Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

— Поразительно! — снова произнесла Аня, покачав головой. Штольман всё-таки довел её до кафе у пруда, усадил на плетеный стул и сделал поистине огромный заказ, что с ним случалось крайне редко. Но, глядя на Аню, он понимал, что без её любимого сладкого сегодня не обойтись. — Я… не знаю, как к этому отнестись! Я перестала что-либо понимать. Такого интенсивного расследования у нас никогда не было! — Чтобы и святые, и дьявол, и духи, и церковники разом? — подлил в Анин стакан лимонада Яков. — Да, вспоминается только Кудияр, если подумать! — Но меня тогда никто не обвинял в том, что я виновна во всем! — воскликнула Аня и расстроенно откинулась на спинку стула. — Даже кюре был убит по моей вине, так мне сказали! Штольман нахмурился. Он уже выслушал эмоциональный и сбивчивый рассказ Анны, пока они шли сюда, и ничего из того, что он услышал, ему не понравилось. Он сделал единственный кажущийся ему правильным вывод: с Ани он глаз не спустит! И всем, кто захочет себе её чистоту, придется окунуться в чернила его души. Себя к добрым и светлым он не причислял. — А девушки! — продолжила Аня, в волнении отламывая куски пирожного, но не поднося их ко рту. — Я просто поражена, если быть честной. Неужели никто из церковного совета не обратил на это внимания? Пусть прихожане не видят, что происходит на личной территории священника, но совет там бывает постоянно. И члены совета попустительски относятся к тому, что человек, который должен направлять тех, кто приходит в церковь, к добрым поступкам, так делает. Возможно, у католиков к этому иное отношение, но мне казалось, что их запреты еще сильнее, ведь у них кюре даже жениться не могут! Как же самые уважаемые люди прихода, которые распоряжаются финансами церкви и влияют на жизнь жителей округи, никак не отреагировали на эту ситуацию? — Они не знали! — проговорил Яков и прикончил кофе одним глотком. Аня порозовела и стала чувствовать себя лучше. Он немного успокоился. Штольман не любил, когда она выглядела болезненно. Это напоминало ему о Полине и Крутине и о том, как Аня провела в больнице больше недели. — Не знали? — удивилась Анна. — Как ты это понял? — Когда я искал инспектора, — сказал Яков, улыбнувшись. Желание поражать и впечатлять снова разгорелось внутри. Как иначе, если Аня смотрит на него глазами, полными любопытством, — то услышал, как мадам Леру весьма и весьма раздраженно высказывала господину Ратте, что теперь совершенно непонятно, как быть с тем, что им нужно. Где это искать, нет ни малейшего понятия. Кюре никого внутрь не пускал. Так что вчера утром весь совет в полном составе был за оградой церковного подворья в первый раз. Вот и весь ответ на твой вопрос! — А как же мадам Ортене ругала работу Жаннин и Розы, если внутрь никого не пускали? — озадаченно спросила Анна. — На эту часть я ответить не могу! — покачал головой Яков. — Как и на то, почему не пошли слухи. Ты же знаешь, новость о том, что священник поселил у себя дома двух молодых девиц, разошлась бы по округе, как горячие пирожки. А все от мала до велика твердили нам о святости покойного кюре. Аня допила лимонад и пожала плечами. Это им еще предстояло выяснить. Буквально тут же, будто по велению небес, до них донеслись слова весьма мрачного господина, который коротал свое время за стаканом пива со своим приятелем за соседним столом. — Мари рыдает все утро, а я так скажу: кюре прибили к счастью, — произнес он со злостью. — Да Бог с тобой, Матье! — испуганно ответил второй мужчина. — Разве можно так говорить? — Можно, можно! — напористо воскликнул говоривший. — Сам ведь знаешь, как он все у нас устроил! За крещения такие деньги драл, что сказать страшно. С умирающих дань собирал, иначе не делал положенное перед смертью. И мою Мари запугал так, что она материнское кольцо продала и в откупную за дочь нашу, в прошлом году умершую, отнесла. И всё, всё ему сходило с рук! Ведь чудеса тут! Святая Бригитта с небес спускается! Ради такого можно на простых людей глаза закрыть!