Вроде бы всё идеально...

— Нет, дорогой, то есть, Чилеми, нельзя, — старший детектив быстро исправился, осознав, как глупо прокололся, — дело, которым мы сейчас занимаемся, сугубо конфиденциально, как и большинство полицейских расследований, — после слова «конфиденциально» член — слава всем богам — успокоился и лёг обратно, а то полицейский уже и не представлял, что с ним делать. — А вы не рассказывайте мне все подробности дела, я просто похожу с вами и буду стараться помогать вам, — омега умоляющё сложил руки под подбородком. — Ладно, попробуем один раз, если ничего не выйдет, то я отвезу тебя домой, понятно? — альфа строго посмотрел на абсолютно счастливого омегу. — План действий такой — опрос соседей на месте преступления. О самом преступлении я тебе ничего не расскажу, но ты своей милой улыбкой разговоришь жильцов дома. — Да! Да! — А ты сам что делал двенадцатого февраля в восемь вечера? — строго спросил альфа. — Не помню, — радостно ответил омега, — если бы я замышлял преступление, то точно заготовил бы себе подходящее алиби. А так, двенадцатое февраля… какой день недели был? — Вторник, — Дэмир, конечно, не верил, что Чилеми виновен, но спросить всё же полагалось. — Тогда утром был в университете на занятиях, вечером группа пилатеса… Как раз с восьми вечера до девяти. Я дам вам телефон нашего тренера, и вы проверите, что я там был и никуда не выходил! — Отлично, Чилеми, напиши мне его номер, — детектив протянул свой мобильник омеге, — и свой номер тоже, если у меня будут дополнительные вопросы по этому делу, — готовая полицейская отмазка на случай, если хочешь взять номер телефона своего истинного омеги, не выдавая себя полностью. Они подъехали к дому самой первой жертвы. Дэмир написал сообщение Романо, что сам поехал опрашивать жильцов. — Здравствуйте! — Чилеми уже вовсю обхаживал старичка на скамейке перед домом. — Вы тут живёте? Давно? — Да, юноша, уже тридцать лет живу. Это мой дом, улица и даже весь район, — ответил старичок, польщенный вниманием красивого молодого омеги. — А вот двенадцатого февраля, во вторник ничего подозрительного не видели в восемь вечера? — Чилеми строил глазки старичку, а на Дэмира ноль внимания. — Это же время убийства того бедного омеги, — старичок замялся, — я уже отвечал на кучу вопросов людей в форме… Я ничего не видел… — Нет, не волнуйтесь, я никому ничего не расскажу, но мне самому жуть как интересно… — Чилеми подсел к старичку и зашептал на ушко: — Мне вы можете полностью доверять… — Ну, молодой человек, в восемь вечера действительно никто не входил и не выходил из парадного, но вот за два часа до этого, — старик опять замялся, — у меня могут быть проблемы… Сын советовал никому ничего не рассказывать… — Мы можем арестовать вашего сына, — Дэмир незаметно подошёл и вклинился в разговор на самом опасном его участке, тыча в старичка полицейским жетоном, — за препятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования. Хотите упечь сына в тюрьму??? Статья двести девяносто четыре уголовного кодекса… — альфа ещё не договорил, а бедный старичок на скамейке уже кричал. — Нет!!! За два часа до восьми вечера в парадное вошёл очень странный альфа, полностью лысый, в чёрном трико, как в балете, и такой же облегающей чёрной водолазке, — испуганный старик огляделся, как будто бы описанный альфа мог его услышать и в наказание убить, — он скрывал своё лицо за крупными солнечными очками, хотя солнца уже не было, и старался ступать совершенно не слышно. Он огляделся, я спрятался за гаражами, он меня не видел, — старик перевёл дух и продолжил с опаской: — больше он не выходил… Просто я скорее всего упустил из виду, как он покидал место преступления, потому что даже в солнечных очках этот альфа пугал до мертвецкого холода в ступнях. Мне совершенно точно больше не хотелось его видеть никогда в жизни. — Я вас понимаю, не волнуйтесь, — Дэмир смотрел на свидетеля и ободряюще улыбался, — мы вас защитим от этого убийцы. Он никогда не узнает, кто давал показания полиции. — Да? Спасибо! Я теперь должен сидеть дома всё время? — спросил невольный свидетель преступления. — Да, по вечерам, желательно и никому чужому дверь не открывать! — серьёзно сказал Дэмир. — А пока что проедем-те с нами в участок, надо составить фоторобот подозреваемого. — Нет, я не хочу, — заканючил старик, как маленький, — мне сын не разрешал… — Придётся, вы должны помочь нам его схватить, а иначе следующая смерть омеги будет на вашей совести! — предупредил детектив, усаживая старика в полицейскую машину, припаркованную за углом дома и специально не видную для сидящих у парадного. В участке Дэмир сразу же пригласил к себе полицейского художника. Замученный старичок, у которого на входе отобрали мобильник, чтобы сын не позвонил и не отговорил папашу давать показания, три часа описывал внешность пугающего его альфы. А тем временим старший детектив: — Я отвезу тебя домой, — начал Дэмир, насильно уводя Чилеми из допросной. — Нет, пожалуйста, я хочу видеть, — упирался омега, — а вдруг я встречу на улице этого преступника и не узнаю его? Это же опасно! Одного омегу он уже убил, я слышал! Вы, господин Марино, хотите, чтобы я стал следующим? — Вовсе нет, Чилеми, я просто хочу, чтобы меня не уволили из полиции за привлечение гражданского лица к конфиденциальному расследованию! — альфа нежно, но упорно тащил юношу к своей машине. Некоторые дежурные улыбались им вслед, уж очень колоритной парочкой они выглядели. Хорошо, хоть полковника не встретили по дороге. Дэмир аккуратненько запихал омегу на переднее сидение своего джипа. — Чилеми, может хватит уже называть меня «господин Марино»? Меня зовут Дэмир. И можно уже на «ты»! — Нет… Дэмир… на «ты» я не смогу. Меня … нет… я не могу! — Ничего страшного, пока что можно и на «вы», но только по имени, Дэмир! — альфа улыбнулся, будучи за рулём, но водители напротив точно разглядели, что это был оскал, а не улыбка, альфа, словно, голодный волк, вот-вот собирался облизать свои клыки. — Мне хочется услышать своё имя, произнесённое твоим милым ротиком. Омега в шоке молчал, только глаза открыл так широко, словно они были круглыми. — Ну же, скажи «Дэмир», — попросил ещё раз. — Дэмир, — шёпотом произнёс омега, будто бы произнести это громко стало бы преступлением. — Спасибо, — ответил альфа, — очень приятно! Значит так, Чилеми, ты никому не рассказываешь, что именно и где мы делали, про преступление тоже молчок. — Хорошо, Дэмир, — казалось и самому омеге понравилось произносить имя детектива, — но тогда завтра я тоже буду помогать вам с этим расследованием. Занятия я могу и пропустить, там всего одна пара, с двух до четырёх… — Ни в коем случае! — грозно изрёк альфа, Дэмир отчаянно не хотел вредить своему омеге или мешать с учёбой. — Учёба в первую очередь! С утра отдыхай, у меня тоже есть дело, на которое я не могу тебя взять, а после универа в четыре я постараюсь забрать тебя на следующие опросы соседей, свидетелей и очевидцев. — А какое дело без меня? — омега, казалось, вот-вот заплачет, как будто у ребёнка забрали конфетку. — Отчет полковнику, — ответил альфа, прекрасно осознавая, что вовсе не обязан отчитываться перед Чилеми, но хотелось, — не могу я на доклад начальству приходить с омегой гражданским лицом! Извини уж!