Без памяти

После того как Фёдор сообщил, что нашёл новые улики по делу, Швецова решила сразу же отправиться к нему. Растягивать резину не было смысла, да и хотелось полностью погрузиться в работу, чтоб хоть как-то не думать о всей ситуации и своём состоянии. Настоящая депрессия окатила Машу. Она вдруг открыла глаза и поняла что ей так не хватает любви, ласки, внимания. Мужского. Так хотелось лечь к кому-нибудь на коленки и забыть обо всём мире, выпить кофе не за свой счёт и получить букет цветов в знак доброго утра. Жизнь почему-то завела её на такую узкую тропинку, на которую поместилась бы только она одна. Вот и оставила Платонова. Ну и чтобы не было обидно в конце её ждала замена в виде знакомого и привычного Луганского, который мог исполнить все её желания. Только вот чувства остались там, с Платоновым. Олег пытался догнать Марию по этой же узкой тропинке, только она почему-то его погубила и теперь её руку помощи он просто не видит. Самое интересное — Швецова до конца не была уверена в своём возвращении к Платонову, если тот всё вспомнит и вновь начнёт за ней бегать. Но вернуть своё себе она решительно хотела. Может после поймёт, что ей действительно нужно. Или признает, потому что на самом деле уже всё давно поняла. Вдалеке у подоконника Швецова увидела Платонова. В какой-то момент она даже задумалась, не галлюцинации ли от такого количества мыслей о нем. Но приближаясь, фигура становилась более чёткая и узнаваемая. Слава Богу, пока к психиатру не надо. Пока девушка дошла к нему, он как раз закончил разговаривать по телефону. — Привет, Олег, — мило улыбнулась Швецова. Знал бы Платонов что сейчас перед ним то, за что он боролся так тщетно и долго. — Привет, Маша, — достаточно нейтрально ответил, что немного расстроило девушку. — А ты что здесь? — Да Федя что-то там откопал, приехала посмотреть. — Понятно. Он правда ещё не приехал. — Ничего, я подожду. Ты ж не против? — улыбка с лица Марии не сходила. Она ощутила в себе то самое влюблённое состояние, когда у них с Олегом только начинала зарождаться любовь. — Нет конечно. Идём? — Иди, я сейчас подойду. Мужчина лишь пожал плечами и пошёл в кабинет. Раз Курочкина ещё нет, значит он один. Зачем упускать такой прекрасный момент? Положив сумку на подоконник, девушка достала оттуда косметичку, из которой вытащила зеркальце и помаду. Подкрасив губки, подправив волосы, Маша поняла, что выглядит безупречней безупречного. — Как при виде такой можно устоять? — нескромно заявила Швецова, закрывая зеркальце и складывая вещи в сумку. Набрав полные лёгкие воздуха, она уверено пошла к пункту назначения. — Людмила, можно я вас поцелую? Ей оставался лишь шаг, чтобы дойти до кабинета, но до боли знакомая фраза тем же голосом остановила её. Все мечты о счастливой любви моментом разбились, красные губы больше не вселяли уверенность в её безупречности, а воспоминания ударили ножом в самое сердце. *** Она стояла и смотрела на него, не зная куда деть себя, свои мысли и глаза, которые то и делали что бегали по всему кабинету лишь бы не встретиться с ним. Платонов в это время пытался хоть что-то вспомнить из заранее приготовленной речи, но в голове чистый лист. «Можно просто сказать «пока», или «Рад был познакомиться. Пока» или же…» — Марья Сергеевна, можно я вас поцелую, — мужчина сам от себя такого не ожидал. Сердце стремительно ускорило темп, стало по-настоящему страшно. Что делать, если откажет? А если согласится? Олег понял, что несмотря на ответ, не простил бы себе, если бы не сказал этого и просто уехал, оставляя за собой троеточие. Не узнал бы, что на самом деле стоит за этими неловкими взглядами и (не)случайными прикосновениями. Может это действительно та самая любовь? Швецова медленно стала к нему подходить, уже чётко глядя ему в глаза. Свои он тоже не сводил с неё. Впервые так смело, не мельком и не скрывая, он видит их и кажется начинает тонуть. Маша дошла до (не)приличного расстояния и пыталась собраться с духом. — Поцелуйте меня, пожалуйста, — вот так просто сбылась её маленькая мечта.*** — Да целуй уже, Олег, — резко произнесла Колонкова. Только теперь это была не её история. Слезинка выкатилась из глаз, больнее было некуда, потому что «эта фраза» и «поцелуй» окончательно и бесповоротно поставили крест между ней и Олегом. Злость полностью её одолела, держать себя в руках стало сложно. Вместо того, чтобы убежать куда подальше от этого места, Швецова сделала несколько шагов и оказалась напротив кабинета. Картинка происходящего ударила ещё сильнее, но она продолжала смотреть на это. Подбежать и разнять их? Выдернуть Люсе все волосы? Или же просто заплакать и убежать? — Уверены, что время и место правильно выбрали? — всё познаётся в сравнении, а точнее Швецова как никто поняла, что чувствовал Кораблёв в такой же момент три года назад. Полное разочарование и безысходность. Девушке даже показалось, что после её фразы Платонов усмехнулся. Но по его спинке прошёл холодок и мысли все улетели, как только он увидел в её глазах пустоту и безжизненность. Наверняка это что-то значит. Всё. Больше не может держать себя в руках. Развернулась и ушла прочь. Голова моментом закружилась будто кто-то сильно ударил по ней. Не желая рухнуть на глазах у всех, Швецова решила подойти к тому проклятому подоконнику, из-за которого она выдумала, что всё может. Так как он находился в конце коридора, здесь никто практически не ходил, поэтому Швецова спокойно позволила себе сесть на пол. Прижав колени к груди, она закрыла руками лицо, тем самым в очередной раз закрываясь от внешнего мира. Было очень больно. Так больно, будто кто-то тебя предал. Вроде никто никого не обманывал. Но почему она себя чувствовала обманутой? Почему люди вначале влюбляются, а потом тихо плачут? Хотя тихо получалось у неё не очень хорошо, как не пыталась себя сдерживать. Может к чёрту этого Олега, его любовь. Больше нет сил. — Маш, что случилось? — совсем неожиданно для неё появился мужчина. Он присел на корточки напротив и осторожно взял её за запястья, чтоб открыть лицо. — Всё в…в п…пппорядке, — запинались, захлебываясь в слезах. — Ну, если бы всё так и было, ты бы вряд ли тут сидела и плакала, — Олег медленно проводил пальцем по её лицу, убирая слезинки. Каждое прикосновение для Швецовой было подобно разряду тока, который возвращал девушку к жизни. — Ты очень красивая, зачем плачешь, — улыбнулся. Впервые просто улыбнулся с того самого момента, как она для него перестала иметь смысл. — Слишком поздно поняла одну важную вещь. — Какую? — Олег, ты потерял память и не помнишь… Если бы на допросе с Михайловым я послушала тебя, мы бы его посадили, — не хватило смелости и духа для правды. — То есть ты хочешь сказать, что устроила потом из-за работы? — слишком недоверчиво спросил Платонов. — Да, просто начальник выговор сделал, — гулять так гулять, то есть врать так врать. Это Маша хорошо умела делать. Но зато вроде как отпустило. — Ну хочешь, я угощу тебя кофе с пирожным, чтоб ты не грустила. Выговор — это не самое страшное в жизни. Страшнее потерять человека, — посмотрел ей в глаза и Марии даже показалось, будто он знает на самом деле причину её страданий. — Или память как я. — Ну да, тебе сейчас нелегко, — восстанавливая дыхание, Швецова вытирала оставшиеся слёзы. Олег не терял возможность ей помочь в этом. — Да мне уже давно нелегко, — с сожалением и даже какой-то тяжестью отметил он. — В смысле? Глаза Платонова неуверенно забегали. Швецовой показалась подозрительной такая реакция, но искать подвоха не стало. Мало ли что покажется в таком состоянии. — Мои последние воспоминания до больницы — это выход из тюрьмы, развод с женой, проблемы на работе… Потеря памяти опять кинула меня в этот период, которой я вероятно уже прожил и даже забыл. Да и сейчас нелегко с вами, не знаю как себя вести, — усмехнулся и пожал плечами. — Не пытайся ничего выдумывать, ты такой - какой ты есть на самом деле. Ты очень хороший человек, правда, — улыбка сквозь слёзы. Для ощущения поддержки, Швецова положила свою руку ему на плечо. — Если тебе нужна будет помощь или просто необходимость поговорить, то ты всегда можешь прийти ко мне. — Спасибо, Маш. Я запомню, — уже без лишнего напряжения мужчина встал и подал девушке руку. — А теперь идём поднимать тебе настроение.