Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

Ехать к новоявленному супругу Штольману и Анне не пришлось. Когда они вышли из розовых кустов и обошли церковь слева, Антуан Перре обнаружился во дворе. Он взволнованно расспрашивал о чём-то полицейского у входа, а потом, заметив Якова и его спутницу, направился к ним. — Господин Штольман, — проговорил констебль, поздоровавшись. Он категорически отверг предложение называть Якова по имени, раз уж он сыграл на его свадьбе такую роль: слишком велико было его уважение. — Что же это такое? Неужели в самом деле ночью убили кюре Сен-Желе? — Так и есть, Перре, — ответил Штольман, который платил Антуану взаимностью и фамильярное обращение считал кощунством. Он и Коробейникова по имени не называл, исключительно по имени-отчеству либо по фамилии. Только совсем близкие люди могли похвастаться переходом на новую ступень общения. Например, Анечка. Или Поль, которого он знал с самого детства. — Убили, причем с особой жестокостью. — Как же так?! — воскликнул молодой человек, который был глубоко верующим католиком с высокими моральными убеждениями и считал священство кем-то вроде ангелов на земле. — Ведь только вчера нас с Элен обвенчал! Я как узнал, сразу сюда поехал. Элен осталась с матушкой, та совсем распереживалась, как ей соседка сказала. И что же, господин Штольман? Есть какие-то версии? — Пока все весьма туманно! — проговорил Яков. — Кое-какие наметки есть, но о чем-то определенном говорить рано. — Я, разумеется, попрошусь в группу, — тут же сказал Антуан. — Мне дали отпуск на четыре дня, господин помощник префекта был столь добр, но я не смогу просто так прохлаждаться дома, зная, что человек, благословивший наш брак, убит. Элен поддержит мое решение, я уверен. — Поступайте, как посчитаете нужным, — сказал Яков. — Вы сами знаете, что дополнительные руки и голова в нашем деле никогда не бывают лишними. Я думаю, комиссар Эжени будет рад помощи. — Я попрошу у него позволения присоединиться к группе. — Пойдемте внутрь, Перре, — сказал Штольман, направляясь к входу в церковь. — Я бы хотел лично переговорить с дьяконом. Скажите, вы знаете что-либо о том, что в этой церкви случаются проявления библейских чудес? — Около нас совсем маленькая церковь, — пояснил Антуан, пропуская Анну вперед. — Мы ходим на воскресную мессу туда, но даже у нас знают о том, что церковь Святой Бригитты — необыкновенное место. Епископ подтвердил это. — А вы ведь в это верите, — задумчиво произнес Штольман, смотря на воодушевленное лицо констебля. — Разумеется, — подтвердил Перре. — Бог гораздо ближе к нам, чем думает большинство людей. Штольман не стал с ним спорить, потому что его твердые материалистические основы давно были подорваны, и уж явно не ему решать и судить, как все в этом мире устроено. Он слишком мал и слишком неразумен для таких вершин. Яков и Антуан направились к ризнице, из которой как раз вышел бледный покачивающийся дьякон, а Аня осталась у входа. Запах горелой плоти уже не так бил в нос: тело уже унесли и там, где было возможно, открыли двери и окна, но Аня тут же почувствовала тошноту и вглубь не пошла. Тут можно было быстро выйти наружу, будь такая необходимость. Всякий раз, как Анна оказывалась на месте убийства, внутри будто смерзался ледяной комок, а на плечи наваливалась тяжесть и горечь. Она понимала Штольмана, для которого насильственное лишение жизни было своего рода вызовом и оскорблением. Кто-то взял на себя роль Бога и сам отмерял нить судьбы другого человека. Это ли не святотатство? Анна подошла к статуе Святой Бригитты. Работа была старая, за деревом ухаживали, но краска уже выцвела и местами облупилась, из-за чего казалось, что в области сердца у святой покровительницы всей Европы зияет открытая рана. Ане вдруг стало страшно. Звуки вокруг исчезли, свет будто померк. Она не могла пошевелиться, не могла вздохнуть, не могла отвести взгляд. Статуя перед ней была живая. Церковь вокруг неё была живая: дышала, кипела, страдала, мучилась. Голубые глаза Святой Бригитты заблестели, сверкнули, и из них полились слёзы, пахнущие ладаном, перекрывшим запах паленой плоти. Чудеса, происходившие в церкви, не были выдуманы. Они были реальны.