Без памяти

Две таблетки аспирина и чай с ромашкой не сильно помогли, голова всё ещё адски болела. В мечтах она бы могла выпросить у Ковина выходной или хотя бы приехать чуть позже, но отменять назначенную оперативку по причине утреннего похмелья Швецовой совсем не хотелось. Дела никакой алкоголь не отменит. — Доброе утро, Марья Сергеевна, — радостно вошёл к кабинет Кораблёв. — Ого, у вас что-то случилось? — В смысле? — Выглядите очень неважно. Внешний мир Швецовой был сегодня тоже не в лучшем виде. Внутри было паршиво по понятной причине, а вот почему всё это ещё и вышло наружу было большим вопросом для девушки. Она всячески пыталась исправить это дело косметикой, но как не припудривайся на лице читалось: «Всё очень плохо». — Всё в порядке, — сразу же сжалась Швецова и начала делать вид, что надо срочно что-то найти среди чистых листов. Хоть где-то спрятаться от всех. Продолжая приветствовать остальных, девушка крайне удивилась, когда увидела Платонова, который к бОльшему счастью пришел ещё и вместе с Колонковой. После выписки он должен был ещё неделю дома отлежаться, но видимо потеря памяти никак не повлияла на его отношение к работе. День был к чёрту как никогда. Таким внешним видом Швецова точно не вернёт себе Олега, как решила вчера после пятого бокала. Или шестого. Маша тут же начала судорожно поправлять причёску будто это могло как-то исправить положение. — Олег, а ты что здесь делаешь? — Вы не рады меня видеть? — улыбнулся мужчина, будто фраза была абсолютно в противоположном значении. — Да нет! — слишком быстро и резво ответила Маша, а после поджала губы, словно слова вернутся назад. Странное поведение Маши не ушло ни от чьих глаз. Она почувствовала на себе оценивающие взгляды и ещё больше стало не по себе. — Просто тебя же только выписали и лучше отлежаться. — Я хорошо себя чувствую, не беспокойтесь, — бросил фразу и сел за стол к остальным. — Олег, тебе надо будет дать показания о случившемся при задержании Трубецкого, — Швецова настолько не соображала, что даже не поняла, что сказала. — Так он ж не помнит ничего, — тут же ответил Кораблёв. Швецова заметила, как Платонов тоже хотел что-то сказать, взявшись за лист бумаги. — Олег, ты хотел что-то сказать? — посмотрела недовольным взглядом на Кораблева, который посмел влезть в их диалог. Из-за такого внешнего вида, который сейчас был у Маши, взгляд был действительно устрашающим. — Это и хотел сказать, — растерявшись ответил и положил лист. — Какова вообще вероятность, что его накажут за содеянное? — подала голос и Колонкова. — Ну там такая доказательная база: труп, показания свидетелей, улик уйма. Поэтому с этим не должно быть проблем, — Мария пробегала глазами по записям. Была проведена настолько колоссальная работа, что папка дела напоминала том «Война и мир». Внутри себя девушка гордилась собой. — Я про Олега вообще-то, — достаточно резко отреагировала Колонкова. Девушка совсем не боялась показывать своё истинное лицо. — Людмила, у нас в первую очередь открыто дело по факту убийства, — Швецову уже начинало бесить такое поведение девушки, обеспокоенная женушка блин. Но помимо этого Маша понимала, что начала ещё беситься из-за ревности, которой сейчас не хватало для полного счастья. — А сопротивление при задержании — это дополнительный пункт для увеличения срока. Я не меньше тебя хочу, чтобы он понёс за это наказание, — а то из-за этого дурака теперь никто за ней не бегает. — Но давай, пожалуйста, оставим личное на улице и всё-таки в первую очередь будем поступать профессионально, — «1:0», — победно пронеслось у Марии в голове. Если так задуматься, то она действительно была права. Людмила не совсем корректно повела себя сейчас, да и в принципе последнее время: работа по делам либо двигались со скоростью черепахи, либо не двигалась вообще. Внезапная любовь от Платонова круто вскружила ей голову, но Швецова не особо хотела читать нотации и учить жизнь. Только тут не сдержалась. Лёня с Федей переглянулись в страхе как бы сейчас не началась война между этими особями женского пола. Только Платонов сидел с лицом потерянного человека, который в силу обстоятельств не понимал, что вообще происходит. — Мария Сергеевна, получается идём в суд? — Да, только не сегодня. Я сейчас не в самом лучшем состоянии, — протирая лицо, констатировала факт, который и без неё был понятен. — У вас что-то случилось? — в последнее время Мария была сама не своя. Если по началу коллеги думали, что им кажется, то сегодняшний случай уверил во всём. Все очень сильно беспокоились о ней, её состоянии и были готовы прибежать на помощь в любую секунду. — С Луганским что-то? — Всё в порядке, — девушка поняла, что пора бить в колокольню, чтоб разбудить себя же и вернуться к жизни. — Чувствуя себя не очень, вероятно вирус подхватила какой-то. — Может вам в отпуск? Это бы ей очень не помешало, но оставлять Олега без своего внимания не хотелось больше. — Да какой отпуск, столько дел. Ничего прорвёмся, не в первый раз. *** Маша была конечно очень благодарна алкоголю, который помог ей вчера наконец расставить точки на i и признаться всем. Но с другой стороны, она испытывала небольшой стыд перед Луганским за вчерашнее. Ведь это же она вернулась к нему, она дала надежду на возрождение старых отношений, и она же и ушла ничего нормально не объяснив. Вся эта странная история с Димой мягко говоря подпортила жизнь всем. Ничего не оставалось как принять, сделать выводы и пойти дальше. Швецовой не хотелось заканчивать эту всю историю вчерашним вечером, поэтому она решила ещё раз поговорить с мужчиной. Он-то совсем не виноват, что она запуталась в себе. Ну и заодно забрать оставшиеся вещи. Ждать долго не пришлось, после звонка мужчина сразу же открыл. Луганский конечно не знал как себя вести после вчерашнего разговора: забыть, обнять и обрадоваться, что вернулась или же быть отрешённым. — Дим, я хотела с тобой объясниться ещё раз, — сегодня говорить было труднее, чем вчера. — Проходи, чего на пороге стоять. Швецова вошла в квартиру, но дальше прихожей не прошла. Сказать и уйти, ни к чему разливать воду. — Вчера вышло всё конечно не очень, но я давно должна была это сделать, чтоб не обманывать ни тебя, ни себя, — она смотрела куда-то в пол. В глаза не хватало смелости. — Наша история закончилась слишком давно, чтоб пытаться её повторить ещё раз. Но я уверена, что у тебя всё будет хорошо, главное меня отпусти у себя в сердце. — А ты не отпустила? — Кого? — не понимая про что он, всё же посмотрела на него. — Того, кого до сих пор любишь? — Скорее меня не отпускает. — Ты уверена, что хочешь быть с ним вместе, если уже раз ушла от него ко мне? — Луганский, видимо, всё же прослушал слова девушки и отпускать не собирался. — Дим, я сейчас мало в чем уверена, правда. Но в чем уверена точно — это в том, что нам действительно больше не по пути. — А с этим опером по пути что ли? Я не уверен, что это самые надежные люди. Швецова, конечно, удивилась такой осведомлённостью, потому что сама даже чуть-чуть не касалась этой темы. С одной стороны, его чувства можно было понять, но с другой, переходить на личность человека, особенно которого не знаешь — это было перебором. — С чего это? — огрызнулась Маша, защищая честь Платонова. — Вспомни Винокурова, который пошёл налево. Курочкин… — Дима! — крикнув, резко прервала. — Я больше не хочу продолжать этот разговор. Пожалуйста, услышь меня и не пытайся ещё раз всё вернуть. На этот раз точно жирная и большая точка. Швецова не дав возможность мужчине ответить, вылетела из квартиры. Ей казалось, что он её поймёт или просто обидится, но точно не будет уподобляться банальным бывшим-обидчикам. Единственное о чем Маша пожалела, что сначала не взяла свои вещи. Ну и ладно, пусть себе оставит на память.