Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

— Кажется, это здесь, — проговорил Штольман, рассматривая общипанный с одной стороны розовый куст в самом дальнем углу церковного сада. — Да, — согласилась Анна. — Значит, Сабина слышала разговоры именно в этом месте. — Очень странно, — заметил Яков. — Почему? — удивилась Аня, предвкушая какой-нибудь невероятно проницательный ответ, который заставит её восхищение расцвести еще более пышным цветом. Начав жить вместе со Штольманом под одной крышей, она получила почти круглосуточную возможность наблюдать за тем, как он ведет дела и строит свои умозаключения. И с каждым разом её интерес только возрастал. Всё-таки голова у него устроена совершенно необыкновенным образом! — Потому что здесь нет сторонней дороги! — пояснил Штольман, который заметил загоревшиеся Анины глаза и велел немедленно поднявшим головы самодовольству и желанию позерствовать, чтобы их блеск стал еще ярче, умолкнуть. — С этой стороны только церковные постройки, чуть дальше жилище священника, а вокруг каменная стена. До ближайшего проулка довольно далеко, а Агата слышала голоса именно здесь, она сама сказала. — А ведь насколько я знаю, ворота, ведущие на эту часть церковной территории, закрываются, — подняла брови Аня. — Да, — согласился Яков. — Закрываются, и попасть сюда может только тот, у кого есть ключи. — У церковного совета есть ключи от двора с домиком кюре и хозяйственными постройками? — Не имею ни малейшего понятия! — покачал головой Яков, — но у нас появится прекрасная возможность это выяснить, ведь члены церковного совета едут сюда. — А еще я знаю, что к покойному кюре приходили уборщица и кухарка, — заметила Аня. — Вчера я слышала, как мадам Ортене жаловалась какой-то женщине, что они совсем совесть потеряли и работают из рук вон плохо! — Очень интересно! — хмыкнул Штольман. — Очень! — согласилась Аня. — Пойдём! — отставил в сторону локоть Яков, на который тут же оперлась Аня. — Я хочу перехватить дьякона, когда инспектор займется советом. — Так, — кивнула Аня, ожидая продолжения. Она уже ориентировалась в его интонациях и сейчас понимала, что хоть предложение и звучит законченным, это далеко не конец. — Еще нам нужно в библиотеку, — произнес Штольман, стараясь не слишком отвлекаться на поглаживания, которыми Анна награждала его запястье. Она делала это совершенно машинально, потому что привыкла к тому, что может до него дотронуться в любой момент и теперь щедро одаривала Якова ласками. — Или к букинисту. Хочу почитать про святую Бригитту, христианские символы, молитвы и обряды. Меня очень волнуют изменения, которые произошли в церкви за ночь. Когда я не понимаю смысла, я чувствую себя очень некомфортно! — Мммм, — протянула Аня. — Есть у меня один знакомый букинист! Можно к нему съездить! — Очень хорошо, — одобрил Яков. — И чудеса, — вдруг добавила Анна. — Не забудь, что это не простая церковь. Это церковь, в которой плачет статуя Святой Бригитты и люди исцеляются её слезами. — Да, я помню, — согласился Штольман. — Нужно поспрашивать о чудесах местных и сходить к той мадам, которая сумела вылечить свою кожу благодаря божественному вмешательству! — Значит, наш день расписан до вечера? — вдруг поинтересовалась Аня, прищурившись. — Полагаю, так и есть, — поднял бровь Яков. — А что, я что-то упустил? — Конечно, — покачала головой Аня и поджала губы. — Что же вы, Яков Платонович, посаженным отцом сына под венец спровадили и думаете — всё? А как же положенный обычаями визит? — Ох ты ж! — спохватился Штольман. — А я и забыл. Он достал брегет. Так и есть. Они же условились, что встретятся в одиннадцать! Нужно ехать сейчас, иначе они не успеют. А он категорически не любил опаздывать!