I've been tryna find my way to leave
Stuck in the belly of the beast
It's getting hard to breathe
Broken down, I'm turning in my sleep 31 октября 1998 года
Приготовления к Хэллоуину шли своим чередом. Хогвартс был переполнен восторженными первокурсниками и суетящимися старостами. После вечеринки, Драко практически не видел неразлучную парочку — Забини и Грейнджер. Насколько он знал, Гермиона отложила все исследования по рунам, передав их на попечение Дафны и Пэнси. А заодно, вновь стала избегать Малфоя, ссылаясь на бесконечное количество дел. Не давала прикасаться к себе и придумывала сотни отговорок, лишь бы не вести диалог. Поэтому, Драко приходилось коротать время в присутствии вечно веселого Теодора Нотта. Со старостами они пересекались лишь на общих парах и в Большом Зале во время обедов. Грейнджер упорно игнорировала его существование и стала садиться за свой стол, как и раньше. Болтала о чем-то с Уизлеттой, не поднимая головы и не давая возможности столкнуться взглядами. Из-за этого Драко разрывало на части. То ли от злобы, то ли от обиды. Он знал, что ей необходимо время. Что она пытается разобраться. Но легче не становилось. Метка продолжала ныть, а колющие поползновения Тьмы к разуму мешали думать. Время текло все быстрей. Копаясь по вечерам в томиках с рунами, он думал о том, что, возможно, выхода нет. Ответ от Поттера валялся в распечатанном конверте на столе уже несколько дней. “…Я пытаюсь помочь, Малфой. Однако, мои специалисты пока что ничего не нашли. Мы ищем…” По вечерам глаза заливала черная дымка, кровь наполнялась зловещей темной магией, кончики пальцев кололо. Еще и Грейнджер бесила до одури. Его желание прикоснуться к ней было нестерпимым, жалящим и болезненным. Он не знал, как выдержал почти два дня разлуки, потому что к вечеру 31 октября у него случился стихийный выброс магии в комнате, который едва не прибил Тео намертво к стене. — Брат, ты как-то держи свое волшебство в себе, не надо на меня направлять, — бухтел Нотт, пытаясь привести себя в порядок возле зеркала. — Я понимаю, ты волнуешься. Пригласил гриффиндорскую принцессу на Бал. Но я тут причем? — Я не могу держать это в себе, — отозвался Драко таким тоном, словно общался с умалишенным. — Так учись. Не можешь же ты всю жизнь так провести. — Быстрей умру, — фыркает Малфой и ему в спину прилетает учебник по зельям. — Детский сад, Тео. — Ну, тогда покажи как ведут себя взрослые мужчины, когда отправляются на Бал с девушкой своей мечты. — Нотт!***
“Любимый сынок,
до нас доходят не совсем хорошие слухи. Надеемся, что они ими и останутся. Я рада, что тебе стало легче и мисс Г.Г. помогла тебе. Опиши, пожалуйста, свое состояние за последний месяц. Твой отец нашел выходы на целителей из США. Может быть, им удастся стереть руны с твоей кожи. Пиши мне чаще, сынок. Я очень скучаю.С любовью,
мама”.
Руки дрожали, когда Драко сжигал письмо, стараясь не спалить заодно и всю совятню. Являться на Бал в преддверии приступа — было крайне опасным. Но он обещал. Ноги сами несли его в сторону дортуара гриффиндорской старосты. Навстречу ему торопились в Большой Зал ученики, облаченные во всевозможные костюмы и платья. Едва он прикоснулся к портрету, чтобы постучать, тот распахнулся, приветствуя гостя. В проеме стояла она. Малфой подавил вздох восхищения. Длинное изумрудное платье полуприлегающего силуэта струилось вниз. Тонкие бретели давали возможность рассмотреть ее голые плечи, усыпанные веснушками. Разрез шелка открывал на обозрение стройную левую ногу. Ткань безупречно подчеркивала тонкую талию и делала акцент на груди. Волосы были распущены и струились по плечам локонами, а не привычными завитками. Гермиона Грейнджер старалась держать спину ровно, неловко переступая с ноги на ногу в черных лодочках на высоком каблуке. Ей явно было некомфортно. — Привет, — практически прошептала девушка и вдруг сделала круг вокруг своей оси. Драко порывисто вздохнул. Ну, конечно, открытая спина. Твою мать. На секунду прикрыл глаза, успокаивая сердце и дрожь во всем теле. В штанах стало неожиданно тесно. — Привет, — еще раз скользнул взглядом по Гермионе, — Великолепно выглядишь. — Считаешь? — Уверен, — Драко зашел внутрь, приближаясь к ней, словно она была самым желанным сокровищем в его жизни. Хотя, почему "словно"? — Пэнси помогла мне…, — засмущавшись, Грейнджер опустила голову. Он странно фыркнул и обошел ее, останавливаясь сзади. — Не удивлен, — Малфой достал шкатулку из внутреннего кармана пиджака. — У меня для тебя подарок. — Что ты...? — она попыталась обернуться, но Драко не дал, положив одну ладонь на худое плечо. Он все еще был, как минимум, на полголовы выше, несмотря на ее шпильки. — Стой смирно, — прошептал, наклоняясь к ней. Осторожно поднял ожерелье из коробочки. — Подними волосы. Пожалуйста. Грейнджер примерно исполнила просьбу, оголяя шею и открывая вид на спину. Драко судорожно сглотнул и одним движением защелкнул застежку. На шее гриффиндорской старосты теперь было серебряное ожерелье с россыпью изумрудов, стоившее как два Малфой-Мэнора. Гермиона прикоснулась к подарку. — Я верну после… — Это подарок, Грейнджер, — бросил он. — Как ты угадал? Вероятно, она имела в виду цвет платья. Он пожал плечами. — Интуиция редко меня подводит. На самом деле, примерно в начале их отношений на шестом курсе, они гуляли по маггловскому Лондону и она увидела в витрине ювелирного магазинчика это. Гермиона не сказала, что хочет ожерелье, не просила. Ее глаза зажглись. Тогда он понял, что купит. Купит, даже если нужно будет продать все, что у него есть. Лишь бы увидеть ее улыбку. И сейчас Гермиона Грейнджер действительно улыбалась, дотрагиваясь до изумрудов кончиками пальцев и качая головой. — Забавно. Мне кажется, что я уже видела нечто похожее раньше. — Возможно, — пробормотал Драко, откладывая коробку на подоконник. Выпрямился и протянул Гермионе ладонь. — Если ты готова, идем? — Да, — ее рука была ледяной. Возможно, из-за переживаний, возможно, из-за сильных ветров, которые продували все стены замка. — Замерзла? — Просто платье… слишком открытое, — знакомый румянец на щеках. Драко хмыкнул, чувствуя как в груди что-то сжимается. Расцепил их руки и одним движением скинул с себя черный пиджак, оставшись в белоснежной рубашке. Гермиона отступила назад, сверля его потемневшими блюдцами. Он никак не мог прочитать ее мысли сейчас, потому что едва сдерживал свои. Тьма уже совсем по-родному колола затылок. — Накинь, — не дожидаясь разрешения, он накинул пиджак ей на плечи и снова взял за руку, молясь, чтобы не произошло всплеска магии из-за накативших чувств. Это было…опасно. — Спасибо, — Гермиона чуть сжала его теплую ладонь, согревая собственные пальцы. Они вышли из дортуара и медленно двинулись в сторону Большого Зала. — Какое счастье, что почти все уже ушли, — произнес Драко, нарушая тишину. — Стесняешься меня? — Я думал, это ты должна меня стесняться, Грейнджер. На ее губах расцвела неуверенная улыбка. — Это бред. — Мне кажется, что у тебя появились проблемы с сокурсниками. Это из-за меня? — Драко не стал говорить, откуда у него эта информация. Вездесущая… — Пэнси, да? — Гермиона остановилась и повернулась к нему. Ее темные ресницы дрожали. Она немного неуверенно держалась в своих лодочках, но при этом была необычайно красива. Настолько, что Малфоя бросило в жар. — Да, Паркинсон. — Так и знала, — они продолжили движение, — да. Есть некоторые недопонимания. — Связанные со мной? — А это имеет значение? — Для меня, имеет, Грейнджер, — он почувствовал тонкий цитрусовый аромат. Так пахла только она. Тонкие нотки грейпфрута проникали под кожу, царапая увядающую душу изнутри. — Это не важно. Лучше расскажи, как твоя метка? Тьма внутри Драко хмыкнула. Она явно лучше знала, как его метка. — Метка терпимо. Но сегодня был выплеск. Я чуть не прибил Тео, — его голос звучал низко и глухо. Гермиона остановилась, вынимания свою ладонь из его пальцев. — Опять? Кивок. Она тяжело вздыхает и осторожно прижимается к нему, обвивая за талию. Он дотрагивается до ее локонов и глубоко дышит. Стараясь как можно лучше запомнить этот момент. Это интимней, чем их короткие поцелуи и переглядки в классах. — Спасибо. — За что? — она поднимает голову и смотрит так, что у него сводит низ живота. Кровь отхлынула от головы и понеслась вниз. Это было... Привычно. — За то, что помогаешь. За то, что согласилась сегодня пойти со мной. — Не забывай, у меня своя выгода, — Гермиона улыбается, а в следующее мгновение отстраняется. — Мы опоздаем. Нужно поспешить.***
Такого количества тыкв, как в этом году, Драко, казалось, никогда не видел. Мягкий оранжевый свет по всему Залу. Привычных столов и факультетских эмблем не было. Только приведения парили над потолком, окрашенным в ночное небо. Когда они вошли внутрь, Драко кожей почувствовал растущее напряжение. И не то, чтобы это помогало угомонить Тьму внутри. Наоборот, она словно шептала: "Проснись, мой мальчик. Разнеси тут все к чертям!" Грейнджер, кажется, боялась еще больше, судя по резко побелевшему лицу. В ушах гремела кровь. Он крепче сжал руку гриффиндорской старосты. — Как староста, я должна открывать Бал, — сказала она очень тихо, но Драко все равно услышал. Ободряюще скривил уголки губ в подобие улыбки. С другой стороны Большого Зала, с облегчением во взгляде, за ними наблюдал Забини. Рядом с ним, в серебристом платье ограниченной баснословно-дорогой коллекции, стояла Дафна. Блейз что-то сказал ей, еле шевельнув губами. И Малфой был уверен на девяносто процентов, что это мат, посвященный ему. — Когда нужно начинать? — Смотри за Блейзом. Когда он вступит вместе с Дафной, мы должны сделать то же самое. Музыка нарастала с каждой секундой, людей в Зале становилось все больше. И абсолютно каждый смотрел на них. Джинни Уизли, облаченная в кроваво-красный брючный костюм наклонила голову, изучая их пару. Сложно было понять, что она испытывала. Однако, средний палец, направленный в его сторону, явно дал понять, что Уизлетта об этом всем думает. Пэнси с Тео нигде не было видно. А затем была тишина. — Дорогие друзья! — Макгонагалл возникла на сцене, заставив оркестр разбежаться в разные стороны. — Рада приветствовать всех вас на нашем Хэллоуинском вечере! Первом празднике в школе чародейства и волшебства Хогвартс после Войны. Молчание стало еще более оглушительным и окутало Драко с головой. Взгляды в его сторону стали более частыми. Известно, о чем они все думали. Гермиона, заметив его каменное выражение лица, положила одну руку ему на грудь. — Не обращай внимания. Даже мне дается это с трудом. — Зря мы… — Нет, не зря, — ее шепот вызывал мурашки по коже, — мы здесь не зря. Просто, давай попытаемся? — Попытаемся что? Она не успела ответить. — А теперь, дорогие друзья, для открытия Бала я приглашаю наших прекрасных старост и их спутников! — Макгонагалл снова все испортила. Заиграла музыка. Драко уловил движение слева - это начали двигаться Блейз и Дафна. На секунду он прикрыл глаза, а затем мягко снял с Гермионы свой пиджак, чтобы откинуть его на стул. Взял Гермиону за талию. И не услышал возмущений. Неужели, она настолько привыкла к его прикосновениям? Снова? — Пора, принцесса. — Пора, — отозвалась она, вступая в зрительный контакт. Вокруг смешались лица. Были слышны слабые удивленные возгласы — это были те, кто раньше не заметил их прихода. Самая странная пара Хогвартса кружилась по Залу, неотрывно смотря друг на друга. И Драко чувствовал, как тает. Опять тает из-за нее. Она не паниковала, позволяя ему вести. И смотрела, изредка взмахивая густыми ресницами. — Ты необыкновенная. Он поднимает руку, чтобы она покружилась на месте и притягивает обратно к себе. Ближе, чем того требует танец. Тьма внутри захлебывается смехом. — Знаешь, ты тоже, — вторит Гермиона и так искренне улыбается. Они делают круг по украшенному Залу. Сверху сыпятся миллионы блесток. Симуляция звезд. Но Драко ничего не замечает. Мир словно потух, исчез, растворился в пространстве. А все его внимание было сфокусировано только на девушке в изумрудном, танцующей с ним. Его звезда перед ним. Это было не похоже на шестой курс. Тогда, они словно канализационные крысы, скрывались от всех. А сейчас кружили в танце, сполна получая внимание всех присутствующих. — Почему выбрала этот цвет? Я знаю, что Пэнси предлагала тебе еще несколько вариантов. Нежно-голубой и… — Персиковый, да. Мне показалось, что этот цвет больше подходит мне. И так, я больше подхожу…, — отводит взгляд в сторону. — Ко мне? — Как напыщенно, Малфой, — фыркнула она и рассмеялась. Еще один круг. Тьма больно бьет по вискам. Драко даже не морщится. — Ты купил это платье? Да? — Я купил все платья, — ухмылка. Гермиона откинулась назад, опираясь спиной на его предплечье. И резко поднялась, едва не стукнувшись об него носом. — Пэнси сказала, что… — Это ее платья. Иначе ты бы не приняла их. Он знает, что прав. Удивительно, что она согласилась надеть ожерелье. — Туфли? — немой вопрос. Прищурилась с подозрением. Драко кривит лицо. Почти также, как делал это на первом курсе. — Тоже. — Мерлин, Малфой! Еще круг. Тьма давится горловым криком, но он тушит ее своим ледяным спокойствием. Грейнджер на расстоянии вдоха. — Если я поцелую тебя сейчас? — Мы вместе отправимся в Ад, — ее реплика едва слышна из-за вальсовой мелодии и голосов хора. — И вместе там сгорим? — он останавливается в центре Зала. Гермиона поднимает голову, мягко опускает свои ладони на его щеки. Ее лицо так близко, а обкусанные губы еще ближе. Она дрожит. Воздух становится более густым и заряженным электричеством. — Вместе. — Отлично, — он склоняет голову и касается, целуя так, словно уже давно захватил в плен ее душу. Он тонул, тонул в чертовой Грейнджер с головой. Как в первый раз. Драко по-прежнему хотел еще, еще больше. Гермиона знала, чувствовала это и давала ему то, в чем он так нуждался. Он прикоснулся к ее оголенной спине пальцами и было в этом движение какое-то благоговение. Словно он ее боготворил. Хотя, возможно, так оно и было. Это казалось таким настоящим: ее губы на его губах. — Гермиона, — выдохнул он. — Мы… — Прокляты? — она не может отдышаться. Выглядит так, словно пробежала кросс. Драко моргает и поднимает глаза поверх макушки Грейнджер. Музыка давно стихла, а внимание всех было приковано к ним. — Вот… блять, — шипит он. Наваливается осознание. Тьма растет с каждой секундой. К запаху грейпфрута примешивается запах металла. Запах крови. Драко начинает паниковать. Встревоженная Грейнджер хватается за его локоть. — Твои зрачки… — Нет, нет, нет…Снова, — безумно шепчет, хватаясь за затылок. По нему словно нещадно долбят молотком. Тьма всегда с ним. Он надеялся ее обмануть. Однако, Тьма, не Грейнджер. Ее не проведешь. — Мне надо уйти. Немедленно. Немедленно уйти. Воспоминания теряются по пути. Мутным взглядом он провожает толпу и тыквы на входе. Грейнджер тащит его куда-то. Чернильные пятна не дают рассмотреть куда именно. Они практически переходят на бег. Она что-то шепчет. Судя по всему, заклинания. О чем-то просит, но он не соображает. Все силы уходят на то, чтобы сдержать выплеск. Вены на руках вздуваются черным. — Беги, — хрипит Драко, облокачиваясь на подоконник в коридоре, — я больше не могу… — Нет, пожалуйста. Еще чуть-чуть. Я смогу помочь! — Грейнджер… Зрение теряется окончательно, точно так же как и рассудок. Тьма хохочет, окутывая все его тело и превращаясь в дымку. Драко проваливается в никуда.***
Когда Драко открывает глаза, болит все тело. Суставы в запястьях ноют, сесть не получается. С каждым разом все хуже. Где Грейнджер? Как она? Что произошло? Он мог убить ее… Он мог убить… — Лежи, пожалуйста. Драко, пожалуйста, не вставай. — Ее голос звучит так… надломлено. — Где? — он пытается сесть, но Гермиона удерживает его двумя руками. Холодный пол, укрытый каменной плиткой. В коридорах Хогвартса тишина. Кости сводит. — Лежи. Лежи. Тебе нужно немного прийти в себя. Я… все в порядке. Она изредка всхлипывает, хватаясь за его руки. Тушь размазана по лицу. Глаза заплаканные. — Сколько? — Минут пятнадцать. — Что ты сделала? Я причинил тебе… — Я в порядке, клянусь, — Гермиона наклоняется к нему. — Все в порядке, слышишь? Я поставила купол, чтобы никого не задело. Твоя тьма… она не тронула меня. — Почему ты плачешь? — жуткий хрип вместо слов вырывается из груди. — Ты сделал больно себе. Мерлин, Драко… Малфой понимает причину самой противоестественной боли, когда немного приподнимает голову. Рубашка на нем разодрана. Грудь проткнули миллионы маленьких кинжалов. Все в крови. Хуже, чем Сектумсемпра. И даже хуже, чем раны от Круциатуса. — Я…мне надо в комнату. Блейз поможет. — Мы не можем. Не можем. — Она снова всхлипывает и мокрые дорожки покрывают ее щеки. — Что за черт? — шипит. — Я не понимаю… — Драко, я…ты ранен. Я не смогу тебя перенести сейчас... Тяжелые шаги. Человека четыре, судя по всему. Она напрягается и стремительно оборачивается. Как оказывается, не зря. Над его головой стоит чертов Поттер в окружении трех Авроров в министерских мантиях и черных скрипучих ботинках. Каждая из их палочек нацелена на него. — Драко Люциус Малфой, вы обвиняетесь в убийстве второкурсницы Пуффендуя — Эбигейл Шеффорд. В ваших интересах хранить молчание, любые слова будут использованы против вас, — говорит Аврор, стоящий справа от Поттера. Грейнджер вскидывает голову, в полном шоке оглядывает своего лучшего друга. — Гарри, нет… Это не он! Я была с ним все время, это не он, я клянусь тебе! Пожалуйста! Ему нужна помощь! Он умрет! — Какая, к черту, второкурсница? Поттер? — Драко говорит тихо, пытаясь рассмотреть очкарика сквозь пелену. — Мистер Малфой, встаньте, — цедит Шрамоголовый. — Гарри! Он не может… он… — Ты идиот? Ты видишь, что я?... Аврор слева поднимает палочку и Драко взлетает вверх, обдуваемый холодной ударной волной. Раны болят от удара с воздухом. Мат. — Гарри, нет. Нет, я же свидетель, я видела. — Гермиона, отойди. Отойди, немедленно, если не хочешь пойти соучастницей! — Поттер практически орет. Малфой пытается совладать с телом, но каждое движение приносит дикую режущую боль. Сознание словно опять собирается пропасть. — Гарри! — ОТОЙДИ! Крик Поттера стоит в ушах. Грейнджер что-то кричит в ответ, и вроде как вышибает из рук одного из Авроров палочку. Драко со стоном падает на пол. Авроры суетятся вокруг. Судя по синему свечению вокруг, Гермиона создает купол, не давая возможности Аврорам проникнуть внутрь. Гарри Поттер опять что-то орет. — Герм, не лезь, мы разберемся. — Гарри, я была с ним рядом. Это не он, я клянусь тебе, клянусь! — Малфой впервые наблюдает ее такой. Но не может ничего сказать и пошевелиться. Конечно, заклинание обездвиживания. — Мерлинова борода, не хочу знать, почему ты так себя ведешь. — Поттер тяжело вздыхает и озирается. — Это приказ сверху. Я не могу оставить его в замке. Гермиона выдыхает, видимо, осознав, что друг в своем уме. — Куда? Гарри, куда? — Пока что под стражу в Азкабан. А там посмотрим. Я сделаю все возможное, чтобы… — Гарри, поклянись, что мы решим это. Ему нельзя туда. Он же… у него был приступ. Он сдержал Тьму в себе и не навредил мне. Ему нужен Целитель! — Я постараюсь помочь. — Поттер трет пальцами виски. Переводит взгляд на Драко. — Так и знал, что это все принесет проблемы. — Это… Годрик! Девочка с Пуффендуя? — Мертва, — сухо. — И ты не можешь утверждать, что именно он не подтер тебе память, а теперь притворяется… — Гарри! — Да, что, блять?! Что, Гарри?! Я и так старался…. Да, твою мать! — встряхивает ее за плечи, отчего Драко рычит. — А теперь, Гермиона, немедленно приди в себя, иначе я не смогу ничем помочь. Сейчас ты опустишь купол, я обездвижу Авроров и ты почистишь им память об этом инциденте. А затем я заберу Малфоя без сопротивления, и мы отправимся к Следователю. Там я выбью для него Целителя. А затем вернусь и мы поговорим. Дождавшись глухого кивка от потерянной Грейнджер, Поттер поднимает палочку и одним махом вырубает всех своих товарищей по работе. Затем кидает очередной взгляд на Драко и снимает с него все заклинания. — Тебе надо сдаться сейчас. Иначе будут проблемы. — Я уже понял, — сухой кашель, от которого дерет глотку. Драко смотрит в красные от слез глаза самой прекрасной девушки, которая сейчас дрожит от холода, отчаяния и бессильной злобы. — Забери мой пиджак, пожалуйста. Тебе он пригодится больше, чем мне сейчас. — Драко, ты ничего не делал, ты..., — она делает шаг к нему, но перед ней стеной вырастает Поттер. — Почисти память. Или лучше попросить об этом Малфоя? — Завались, — отзывается Драко и опускает голову обратно на плитку. Ловит последний взгляд гриффиндорской старосты перед тем как отключиться. — Феерический Бал, правда, Грейнджер?