And if your homesick give me your hand and I'll hold it
23 октября 1998 года
Два дня на койке школьного лазарета. Если бы у нее была возможность выбраться из проклятых белых стен раньше — она бы явно сделала это. Во-первых, потому что ей надоело принимать отвратные на вкус настойки, во-вторых, потому что ей пришлось полностью пропустить учебный день, и в третьих, Малфоя после той ночи больше не наблюдалось. Не то, чтобы он ее особо беспокоил, хотя… Определенно беспокоил. Утром четверга она не позволяла себе думать о том, что возможно, ему не безразлична. Даже после всех снов. Даже после его прихода и прикосновений, от которых до сих пор жгло лицо. Потому что он не пришел. Зато до завтрака к ней забежала взбалмошная Джинни. У рыжеволосой красавицы пропали все краски с лица, когда она увидела в каком состоянии находится подруга. — Гарри мне все рассказал! — Кто бы сомневался, — пробурчала Гермиона, принимая от Уизли очищенный мандарин. — Герм, что у тебя с Малфоем? Гарри сказал, что у него проблемы. А у тебя проблемы из-за него. — У меня нет никаких проблем, Джин. А по поводу Малфоя вообще ничего не знаю, — отрезала Грейнджер, засовывая в рот дольку мандарина. Ей не хотелось обсуждать происходящее, не хотелось комментировать ситуацию, не хотелось вообще затрагивать тему Малфоя. Потому что ей его хватало. В собственной голове, и даже с излишком. Он обосновался там, оставляя свежий запах мяты, горечь слов и вязкий привкус лжи. Или же...не хватало? — Тебе нужно с кем-то поделиться тем, что тебя тревожит, — мягко проговорила младшая Уизли и присела на край кровати. Она взяла в руки очередной мандарин, чтобы почистить. — Понимаешь, если все держать в себе — потом будешь страдать в два раза сильней. Гермиона вздохнула. Вывалить на Джинни все свои догадки и обрывки воспоминаний казалось неправильным. Совсем неправильным. В голубых глазах подруги плескалось отчаяние. — Я обещаю, что все расскажу. Позже, — проговорила наконец-то Грейнджер и приняла еще один очищенный мандарин в свои руки. — Я рада, что ты пришла. Джинни просидела возле нее еще десять минут, рассказывая, как Симус прожег парту на зельях и о том, что они вчера, так и не увиделись с Гарри. Острое чувство вины сжигало Гермиону до самого вечера. Не рассказывать Джинни правду было неправильным. Точно также, как и срывать их встречу с Гарри. Ребята не виделись достаточно давно и гриффиндорка знала, как ее подруга истосковалась по собственному парню. Гарри делал вид, что ничего не происходит, хотя Грейнджер была уверена, что лучший друг знает все. А Джинни просто не заслуживала того, чтобы на нее можно было просто взять и скинуть весь этот объем информации. С учетом того, что она не так давно пережила смерть своего брата. Грейнджер знала наверняка, что подруга обижается на ее поведение и резкость. И пообещала себе, что исправит это. Позже. Затем ее мысли снова вернулись на круги своя. А, точней, к Малфою. Весь оставшийся день Гермиона судорожно пыталась придумать, как ей выстроить диалог с Драко, если он придет. Но он не приходит. За пять минут до отбоя — слышится горячий шепот при входе в Больничное крыло. Гермиона знает, что мадам Помфри уже отправилась спать, поэтому это никак не могла быть она. И, действительно. В проеме появляется веселое лицо Блейза Забини. Он подмигивает ей, растягивая пухлые губы в улыбке. — Добрый вечер, гриффиндорская принцесса, — с этими словами слизеринец опускает на ее тумбочку ароматную корзину, судя по всему, с едой, и букет ромашек. На сердце теплеет от приятного сюрприза. — Как самочувствие? Грейнджер не успела ответить, так как ширма снова отодвигается и внутрь вплывает… Снова не он. Теодор Нотт. Он улыбается. Нет, вы не понимаете… Он улыбается Грейнджер. Гермиона села настолько порывисто, насколько ей позволяло текущее состояние. Недоверчиво прищурилась, разглядывая Нотта дольше положенного. Он выглядел абсолютно расслабленным, засунув руки в карманы классических штанов. — Добрейшего вечерочка, Грейнджер, — протянул Теодор, садясь на табуретку и с интересом разглядывая девушку. — Понимаю, что ты хотела видеть не совсем нас, но... — Почему?... Почему вы оба здесь? — к Гермионе дар речи вернулся лишь через несколько секунд. Она переводила взгляд с одного юношу на другого и терялась в догадках. — Нам нужно кое-что обсудить, — начал Тео, но Блейз шикнул на него. — Сначала расскажи, как чувствуешь себя, принцесса? Кстати, мы принесли тебе пирожки с вишней, — Забини показал на корзинку, — прямо из кухни. Я знаю, ты их любишь. От аромата свежей еды у нее в животе заурчало. Нотт рассмеялся в голос. — Тебя тут не кормят, что ли? — Кормят, — Гермиона полезла через всю кровать, чтобы достать себе съестное, — просто аппетита не было. Блейз опередил ее и протянул долгожданный пирожок, завернутый в салфетку. Вгрызаясь зубами в тесто, девушка едва ли не заурчала от удовольствия. — Оно и видно, — фыркнул Теодор, трансфигурируя себе стул. Результат оказался намного удобней того, на котором сидел Забини. — Удивительно, как хорошо у вас получается трансфигурация предметов. У Малфоя…, — она замолкла, боясь выболтать лишнее. И уловила молчаливую переглядку слизеринских друзей. — Вы знаете, да? — Естественно, знаем, Грейнджер. Он наш лучший друг, — Нотт нервно крутил в руках свою волшебную палочку. — Блейз, ей явно лучше. Она может разговаривать и даже есть. Думаю, что рассказать лучше тебе. Это было явным знаком на то, что Нотту Гермиона не доверяла. И это являлось правдой. Он всегда свысока смотрел на нее. Неудивительно, что она опешила, когда увидела его здесь. — Во-первых, принцесса, мы рады, что тебе стало лучше. Во-вторых, да, Малфой был здесь прошлой ночью. Поэтому, это не твои больные сны. Грейнджер судорожно проглотила кусочек пирожка и с интересом уставилась на Забини. — Ты знаешь, про сны? Так я права? Он наложил на меня Обливиэйт? Очередная немая переглядка. — Что за бред? — пробормотал Теодор, но это было настолько неубедительно, что Гермиона закатила глаза. — Обсуди это с ним сама, — Забини вернул внимание к себе. — Сегодня утром у него был приступ. Он разгромил всю свою комнату. — Нашу с ним комнату, прошу заметить, — добавил Тео, раскачиваясь на стуле. Он вытащил из кармана мантии пачку сигарет, — не против, если я закурю? Грейнджер поморщилась, но все же кивнула. В палате запахло шоколадом. "А от Драко пахнет вишней." Мысль промелькнула настолько быстро, что Гермиона даже растерялась. Она перевела взгляд обратно на Забини. На лице того промелькнуло нечто сродни разочарованию. Ощущение было тягучим и приторно-мерзким. Явная обеспокоенность. — Что с ним? — спросила Грейнджер, хотя подозревала, что уже знает ответ на вопрос. Мгновение Блейз просто смотрел, прожигая своими карими глазами дыру в ее голове. Нотт грустно усмехнулся. — С ним все будет хорошо. А вот тебе не помешало бы привести себя в порядок. Гермиона раздраженно прищурилась, откладывая недоеденный пирожок прямо на белоснежное одеяло. — Спасибо за предложение, но вы не ответили на вопрос. Что с ним? Ребята молчали, а она ощущала растущую в грудной клетке тревожность, которая ползла вниз, скручиваясь в районе живота тугим узлом. Не в силах сидеть, она скинула одеяло, представ перед слизеринцами в одной белой пижаме. — Салазар, Грейнджер, запахнись, — Нотт поднял бровь и порывисто отвернулся. — Герм, это все долгий и серьезный разговор. Я лишь хотел попросить об одолжении. Драко… разнес комнату, уничтожив ту мазь, которую ты ему дала. Ты сможешь повторить рецепт? Либо поделиться с нами? Ему очень плохо… — Мерлин… Забини наклонил голову. — Тебе не стоит о нем беспокоиться… — А тебе стоит ответить на мой вопрос, — заявила Гермиона. — С ним очевидно творится что-то неладное. Если он уже потерял контроль… — Он держал себя в руках почти три месяца, принцесса, — Блейз потер лоб и умоляюще взглянул на нее. — Пожалуйста, Герм. Я думаю, что потом он сам тебе все расскажет. — Боюсь, что позже это перестанет меня интересовать, — резко. — Я изготовлю мазь, но это будет последним, что я сделаю для Малфоя. Я уверена, что он стер мои воспоминания. И я выясню в чем дело! Вы все врете мне, смотря в глаза. Я не могу спускать это вам с рук… — Я тебе не врал, Грейнджер, — хмыкнул Тео и сразу же пригнулся, потому что в него полетели остатки вишневого пирожка. — Он на грани, Герм. Я не могу рассказать тебе всего. И на это есть масса причин, поверь, прошу, — Блейз схватил Гермиону за ладонь, — я бы сказал, что Драко подошел к той грани, после которой нельзя вернуться. Она резко втянула воздух, понимая, что кроме размытых фраз ей ничего не светит в данной беседе. Тео затушил сигарету, явно чувствуя растущее напряжение в воздухе. — Я устала, Блейз. Меня выпишут, и я займусь зельем, а пока уходите, — просканировав слизеринцев холодным взглядом, она добавила, — пожалуйста... Почему-то после их ухода она думает только о том, что не попадет на завтрашнюю вечеринку Слизнорта. И, почему-то уверена, что Блейз тоже там не появится.***
До вторника ей успешно удавалось избегать Малфоя. Она не была готова к разговору. Обычно Гермиона не пропускала уроков, но ей пришлось пожаловаться на слабость профессору Макгонагалл, чтобы та сняла ее с занятий. Но во вторник… столкновение с Драко усилило ее головную боль разом процентов на двести. Каждое его прикосновение отпечатывалось изнутри, оставляя кровоточащие шрамы. Когда она вернулась в дортуар, сбежав от него, то свалилась прямо на диван в гостиной. Она знала, что произойдет. Очередное воспоминание. Череп затрещал, и Гермиона устало вздохнула — к подобному тоже можно привыкнуть. ... — Грейнджер, это так глупо, ты знаешь? То, что мы сейчас здесь. Вдвоем. Он смотрел на нее исподлобья своими серыми глазами, держа в руках горшок с цветами моли. Это было их задание. Задание, которое они успешно выполнили. — Также глупо, как и всё остальное? — по её телу разливалось тепло. Это продолжалось больше месяца. Она пришла сюда после письма, принесенного черным филином. Оно было без подписи, но Гермиона наверняка знала кому принадлежит этот почерк. В Теплицах было по-осеннему прохладно, и она ежилась, несмотря на то, что стояла в утепленной мантии. — Ты же осознаешь, что мы в полном дерьме, да? — шепчет Малфой, опуская горшок на стол и подходя к ней. Пара шагов и её дыхание сбивается. — Осознаю. Но, кажется, я готова к нему, — ее губы трогает легкая улыбка. — А ты? — Кажется, да...***
28 октября 1998 года
Ей не спалось. Воспоминания никак не соединялись в единое целое. Терялись по пути. Вот и она потерялась в коридорах Хогвартса. Накинув лишь легкую мантию на плечи, и не решаясь вернуться в дортуар, Гермиона решила сходить в Теплицы. Оттуда было ее последнее воспоминание. А на уроках по Заклинаниям, мистер Флитвик говорил, что знакомые детали могут помочь вернуть обрывки памяти. Так же как и… люди из прошлого. Оказавшись внутри, она набрала цветочный воздух в легкие. Сделав несколько шагов, Гермиона почувствовала сладко-терпкий аромат. Белые лепестки светились в темноте, черных стеблей практически не было видно. — Цветки моли… Она начала задыхаться. Боль в груди разрасталась в геометрической прогрессии. Казалось, что она потеряла нечто ценное. То, что не сможет вернуть. Также, как и своих родителей. Неужели, они пережили то же самое? Удушающее чувство коснулось горла, слезы мешали, застлав размытой пеленой глаза. Всхлип. Еще один. — Мерлин, Драко, чего ты лишил меня? Что произошло? Почему? Истерика находила волнами, постепенно. И не желали останавливаться. — Грейнджер? — М-м-малфой? — вздрогнула. Бегать от него казалось проще всего. Проще было не замечать, игнорировать, прятаться, убегать. — Как видишь, — он отвесил шутовской поклон и чуть наклонил голову, разглядывая ее дрожащую фигурку в темноте. Даже сейчас он выглядел уверенным. Словно знал, знал наверняка что-то, чего не знала она. — Всё-таки поймал, да? — Грейнджер вспомнила про дорожки от слез и принялась растирать щеки, пытаясь избавиться от них. Драко подошел так быстро, что у нее перехватило дыхание. Коснулся ее щек холодными пальцами, стирая влагу. — Поймал. Как мышку, — его ответ вызывает приступ тахикардии. — Зачем ты стер мои воспоминания? — она поднимает голову, вглядываясь в сталь его глаз. — А если я скажу, что это неправда? — пальцы Драко потянулись к ее бедру и легко коснулись его. Она не шелохнулась. Нельзя двигаться. Запрещено. — Я тебе не верю, — вздернула подбородок. "Глупый, ты даже не понимаешь, что сейчас я пытаюсь вернуть себе воспоминания. Используя тебя." Он что-то шепчет, наклоняясь ниже. Стук в ушах мешает расслышать, что он говорит. И она мямлит в ответ, чувствуя только мяту и вишневые сигареты. Этот запах определенно принадлежит ему. Гермиона прикусывает губу. Она дрожит, чувствуя как его ладонь скользит выше. — Тогда я скажу, что ты лгунья, — эта фраза возвращает ее в реальность. — Как и ты, — она выдыхает эти слова практически ему в рот. — Вот и выяснили, — говорит Драко. И она знает, что будет дальше. Словно проживала это. Когда-то давно. В ее голове несется поездной состав, готовый раздавить ее сердце и выкачать из него всю кровь. ... — Ты же знаешь, что я всегда буду рядом, правда, Грейнджер? — Мы будем по разные стороны баррикад, Драко, — шепчет она, покрывая десятками маленьких поцелуев его шею. Слышит его прерывистое тяжелое дыхание. — Я всегда буду на одной стороне с тобой. И всегда буду помнить... Гермиона уверена. Нет, не так. Она буквально знает, что они точно были вместе раньше. Он может сколько угодно лгать ей. Но эти чувства, покалывание на кончиках пальцев — они не могут обманывать. Касается пальцами линии его челюсти. Она не помнит этого, но его руки… и его губы. Мерлин, это правда. Она сдается ему, чувствуя его руки на своей талии. Гермиона знает, что это уже было. Это выцарапано внутри нее. Но она не помнит. Он рычит в перерывах между поцелуями. И это самое сладкое, что она слышала в своей жизни. Привкус вишневых сигарет тает на кончике языка. — Если тебе что-то не понравится, просто скажи. Скажи мне и я остановлюсь, — бормочет Драко в район ее шеи. Она кивает, желая прикоснуться. К нему. Потому что в глубине души знает, что уже выбирала его. И выберет снова.***
29 октября 1998 года
Был поздний вечер четверга. До отбоя оставалось каких-то несчастных полчаса. Гермиона Грейнджер находилась в библиотеке с самого раннего утра, избегая всех. После странной, колющей ночи, проведенной без сна, ей казалось, что самым лучшим вариантом из всех будет катапультироваться к чертовой матери из Хогвартса или спрятаться в маггловском мире. В семь утра Гермиона заявилась в спальню профессора Макгонагалл, чтобы сообщить, что она весь день будет готовить доклад и не сможет присутствовать на парах. Естественно, все было для того, чтобы, не дай Мерлин, не пересечься с… Гермиона дернула головой, выкидывая Малфоя из головы и стараясь сосредоточиться на огромном томе, написанном Морганой. Она вела пальцем по строчкам в попытках расшифровать руны, но получалось, честно говоря, ужасно. Мозг подло подкидывал обрывки ее вдохов, пока Драко касался губами ее шеи. — Черт! — прорычала девушка, захлопнув книгу. — Чего ругаешься? — ровный голос слева заставил Гермиону вздрогнуть. В одном из кресел Читального зала расположилась светловолосая Дафна Гринграсс. Она зашла в библиотеку абсолютно неслышно и теперь листала сборник по зельеварению. Выглаженная форма, тонкие черты лица, идеальная осанка. — Гринграсс? — Можно просто Дафна, — слизеринка подняла голову и внимательно посмотрела на собеседницу. Улыбнулась краем губ, обнажая идеально-ровные зубы. Родители Гермионы были бы в восторге от такого прикуса. — Темная магия не поддается тебе? — Руны, — устало ответила Грейнджер и сдула со лба прядь кудрявых волос. — Я могла бы тебе помочь, если хочешь. Меня неплохо натаскали по рунам, когда готовили к… дома. — Готовили к службе Темному Лорду? — Что-то вроде того, — пробормотала Дафна, мрачнея и поднимаясь с кресла, чтобы подойти. — Так тебе нужна помощь? Несколько секунд Гермиона сомневалась. Довериться слизеринке казалось невозможным… когда-то. Но уж точно не после дружбы с Блейзом Забини. Тем более, Дафна его девушка. — Да, пожалуй, нужна, — наконец-то сказала Грейнджер. — Сегодня я уже не соображаю, но мы могли бы собраться в другой день. На лице у Гринграсс неожиданно расцвела улыбка. — Я даже не думала, что гриффиндорская золотая девочка согласиться на мою помощь, — она цокнула языком и постучала по томику с рунами кончиком указательного пальца. — Мы можем собраться, например, завтра. Что скажешь? — Да, конечно. После ужина? — Хорошо, — Дафна развернулась и сделала пару шагов в сторону выхода, но вдруг резко обернулась, — а что ты ищешь? Это что-то связано с приступом Драко? Гермиона не ответила, делая вид, что не расслышала вопроса. — Можешь не отвечать. Кстати, он весь день искал тебя, — Гринграсс хмыкнула, тут же поймав обеспокоенный взгляд Гермионы. — Не бойся, я тебя не выдам. Дафна ушла, оставив за собой сладкий запах ванили. А Грейнджер сидела еще с полчаса, уставившись на книжные стеллажи и пытаясь понять, что только что произошло.***
29 октября 1998 года
— Ему нужно еще зелье? — вырвалось у Гермионы, едва она увидела Блейза Забини, подпирающего колонну возле ее дортуара утром пятницы. — Великий Салазар, принцесса. А как же "доброе утро, Блейз"? — юноша усмехнулся, поправляя сумку на плече. — Я думал, что мы друзья и хотел прогуляться с тобой до Большого зала. А ты все о Малфое думаешь… Щеки Гермионы предательски заалели, она фыркнула. — Да, нет… я просто… — Не оправдывайся. Я знаю, что ты меня избегаешь, — Блейз внимательно посмотрел на нее, — и не только меня. — Забини! — Да успокойся! Я просто хотел, чтобы все вернулось на круги своя. Мы же друзья, разве нет? Грейнджер легко кивнула, позволяя Блейзу обнять ее за плечи. Он возвышался над ней, и она выдохнула. Все должно вернуться на круги своя. Немедленно. Иначе она окончательно потеряет связь с реальностью. — Нам нужно обсудить Хэллоуин, — пробормотала Гермиона, шагая рядом со слизеринцем. От него пахло ванильными духами Дафны Гринграсс. Значит, он специально вырвался из объятий своей девушки, чтобы встретиться с ней. — Я думаю, нам стоит обсудить твое ментальное здоровье и то, что ты пропустила вчера все пары, спрятавшись в библиотеке, принцесса. — С моим ментальным здоровьем все в порядке, — отрезала она, недовольно уставившись на друга. — Ты пагубно влияешь не только на себя, но и еще на кое-кого, — Блейз насмешливо прищурился. — Может объяснишь, почему вчера ночью Драко не ночевал в комнате? — А мне откуда знать? — Ты так и не научилась врать. — Так же как и ты, — Гермиона показала ему язык и Забини захохотал на весь коридор. Он даже отпустил ее плечи и согнулся пополам от смеха. — Так по-взрослому, — отдышавшись, проговорил Блейз, — сейчас мы пойдем завтракать. А потом на трансфигурацию. Старосты должны помогать друг другу, принцесса. Грейнджер закатила глаза. Ну, естественно. Помощь… — Мне не надо помогать. — С этим я могу поспорить.***
Гермиона шла за Блейзом скорей по привычке. Поэтому, когда она услышала веселый голос Нотта рядом, то вздрогнула. Все слизеринцы дружно подняли головы. — Доброе утро, Грейнджер. Решила наконец-то появиться, — Тео наблюдал за тем, как она усаживается на скамью рядом с ним. — Доброе, — сухо ответила она и оглядела стол в поисках чего-то съестного. Блейз плюхнулся слева и тут же протянул ей кувшин с вишневым соком. — Смотри, все для тебя, принцесса, — и что-то в его тоне было явно связано не с напитком. Гермиона осмотрелась и столкнулась с взглядом серых глаз. Малфой удивленно приподнял одну бровь. Свинец растекся по ее винам, буквально пригвоздив к скамье. — О, Драко, и тебе доброе утро! — Ну, привет, — протянул он, не сводя взгляда с Грейнджер. У нее случился тремор рук, пока она накладывала себе омлет. Между ними застыло напряжение. Такое, что можно было дотронуться ладошкой и вдарит током так, что мало не покажется. Гермионе было некуда бежать от своих эмоций, которые казалось, затопили ее полностью. А она хотела. Хотела не чувствовать ничего, когда смотрела на него. Как мне перестать? Она наивно полагала, что после поцелуя магия рассеется как туман. И воспоминания вернутся. Это нечто просто съедало ее изнутри. Когда Малфой прокашлялся, она вздрогнула. Опять. — Как себя чувствуешь, Грейнджер? — неловкий вопрос от самого неожиданного человека. Он подпер голову рукой и все еще наблюдал. Шок. Он снова заговорил с ней. При всех. — Нормально, спасибо. Годрик, дай сил дожить до конца завтрака. Низ живота заныл, едва она мимоходом посмотрела на его губы. Естественно, это не ускользнуло от его внимания. Усмехнулся. В облачных глазах плескались плутоватые искорки. — Драко, — осуждающе сказал Блейз и, судя по всему, ударил ногой друга под столом. — Кажется, я больше не голодна, — пробормотала Гермиона, вскакивая и задевая при этом Нотта. — Эй! — вилка Тео выпала из рук и звонко стукнулась об стол. — А как же Хэллоуин? — Аа, что? Прости, давай потом… Мне надо бежать, — впопыхах Гермиона схватила сумку и бросилась к выходу из Большого Зала.***
Библиотека была залита солнечным светом. Тихий шелест страниц успокаивал Гермиону, но недостаточно. Она бездумно пялилась на учебник и не могла понять ни строчки. — Ноль концентрации, — фыркнула она. Идти на трансфигурацию смысла не было. Прошла уже половина урока. И когда она стала такой злостной прогульщицей? Какая-то третьекурсница с Когтеврана уронила тетрадь и мадам Пинс, нахмурившись, поплыла в ее сторону. Гермиона еще раз начала вчитываться в текст. — Прогуливаешь? — мурашки от голоса уже плохой знак. Это очевидно. Так же как и шлейф вишневых сигарет в воздухе. — А ты? — она не решалась повернуться в сторону говорящего. — Может закончишь избегать меня? Возможно, нам стоит поговорить? — И ты опять меня обманешь, да? — Гермиона злилась, сжимая в руках перо, которым до этого пыталась делать заметки. — Может быть, я не просто так не рассказываю тебе, — он обошел ее и нагнулся к уху, запустив под кожу заряд тока. — Ради тебя самой. — Значит, все-таки врешь, — она застыла, борясь с желанием откинуться назад. — Значит так. Гермиона боялась этой ситуации, хоть и знала — это неизбежно. Дыхание перехватило. Она знала, что сейчас у нее будет приступ. Так было всегда, стоило ему оказаться на расстоянии вытянутой руки. Кроме того раза в Теплицах. Теряя сознание, она чувствовала, как он подхватывает ее голову и мягко шепчет: — Прости меня, Грейнджер. ... — Значит, все-таки врешь, — Гермиона хмыкнула. Она была уверена, что он был в Малфой-Мэноре не просто навестить маму. И теперь нагло врал. Чтобы не тревожить ее. — Значит так. Они были вместе уже три месяца. Она знала, что вот-вот он должен принять метку. И это разбивало ее. Каждый раз. Гермиона корила себя за то, что позволила себе запустить этого невыносимого парня настолько глубоко в сердце. Словно не боялась, что он его разобьет. Рассказывала ему столько своих мыслей, отдала огромную часть души вместе со своими записями, подпустила настолько близко, насколько нельзя было подпускать. Он будущий Пожиратель. Он должен им стать. Но она доверяла. Целиком и полностью. Не боясь последствий, которые, очевидно, будут. Ей казалось, что она в сказке рядом с ним. Но, как свойственно случаться, любые истории с хорошим концом пишутся очень грустными людьми.***
— Быстро ты, — тихо. Он все еще держит ее голову и находится недопустимо близко. — Сейчас да, — она не узнает свой голос. Охрипла. — Уже привыкла. Сколько я была в отключке? — Минуты три. Я решил, что если дойдет до пяти, то отнесу тебя в Больничное крыло. — Не стоит, я там и так частый гость, — его ладонь перекочевала с затылка на ее щеку. Мягкое прикосновение. — Я действительно виноват перед тобой. Но я не могу рассказать. Не могу. — Ты играешь со мной, — Гермиона откинула его руку и тяжело задышала. — Наверняка тогда тоже играл. — Мерлин, Грейнджер. Почему с тобой всегда так сложно? — Судя по всему, раньше тебе нравилась эта сложность, — выплюнула она и поправила растрепавшиеся волосы. — Мне и сейчас нравится. — Что? Он выпрямился и задумчиво взглянул в окно. — Знаешь, забудь. Давай просто… перемирие? — Драко протянул ей ладонь. И она, не задумываясь ее пожала, молясь, чтобы стало проще. Проще общаться с ним. И не желать его. Не желать его, Гермиона Грейнджер, запомни.