Без памяти

Аргументируя тем, что Олегу всё же нужен покой после случившегося, врач попросил всех покинуть палату. Друзья-коллеги покидали помещение без особой радости, несмотря на то, что их друг остался жить, да и в принципе в хорошем состоянии. — Приплыли, — подытожил Кораблёв. — И что теперь делать? — А что страшного? Расскажем ему просто всё, — совершенно спокойно сказал Курочкин, который не видел в этом катастрофы. — Да, Федя, так он взял тебя и послушал. Ты не помнишь какой Платонов был, когда приехал? Колючий, закрытый, Мария Сергеевна вообще главный враг. — А сейчас не… В очередной раз Лёня не дал договорить мужчине. Что-то Фёдор сегодня играл не в те ворота. Но и без окончания фразы Швецова всё поняла. Что скрывать, ведь на самом деле так и было. Их отношения действительно стали похожи на самое начало, правда наоборот, потому что это она теперь бегает от него и мягко говоря ненавидит. Маша ещё сама не могла понять, что для неё было грустнее: что Олег потерял три года жизни или забыл её. С другой стороны может, это и к лучшему, теперь не будет бегать за ней и даст ей спокойно жить новой жизнью. — Но мы его не бросим, — уверено заявил Кораблёв, а после немного засомневался. — Так ведь? — в основном вопрос был адресован девушке. — Конечно нет, — как ни крути, а Олег был для неё не чужим человеком. Несмотря ни на что, он бы её не бросил. И она не бросит. — Узнаем у врача подробности после обследования и будем думать, что делать. Из палаты тут же вышла слишком радостная Колонкова. И дурак даже не спросит почему, как всё было очевидно. Платонов, наконец, заметил её, да ещё и попросил задержаться явно не для банального рассказа оперативной информации. Маша с каким-то презрением посмотрела на неё. Сама не поняла зачем и понадеялась, что никто не заметил. — Марья Сергеевна, вас домой отвезти? — Лёня, как джентельмен, вспомнил, что привез девушку сюда и неплохо было бы вернуть на место. — Да, Лёнь. Хотела Швецова последовать за мужчиной, как вдруг подруга её остановила. — Маш, слушай, — замялась Колонкова. Пока она пыталась решиться сказать, Швецова уже всё поняла. — Ты это…Не против, если я иии…Олег. Ну, ему тут просто понравилась, да и он мне. И в общем….ну да. — Мне-то что, почему я должна быть против, — достаточно строго ответила Маша, как будто между ней и Олегом и близко ничего не было раньше. — Ну, ты же с ним… — Я с Димой, а остальное неважно. — Спасибо, — улыбнулась Люся. Кажется, и на ее улице теперь праздник. Вошла Маша в квартиру на последнем издыхании. Эта эмоциональная встряска на пару с переживаниями забрала у неё больше сил, чем бы допрос, который из-за всех этих обстоятельств перенесся на утро. Швецова ощутила это божественное удовольствие, когда после работы не надо ни готовить, ни убирать, ни стирать, как только увидела Луганского в фартучке, вышедший её встречать. — Что, Машенька моя, устала? — поцеловал девушку в щёчку. — Ага, — тяжело вздыхая, опёрлась о стену. — Ты чего такая грустная, что-то случилось? — Да, коллегу ранили серьезно. — Ого, это как так. — Дим, я так устала и если честно не особо хочу разговаривать. — Да-да, понимаю. Кушать будешь? — приобнял Швецову за талию, заглядывая в глаза. — Не, Дим, я спать. — Хорошо. Ты тогда ложись, а я доделаю лазанью и к тебе, — поцеловал в висок и ушел обратно на кухню. — Хорошо. Без каких либо эмоций ответила Маша и пошла в спальню. Рассматривая что-то на улице, она медленно стала расстёгивать пуговицы на пиджаке, сопровождая каждую с какой-то мыслью. К сожалению, они быстро закончились, но была ещё рубашка, которая могла немного продлить этот момент. Открыв шкаф, Швецова удивилась, когда не увидела нужную ей вешалку. У девушки мог быть беспорядок на кухню, в ванной комнате и даже в голове, но в шкафу нет. Каждая вещь строго на своей вешалке. Еле были найдены силы, чтобы переодеться и дойти до кровати, а тут ещё вешалку искать. Просто бросить вещи на стул не сработает, потому что Маша слишком много потратила сил, выглаживая этот костюм сегодня утром. Устало вздохнув, она решила присесть, чтобы вспомнить куда в спешке её бросила. Искать долго не пришлось, одно из прекрасных мест девушки оперативнее всех это сделало. Это произошло к лучшему, потому что если бы Швецова всё же полноценно села, то вряд ли бы уже встала. Повесив рабочий костюм в шкаф, Маша тут же надела любимую пижаму, которую ей когда-то подарил Платонов со смыслом, что всегда готов её согревать, даже если и не будет находится рядом. Хоть девушка и пыталась всячески распрощаться с этой жизнью, пижаму всё же оставила. Соприкоснувшись с плоскостью кровати и укрывшись одеялом, Маша почувствовала настоящее блаженство. Девушка прижала колени к груди, создавая свой маленький мирок. Что скрывать, все её мысли сейчас были не в этой спальне, не на кухне, где Дима готовил уже никому ненужный ужин, а в палате, где лежал весь обмотанный проводами Платонов. Потеря памяти — это уже страшное событие, а когда ещё и забывают тебя. «Люська молодец, сразу быка за рога», — усмехнулась Маша, вспоминая сцену из больницы. Да в принципе ей какое дело, она теперь с Димой! Закрыв глаза, Швецова попыталась отправиться в царство Морфея, только вот без её желания возникали картинки возможного ранения Платонова. Самый настоящий кошмар. Маша сама захотела уже потерять память, чтоб хоть как-то об этом не думать. — Машенька, уже спишь? — негромко спросил Луганский, войдя в спальню. Не спала, но ничего не ответила. Говорить сейчас совсем не хотелось. Убедившись, как ему казалось, что девушка спит, Дима сам лёг в постель и обнял любимую. От его руки Маше стало тяжелее дышать. И дело даже было не в том, что он не самый стройный парень. Просто был такой. От такого объятья с Олегом она ощущала себя самой защищённой девочкой на свете, а вот с Димой будто просто напялила на себя весь зимний гардероб. Но что поделать, выбор сделан. «Да и сколько можно про этого Олега, слишком много чести от такого количества внимания». Как ни странно, но с приходом Димы мысли всяческие мысли про Платонова тут же улетучились. Вероятно, у него был встроен какой-то АнтиОлег. Зато Мария смогла нормально уснуть после такого веселого денька.