Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

— Это вот это вы называете «мало»? — поинтересовалась Аня строгим голосом. — А мне кажется, что это очень даже много. Девочки хором ойкнули и с испугом уставились на так понравившуюся им незнакомку под дубом и высокого и, кажется, очень строгого господина с тростью. Обе, впрочем, быстро рассмотрели, что глядит на них Яков с любопытством и даже доброжелательностью, так что они осмелели и взбодрились. Немедленных карательных действий к ним применять не собирались, так что ничего страшного. — Да, — вздохнула младшая. — Это и в самом деле много. Но в этот раз никак, ну никак нельзя было взять меньше! У Агаты есть цветочная королева! — И у неё почти пятьдесят придворных в пышных платьях! — вторила ей старшая. — И среди них даже армерии, — с нескрываемой завистью произнесла её подруга. — Как с таким богатством соревноваться, если у тебя одни флоксы и петунии растут? И тех два жалких кустика. — Ну это же не повод, чтобы обрывать церковные цветы, — заметил Штольман. — Это ведь воровство, если хорошенько об этом задуматься! — А вы что, полицейский? — с любопытством спросила младшая. — Можно и так сказать, — ответил Яков. — Да я знаю, что брать без спроса плохо, — пояснила девочка. — Но наш кюре нам разрешил брать столько роз, сколько нам нужно. Это только мадам Ортене на нас всех собак спускает! — Мы бы не стали столько брать, если нам не разрешили! — поддакнула старшая. — Как вас зовут? — спросил Штольман, так же, как и Аня, удивленный неожиданно открывшимися душевными качествами покойного кюре. — Агата и Сабина, — ответила младшая. — Мы вот там живем! — Агата, Сабина, вы знаете, что произошло в церкви? — Да, — одновременно кивнули девочки. — Об этом все говорят. Нашего кюре кто-то убил. — Прямо в церкви! — добавила Сабина. Обе так же синхронно перекрестились. Штольман поднял брови. Надо же, так религиозны, но судя по всему, не испытывают печали из-за смерти священника. — Вам не жаль его? — спросил Яков. — Это ведь страшно и жутко — так умереть! — Нет, — покачала головой Агата. — Совершенно не страшно. — Он сразу на небо полетел! — покивала Сабина. — Все это знают: те, кто умер за веру, сразу к Боженьке летят. — А с чего вы взяли, что он умер за веру? — недоуменно спросила Анна. — Так это всем понятно! — пожала плечами старшая. — У нас тут уже месяц божественные чудеса происходят! Все говорили, что они предвещали появления какого-то святого! Так и вышло! Наш кюре святой и есть! — Что за чудеса? — спросил Штольман. Час от часу не легче! Если к визитам духов он уже более-менее привык, то к явлению святых он пока готов не был. — Статуя Святой Бригитты плачет каждый день! — Все это видели! Настоящими слезами! — Они ладаном пахнут! — А госпожа Марибель с соседней улицы прикоснулась к святым слезам и исцелилась. — У неё все руки были в страшных язвах! — Ужасных! — Просто жуть! — А один раз прикоснулась и всё — кожа чистая! Девочки говорили взахлеб, перебивая друг друга и, видимо, снова переживая невероятное ощущение принадлежности к чуду. — Настоящие чудеса! — хмыкнул Штольман. Вот так история! С каждым часом всё запутаннее и запутаннее. — Настоящие! — снова хором воскликнули девочки, а потом младшая, которая уже почти лопалась от нетерпения, добавила, сверкая глазами: — А я знаю, что наш кюре уже на небесах, потому что утром из церкви убежал дьявол! Да-да, самый настоящий! Только пятки сверкали! Я сама видела!