Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

Аня пришла в себя, только когда отец Элен деликатно кашлянул справа, напоминая Анне, что сейчас заиграет музыка для прохода невесты и не мешало бы оказаться на своем месте до этого момента. Аня неловко улыбнулась и проскользнула внутрь. Это было очень вовремя, потому что секунды две спустя старенькая мадам Ортене начала играть подходящую случаю мелодию и Анне пришлось добираться до своего сиденья по боковому нефу за устоями. Она как раз уселась рядом с хмурящимся Штольманом, который пристально рассматривал её, разумеется, отметив бледность кожи и общее нервозное состояние, когда орган зазвучал в полную силу и гости повернулись к выходу. В проходе появилась Элен под руку со своим отцом, и Аня немедленно забыла обо всех своих страхах. Церемония была более, чем скромная, но красота невесты затмевала сейчас отсутствие цветов или маленькое количество гостей. Девушка была прекрасна. Мадам Перре немедленно прослезилась, но Анина помощь в этот раз не понадобилась — плачущая мать Элен обняла будущую сватью, и они принялись переживать столь животрепещущий момент совместно. Антуан недалеко от Штольмана забыл, как дышать. Яков вдруг почувствовал, что он рад. Рад без всяких условий и сомнений. Глядя на жениха и невесту, можно было испытывать только искреннюю радость. Нельзя остаться равнодушным, когда рядом кто-то так безусловно счастлив. Штольман посмотрел на Анну. Она глядела на происходящее с таким восторгом, что он сразу понял, что все его утренние опасения напрасны. Аня не думала об их с ней положении, она просто переживала всё вместе с молодоженами, искренне желая им самого лучшего. Внезапно Яков нахмурился. Что же её так расстроило недавно? Он был уверен, что она чего-то испугалась. Отец Элен передал дочь будущему мужу, Антуан что-то промямлил, и они оба перевернулись к кюре, который уже приготовился проводить церемонию. Яков держал в руках подушечку с кольцами, готовясь в нужный момент передать их Перре, и размышлял. Что могло испугать Аню в полупустой церкви, где все ожидали радостного события? Он еще раз взглянул на Анну и подавил желание скрипнуть зубами. Ну конечно! Как же он не догадался! Гости с того света! Когда же еще нужно наносить неожиданный визит из мира мертвых, как не перед венчанием, когда его самого рядом нет! Ну что за беспардонные люди! Или они уже не люди? Насколько корректно называть призраков людьми? Они ведь ими остались? Или уже потеряли какую-то важную часть себя и к человеческим существам относиться не могут? Не зря же их зовут нежитью. Или всё-таки можно? Штольман так увлекся рассуждениями о потустороннем мире, что чуть не пропустил момент, когда ему нужно было подать Антуану кольца. Кюре уже спросил, есть ли у кого-то из присутствующих, что сказать против этого брака — никто не вызвался, разумеется, — и жених с невестой перешли к клятвам. Аня взяла Якова за руку, слушая, как Элен повторяет за священником древние слова, навсегда привязывающие её к Антуану. Год за годом тысячи молодых людей произносили их, превращая из простых строк в священные. Прекрасно! Наконец кюре объявил Антуана и Элен мужем и женой. Церковь возликовала, запричитала, разразилась овациями. Орган заиграл с особенной торжественностью, священник благодушно взирал на прихожан, обнимающих новоиспеченных молодожёнов. Дьякон, который стоял поодаль, был не менее доволен. Отдав положенную сумму для нищих, как того требовала традиция, Антуан, Элен и гости переместились к выходу, где их уже ждали молодые люди с фабрики и из полиции, желая обсыпать новобрачных рисом, монетками и лепестками роз. Суматоха стояла невообразимая, но было заметно, что всё вокруг пенится от неконтролируемой радости, поэтому прохожие прощали сумасбродной толпе перед церковью шум и торжествующие возгласы. Минут через пятнадцать гости стали расходиться, чтобы через час приехать в дом к Перре и отпраздновать наконец торжество. Соседи, которые не пошли сегодня в церковь, уже готовили стол. Радость и горе здесь отмечали все вместе. — Ох, я забыла в церкви сумочку! — воскликнула Элен, когда они с Антуаном уже садились в коляску. — Я сейчас принесу! — сказала Анна и развернулась, чтобы вернуться обратно. Штольман, который устраивал старшую мадам Перре в следующем фиакре, с ней не пошел. Атласный узелок нашелся в притворе, где Элен ожидала своего превращения из невесты в жену. Аня взяла ридикюль и, выйдя в коридор, столкнулась с кюре, который полчаса назад обвенчал молодоженов. — Простите, святой отец, — улыбнулась Анна. Мужчина отшатнулся от неё, будто от прокаженной, и на его лице появилось выражение крайнего омерзения. — Прочь из Божьего храма! — прошипел он сквозь зубы. — Изыди! — Что? — Аня настолько оторопела, что не могла и слова сказать. Она не ожидала, что улыбчивый и доброжелательный священник, который совсем недавно благословлял всех пришедших на церемонию, может разговаривать с таким озлоблением, почти ненавистью. — Не обращайтесь к вызывающим мертвых и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них. Я Господь Бог ваш, — с испугавшей Анну торжественностью проговорил кюре и сделал шаг вперед. Аня отступила, чувствуя, что еще чуть-чуть и она завизжит и бросится бежать, как в детстве, когда она спешила к отцу, завидев собак, забежавших к ним в сад. — Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти; камнями должно побить их, кровь их на них. Аня отступала и отступала под напором злобы и вытянутого вперед пальца, пока не наткнулась на деревянные двери, обитые коваными пластинами. — Ибо так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: да не обольщают вас пророки ваши, которые среди вас, и гадатели ваши; и не слушайте снов ваших, которые вам снятся, — почти наклонившись к её лицу, говорил кюре. — Ложно пророчествуют они вам именем Моим; Я не посылал их, говорит Господь. Последние слова он почти выплюнул в неё, и Анна не выдержала — сбежала туда, где нет страшных, отражающихся от каменных стен строк из Библии. Туда, где ей не будет страшно. Туда, где есть Штольман. — Ворожеи не оставляй в живых! — прошептал кюре напоследок и захлопнул двери храма.