладони на бёдра. Скрестив руки на груди, смотрел на юношу, разглядывающего меня с сомнением. — Ты словно не здесь. Я не знаю, что не так, но, Яков, на поле боя у тебя не будет второго шанса. Ты не можешь… — Я знаю, шпион. Давай вернёмся к занятию. — Прервал нравоучения я. Парень немного помолчал, но следом кивнул. Остаток тренировки проходил практически в том же темпе. При любом сближении с юношей, прерывалось дыхание, а лёгкие молили о воздухе, которого, по логике, было предостаточно. Парень остановился, прерывая наш путь до казармы. Я с непониманием посмотрел на шпиона, присевшего на корточки и собирающего комок снега в руки, одетые в перчатки. В следующее мгновение увернулся, пока ледяной снаряд пролетел мимо. — Косой. — Безразлично проговорил я, на что парень самодовольно улыбнулся. Что за любовь к детским шалостям? — Это всего первая попытка. — Произнёс он, и не тратя времени на формирование второго снаряда, бросил снегом. Сделав небольшой шаг назад, отодвинулся, но кристаллическая дробь всё равно чуть задела сапоги и накидку. — Прекрати вести себя как придурок. — Процедил я, пока парень сформировал ещё один снежок. — А ты прекрати вести себя как зануда. — Сказал он и бросил. Я отряхнул жилетку, пока парень, не тая радости, улыбался. Мальчишечьи щёки слегка покраснели на холоде, а рыжие глаза выжидательно смотрел на меня. Я закатил глаза, досадливо фыркая, но всё же подхватил немного снега и, сформировав снаряд, наблюдал, как юноша дал дёру, чуть не грохнувшись по пути. — Передумал? — Усмехнулся я, катая в руках снежок. Тот обернулся ко мне, чуть склонив голову. — А что, дальше метра не попадёшь? — С весёлым злорадством проговорил парень. Я подался вперёд, кидая снежком в юношу. Он отступил назад, пока снаряд упал в его ноги. Засранец. Подобрав ещё снега, побежал за юношей, а тот — от меня. Морозный воздух резал кожу, пока лёгкие приятно сковывало от холода. Рыхлый снег разлетался под ногами, едва похрустывая. Двор ещё был покрыт ночной дымкой, которая сохранится до обеда. До ушей доносилось только неровное дыхание от бега да скрип белого покрывала. А холодный ветер обжигал не только снаружи, но и изнутри, проходя до лёгких морозными иголками. Расстояние стремительно сокращалось. Бросив снежок, не прекращая попыток догнать шпиона, наблюдал, как серая шапка юноши частично окрасилась белым. — Неплохо. — Негромко крикнул он, озираясь на меня. Запутавшись в ногах, тот грохнулся на спину. Я, не успевая сбавить наросшую скорость, упал поверх, упираясь ладонями в снег, по бокам от юноши. Тело сковал страх, заставляя замереть. Шею сдавила железная цепь. Парень тихо рассмеялся, поглядывая на меня своими золотисто-рыжими глазами. Я нацепил ухмылку, пока тревога орала, что миг моей смерти очень глупый. — Что, шпион, далеко убежать не получилось? — Одна ладонь выхватила револьвер, держа наготове. — Ну и ладно. — Выдохнул он, пока уголки сочных губ были приподняты. Юношеские щёки горели красным, а карамельные волосы торчали в разные стороны. Грудь парня вздымалась от глубокого дыхания, а лучистые глаза всё также дружелюбно смотрели на меня. К горлу подступал ком, а воздуха не хватало, хоть пару мгновений назад, при интенсивном беге, его было достаточно. Он меня убьёт. Нет. Всё нормально. Нет, Яков, он тебя убьёт. Легко и быстро. С такой же мягкой улыбкой на невинном личике. — Ты когда-нибудь будешь носить шапку? — С недовольством спросил парень, рассматривая меня. С моих губ сошёл смешок. — А ты её полил ядом? — Почти. Меня бесит твоя пепельная башка. Неужели так трудно надеть шапку? — Проворчал юноша. Его ладони легли на воротник накидки, пока я перестал дышать и подался назад, отстраняясь. — Подожди, я просто накину капюшон хотя бы. Раз шапки ты носить не можешь. Модник, блин. — Тихо добавил он, пока ладони, не выпустив серебристо-чёрный мех, накинули капюшон на голову. Я усмехнулся, но рука по-прежнему не убирала ледяного оружия. — Не делай добрые дела, Немо. Тебе не идёт. — Парень закатил глаза и, поправив мех, отодвинул серые волосы, мешающие смотреть на шпиона. Его ладонь осталась у лица, удерживая пряди от возвращения на своё место. — Должен же я себя подозрительно вести. — И у тебя это всегда прекрасно получается. — Протянул я и собрался отодвинуться, но шпион приподнялся на локтях и, прикрыв глаза, коснулся моих губ своими, тёплыми. Я смотрел на юношу, одетая ладонь которого осторожно оглаживала мою щёку. Он неспешно и аккуратно, словно подкрадываясь ближе, касался моих губ. В этот момент искал лучшее решение. Страх душил. Я собирался использовать юношу. Отстранись я сейчас, парень ко мне больше не подойдёт, считая, что ошибся. Игнорируя дрожь в руках, убрал оружие и расположился на его бёдрах, отвечая на поцелуй. Сердце билось через раз. Сейчас все спят. Место практически незаметное. Перенял управление, жадно сминая тёплые губы. Парень слабо выдохнул. Загрубелая ладонь, спрятанная в перчатку, перешла в волосы, лохматя. Хватка на них стала сильней в тот миг, когда я закусил сочную губу. Неторопливо пошёл дальше. Оставив краткий поцелуй на щеке юноши, уткнулся носом в тёплую шею, кусая её, постепенно сдвигая светлый шарф. С губ парня сорвался робкий вздох. По телу проходили лёгкие мурашки. Он повернул голову вбок, открывая больше места для поцелуев. Я на мгновение отстранился, смотря, как красные щёки горят сильней, а полуприкрытые медовые глаза стыдливо смотрят в сторону, набегами поглядывая на меня. Вернулся к его шее. Закусив, оттянул персиковую кожу, свежую после недавнего душа. До носа доносился запах душистого мыла, плохо перекрывающий аромат корицы. Юноша едва слышно постанывал, а ладонь в волосах с каждым укусом сжимала пряди сильней. Грудь парня вздымалась так же прерывисто, как было его дыхание. Он реагировал на каждый жест. Проведя языком по юношеской шее, видел, как мурашки пробежали по светлой коже. — Давай, Немо, нам пора возвращаться. — Прошептал мягко, но насмешливо я, склонившись к алому уху парня. Закусив верхнюю часть, услышал, как мальчишка порывисто быстро выдохнул. Отодвинувшись, поднялся с юноши. Я не умер. Пока. Парень встал на ноги. Хоть щёки его и горели, но лицо сохраняло досадливо-серьёзный вид, а медовые глаза не избегали моих. — Это было ужасно. — Выдохнул он, отряхиваясь от снега. — Конечно. — Согласился с ехидством я. — Ведь начал ты. — Мои губы цвели в улыбке, пока чужие стиснулись, а взор золотистых глаз ушёл в сторону. Лунный свет озарял серо-синий потолок из досок через окно. По его углам сгущались кучи тьмы, прячась от лучей белого диска, озарявшего тёмно-сапфировое небо. Укутавшись в одеяло, перевернулся на бок, смотря перед собой. За весь день смотреть на своё убийство пришлось семь раз. Каждое окрашивалось всё в более кровавые тона. Любой миг нужно держаться наготове. Убийцей выступал не только шпион, но и каждый встреченный за день. Нервное биение сердца не прекращалось. Поднявшись на холодной постели, сделал небольшой вдох, наполняя лёгкие пресным воздухом комнаты. Я жив. Всё под контролем. Ладонь сжала удерживаемый в ней револьвер сильнее, напоминая о безопасности. Сползши с кровати, оглянулся, подмечая всеобщий сон. Сколько из них сейчас не спит? У любого есть немало поводов извести меня из жизни. Я знаю немало, видел тоже. Наши взаимоотношения также не дают повода надеяться на хорошее. Они все точат на меня зуб. Я всем мешаю жить. Я знаю личные секреты каждого. Они это знают. Просто не подобрали нужного момента. Я делал всё правильно, поэтому ещё жив. Озираясь, вышёл из комнаты. Яркий свет коридора заставил прищуриться, пока глаза не адаптировались. Неспешно обходил казарму, проверяя комнаты. Везде было пусто, тихо и темно. Чёрные сгустки собирались по углам, из них выглядывали белые искорки, напоминающие глаза летучих мышей, отражающие любой свет. Едва слышная поступь моих шагов — единственное, что нарушало эту глухое молчание казармы. Но несмотря на их тихость, они всё равно били по ушам своей громкостью. Глаза всматривались в мрак комнат, пытаясь увидеть всё. Чёткие очертания колонн столовой легко скрывали собою прячущихся там. Стиснул револьвер в руке. Аккуратно пройдя на расстоянии, прошёл к окну, смотря скрытую сторону. Никого. Холодный свет пускал свои лучи через окно, освещая столовую. На дощатом полу была только кривая тень моего силуэта. Проверив утонувшую во тьме пустую кухню, направился в кастелянную, прислушиваясь к звукам. Дверь столовой слабо проскрипела. Оглядев коридор, вышел и приблизился к кастелянной. Неприятное чувство клубилось в груди. Положив ладонь на холодную металлическую ручку, медленно приоткрыл дверь. У окна виднелся изящный женский стан, окружённый темноватым дымом. Девушка расположилась на подоконнике, смотря через стекло. Одна нога свисала. На острых плечах были тонкие светлые бретельки, удерживающие ночную полу облегающую сорочку. Шёлковая небесно-серая ткань спускалась лёгкой драпировкой, подчёркивая фигуру леди. На миг прикрыл глаза и распахнул, вдыхая прохладный воздух, приходящий с открытого окна. Аккуратно закрыв за собой дверь, слабо по ней стукнул, привлекая к себе внимание, которое последовало незамедлительно. — Не спится? — Негромко поинтересовался я, проходя к подоконнику. Девушка спустила ноги, предоставляя мне место рядом. Расположившись на небольшом расстоянии, смотрел, как та делает затяжку. Кончик сигареты горел рыжим цветом, искрясь в ночной мгле. — На месте не сидится. — Вместе с сизо-голубым дымом с выдохнула она слабой улыбкой. На моих губах отразилась схожая. Мы немного помолчали. Кастелянная также сохраняла мрак в углах, который плёл свою паутину из тьмы и лжи. Слабый свет шёл из окна, но его было мало. По дощатому полу он уходил недалеко. Железные шкафы, держащие при себе мешки, также являлись отличным щитом от чужих глаз и могли позволить спрятаться. Что там могло скрываться? — Это опять началось. — Едва слышно проговорил я, держась ладонями за подоконник, смотря, как белые хлопья падают наземь, освещаемые жёлтым светом далёкого фонаря. Пальцы чуть сжались. Хельга знала об этом лучше всего. Соседняя камера. Она слышала все крики, жалкие мольбы — всё. — Что эт…? — Она не договорила. Поняла. Я не смотрел на неё, но ощущал взор лиловых глаз на себе. Не совершал ли я ошибку? — Как? Ты же больше не принимаешь яд. — Спокойствие в голосе позволяло на пару мгновений вдохнуть, частично выпуская напряжение. — Может какой-то приступ, припадок, не знаю. — Выдохнул я, сжимая подоконник сильней. С этим нужно было что-то делать. Может ли это сопровождать меня всю жизнь? На плечо легла ладонь, заставляя вздрогнуть. — У меня есть идея, как это прекратить. — Произнесла леди, внимательно смотря на меня. Матовые губы были чуть сжаты. В другой её руке тлела сигареты, пуская свой грязный дым по кастелянной. — И какая же? — вскинул бровь я, добавив в голос немного насмешки. — Предлагаешь довести эксперимент до конца? Хочешь, чтобы я выблевал весь свой кишечник? — Усмехнулся, подмечая, что девушка придвинулась. — Нет, всё гораздо проще. — Равнодушно проговорила она. Ладонь ушла с моего плеча. — Тебе нужно отказаться от этого. — Указала она пальцем на револьвер. С моих губ слетел смешок. — Ни за что, Хел. Я, по-твоему, самоубийца? — Может, твоя лишняя настороженность и является причиной галлюцинаций. — Прохладно ответила она, пока её ладонь легла на торчащую часть револьвера. Моя легла поверх, останавливая движение. Сердце замерло в ожидании подвоха. — Подумай, Яков, ведь без них тебе не придётся считать, что ты можешь себя защитить. — Чт…? — Глаза зажгло от пепла сигареты. Изящная ладонь вынула оружие, и его дуло начало ощущаться ровно по центру лба. Руки безнадёжно пытались стереть попавшие в глаза окурки. — Не дёргайся. — Холодно приказала девушка. Я тихо рассмеялся, не в силах на неё посмотреть. При открытии глаз противно щипало, всё виднелось мутно и грязно. Сердце вновь начало отбивать чёткий ритм, затмевающий остальные звуки. — Думал, получу пулю от шпиона, а в итоге — от соратника. — С истерическим смешком выдал я, всё ещё тря глаза. Из открытого окна приходил холод, но он не чувствовался. Глаза пекло от боли. Открыть не получалось. Дыхание стало более быстрым. Нужно привлечь внимание, поднять шум, но Хел легко дёрнет спусковой крючок. Нужно время, пока же есть только диалог. — Не лги, ты никогда никого не считал кого-то за соратника. — С нескрываемой улыбкой в голосе проговорила она. Спорить в этом я с ней не мог. Бесполезная ложь. — Тогда я сейчас должен задать вопрос «почему?» или «за что ты так со мной?»? — С ехидством протянул я, потирая глаза. Щёлкнул предохранитель моего револьвера. Морозное дуло продолжало лежать у лба, вызывая тревогу, гремящую кандалами где-то в груди. Показывать её кому-либо я никогда не собирался. — Ты и сам знаешь ответы на свои вопросы, Яков. — Знаю, Хел. — Чуть кивнул я, пытаясь посмотреть на леди. Глаза противно слезились, а всё пред ними плыло. — Руф ведь тебя не простит, если узнает о твоих мыслях? Да и командир будет не в восторге, узнав, кто не раз пробирался в его кабинет, выкрадывая купюры номиналом в несколько тысяч, верно? — Ты знаешь, для чего они были мне нужны. — С недовольством ответила девушка. — Оно того не стоило, Хел. Ты облажалась. Но поверь, не ты одна так накосячила. Видимо, у вас с Руф всё-таки есть кое-что общее. — С ноткой удовольствия произнёс я. — Ты о чём? — С чего ты взяла, что я к чему-то клоню? — Прошептал я, не тая самодовольства. — Что ты знаешь? — Я растёр глаза и как мог, глянул на девушку. Силуэт ещё расплывчат, но смотреть терпимо, при частом моргании. От леди разило холодом. Морозной ненавистью, никогда не прячущейся в её искромётных глазах, пожирающих душу жертвы. Проблема была только в том, что души у меня не было уже давно. — Может что-то, а может ничего. — Пожал плечами, ухмыляясь. — Ты понимаешь, что, если ты не скажешь, я могу тебя легко прикончить. — Брось, ты и так, и так попытаешься меня убить. — Ответил я, смотря, как мой револьвер красиво утыкается в мой же лоб. Девушка сжала матовые губы. В следующий миг у моей шеи расположился сигаретный бычок, всё ещё тлеющий. Тепло от него доносилось до кожи, но сильного жара пока ещё не было. Я закусил щёку, косясь в сторону двери. Когда шёл сюда, все спали. Мог ли кто-то проснуться? Издай я лишний звук, Хельга меня пристрелит. Пристрелит ли? Ей это невыгодно. — Ты не хочешь умереть. Скажи мне правду. — Плохо допрашиваешь, Хел. — Усмехнулся я, желая отступить от девушки, но сзади была неподвижная холодная стена. Горящий бычок прижался к шее, которая начала гореть. Схватил запястье девушки, отодвигая от себя. Из горла вылетел бы негромкий вскрик, если я не прикусил бы в последний миг щёку. Рот наполнился горьковатой металлической жидкостью. Но всё же некая сладость исходила от крови, стекающей по стенкам горла, обволакивая его. — Руку убери. — С неярким раздражением проговорила она, утыкая револьвер в голову сильнее. — Что с Руф? — Я, не выпуская женского запястья, слабо рассмеялся, чувствуя, как по губе стекает к подбородку кисло-сладкая прохладная жидкость. Она продолжала напирать, желая вернуть горящий бычок на место. Смотреть на девушку было практически невозможно, глаза продолжало печь. Я не видел её лица, но знал, что там помимо злости есть понимание «неправильности». Но Хел идёт до конца. Она уже не может отступать, иначе всё рухнет. Все её иллюзии и надежды. — Яков! — Близкий оклик заставил отпрянуть, вписываясь в стену. Рука в миг направила револьвер на источник опасности. Тёмно-лиловые глаза внимательно смотрели на меня. Медленно проморгался, осматривая кастелянную. Хел. У подоконника. Курит. Больше ничего. Всё в норме. Опасности нет. Пока. Курок уже был взведён, а указательный палец лежал на спусковом крючке, чуть надавливая. Сглотнул вставший в горле ком и свёл с девушки оружие, слабо подрагивающее в руке, спустил курок. Оглядевшись повторно, медленно вернулся к подоконнику, вставая поодаль от леди. Оружие не уходило на место, а свободная рука легла на шею, проверяя её состояние. Гладкая, холодная и мокрая от пота кожа. Никакого ожога. Почему на языке всё ещё стоит сладость крови? — С этим нужно что-то делать. — Эхом донеслось до ушей сквозь дымку размышлений. Я повернул голову к девушке, пытаясь вникнуть в её слова. Периодически приходящий в мою сторону взор вызывал пренебрежительную усмешку. Взгляд пару раз бежал к пышущей приторным запахом сигарете в руках леди. — Зачем? — С оттенком ухмылки на губах поинтересовался я. Упираясь ладонями на подоконник, спиной к холодному ветру, чуть покачивался, смотря на леди. Та моего позитивного настроя не поддержала. Ну конечно. Исчезнут галлюцинации — может пропасть настороженность, а пропадёт она — я лёгкая мишень. Хел знает практически не больше остальных, но даже эти крохи информации стоят жизни. Девушка смотрела перед собой, раздумывая. Она имеет поводов прикончить меня не меньше, чем остальные, а я ей даю возможность это сделать. Взор упал на сигарету. Рука вновь нащупала шею. Кончики пальцев мёрзли, немея. Пульсирующая боль протекала по коже и проникала во внутрь, будто червь, прожирающий себе путь через плоть к сердцу. В ушах слышалось тихое биение оного. Не стоило ей об этом говорить. Мой взгляд поднялся к девушке, чья нижняя губа была прикусана. Тьма поглотила всю кастелянную так, что не спасал жалкий свет фонарей за окном. Аромат табака гулял по комнате и убегал на улицу, пропитанную морозом. — Доброй ночи, Хел. — Проронил я и направился на выход, поглядывая на стоящую за спиной леди. Девичий стан был очерчен кроткими желтоватыми лучами. — Доброй, Яков. — Слабо выдохнула она, провожая меня взглядом. Оглядевшись, выскользнул из кастелянной. Беззвучно закрыв дверь, прислушивался. До ушей доносился лёгкий протяжный, но отдалённый скрип, а также звуки, словно спрятавшиеся за стенами мыши начали свою деятельность, поскрёбывая по углам, чуя всеобщий сон. Заглянув ещё раз в столовую, отметил отсутствие кого бы то не было. Такая же пустая, плохо освещённая уличным светом комната, с подрагивающими тенями на полу. Прикрыв дверь, направился обратно в общую, осматривая попутные комнаты. Неспешно осмотрев практически беспроглядную кладовую, закрыл дверь с холодной металлической ручкой. Звонкий дребезг прилетел, прерывая тихие шорохи, раздающиеся от стен. Вытащив револьвер, аккуратно открыл дверь ещё раз, заглядывая внутрь. В дальнем углу, рядом с деревянным шкафом, ярко поблёскивала стекляшка, тонущая в вязкой багрово-красной жидкости. Этикетка от банки варенья также приняла кровавый цвет, оставшийся на ней разводами. Содержимое неторопливо растекалось по коричневатому дощатому полу. Медленно пройдя глазами по закоулкам комнаты, прикрыл дверь и, отойдя на пару шагов, облокотился на стену, прокручивая в руке оружие. Холодок так и не уходил с кожи. Длинными иголками он проникал под неё, царапая мясо, доходя до костей. Из-за хорошего освещения было прекрасно видно все уголки в далеко простирающемся коридоре. Кроме проходящих под полом шорохов, не было слышно практически ничего. Оттолкнувшись от стены, направился в общую комнату, но остановился, чуть вздрагивая. Выскочившая откуда-то крыса ломанулась вперёд, пробежав у ног. Иссиня-чёрный мех тонул в жиру, а висящая на нём паутина покрывала большую часть вздутой морды животного. Сверкнув угольными глазами, она скрылась за входом на лестницу. Негромкие шаги послышались со стороны спален. Примкнув обратно к стене, дожидался вышедшего. Согревшийся металл играл в руках. Юноша, выйдя из-за угла, на мгновение замер, замечая меня. Проигнорировал пробежавшие по спине мурашки. Он не поворачивал. Значит шёл к лестнице. К какой из? Делать у Вагнера ему после вчерашнего было нечего. — Что ты узнал? — С небольшим прищуром оглядывая шпиона, поинтересовался я. Взор юноши убежал от меня, а пухлые губы на миг стиснулись. Врёт. — Не понимаю о чём ты. — С краткой заминкой выпалил парень, упрямо смотря мне в глаза. Мелкий лжец. — Тогда куда идёшь? — Протянул я, перенося вес на одну ногу. — В туалет? — Вопросительно ответил юноша, чуть вскинув брови. — Тюремные условия тебя привлекают больше, чем солдатские? — С небольшой усмешкой проговорил я, покручивая на пальце оружие. Вторая рука невольно разместилась на боку. Парень промолчал, но взгляда от меня не отводил. Карамельные волосы привычно едва взлохмачены от подушки и обрамляют милое личико. Добавь скромную улыбку и можно не только вводить людей в заблуждение, но и убивать. — Зачем? — Помотав головой, отогнал мысли, проходя по парню взглядом. Где гарантия, что у него не найдётся с собой оружия? Хотя Немо оно и не нужно. Что-то сдавливало шею, вызывая дискомфорт. Вдох… Выдох… Юноша запустил в волосы ладонь, уводя на пару мгновений взгляд. Следом он вернулся ко мне, пока холодок пробежал по лёгким. Неясная серьёзность сменилась на привычную лёгкость, но отпечаток внимательности никуда не исчез из золотисто-медовых глаз. — Что ты знаешь обо мне? — Удивление хотело отразиться на лице, но я подавил этот порыв. — Ты что-то узнал? — Спросил я, пытаясь найти в чужих глазах истину. — Яков, ты сходишь с ответа. — Ровно проговорил парень, дёргано потирая запястье. Взор был привязан ко мне. Юноша ждал правды. — Знаю, что ты шпион, появился здесь полгода назад, ведёшь себя странно. Также знаю, что ты инфантильный, доверчивый, сентимент… — Начал с ехидством я, разгибая пальцы. — Я понял. — Прервал с появляющимся раздражением юноша, показывая рукой знак стоп. Я обворожительно улыбнулся, пожимая плечами. — Ты что-то узнал или хотел от меня наслушаться лестных комплиментов? — Протянул я, чуть склонив голову вбок. — Не знал, что ты вообще знаешь, что такое комплимент. — Ответил он и замолчал, дожидаясь моего возражения или соглашения, но и я говорить не спешил. Парень так и не сказал, что ищет. Закусив губу, юноша на мгновение бросил взгляд в сторону лестниц. Время тикало, отображаясь в нечётком биении сердца. Скрестив руки на груди, шпион всё же продолжил. — Я предполагаю, что Олдрик и генерал что-то знают об этом. — Задумчиво проговорил он, поднимая на меня взгляд. — Я слышал.. их разговор. — Подслушал. — Подкорректировал я, ухмыляясь. Быстренько промотал в памяти варианты, когда парень мог шпионить. Возможностей подслушать у него действительно было немало, так как он не раз был с Винсентом. Тот не выпускал из-под своего надзора. Но с ним была и Дорис. Она бы не дала юноше так поступить хотя бы только из-за своего присутствия. Немо не стал бы портить свою репутацию. Юноша чуть опустил голову, уводя взгляд, и закусил губу, жалея о сказанном. Собирался приблизиться к парню, привычно задрать чужой подбородок, заставляя смотреть на себя, но замер, понимая глупость желаемого. Он может лгать. Наплести ложь сейчас ему ничто не мешает. Если он помнит своё прошлое, то, поняв, что о нём уже узнали, шпион может начать действовать не по запланированному сценарию. Ударить и сбежать. Самой лучшей мишенью был бы генерал, но тот уже уехал. Будет ли шпион дожидаться его приезда или убежит восвояси? Поступит по-другому? Как? — Немо, — позвал я парня, привлекая внимание рыжеватых глаз. Тот вопросительно взглянул на меня. Оглядевшись по сторонам, проверил отсутствие гуляющих. В коридоре было тихо. Ни одного шороха. Глухая тишина. — Голову не опускай. — На пару тонов тише проговорил, чуть постукивая пальцами по нижней части подбородка, намекая его поднять. Юноша послушался, хоть и лёгкое недовольство отразилось в закатанных глазах и выпрямившейся спине, пока руки привычно расположились на груди. — Я хочу посмотреть в, — парень оглянулся и понизил голос. — В тайной комнате. Я уверен, что они что-то знают, и оставшийся вариант, где может храниться информация, это именно там. — Произнёс он, чуть подавшись ко мне корпусом. Я усмехнулся. Вагнер притащил досье шпиона именно туда. Как бы да, поступок логичный, ибо никто не знает о дополнительной комнате. По мнению Вагнера. — Ключ выкрал? — Поинтересовался я, проходя взглядом по карманам пижамных штанов юноши. Те были такими же свободными, как и рубашка. Его размера не нашлось? — Одолжил. — Проговорил он с малой, но искренней улыбкой, которую стыдился показывать. Всё же гордость за проворность была чуть сильней первичной «нравственности». Видимо, я не ошибся, когда предложил обхитрить Оливера, на вариант юноши украсть ключ. Шпион всё больше показывал свою сущность, теряя маску пай-мальчика. Вытащив ключик, тот продемонстрировал мне, чуть помахав им. — Мелкий крысёныш. — Усмехнулся я, смотря, как пухлые губы сменяют улыбку на раздражённое поджатие. — Ты идёшь со мной или нет? — Процедил юноша, сжимая в ладони золотисто-жёлтый ключик на белой несильно широкой ленточке. Я неспешно кивнул, рисуя самодовольную ухмылку. Больше парень говорить ничего не стал и направился к лестницам. Последовал за ним, сохраняя дистанцию.