Какао, мед, корица

— Ч-что? — Резко обернулся ко мне зеленоволосый парень, а его лицо вспыхнуло красным. Тео уже отошёл на приличное расстояние, не оборачиваясь на Ганса. — Вы флиртовали. — Повторил я, глянув на скрывающегося за заснеженными деревьями брюнета. Их перепалки были частыми, если их можно так назвать. Парень просто травил Ганса, пока тот пытался хоть что-то ответить в своё оправдание. Однако всё это было на виду. Ребята всё чаще пересекались тет-а-тет. Наблюдать приходилось не за всем. Не одна встреча таила в себе сцены а-ля пара подколок Тео, лёгкое смущение Ганса и переход в закрытое помещение — раздевалка, спальная комната в пустой казарме брюнета и прочее. Доносящиеся до ушей звуки открыто сигнализировали о происходящем между парнями. Когда всё началось? После ситуацией с Хел, когда Ганс был «душевно разбит». Всё по законам бульварного романчика. Травянистые глаза распахнуто смотрели на меня, пока яркие щёки парня контрастировали с белоснежной обстановкой двора. — Н-нет. Н-ни разу. Он-н оп-пять… — Брось, Ганс, делай вы что-то более порядочное, ты бы так не переживал. — С ухмылкой протянул я, склонив голову вбок, рассматривая тонущего в стыдливой панике парня. Тот нервно сжимал ладони, а следом начал теребить пальцы, выдавая свою нервозность. — Н-нет, я-я… — Ты с ним спал? — С насмешкой в голосе поинтересовался я, скрещивая руки на груди. Ярко-синее небо не держало при себе ни одного облака, а полуденное солнце светило и не грело. Лицо парня потеряло все эмоции и побелело сильнее лежащего сугробами снега. Спустя пару секунд он начал усердно мотать головой, отрицая. — Н-нет, я н-ни за ч-что… — Я думал, тебе нравятся девушки, раз ты был заинтересован в Хельге. Но видимо, ненормальный, унижающий тебя парень тебе нравится больше. — Заключил я, приложив палец к губе, рисуя задумчивость. — Он нор-рмальный! — Раздражённо выдал парень, а следом замолк, понимая, что сдал себя. Я усмехнулся, наблюдая открытую панику. — И с кем спать интереснее? С девушкой или парнем? — С ехидством протянул я, сводя диалог в нужную мне сторону. Парень поднял на меня взор, в котором ярко отражалась слабая растерянность, а следом оглянулся в ту сторону, куда ушёл Тео. — К-когда как, н-наверно. — Потирая шею, контужено произнёс тот и обернулся ко мне. — Ну разница же какая-то есть? Даже в самом процессе или в ощущениях. — Неспешно вёл диалог я, с долей издёвки смотря на парня, который начал задумываться, всё ещё с сомнением поглядывая на меня. — Н-не з-наю точно по поводу ощ-щущений, н-но п-процесс в-вероятно т-такой ж-же, как и с-с дев-вушками. Н-ну в-в т-том же п-плане. — Намекая на анал, добавил он, на мгновение оторвав взор от пола и уведя его в сторону. К щекам парня приливал лёгкий румянец, говорящий о переполняющей его неловкости. — Подожди, как ты не знаешь по поводу ощущ… — Осознание пронеслось в голове, заставляя брови на мгновение приподняться. Прошёл взглядом по парню, понимая его позицию. С губ слетел тихий смешок, пока я посмотрел в сторону ушедшего голубоглазого выскочки. — Зато хорошо знает Тео, да? — Произнёс, возвращая взгляд на парня, который уже явно жалел об ответе и страдал от «случайного» раскрытия. — То есть совершенно никакой разницы? — Повторно уточнил я с насмешливой интонацией и накинул капюшон, так как лёгкий ветер морозил. — Н-ну, к-конечно, есть р-разница в ф-физиолог-гии и ещё п-пара мом-ментов, н-но в-вроде нет ч-чего-то с-серьёзно-го. — Почесывая щёку пальцем, проговорил парень, задумчиво смотря в сторону. Ладони привычно проходили по чужому телу, проверяя наличие оружия. Пока его у парня не было, но это никак не может значить, что его не будет потом. Сам юноша сегодня был немногословен. Вчерашняя ситуация никак не поднималась, но загруженность шпиона, сопровождающая его, вызывала радость. Ладони перешли на живот, ощущая стальные мышцы под пальцами. Я поднял взгляд на юношу, который смотрел куда-то в сторону, а именно, просто избегал зрительного контакта. Губы были едва сжаты, а медовые глаза отражали серьёзность и плохо скрытое беспокойство. Он переживал за ту ситуацию, но эту тему не поднимал. Что ж, тогда её подниму я. Вернул взор к ладоням и неспешно запустил одну из них под чужую футболку. Если парень будет разбираться с этим сам, он может надумать, что это плохая идея. Мне же нужно его разубедить. Моё запястье резко обхватила загрубелая тёплая ладонь, вызвав краткий поток мурашек. Медистые глаза мгновенно устремились ко мне. — Это уже не досмотр. — Созерцая меня внимательным взглядом, отрезал шпион, всё ещё не отпуская моей руки. Я ехидно улыбнулся, продолжая попытку коснуться чужого тела, на что парень сильней сжал запястье, удерживая на месте. — Правильно, шпион. Это моя помощь. — Губы юноши стиснулись, а взор приобрёл недоверчивый оттенок. — Вчера тоже была помощь? — Холодно выдал шпион, не позволяя мне продолжать. Я закатил глаза, но руку из чужой вырывать не стал. — Если хочешь, можешь считать так. — Выдохнул я, и склонив голову вбок, рассматривал парня. В хватке была левая рука, правая же уже спокойно лежала на оружии. — А что считаешь об этой ситуации ты? — Спросил он, всматриваясь в мои глаза. — С чего такое волнение о моём мнении, шпион? — Скосил я, с долей самодовольства глядя на парня. — Ответь на вопрос, Яков. — Спокойно продолжил юноша, продолжая сверлить меня взглядом. — Не буду. — Прошептал с удовольствием я. Дразнить парня нравилось так же, как и создавать краску на милом личике. Вызванное раздражение заставляло горечь, лежащую на дне медовых глаз, красиво гореть, переливаться золотистыми искорками. — Тогда и я не буду терпеть твои душевные порывы. — Отчеканил он, отпуская мою руку. — Они тебе в радость. — Подметил я, потирая запястье. Парень в лёгкой досаде стиснул губы, но следом вернул невозмутимое выражение лица. — Не обманывай себя, Яков. Общение с тобой у меня может вызвать только отвращение. — Или хорошую потенцию, шпион. — С усмешкой сказал я, оттянув и быстро отпустив резинку серых треников парня. Тот с плохо скрываемым раздражением сверлил меня взглядом. По спине прошлась лёгкая боль от столкновения с кафельной плиткой. Грубые руки приколотили запястья, а юноша вжал меня в стену, прикрывая глаза, налегая на мои губы. Я несогласно промычал, пытаясь вырваться. Первые пару секунд. Отпихнуть от себя сейчас парня было несложно, контратаку мы с ним проходили уже давно, но отталкивать его я не стал. Шпион должен мне поверить. Делая слабые попытки вырваться, ощущал, как по вискам била кровь отдаваясь громким ритмом. Страх ковал тело, но шпион не может мне сейчас ничего сделать. Его руки заняты, да и из хватки, которая была хоть и сильной, но мало эффективной, легко можно было выбраться. Парень беспардонно раздвинул мои губы, проникая внутрь языком. Я громко промычал, протестуя, но тот и не думал заканчивать. Тревога под ребром начала бить сильней, когда колено юноши нахально расположилось между бёдрами. Пальцы начало колоть, пока мысль отпихнуть от себя парня кричала всё чаще. С огромным желанием наступив пяткой на чужую ногу, ударил по животу, но парень успел отстраниться. Рефлекторно отряхивая футболку, с отвращением посмотрел на шпиона. — Теперь понимаешь, что так нельзя делать? — Глядя на меня, выдохнул он, всплеснув рукой. Сердце медленно возвращало привычный ритм, но тело слегка потрясывало. — Ты был не против. — С нескрываемым презрением проговорил я, крутя в руке вытащенный револьвер. Юноша опешил. — Я… Ты меня даже не спросил! — Без гнева воскликнул он. В голосе читалась лёгкая растерянность. — Но ты же хотел. — Равнодушно ответил я, пожимая плечами. Паника неспешно отступала, давая место трезвым мыслям, которые разнились с недавними. Парень мог меня прикончить, не предприми я что-нибудь. И быстрое убийство было бы не самой худшей вещью, которую он мог сделать. От других вариантов к горлу подкатывал плотный ком, не дающий сглотнуть. Да, в эти секунды я был в относительной безопасности, мог за миг обезвредить парня парой способов, но никто не застрахован от резких действий. Достать револьвер и выстрелить у меня займёт долю секунды, неизвестно сколько таких мгновенных навыков есть у шпиона. — Яков, это неправильно. — Выдал парень, скрещивая руки на груди. — Ты просто бесишься, что я тебя оттолкнул. — Ядовито протянул я, копируя позу собеседника. — Да больно ты мне нужен! — Раздражённо произнёс он и направился в сторону спортзала. — Стой. — Притормозил парня. Он обернулся и с сомнением посмотрел на меня. — Я не закончил. — Кивнул на одежду парня я, намекая на досмотр. Тот поморщился, выказывая отвращение, но всё же вернулся, давая закончить начатое. Тихое скрипение кровати снизу дошло до ушей, но внимание привлекло только после того, как сменилось на негромкую поступь шагов в сторону выхода. Я повернулся к двери, когда она уже закрывалась за юношей. Через пару мгновений направился следом за ним. Выглянув из комнаты и никого не обнаружив, двинулся дальше по коридору, прислушиваясь к звукам. Парня всегда можно было услышать на расстоянии сорока — пятидесяти метров. Если в сапогах. Босиком же на пятнадцати — двадцати, и то, при усердном шпионском подкрадывании. Однако обходить всё не пришлось, так как скрипнувшая ступенька обозначила потеряшку. Я направился к лестнице на второй этаж. Для чего шпиону кабинет Вагнера? Едва держась перил, неспешно поднимался по лестнице. Переступил тринадцатую ступеньку, которая вечно издавала скрип. Сквозь перила второго этажа подметил расположившегося у двери Вагнера парня. Окончательно поднявшись, подошёл к увлечённому вскрытием замка юноше. Тот уже проворачивал украденный у Оливера ключ, пока холодный револьвер лёг дулом прямо между лопатками. Парень резко выпрямился, но спустя пару секунд напряжённого взгляда сквозь дверь, он обернулся ко мне. Я сделал шаг назад, крутя на пальце оружие. — Что, шпион, всё же решил начать действовать? — Усмехнулся я, смотря на юношу, нервно оглядывающего на дверь. Ключ тот быстро спрятал в карман пижамных штанов, без паники разглядывая меня. — Ага, планировал собрать информацию на следующую пару месяцев и свалить на ту сторону. — Скрестив руки на груди, ровно отчеканил парень. Ладонь сжала револьвер чуть сильнее, а следом также быстро расслабилась. — Но поверят ли там тебе? Скажут, что парень работает двойным агентом, а данные фальшивы. — Протянул я. Юноша положил ладонь на ручку двери, глядя на меня. Если бы он наткнулся на Элиаса, Дорис или Ганса, был бы он настолько спокоен? — Значит придётся смириться с твоей компанией на более долгое время. — Равнодушно выдохнул он и, проводив меня взором, зашёл в кабинет, закрывая за собой дверь. Мои брови чуть приподнялись. Взгляд сверлил дверь. Иногда понять юношу было невозможно. Неспешно зашёл за парнем, оглядываясь. Тёмный кабинет был пропитан мраком ночи, разбавленным фонарным жёлтым светом, который редкими лучами падал на стол, кресла и ковёр, оставляя бока закрытыми тенями. Шпион, сидя у стола, медленно выдвигал шкафчики, взглядом проходя по содержимому. Карамельные волосы золотились, пока рыжие глаза, не теряя сосредоточенности, словно пылали в этой темноте. Взгляд метнулся к стоящему недалеко, у стены, шкафчику. Там были книжки, и многие из них таили в себе двойное дно — тщательно склеенные страницы. Таких было по одной на две три книги. Вся важная и краткая информация помещалась именно туда. Остальное переходило на другие места. Среди некоторых страниц можно было найти немало интересной информации, к примеру, именно там хранилась краткая информация про юношу. Листик с подробным описанием прошлой жизни, который раньше лежал в досье. Я неторопливо направился к шпиону. Под ногами деревянный пол сменился на светлый ворсистый ковёр, но отдавал он таким же холодом. В комнате стояла лёгкая свежесть, а также отдалённый, едва уловимый аромат чёрной смородины с табаком. Он пил. Расположившись на кресле, закинул ноги на край стола, подвигая расположенный на нём хлам. Глобус слегка пошатнулся, но не упал. — Ты это специально делаешь? — С негодованием прошептал юноша, поднявшись на ноги. — Делаю что? — С ухмылкой поинтересовался я, закидывая руки за голову. Поёрзав, устроился поудобней, смотря на поджавшего губу от злобы парня. Свободное багровое кресло позволяло вольность, предоставляя свой комфорт. Почему Олдрик не поставит такое в архиве? — Действуешь мне на нервы! — Выдохнул парень и начал осматривать лежащие на столе бумажки. Ничего полезного и интересного там не было. — Мне приятно, что моё присутствие оказывает на тебя такое воздействие. — Протянул я, скользя взглядом по занимающемуся делом юноше. Рубашка ему явна была большевата, но даже сквозь неё, взгляд, при свете с окна, подмечал стройную фигуру. Карамельные волосы ниспадали, чуть закрывая лицо от моего взгляда. Парень перебирал бумаги, пока его глаза скользили по строчкам, ища хоть что-то. — Никогда не думал, что ты умеешь радоваться из-за кого-то, кроме себя. — Холодно подал юноша, не поднимая на меня взгляда. Отложив бумаги на место, он направился к шкафу. — Потому что думаешь редко, шпион. — Ответил я, отведя взгляд от парня, осматривая комнату. Винсент уехал сегодня. Мог ли он что-то оставить у Олдрика? В дни пребывания здесь тот постоянно проводил своё время в кабинете. Даже по ночам. Что генерал мог здесь делать? — Я думаю нормально, просто ты ведёшь себя как… — Парень замолчал, оборачиваясь ко мне. — Как? — Вскинул брови я, чуть ухмыляясь. — Как обычно. — С отвращением проговорил он и отвернулся обратно, перебирая книжки. Не найдёт. — Просто в отличии от тебя, я не играю в доброту и порядочность, шпион. — Произнёс я, беря в руки револьвер. Большой палец медленно проворачивал цилиндр оружия, пока глаза проверяли наличие патронов. — Я не играю. — Возразил юноша, пролистывая ещё одну книгу. Поняв, что это бессмысленно, он закрыл шкаф и обернулся ко мне. — Просто ты не можешь представить, что кто-то может делать добро просто так. — Его просто так никто не делает, Немо. — Усмехнулся я, убирая оружие на место. — Делает, Яков. Только ты это принять не можешь. — Ответил он и направился к стеллажу справа, заставленному ненужной макулатурой. Найти что-то стоящее там было нельзя. — Не-ет, Немо. Добро — это валюта. Ты платишь кому-то каким-то одним поступком, и тебе отвечают тем, что тебе нужно. Так мы покупаем хорошее отношение, какие-то сведения, имеющие возможность оказаться сплетнями, и чувство собственной важности, делая что-то «хорошее». — Саркастично выделил последнее слово, наблюдая за роющимся в нижних полках парнем. — Люди могут делать добро и просто так. Не все хотят с этого выгоду, Яков. — Не все её видят, Немо. — Безучастно произнёс я. На самом деле всем плевать. Каждый стремиться сделать хорошо себе. Шпион, играющий роль добродетеля, получает хорошее отношение остальных. Он, может и не задумывается, но цель такую неосознанно преследует. Тоже самое с Х… — Неправда. — Упёрто выдал он, поднимаясь с места. — Вот я тебе помогаю с тренировками, где здесь корысть? — Шпион прошёл ко мне и облокотился на стол, смотря на меня с чувством удовольствия, вызванного отличным примером. — Ты пытаешься купить моё расположение, шпион. А также уменьшить шансы умереть на следующем задании. — Равнодушно выдохнул я, не отрывая глаз от парня. Тот чуть разочарованно посмотрел на меня и увёл взгляд. — Тогда… — Парень упорно перебирал варианты в голове. Он искренне старался найти ещё один образец для иллюстрации, но ни в нашем общении, ни в его с другими достойного примера не было. Доброты нет, просто нет. — Брось, Немо. Эт… — Доброта есть, просто ты её не видишь. — Продолжил он. Я негромко вздохнул, понимая, что объяснять парню что-то бессмысленно. — Ты не привёл мне ни одного примера, ты сам не смог её увидеть. — Это бесполезно. Ты всё равно будешь находить корысть во всём. — Ответил парень с долей непонятного сожаления. Поморщившись от такого тона, глянул в медовые глаза, пытаясь понять его причину. Тот действительно смотрел с каким-то противным сочувствием. Когда юный командир успел получить театральное образование? — Может, потому что доброты нет? — Попытался натолкнуть на мысль парня я. — Нет, просто ты в неё не веришь. Ты считаешь, что все люди лживы и эгоистичны, но это не так… — Это так, Немо. — С раздражением перебил я, садясь более практично. Спустив ноги со стола, не сводил с юноши взгляда. — Всем нужна выгода. Все делают что-то «доброе», только чтобы удовлетворить свои потребности и исполнить свои жалкие желания. Никому нет дела до других, просто никто этого не может признать, Немо. — Поднявшись с места, приподнял чужой подбородок дулом вытащенного револьвера, заставляя парня смотреть на меня. Я практически нависал над юношей, вжимая его в стол. Медовые глаза распахнуто смотрели на меня, не тая настороженности. — Все боятся это признавать. Боятся показаться неправильными, ненравственными. Боятся. А что делают с теми, кто это признает и не прячет этого? Правильно, презирают за эгоистичность, за равнодушие, за что угодно, только потому что это не вписывается в их картинку мира. Их мировоззрение, как карточный домик, который, только пошатнулся, как они залили его бетоном, сохраняя свои иллюзии на месте. — Рыжие глаза с золотистыми жилками были приклеены к моим, а парень не двигался, слушая. — Всем всё равно на других, Немо. Просто не каждый это признаёт. — Закончил я, выпуская появившуюся злость на чужую тупость. Немо лицемерен. Он врёт так старательно не только всем, но и себе. Позволяя парню опустить голову, свёл оружие к шее, проводя холодным металлом по светлой коже, словно блестящей от приходящего с окна света. — Мне тебя жаль. — Слабо выдохнул он, не отрывая от меня взгляда. Губы скривились в усмешке, передающей презрение и недовольство на слова парня. — Жалость ничего не приносит, шпион. Говори это тем, кто на это купится. На щёку аккуратно легла согревающая ладонь, пока рука невольно сжала револьвер сильней. Парень огладил большим пальцем скулу, всё ещё смотря на меня. Я подался назад, отходя от юноши. Тот не стал меня удерживать, но взгляд рыжих глаз словно прицепился ко мне. — Я тут закончил, пойдём? — Проговорил парень, оглядываясь по сторонам. — Дай мне ключ, я ещё пороюсь. — Протянув руку чтобы взять, ответил я. Юноша с небольшим сомнением посмотрел на меня, но кивнул, и, достав ключ, вложил в ладонь, избегая её касаться. Убрав в карман, смотрел на направившегося к выходу парня. — Доброй ночи, Яков. — Тихая фраза донеслась до ушей. Спустя пару мгновений, юноша вышел. Я занялся изучением кабинета. Просмотрев практически всё, не найдя чего-то интересного, закончил, не собираясь задерживаться здесь слишком долго. Выходя из кабинета, чуть прищурился от яркого света и спустя мгновение замер, смотря на расположившегося на багровой банкетке шпиона. Тот задумчиво смотрел перед собой, но подметив меня, пришёл в себя, будто его только что облили водой. Парень резво поднялся, с некой заторможенностью смотря на меня. Я неспешно закрыл дверь на ключ, поглядывая на изучающего меня юношу. — Яков, я… — Парень сделал пару шагов ко мне, но не дошёл пару метров, сохраняя нужное мне расстояние. — Я… Ты прав. — Кивнул он своим словам. — Я никогда не предполагал, что… — Прожестикулировал парень, слегка морщась. — В общем да, я ошибся. Искренней доброты в нашем мире нет… — Произнёс он, закапывая ладонь в карамельные волосы, взлохматившиеся от этого действия. Взор уже не направлен на меня, а смотрел в пол, хоть подбородок и не опущен. — Оказалось, многие действия добра — это просто попытки подняться в своих глазах либо добиться чьего-то расположения. — Негромко выдохнул шпион, на что я усмехнулся, и пройдя к юноше, протянул ему ключ. Раз сидел здесь — пусть убирает сам. — Да, Немо, жизнь крайне жестока. — С небольшим превосходством проговорил я. Парень взял ключ, с сомнением поглядывая на меня. Как только я собрался направиться обратно, юноша перехватил моё запястье, останавливая. По коже прошли лёгкие мурашки, вызванные долей страха. Я посмотрел на шпиона, пытаясь понять, что он хочет. — Яков, я ещё хотел сказать, — медовые глаза смотрели исподлобья, с долей робости. Парень дёрнул на себя, и в следующее мгновение прижал меня к стене. Предплечье давило на горло, не тая грубости. Воздуха стало не хватать. Инстинкты перебороли рефлексы, заставляя руки впиться в чужую, пока парень вытаскивал оружие, которое, упав на пол, создало негромкий глухой звук. Ни одного глотка воздуха сделать не получалось, хрип проявлялся в тихом кашле. Холодные медовые глаза поднялись на меня. — Я не могу допустить того, чтобы ты кому-то рассказал об этом. Олдрик быстро кинет меня допросным крысам, что мне крайне ненужно. — Процедил парень, давя сильнее, вырывая еле слышный хрип. Ладони не выпускали чужого предплечья. Я облажался. Твою мать, как я мог… — Есть какие-то последние слова? — Вскинул брови парень, чуть улыбаясь. Милое личико сейчас также отражало невинность. Жалкая оболочка. Перед глазами медленно темнело. Видел парня уже расплывчато. Бездушный стук сердца отдавался в ушах. — Н-неплох-хой ход, Валь-тер. — Прохрипел я, чувствуя, как жжёт лёгкие от отсутствия воздуха. Тело немело. Парень слегка вскинул брови. — Всегда думал, что ты знаешь больше остальных. Ты был неплохой угрозой, Яков. Как же ты меня так к себе подпустил? Впрочем, уже неважно. Не буду тебя мучить. Ты же не хотел умирать, верно? — Ласково проговорил он, и кинув на меня взгляд, нажал сильнее. Я лихорадочно попытался сделать вдох, пока горло окончательно сдавило чужое предплечье. Золотисто-рыжие глаза — последнее, что видел перед тем, как всё померкло. Ладонь судорожно сжимала горло. Сердечный ритм громко отдавался в висках, а вдохи выходили рваными. Облокотился на стенку у двери в кабинет. Руку с оружием, как и всё тело, трясло. Слабо мотал головой, пытаясь свести морок. Оглядевшись, отмечая своё одиночество в комнате, медленно прошёл к банкетке, присаживаясь на её край. Руки не выпускали оружия. Это была галлюцинация. Не реальность. Ничего не мешает той ей стать. Слабый вдох. Лёгкие не пускали воздух. Железная хватка на горле продолжала существовать фантомно, пока дышать не выходило. Всё в порядке. Я этого не допущу. Слабые вдохи медленно сменялись на более глубокие, а бешеный ритм сердца возвращался к норме. Спустя минут двадцать смог подняться и пошёл в общую комнату, пока рука нервно сжимала заряженное оружие.