Я искала вас

«Мне точно никогда не дадут поспать», — вертелось в голове, пока Какузу поднимался и осторожно осматривал комнату. Он точно слышал какой-то звук уж больно похожий на шум от шагов. Настораживает. Хвостов быть просто не могло, наёмник постоянно следил за тылом, даже напетлял кругов пока они выходили из леса, хотя и был уверен, что за ними нет слежки. Ясу вряд ли могла кому-то насолить, да и мужчина работал слишком чисто. И если на счёт себя он был уверен на сто процентов, значит оставалась только девчонка. Однако неясно, как её могли поставить под прицел, если её миссией было всего лишь на всего сопровождение Какузу. Впрочем, когда стена их номера осыпалась от взрыва, времени на тупые вопросы больше не осталось. Чёрт, он пропустил взрывчатку. Да он даже не думал о ней, чего тут говорить? Нужно быть полным кретином, чтобы закладывать гостиничный дом, или же наоборот быть очень решительным кретином. Какузу только и успел, что подхватить ребёнка и вылететь через облако пыли наружу. Дела обстояли так: двое по бокам улицы и ещё один на крыше прямо перед ними. Хреново. Много жилых зданий, много лишних глаз и, как следствие всего этого, много смертей. Нужно было срочно выводить их за город, чтобы не напятнать слишком много. Одна из масок выхватила Ясу из рук хозяина и ринулась напролом по дороге, Какузу побежал в диаметрально противоположную сторону. Бинго, они растерялись от такого манёвра и разделились — первая ошибка при сражении с ним, чаще всего и последняя. Его преследовал только один, значит они наиболее вероятно охотились за мелкой. Поле встретило ночных гостей талой прохладой. Вокруг завихрился воздух, колыхая траву и тревожа застоявшийся воздух. Как и успокоившиеся наконец колосья вокруг, Какузу замер в ожидании первых атак. Оппонент тянул время, видимо ждал, пока его команда разберётся с легкой целью и придёт на помощь, но такое вряд ли было возможно. Мало кто среди обычных шиноби мог справиться хотя бы с одной из его масок. В свете тусклой луны блеснуло изогнутое длинное лезвие. Оно было на столько аккуратным, что походило больше на полумесяц, чем на оружие. Только сейчас Какузу отметил сходство в снаряжении у этого шиноби и у… Ясу. Точно такой же серп, точно такая же туника, точно такая же поясная сумка. Мужчина нахмурился. Ему явно не договаривали деталей миссии или вовсе обманывали всё это время, в надежде снизить цену. Гнев рос так быстро, что Какузу и подумать не успел, прежде чем пробил чужую грудную клетку мощным ударом кулака. Противник сложился чуть ли не пополам, но, к удивлению, в нём продолжала течь жизнь. Молодой шиноби хихикнул противным голоском, заставив Какузу спешно отступить назад. От руки шёл странный шлейф чакры, смутно напоминающий натянутые красные нити, и теперь уже Какузу допустил первую ошибку, потому что пальцы вражеского шиноби были сложены в незнакомую ему печать. — Завершённая «техника нитей судьбы», — слащаво пропел человек с развороченной грудиной. Задетая рука начала коченеть. От пальцев выше по предплечью полз режущий холодок, но наёмник отреагировал быстрее и отстегнул руку по локоть, на всякий случай отходя от неё ещё на пару шагов. Парень поодаль выпрямился и с хрустом покачал головой. — Не всё так просто, Какузу-сан. Я уже внутри тебя. Ещё пара печатей, и тело резко сковало, предплечье же покорно возвратилось на своё место. Такое уже было на опыте Какузу, но к сожалению в тот раз всё закончилось не в его пользу — он практически умер. Ни один из мускулов не представлялось возможным забрать под свой контроль, мужчина чувствовал, как кровь стынет в венах и препятствует току чакры внутри него. Чертовщина какая-то. Пока что его просто сдерживали, но это было только пока что. К счастью наёмник ощущал приближение своего монстра, а затем и услышал, как тот усеивает поле шарами огня. Наряду с этим он слышал лязг металла от парированных атак и непрекращающуюся ругань. Ругалась, собственно, Ясу, поливая самыми изощрёнными словами своего соперника и между делом отбиваясь. В конце концов они попали в поле зрения мужчины, и он увидел, как девочка остервенело набросилась на шиноби, которого привела за собой, ловко пролезла прямо у него между рук и заползла на спину. Всё произошло так быстро, что враг не успел даже пискнуть. Серп ровным полукругом вспорол плоть на чужом горле, и кровь фонтаном брызнула из раны. Ясу спустилась с агонизирующего противника и зашагала к Какузу. Чем ближе она подходила, тем больше охреневал наёмник: несколько глубоких порезов, сочившихся остатками крови, обугленная часть руки… Всё это было несовместимо с жизнью, тем более для детского организма. Но она шла, словно зомби, заваливаясь на покалеченную ногу. — Как вы могли… как вы могли… КАК ВЫ МОГЛИ ПРЕДАТЬ НАС?! — нечеловеческим голосом заорала девочка. Она ринулась снова в бой, игнорируя рану на ноге. «Дерьмо, ну куда ты только лезешь!» — хотел выкрикнуть Какузу, но с ужасом понял, что его голосовые связки тоже не работали. По мановению чужих пальцев его безвольное тело встало прямо перед Ясу. — Какузу-сан?.. — уже своим голосом заговорила девочка, вмиг теряя весь свой пыл и непонимающе останавливаясь. — Давно не виделись, Ясуко, — шиноби раздражающе растягивал гласные чужого имени, — Ты так выросла за это время. — Ты?.. Живо отпусти его! Девочка попыталась обойти стороной Какузу, но его тело заняло атакующую позицию. Против своей воли наёмник откинул Ясу увесистым пинком, благо та успела закрыться руками. Как же Какузу ненавидел эти техники контролирующие тело. Самое мерзкое, самое бесящее и самое тупое, что могли придумать в мире шиноби. Больше таких техник, пожалуй, мужчина ненавидел только себя, потому что сейчас их жизни зависели только от одной полуживой девчонки. Ну и в случае совсем плохого исхода — от одного его козыря. Наёмник постепенно начинал понимать суть происходящего, и было бы очень кстати, чтобы Ясу потянула бой, но с минимальным для себя ущербом. — Что же ты так злишься, Ясуко? Давай просто принесём его в жертву и вернёмся в поселение. Посмотри, какой он сильный, тяжело такого держать, но это мне же на руку… такое количество крови и чакры… Получается Учитель не приукрашивал, когда говорил, что он сродни божеству, — по голосу было понятно что парень расползался в широкой улыбке, — Едва ли он вообще является человеком с таким-то количеством сердец. — Замолчи. Это наш последний шанс вернуть Учителя, и ты об этом прекрасно осведомлён, — шипяще процедила Ясу. — Я не могу тебе этого позволить, ведь оставлять жертву недобитой — величайший грех. Какузу двигался быстро, точнее быстро двигали его тело, то и дело нанося слишком сильные удары. Летели они в большинстве случаев мимо, лишь задевая Ясу волной воздуха. Всё-таки девочка была юрче и меньше, но у наёмника после каждого замаха замирало сердце. Одного прямого такого попадания хватило бы, чтоб превратить миниатюрное тело в кашу из раздробленных костей и плоти. — Сдавайся лучше! — голосил парень откуда-то сзади, — Ты не сможешь долго продержаться, только время моё тратишь. — Ты тоже достаточно его у меня отнял, — донеслось до Какузу. Ясу впервые за всё время атаковала первой, и наёмник поставил блок рукой. Серп глубоко зашёл в плоть из нитей, неприятно скребя по кости. Девочка прямо в полёте оттолкнулась ногами от его рукояти и ушла за спину. Непонятно как извернувшись, она резанула по воздуху коротким мечом, и красные нитки посыпались на траву. — Чёртово отродье, — выругался молодой шиноби, но тут же рассмеялся, — Ты же не думаешь, что вы сможете убить меня? Посмотри на некогда полного жизни Какузу-сана — он живой труп, и отбросит коньки через пару минут. А ты, Ясу… про тебя и говорить нечего. В тебе тоже осталось мало крови. Вы — трупы, понимаете?! Под безумным хохотом, казалось содрогалось всё в радиусе нескольких миль, либо Какузу так чудилось из-за анемии. Трава под ногами плыла очень сильно, на секунды мужчина начал думать, что он правда сейчас умрёт. Не находя того, что они должны перекачивать по всему телу, сердца заходились в суматошных подёргиваниях и постепенно глохли одно за другим. Последний толчок мышцы звоном отдался в барабанных перепонках, и Какузу глухо упал на землю. — Нет! — вскрикнула Ясу, быстро подбегая к безжизненному телу, — Нет-нет-нет… Быть не может… не может… В горле скапливался комок слёз, но девочка не давала солёной влаге скатиться по её щекам. Она была сильно напугана, но стоически терпела весь поток своих эмоций, потому что ощущала едва заметные потоки чакры. Шанс ещё был. И этот шанс незаметно крался в траве, будто змея обползая каждую травинку, огибая каждый камушек и стелясь вплотную к земле. Маска огня по ниточке забиралась под кожу хозяина, реанимируя погибшие сердца и даруя всё больше ясности во взгляде. И Ясу всё-таки заплакала, когда Какузу кряхтя поднялся, отмахиваясь от неё раздражённой фразой: «Живой-живой». — Воскрес? Ничего страшного, сейчас исправлю, — самоуверенно рассмеялся парень. Наёмник мрачно молчал и ждал, пока у оппонента закончатся колкие фразочки и терпение. Второй раз Какузу не ошибётся. Прошло не так много времени, прежде чем шиноби, крикнув что-то ещё в том же саркастичном духе, сорвался со своего места и почти на полной скорости влетел в высокий силуэт. Какузу, впрочем, даже не пошатнулся, продолжая стоять как вкопанный. Он чувствовал неровные выдохи через ткань кофты. Парнишка рассеянно глянул наверх, не понимая, почему его жертва на столько спокойна, что даже не шевелится. В лице сверху на долю секунды проскочила коварная ухмылка. — Тяжело наверное, да? Я уж точно не понаслышке знаю, каково держать в своём теле на десяток литров крови больше, чем рассчитано твоим организмом. Какузу толкнул молодого шиноби коленом, и тот тряпичной куклой упал на спину, задыхаясь ещё больше. — Как?.. Почему… нити не работают? — роптал парень. — Больше в тебя просто не влезет. Твои сосуды близки к разрыву, но я могу помочь тебе, — с наигранным сочувствием ответил наёмник. Не успел противник что-либо ответить, как Какузу вогнал с десяток своих нитей в область чужого сердца. По ним пульсирующе заструилась кровь, и когда их попытались оторвать от себя, то было уже поздно. Жизненный сок возвращался к своему родному телу и мужчина отметил, что переизбыток крови ему нравится гораздо больше, чем её недостаток. На лице мальчишки постепенно фиксировалась гримаса ужаса. Из последних сил он рванул вплетённые в его кожу нити, но смог вырвать только самые тонкие по краям, остальные же продолжили свою работу. Трепыхания жертвы забавили наёмника, и по его лицу поползла жестокая улыбка. — Не только ты можешь играться с кровью, — едко хмыкнул Какузу в сторону почти что трупа. Закончив возвращать утраченное, мужчина без сожалений расплющил сердце надоедливого малька, всё равно оно было слишком молодо и не обладало нужной ему мощностью. Артериальная кровь на секунду фонтаном брызнула вверх, орошая нити, а затем широкими струями потекла вниз по мертвенно замершей груди и залила собой траву под телом. Да, тихое поле без орущих фанатиков ему нравилось куда больше. Но вдруг в мысль закралась тень сомнения. Какузу что-то упускал… Точно, за время его кровожадных игрищ у него из головы совсем вылетела его спутница. Он внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь выцепить взглядом её тельце среди густых колосков. Как оказалось, она обессиленно лежала поодаль. Радовало, что маленькая грудь ещё вздымалась из-за дыхания, значит не придётся копать могилу. Мужчина склонился к полумёртвой девочке и тихо позвал её. — Ясу. Ответа не было, но девочка постаралась выдавить улыбку, переводя на него бесцветные глаза, и наёмник аккуратно подобрал её на руки, стараясь лишний раз не задевать гематомы, ссадины и порезы. Какузу не помнил сколько они шли вот так. По ощущениям прошло минуты полторы, однако окружающий его мир говорил, что больше. Уже давно взошедшее солнце игриво щекотало открытые участки кочи, вода успокаивающе перебирала крупицы песка, кусты подле воды перешёптывались с ветром. Солнце ползло всё выше, вода добралась до ног, кусты затихли, а Какузу так и не решился опустить взгляд на свою ношу. Было слишком страшно увидеть бездыханное тело, и мужчина стоял, бесцельно пялясь на гладь реки спереди. Страшно не потому, что он сожалел о смерти или винил себя за неё… вовсе нет. Страшно за то, что вид мёртвого ребёнка пробудит в нём что-то такое, чего он не испытывал многие десятки лет — отчаяние, ненависть к себе и прочие чувства, которые наёмник прятал за лицемерной маской спокойствия.